Восприятие лекция 20. очень хорошую бумагу. Вы ощущаете бумагу как шероховатую?

очень хорошую бумагу. Вы ощущаете бумагу как шероховатую? Да. Или согнутую, например, с морщинкой? Или край бумаги, когда вы отвлечены и не смотрите на пишущую руку?

Я спрашиваю, что вам дано в качестве продукта осязательного восприятия? Система ощущений образует ткань, которая есть результат вздрагивания пера — то, за что вы держитесь, то есть «чувствилище», остается у вас в пальцах руки или «чув­ствилище» (я употребляю старый термин) как бы переходит на конец пера? Вы представляете, как у вас это получается — на кончик пера? Вы пером ощущаете шероховатость бумаги.

Я привлек сейчас классическую иллюстрацию, но в более общем виде. Если я с помощью палки в темноте (как это делает слепой) ощупываю почву, то что я оце­ниваю умозаключением: какие-то воздействия палки на ладонь и пальцы руки, дер­жащей ее, или мною оценивается конфигурация предмета как бы от конца трости, от конца палки? Ну, конечно, второе.

Так возникла знаменитая проблема, ныне позабытая, «зонда хирурга», пото­му что хирурги первые, кажется, отчетливо показали, что когда хирург зондирует рану с тем, чтобы обнаружить там пулю или осколок, то нет никакого ощущения «вздрагивания» или плавного «повышения давления» ручки, за которую держат зонд, а зато есть отчетливое представление о том, где пуля: «Где пуля? Да вот она, вот, вот же она!» Что обрисовывает контур? Кончик зонда. Вам понятна ситуация?

Вы, конечно, сами были в таком же положении, но только могли на это не обратить внимания.

Мне пришлось во время войны — вы это знаете, я много раз говорил об этом — руководить военным экспериментальным восстановительным госпиталем. Надо сказать, что часть работы проводилась здесь, в госпитале у Приорова, в трав­матологическом институте, где были очень тяжелые челюстные больные, в част­ности, которым надо было реконструировать кости нижней и верхней челюсти, протезировать очень сложно зубы, надо было делать реконструктивные операции. Был один выдающийся хирург, специалист по лицевому скелету, и с ним была масса разговоров по вопросам восстановления функций. Случалось так, что ре­конструированная операция проходила хорошо, а с восстановлением функций дело шло плохо — не восстанавливались. Я говорил, что есть же очень простой тест, для того чтобы следить за восстановлением, — это переход «чувствилища» на искусст­венный протез, в данном случае — на зубной протез, фактически на челюсти ис­кусственные, то есть реконструированные. Мы пробовали. Очень хорошо. Хороша для этого и четырехгранная спичка. Вы должны почувствовать искусственным «чувст­вилищем» четырехгранную форму подвижной спички. Но здесь не надо двигать органом, здесь можно двигать самим объектом. Как известно, движение — понятие относительное.

Значит, общее правило заключается в том, что вот этот эффект прямого виде­ния «вещь как она есть» по своей локализации, по своей пространственности, в сво­ем размещении по отношению к другим вещам, в своей отдаленности или прибли­женности, — здесь достигается прямо... Никакой идеи, необходимости отнесения картинки к миру вообще нет, потому что она, очевидно, рождается здесь. Причем вы видите весь актуальный генезис, как теперь модно говорить, проходящий перед ва­шими глазами. Я уже описывал его.

Вот что-то, что имеет, по-видимому, очертание из отрезков прямой. Это пря­моугольник или квадрат? Да. Прямоугольник. Не треугольник. Образ формируется прямо с первого момента, с прикосновения. С первого прикосновения я попал, и

ТАКТИЛЬНОЕ ВОСПРИЯТИЕ 171

где «оно» уже — вовне или там? Оно уже там, где оно есть, и дальше все построе­ние образа локализовано здесь.

Вам понятно, как на сетчатке возникла проекция, то есть какая-то картина. Теперь надо эту картинку переработать и отправить вверх. Для осязания этот про­цесс явно пропущен. Я вам расскажу в качестве вывода — он всеми пропущен, это­го нигде нет. Все идет по той принципиальной схеме, которая ясно вырисовывается при изучении осязательного восприятия, только в более сложных условиях. Поэто­му сразу не видно, что это та же самая принципиальная схема. Она остается той же самой принципиальной схемой, не включающей необходимость решать неразреши­мый вопрос о помещении обратно в мир того, что мы из мира получили.

Надо вам сказать, что осязательная чувствительность, осязательное восприя­тие не лишено также и функций, которые мы называем «метрическими». То есть это прибор измерительный. Осязательная система также есть прибор измерительный, потому что когда я оцениваю форму, то тем самым я выполняю метрическую фун­кцию. Вот я оцениваю ряд соотношений — вот этой грани с этой, то есть я могу поставить задачу на тактильное измерение и сказать: посмотрите («ощупайте», «ося­зайте») вот это соотношение граней — зрение выключено у меня в этот момент — и скажите, во сколько раз примерно эта грань длиннее первой. Вот и вся моя задача. С грубым преувеличением, хуже чем зрением, но решаемая. Я думаю, что при неко­тором навыке — решаемая.

Значит, и здесь есть метрические соотношения. Второе: появление самого це­лостного тактильного восприятия образа. Не фигуры, не расстояния, а форма плюс фактура, плюс дистанция, плюс метрические свойства, то есть это целостный так­тильный образ — как он возникает? Возникает ли он? В чем особенности?

Я думаю, что мы имеем все основания в совершенно категорической форме утверждать, что да, в процессе осязательного восприятия мира, в процессе осязания, иначе говоря, у нас возникает образ, в действительности образ предметного мира или, вернее, объектов в предметном мире, их отношений, их связи, обладающий основными свойствами всякого образа, то есть известной константностью, ортоско-пичностью. И, главное — симультанностью представления.

Что это значит — «симультанность представления»? «Симультанность» — это значит в переводе просто «одномоментность», «одновременность». Когда моя рука сняла контур предмета, то у меня в качестве продукта этого процесса остается си­мультанный образ. А процесс был одновременным или двигающимся во времени, движущимся во времени? Сукцессивным. Значит, на тактильном восприятии, на ося­зании ясно виден очень важный при всяком восприятии момент — преобразование сукцессивного процесса в симультанный, то есть одновременный, образ, правда? Своеобразное свертывание. Последовательное превращается в одновременное.

Мы привыкли думать, что это свойство зрения, что зрение экранно, симуль-танно, а вот осязание... А что это значит?

Две гипотезы могут быть выдвинуты здесь. Первая — в силу того, что осяза­ние ведет к зрительному образу, оно тоже имеет эти превращения. Ну, а если зри­тельного образа нет? Нет совсем, никогда? (Я имею в виду случаи врожденной сле­поты.) А если данный человек никогда ничего не видел и не мог увидеть, тогда как симультанный образ получается? Симультанный он все же или растянутый во времени? Симультанный. Значит, процесс симультанизации свойствен вообще вос­приятию, а не только зрительному восприятию. Он в высокой степени свойствен активному восприятию.

Дата добавления: 2013-12-13