Внимание и память лекция 27. До сих пор я ограничивался по возможности историческим описанием явле­ний, о которых идет речь, когда мы открываем главу о внимании

До сих пор я ограничивался по возможности историческим описанием явле­ний, о которых идет речь, когда мы открываем главу о внимании. Главу трактата, учебника или монографии. Целую монографию, целую книгу о внимании.

И вот теперь вторая часть. Это подходы к вниманию, к этим явлениям. Я буду, их только называть, а не раскрывать. Прежде всего я хотел бы остановиться на том воззрении на внимание, которое развивалось более всего во второй половине XIX века. Я имею в виду взгляд на внимание как на особую, то есть реально существую­щую функцию или способность.

Дело в том, что понятие психической функции просто заменило собой старин­ное понятие «способность души». В отличие от функции физиологической, биологичес­кой, которая имеет четкое определение: так мы называем отправления органа или си­стемы органов. Здесь же мы не можем указать — органа или системы органов, поэтому мы и говорим здесь «функция», разумея «функция психики», а это и есть способность души. Термин-то введен естественнонаучный, я говорю не про функцию в математи­ческом смысле, а в биологическом. Я сказал «естественнонаучный», а содержание ос­талось мистифицированным. Что же это такое за функция, за способность? Что это за функция?

Она апеллирует к некоторому особому началу. Вот это и есть особое начало, как вы ее там ни называйте. А попросту говоря, «особое начало» — это и есть душа. Дух!

Это ужасно поднимает всю проблему внимания, делая ее чуть ли не централь­ной для человеческой психологии. Дело в том, что такая большая проблема как про­блема психологии воли превращается с этой точки зрения в проблему внимания. Произвольное внимание — это воление. Решение. Правда? «Да будет так! Да будет свет!» Это творческий акт. Я в нем произволен.

Что же касается этих «веревочек», которые меня «дергают» из внешнего поля, это непроизвольное внимание, то это можно оставить без внимания, потому что если я захочу, то они меня и дергать не будут, я могу бороться против этих веревочек.

И вот практика показывает, что эта борьба с отвлечениями не редко, а, я бы даже сказал, очень часто оканчивается победой. Отвлекающие факторы перестают быть отвлекающими, правда? Да, очень трудно работать в этой обстановке постоян­ных отвлечений! И тогда я работаю против отвлечений. И научаюсь — оказываюсь способным, выражаясь языком того времени — одерживать победу. «Да будет!» — творческий акт. «Да будет свет (йа! 1их), и стал свет», — из Библии. Воля как твор­ческое начало, которое создало мир, создало человека и наделило человека способ­ностью этих внутренних усилий.

Надо сказать, чта эта философская, углубленная мною сейчас интерпретация получила свое развитие в психологии того времени по двум наиболее важным лини­ям, по крайней мере тем, которые я считаю сейчас нужным выделить, они просто пришли сейчас в голову. А память, как вы знаете, великолепный отборщик более важного и менее важного.

Прежде всего у меня возникла ассоциация слов «йа1», «йа! 1их» с У.Джем­сом, крупным философом, основателем прагматической американской философии, крупным психологом, а самое главное, необыкновенно талантливым писателем. Надо принять решение, надо сделать усилие. Надо удержать представление, а потом представление сработает!

Это связано с открывшимся незадолго до этого явлением, которое выражает­ся в том, что всякое представление, фиксированное в сознании, находит себе мо­торные пути, находит свои выражения. Борьба за представления, за образ — это и есть борьба за то, что выльется в поведении, в активности человеческой.

Дата добавления: 2013-12-13