Термины

Выводы

Вопросы для самопроверки

1. Что понимается под рынком труда и каковы его основные элементы?

2. По каким показателям можно судить о степени развитости рынка труда?

3. Каков механизм согласования интересов субъектов рынка труда?

4. В чем состоят особенности формирования российского рынка труда?

5. Какие факторы определяют обесценение труда в России и формируют его предложение?

6. Охарактеризуйте новые сферы занятости, возникшие в России в связи с переходом к рынку, а также факторы, определяющие распределение работ­ников по сферам приложения труда.

Глава 17. Политика занятости и самозанятости, безработица. Влияние их динамики на доходы

17.1. Эволюция форм и методов политики занятости

Модели государственной политики

Опыт стран с развитой рыночной экономикой доказывает, что без участия государства невозможно смягчение социально-экономичес­ких последствий безработицы. Этот вывод подтверждают многочис­ленные факты, показывающие, что предприниматели заинтересованы в сохранении значительных масштабов безработицы, использовании ее для давления на заработную плату, интенсификации труда занятых. Вмешательство государства связано с невозможностью на основе только рыночного механизма уменьшить структурные несоответствия рабочих мест и предложения рабочей силы.

История государственной политики занятости населения в рыноч­ной экономике насчитывает не одно десятилетие. До начала Второй мировой войны она не носила систематического характера, приме­няемые меры диктовались, как правило, чрезвычайными обстоятель­ствами. В послевоенный период меры государства в сфере занятости базировались на сочетании кейнсианского и неоклассического под­хода.

Примерно до начала экономического кризиса 1974—1975 гг. в стра­нах с развитой рыночной экономикой преобладали кейнсианские и неокейнсианские подходы, направленные на обеспечение полной за­нятости путем воздействия на совокупный спрос.

После смены моделей государственного регулирования в начале 80-х гг. в качестве теоретической основы новой модели утвердилась неоклассическая концепция, выдвигающая на первое место борьбу с инфляцией. Главным средством уменьшения безработицы, как ут­верждают сторонники этой концепции, является общее оздоровление экономики вследствие оживления конкурентно-рыночных сил, со­здания благоприятного инвестиционного климата и сведения к ми­нимуму непосредственного вмешательства государства в экономику, в том числе в сферу занятости.

Изменение приоритетов в политике занятости, активное стиму­лирование мелкого и среднего предпринимательства (менее капита­лоемкого и более трудоемкого, чем крупный бизнес, и потому созда­ющего больше рабочих мест) тесно увязаны с другими мерами, на­пример с ослаблением регламентации найма, увольнений, условий труда. Все это, с точки зрения предпринимателей и неконсервативных теоретиков, обязательные атрибуты «гибкого рынка труда». По оцен­кам же профсоюзов, эти меры подрывают социальную защищенность трудящихся.

Массовая безработица, формирование ее особой структуры и дру­гие связанные с ней негативные тенденции в социальной сфере, ко­торыми сопровождались реформы, заставили внести существенные коррективы в программные установки. Монетаристские методы ре­гулирования были дополнены активными формами государственного вмешательства.

Меры политики занятости

Осуществляемые при проведении политики занятости меры можно сгруппировать по разным признакам, хотя на практике эти меры тесно взаимосвязаны. Например, по направлениям регулиро­вания выделяются меры социальные и экономические, с точки зрения способа воздействия — меры прямого и косвенного влияния. К пер­вым относятся различные программы создания рабочих мест, про­граммы образования, профессиональной подготовки и переподготов­ки, мероприятия региональной политики, изменения в трудовом за­конодательстве и т.д. К косвенным мерам воздействия принадлежат налоговая, кредитная и денежная политика, субсидирование пред­принимателей для трудоустройства безработных и организации про­изводственного обучения и переподготовки и другие меры общеэко­номического характера.

Если анализировать деятельность государства, избрав критерием объект регулирования, то можно разграничить существующие меры по их влиянию на спрос на рабочую силу или на ее предложение, в том числе и путем воздействия на заработную плату.

При выработке концепции политики занятости и ее реализации в условиях социально-экономических преобразований в России были учтены основные особенности российского рынка труда и тенденции регулирования в странах с развитой рыночной экономикой.

17.2. Вторичная занятость

Масштабы и структура вторичной занятости

Одной из характерных особенностей российского рынка труда к началу 90-х гг. стало развитие вторичной занятости, юридически подкрепленное снятием ряда запретов и ограничений на совмести­тельство.

Весьма затруднительно дать точную оценку масштабов вторичной занятости, так как официальная статистика, располагающая данными о работающих по совместительству и по контрактам, не учитывает многочисленную категорию населения, имеющую дополнительную работу вне формальных организаций и не связанную с какой-либо регистрацией. По оценкам ВЦИОМ, в середине 90-х гг. в России в дополнительную трудовую деятельность было вовлечено как минимум 10-15 млн человек, или 15-20% занятого населения. По-видимому, и эта величина занижена, поскольку у многих работников дополни­тельные доходы связаны с теневым сектором экономики. Кроме того, некоторые государственные программы (в частности, программы об­щественных работ), адресованные безработным, на практике высту­пают как источник дополнительных, хотя и небольших, доходов для имеющих работу. По некоторым оценкам, фактически различными видами вторичной занятости охвачено до 30% работающих.

Усложнение форм хозяйственной деятельности расширило воз­можности дополнительного приложения труда. Например, по офи­циальным данным, число вторично занятых в сфере малого бизнеса в середине 90-х гг. составляло 7,7 млн человек, т.е. почти половину от общего числа занятых в этом секторе. В сфере же НИОКР в малом бизнесе число работающих на условиях вторичной занятости в тот же период в 2—3 раза превышало число основных работников.

По данным опроса, проведенного в 1995 г., среди лиц, имевших дополнительное занятие, свыше одной четверти были заняты на пред­приятиях с числом работников не более 10, около половины — с чис­лом работников не более 20, почти 80% — на предприятиях, где занято не более 100 человек, и только несколько более 7% — на средних и крупных предприятиях.

Разумеется, снятие запретов увеличило возможности работать по совместительству и по контрактам. Поданным опроса, проведенного в мае 1995 г., больше всего совместителей было среди работников со­циальной сферы (51%) и в промышленности (37,7%). Работавших по совместительству было больше среди занятых в государственном сек­торе, чем в частном.

Возросли также возможности иметь дополнительные занятия как внутри предприятий и организации, так и вне их, но по их заказам, контрактам с ними (таким образом обеспечивали себе дополнитель­ный доход 6—8% всех работающих по совместительству).

Широкое использование на промышленных предприятиях в пос­ледние годы неполной занятости увеличивает возможности выпол­нения второй работы. Согласно данным опроса, проведенного Ин­ститутом сравнительных исследований трудовых отношений в 1997 г., несколько чаще вовлечены в сферу вторичной занятости опрошен­ные, имевшие отпуска без сохранения заработной платы на основной работе. Указали на наличие у них дополнительной работы в 1996 г. 33% опрошенных «отпускников» и 17% работников, не имевших вы­нужденных отпусков.

Более всего расширилась сфера неформальной вторичной заня­тости, преимущественно за счет разного вида обслуживания (45—50% численности вторично занятых). Эта сфера включает уличную тор­говлю, ремонтные и строительные работы, шитье одежды, уборку по­мещений и т.д., а также такие услуги, как посредничество. В гораздо меньшей степени она охватывает производство товаров — 4—8% всех имеющих дополнительную работу.

Возросшая потребность во вторичной занятости удовлетворяется далеко не в полной мере. По данным социологических исследований, проведенных центром «Трудмониторинг», удельный вес нуждающих­ся в дополнительных заработках, но не нашедших их источников, со­ставлял в промышленности строительных материалов у неквалифи­цированных работников 87,3%, а у специалистов — 85,7%, в маши­ностроении и металлообработке — соответственно 79,6 и 86,9%.

Возможности получения второй работы зависят от социального статуса работника: чем он выше, тем они больше. Как видно из ис­следований, наихудшие возможности — у сельскохозяйственных ра­ботников и продавцов, наилучшие — у руководителей и специалис­тов. Кроме того, имеют значение и половозрастные характеристики. Во вторичную занятость чаще вовлечены представители наиболее конкурентоспособных групп на рынке труда: мужчины, люди моло­дого и среднего возраста, имеющие образование не ниже среднего, руководители и специалисты, жители больших городов, работники массовых профессий. Если же рассматривать приработки, имеющие случайный или временный характер, то здесь впереди военнослужа­щие и неквалифицированные работники. Именно они, а также спе­циалисты более всего вовлечены во вторичную занятость.

Мотивы вторичной занятости

Подавляющее большинство (80-90% опрошенных в середине 90-х гг.) стремились к дополнительной работе с целью повышения дохода. По данным Института сравнительных исследований трудовых отношений, доля доходов от дополнительной работы в семейном бюд­жете составляет около 20%. При этом почти 45% опрошенных не ис­ключали возможности перехода в будущем на вторую работу как на основную. Среди них преобладали занятые в частном секторе (47%), молодежь до 30 лет (36%), руководители (34%), жители Москвы и Санкт-Петербурга (соответственно 34 и 19%). Именно в этих группах больше всего тех, для кого вторичная занятость — источник не только дополнительных доходов, но и новых возможностей, в частности, из­менить свой трудовой и социальный статус. На такой мотив указали почти 20% опрошенных.

В то же время большинство опрошенных вторая работа, нередко обеспечивающая больше доходов, чем основная, удерживала на ос­новном рабочем месте. Такой своеобразный эффект замещения, за­ставляющий больше трудиться на дополнительной работе, сохраняя основную, характерен для различных категорий населения, например для пожилых людей, для лиц с образованием ниже среднего и для специалистов, для жителей больших и малых городов.

По-видимому, особенно отчетливо этот эффект проявляется для тех работников, которые, не имея возможности материально обеспе­чить себя и свою семью на основной работе, все же не желают отка­заться от своей специальности. Деквалификация в большинстве слу­чаев ожидала бы их в случае перехода к дополнительному занятию как к основному. Из опросов видно, что лишь 1/3 вторично занятых трудится по той же профессии и специальности, что и на основной работе; 2/5 опрошенных указали, что дополнительная работа вообще не требует профессиональной подготовки, 1/4 из них была вынуждена прирабатывать по другой профессии, чем на основной работе.

Характер вторичной занятости

К наиболее распространенным профессиям в сфере вторичной занятости в 1996 г. относились (в порядке убывания): уборщицы, ох­ранники, прислуга в гостиницах; продавцы в магазинах; преподава­тели, учителя, репетиторы; торговые посредники; продавцы в киос­ках, торговых палатках; менеджеры в магазинах, торговых фирмах; плотники и столяры; бухгалтеры; парикмахеры, массажисты, косме­тологи; врачи. Таким образом, эта профессиональная структура отражает ранее отмеченную тенденцию к наиболее широкому распростра­нению дополнительных занятии среди тех работников, которые свя­заны с оказанием услуг (включая торговлю) в большей степени, чем на основной работе.

Таким образом, с одной стороны, значительная часть рабочих мест вторичной занятости характеризуется низким качеством, не тре­бует высокой квалификации и развитых профессиональных навы­ков. С другой стороны, высокий квалификационный уровень, при­обретенный чаще всего по месту основной работы, расширяет воз­можности для вторичной занятости. В общем же можно прийти к выводу, что занятость на дополнительной работе связана для значи­тельной части вторично занятых со снижением профессионального и квалификационного уровня.

В первую очередь это относится к женщинам. Так, согласно ре­зультатам исследования, вторичная занятость женщин в 63% случа­ев — работа по профессии, не требующей обучения. У мужчин такие подработки встречаются в 2 раза реже. Во многом аналогичная си­туация складывается у специалистов и квалифицированных работни­ков, у которых вторичная занятость нередко связана с выполнением работ низкой квалификации.

Исключение составляет группа руководителей, которые чаще дру­гих (в 60-70% случаев) имеют вторую работу той же квалификации и по той же профессии, что и основная. Вторичная занятость в этой группе обычно является своеобразным продолжением выполнения их функций по основному месту работы (например, консультирование фирм, связанных с деятельностью предприятий и организаций, ко­торые они возглавляют).

Функции вторичной занятости

Как видно из изложенного, вторичная занятость выполняет не­сколько важных для рынка труда функций:

• для работников она является источником значительной части доходов, позволяющим продолжать работу на основном месте даже при относительно низких размерах заработной платы;

• для руководителей предприятий вторичная занятость работни­ков — способ сохранения основного ядра коллектива;

• для государства вторичная занятость — своеобразный аморти­затор социальной напряженности.

17.3. Проблемы развития самозанятости

Понятие самостоятельной занятости

Приоритетным направлением политики занятости в России, как следует из нормативных и методических материалов Министерства труда и социального развития РФ, является развитие быстрыми тем­пами самостоятельной занятости населения до уровня развитых стран. Этот аспект социальной политики находится на пересечении разных ее направлений.

В состав занятых в статистике западных стран включаются лица, работающие по найму, самостоятельно обеспечивающие себя работой и помогающие члены семьи (военнослужащие также входят в состав занятых). К самостоятельно обеспечивающим себя работой относятся лица, которые, являясь собственниками или арендаторами, ведут соб­ственное дело в промышленности или сельском хозяйстве, а также лица свободной профессии. В состав занятых, работающих не по найму, входят, кроме того, помогающие члены семьи,* т.е. те, кто по­могает в семейном бизнесе, не получая заработной платы и не платя взносов в систему социального обеспечения.**

* В российском законодательстве эта категория занятых отсутствует.

** В ряде статистических материалов «самостоятельно обеспечивающие себя ра­ботой» и «помогающие члены семьи» объединяются в одну группу.

Понятия «самостоятельно обеспечивающих себя работой» в раз­витых странах и «самостоятельно занятых» в российском законода­тельстве различны. Если первое охватывает весьма широкий круг лиц — от крупных предпринимателей до кустарей-ремесленников, то второе сводится в основном к мелкому или, точнее, мельчайшему биз­несу в его европейской трактовке. В российских программах заня­тости речь идет о возможной самостоятельной занятости в индиви­дуальном пошиве одежды, обуви, изготовлении мебели, авторемонт­ных мастерских и т.п.

Таким образом, наше понятие «самозанятые» примерно совпадает с понятием «мелкое предпринимательство» в промышленно развитых странах.

Самозанятость как альтернатива безработице

В зарубежной литературе можно встретить и еще одно значение понятия самозанятости — в узком смысле слова. Это альтернатива безработице. Для регионов с высокой концентрацией застойной безработицы в ряде стран, например во Франции, перспективным, хотя и дорогостоящим путем борьбы с безработицей считается замена для желающих пособия по безработице субсидиями на создание предпри­ятий. В Германии разновидностью понимаемой таким образом само­стоятельной занятости являются группы самопомощи, пользующиеся поддержкой местных органов власти и неправительственных органи­заций.

В значительной степени альтернативные методы борьбы с безра­ботицей ориентированы на группы риска, причем учитывается спе­цифика разных групп — безработной молодежи, длительно безработ­ных, домохозяек и т.д. В российских условиях такая альтернатива без­работице оказалась слишком дорогой, и поэтому службы занятости прибегают к ней очень редко.

Очень трудно дать точную оценку масштабов самозанятости в мел­ком предпринимательстве, а также самозанятости в узком смысле.

17.4. Безработица. Ее формы, динамика, влияние на доходы

Формы безработицы

Массовая безработица* остается одной из наиболее острых соци­ально-экономических проблем в странах с развитой рыночной эко­номикой. По данным официальной статистики, в 80-е гг. в 24 веду­щих промышленно развитых странах Запада (членах Организации экономического сотрудничества и развития) она достигла небывалых для послевоенной истории размеров. Если в 1960 г. численность за­регистрированных безработных составляла около 8 млн человек, то в первой половине 80-х гг. она перевалила за 30-миллионную от­метку, удерживаясь на ней в последующем. Такой важный наряду с продолжительностью показатель безработицы, как ее уровень (выра­женная в процентах доля официально зарегистрированных безра­ботных в составе рабочей силы), даже в весьма «благополучной» ФРГ в отдельные годы превышал 9%.

* Статус безработного в развитых странах, согласно основным законодательным нормам, могут получить только те, кто, не имея работы, активно ищет ее с помощью служб занятости.

Подходы ученых разных школ к объяснению причин безработицы различны. Например, К. Маркс выделял общую объективную основу относительного перенаселения. Дж. М. Кейнс также указывал основную причину вынужденной незанятости — недостаток эффективного спроса. В современной западной экономической теории выдвигается ряд причин безработицы в соответствии с большим количеством форм, характеризующих ее динамику, конкретные причины потери работы, затруднения в поиске работы, трудоустройстве.

К основным формам безработицы относят структурную, т.е. свя­занную с несоответствием структуры спроса на рабочую силу струк­туре ее предложения, циклическую, связанную со спадом производст­ва, фрикционную, связанную с текучестью рабочей силы. Используется и более детальная разбивка: структурной — на структурную и техно­логическую, фрикционной — на психологическую, сезонную и т.п.

При анализе причин безработицы в долговременном периоде вы­деляют две формы: фрикционную (в нее включают и структурную безработицу), связанную с поиском работы, и безработицу ожидания, вызываемую жесткостью реальной заработной платы (т. е. действием законов о минимальной заработной плате, коллективных договоров, применением стимулирующих систем заработной платы).

Правомерна и другая классификация форм безработицы, исполь­зованная К. Марксом. Именно она важна для оценки влияния без­работицы на уровень доходов. В ее основе — способность безработных к новому включению в трудовую жизнь, связанная с продолжитель­ностью безработицы. Согласно этому критерию выделяются текучая, скрытая и застойная формы. Причем для «попадания» в последнюю имеет значение не только продолжительность вынужденной незаня­тости (обычно берется срок более полугода), но и нерегулярность за­нятий, частота безработицы.

Можно по-разному относиться к росту скрытой безработицы, но нельзя не признать, что она является менее разрушительной для ка­чества рабочей силы и для личности в целом формой, чем другие, прежде всего застойная. А именно она реально угрожала бы тем, кто может быть высвобожден в процессе сокращения избыточной чис­ленности занятых. При отсутствии эффективной структурно-инвес­тиционной политики такой процесс мог бы также усугубить социаль­ную напряженность в обществе.

Среди многочисленных форм, выделяемых на основе различных критериев, застойная безработица является объектом повышенного внимания в политике занятости. Во-первых, это связано с ее разру­шительными последствиями как для качества рабочей силы, так и для личности безработных, а следовательно, с угрозой нарушения со­циальной стабильности. Во-вторых, первоочередная ориентация на предупреждение застойной безработицы или смягчение ее последствий определяется особой структурой безработицы, которая сформи­ровалась в промышленно развитых странах за последние два десяти­летия. Речь идет о преобладании среди безработных социально уяз­вимых групп — молодежи, пожилых людей, женщин (в первую оче­редь молодых матерей), иностранцев, лиц, имеющих слабое здоровье и ограниченную трудоспособность, длительно безработных и т.д. При­чем численность длительно безработных, как правило, и пополняется из перечисленных групп риска.

Безработица в России

Возникновение российской безработицы не вполне соответствует теории перехода к рыночным отношениям, согласно которой безра­ботица в период реформирования экономики должна расти в резуль­тате демонополизации, приватизации, развития конкуренции, по­вышения эффективности производства, перехода скрытой безрабо­тицы в открытую. В России перечисленные процессы проявляются слабо и не оказывают существенного влияния на рынок труда. Чис­ленность безработных в августе 1999 г. составила 12,4% экономически активного населения, или 9,13 млн человек.

Ситуация на российском рынке труда характеризуется ощути­мым увеличением числа продолжительное время не имеющих рабо­ты и их доли в общей численности безработных. Если на 1 января 1993 г. удельный вес безработных более 8 мес. составлял 7%, то к на­чалу 1999 г. он вырос почти до 35%, т.е. почти в 5 раз, а их число за тот же период времени возросло почти в 17 раз (для сравнения: общее число зарегистрированных безработных увеличилось примерно в 3 раза — с 600 тыс. до 2 млн).

Средняя продолжительность безработицы на конец 1998 г. соста­вила 7,5 мес. При этом нужно учесть, что принятый в нашей стране критерий отнесения к длительно безработным (продолжительность незанятости более 8 мес.) искусственно занижает подлинные масшта­бы этой формы безработицы. Ведь разрушительные последствия за­стойной безработицы связаны не только с прекращением выплаты пособия и ощущаются раньше, чем истечет установленный законом срок, по крайней мере уже через полгода.

Оценка масштабов длительной безработицы

Трудности в определении численности и доли длительно безра­ботных, т.е. тех, кто не имеет работы более 8 мес., связаны с тем, что официальные статистические данные не дают полного представления о подлинных масштабах этой формы безработицы. Официальная ста­тистика, на которую ориентируются службы занятости, не учитывает многочисленные группы длительно безработных или нерегулярно за­нятых, которые не ищут работу или при ее поиске не обращаются к помощи биржи труда. Часть из них при определенных условиях может предъявить спрос на рабочие места и пополнить ряды «официаль­ных» длительно безработных. Это относится, например, к инвалидам III группы, к домохозяйкам.

Многочисленную категорию незарегистрированных длительно безработных образуют беженцы и вынужденные мигранты. Особая группа — не имеющие легальной работы нелегальные мигранты, ко­торые не предъявляют спроса на рабочие места. Вместе с тем эта груп­па незанятых создает острейшие проблемы для общества, образуя кри­миногенную среду.

Важной характеристикой длительной безработицы, как офици­альной, так и неофициальной, является ее концентрация в опреде­ленных регионах. К таким регионам, например, еще при всеобщей занятости относился Северный Кавказ. «Группы риска», из которых пополняются длительно безработные, сосредоточены в Москве. Таким образом, масштабы и острота проблемы длительной безработицы в разных регионах России неодинаковы.

Факторы увеличения продолжительности незанятости и изменения численности длительно безработных

При рассмотрении действия факторов роста безработицы, в первую очередь длительной, целесообразно обратиться к тем тенденциям, ко­торые сложились на рынке труда в промышленно развитых странах в период смены моделей государственного регулирования, учитывая, что социальная цена экономических реформ в России значительно выше.

Выбор для сопоставления именно этих стран неслучаен, так как в основу программ перехода к рынку в России были положены монетаристские модели экономической политики, и их влияние на со­циальную сферу в ближайшем будущем будет ощущаться даже при возможных значительных корректировках экономических реформ.

Анализ хода экономических реформ в развитых странах и, в част­ности, последствий стратегии «гибкого рынка труда», с переходом к которой неразрывно связаны эти реформы, показывает, что основным фактором социального риска при проведении неоконсервативной экономической политики стала массовая безработица с ее особой структурой (высоким удельным весом социально уязвимых категорий, включая длительно безработных) и связанная с ней тенденция к маргинализации общества.

Можно предложить следующую классификацию причин роста безработицы в промышленно развитых странах начиная с середины 70-х гг.:

• факторы, влияющие на общие условия роста безработицы;

• факторы, оказывающие влияние преимущественно на динами­ку безработицы в группах, в которых безработица растет особенно быстро;

• факторы, специфические для этих групп, в том числе конкрет­но-исторического характера.

Используем этот подход при определении возможных тенденций на рынке труда в России, учитывая, что особый интерес представляет динамика длительной безработицы.

К первой группе могут быть отнесены прежде всего про­цессы, связанные со структурными сдвигами в экономике, развитием новых хозяйственных форм, приватизацией; на общий уровень и ди­намику безработицы влияют и социальные факторы, скажем, утверж­дение принципа добровольности труда.

Во вторую группу входят факторы, замедляющие вовлече­ние рабочей силы в производство и сферу услуг и затрагивающие раз­личные ее категории, но прежде всего вступающих в трудовую жизнь (входящих в «группы риска» юношей и девушек; женщин, желающих вернуться к трудовой деятельности после рождения и воспитания детей или отказаться от положения домохозяйки из-за материальных трудностей; иммигрантов). На Западе главными из таких факторов были уровень военных расходов, замедление темпов экономического роста в последние два десятилетия, перебазирование предприятий ряда отраслей за границу, повышение конкурентоспособности това­ров новых индустриальных стран.*

* В последнее время увеличение импорта, в том числе из развивающихся стран, где размещены предприятия ТНК, привело к свертыванию производства в ряде отрас­лей развитых стран, широко использующих труд молодежи и женщин, — текстильной, обувной, швейной промышленности и др.

Действие перечисленных факторов, за исключением перевода предприятий за границу, оказывается гораздо более ощутимым в Рос­сии. В первую очередь это относится к продолжающемуся спаду про­изводства.

Дополнительным источником напряженности является диффе­ренциация спада по отраслям и регионам. Направленность структурных сдвигов противоположна ожидаемой переориентации экономики на производство продукции для населения, т.е. речь идет о сокраще­нии рабочих мест прежде всего для «групп риска».

Спад производства затронул и наиболее прогрессивные высоко­эффективные промышленные виды продукции, причем зачастую он превышал среднеотраслевые темпы падения. Таким образом, тради­ционное понятие «групп риска» рынка труда в российских условиях становится более широким.

Наиболее сложное положение с занятостью складывается в тяже­лой промышленности, добывающих отраслях, ориентированных на внутренний рынок. Особенно сильное влияние на занятость и без­работицу определенных категорий населения в России оказывают ре­гиональные диспропорции. Наиболее острые формы структурный кризис принял в районах концентрации предприятий тяжелой про­мышленности и добывающих отраслей. К их числу относятся Урал и Восточная Сибирь, часть регионов Западной Сибири и Дальнего Вос­тока, отдельные регионы европейской части (Карелия, Тульская, Рос­товская области, Удмуртия, зона КМА и др.).

Экстремальные ситуации на рынке труда, связанные в первую очередь с долговременной безработицей, проявились в малых и сред­них городах, сориентированных на один-два крупных предприятия оборонного комплекса, подлежащих конверсии, а также на предпри­ятия легкой и текстильной промышленности. Народно-хозяйствен­ный эффект конверсии для системы занятости в ближайшее время может оказаться отрицательным, скорее увеличивающим безработи­цу, и лишь в перспективе можно ожидать создания новых рабочих мест. В ВПК уже произошло сокращение занятости на более 2 млн человек, занять которых во многих регионах просто невозможно. Весьма сильное воздействие на «группы риска», прежде всего моло­дежь и женщин, может нанести и банкротство неконкурентоспособ­ных предприятий в условиях растущей открытости экономики и от­сутствия действенных мер защиты национального предприниматель­ства.

На ситуацию с занятостью в России влияют и факторы, связанные со спецификой особых групп рынка труда. Эту третью группу составляют демографические факторы (сдвиги в половозрастной структуре рабочей силы, возможное увеличение экономической ак­тивности женщин, иммиграция), увеличение продолжительности об­разования, социально-психологические и политические факторы. Одним из главных источников напряжения является женская сверх­занятость (82%) и тенденция к преимущественному высвобождению женщин в ходе сокращений персонала. В ближайшей перспективе на занятость в России может значительно повлиять и поток переселенцев из бывших республик СССР, а также нелегальная миграция из даль­него зарубежья.

Неоднозначное воздействие на масштабы использования труда одной из главных «групп риска» — молодежи, а следовательно, и на размеры ее безработицы оказывает такой специфический, зависящий от конкретно-исторических условий фактор, как способ получения и продолжительность образования. С этим фактором тесно связаны социально-психологические причины роста молодежной без­работицы.

Указанный фактор действует по двум направлениям. С одной сто­роны, спрос на квалифицированные кадры диктует необходимость высокой, приближающейся к полному курсу средней школы обще­образовательной подготовки и профессионального образования и в связи с этим удлинения сроков обучения. Это ведет к повышению возрастной границы молодежи, начинающей трудовую жизнь, к зна­чительно меньшему, чем прежде, использованию в производстве мо­лодежи до 25 лет. За послевоенный период средний возраст оканчи­вающих учебу и поступающих на работу в промышленно развитых странах увеличился на два года. В России же за последнее время на­чало трудовой жизни отодвинулось на год — с 18 до 19 лет.

С другой стороны, для вступающих в трудовую жизнь даже при высокой общеобразовательной подготовке существуют объективные ограничения возможностей применения их труда в определенных от­раслях и сферах профессиональной деятельности, в большей степени подверженных безработице. Молодежь — наиболее эмоциональная и мобильная группа в составе рабочей силы — с особой остротой вос­принимает эти ограничения. Отсутствие возможностей для творчества и инициативы, перспектив профессионального роста молодежи по­рождает стремление к перемене труда, поиску альтернативных заня­тий и тем самым приводит к повышению текучести, увеличивающей опасность стать безработным.

Нередкое явление на рынке труда — дискриминация при найме по возрасту, полу и состоянию здоровья. Согласно проведенным в разных странах исследованиям предприниматели отдают предпочте­ние лицам в возрасте от 30 до 40 лет, а ограничения при найме ра­ботников в возрасте от 16 до 24 лет почти так же распространены, как и в возрасте старше 55 лет. Наиболее широко ограничения по возрасту применяются в розничной торговле и к работникам умст­венного труда.

Исследования показывают, что усиление влияния демографичес­ких, политических, социально-психологических и других социальных факторов проявляется не только в росте безработицы «групп риска». Оно сказывается также на способности принадлежащих к этим груп­пам возвратиться в трудовую жизнь, предопределяет рост продолжи­тельности безработицы.

Воздействие безработицы на маргинализацию

Как указывалось, спад производства в России не вызывает аде­кватного сокращения занятости и увеличения безработицы. Тенден­ции в этой сфере во многом будут определяться выбором направления социально-экономической политики. Однако существуют достаточно серьезные основания считать, что основным фактором социального риска при проведении реформ может стать массовая безработица с ее специфической структурой — высоким удельным весом социально уязвимых категорий, включая длительно безработных, — и связанные с ней процессы маргинализации, обнищания значительных слоев населения.

Угроза массовой безработицы для представителей всех социаль­но-профессиональных групп приводит не только к снижению каче­ства рабочей силы, но и к распространению бедности, а следователь­но, и подрыву социальной стабильности.

В соответствии с российским законодательством максимальное пособие по безработице не должно превышать среднего заработка по региону и выплачивается в течение 12 мес. исходя из величины сред­немесячного заработка, исчисленного за три последних месяца на последней работе в размере: за три первых месяца — 75%, четыре ме­сяца — 60% и последние пять месяцев — 45% от прежней средней за­работной платы. Впервые же ищущим работу и имеющим перерыв в работе более одного года, а также не имеющим 26 календарных недель оплачиваемой работы в течение 12 мес., предшествовавших началу безработицы, пособие выплачивается в размере минимальной оплаты труда — социальная помощь.

Увеличение численности охваченных наиболее острыми, застой­ными формами безработицы означает расширение круга получателей социальной помощи, т.е. тех, кто не имеет права на получение посо­бия по безработице или уже утратил его. В связи с этим дополни­тельные нагрузки ложатся на семью как своеобразную «первичную социальную сеть» (термин, используемый немецкими социологами).

В России масштабы скрытой безработицы весьма значительны. Она распространяется на лиц, которые, не имея работы и статуса безработного, реально могут предъявить спрос на рабочие места (напри­мер, домохозяек, неработающих инвалидов III группы, жителей аг­рарных регионов), а также формально занятых, но фактически не по­лучающих заработной платы или получающих заниженную заработ­ную плату — находящихся в вынужденных отпусках без оплаты, ра­ботающих неполное рабочее время и т.д. По официальным данным, скрытая безработица в конце 1998 г. составляла 4,5 млн человек (это число занятых неполное время). Реальную же ее оценку дать затруд­нительно. Минтруд России оценивает ее в 7—8 млн человек, социо­логи — значительно большей величиной. По некоторым данным, лишь в науке скрытая безработица составляет до 50%.

Одновременно с ростом застойной и скрытой безработицы уве­личивается категория «новых бедных» — трудоспособных мужчин и женщин. Наряду с жителями «сельской глубинки», работниками лег­кой промышленности, машиностроения, оборонных отраслей к бед­нейшим слоям населения можно отнести высококвалифицированных работников науки, образования, здравоохранения и культуры, а также членов их семей.

Многочисленная группа специалистов, находившихся ранее в от­носительно благоприятном положении, превращается в маргиналов не только по уровню доходов, но и по другим показателям уровня жизни. В частности, в новых условиях отсутствует прямая связь между образованием и устойчивостью положения работника. Среднее спе­циальное и высшее образование и высокая квалификация не являются основой социальной защищенности, не страхуют от безработицы во всех ее формах, включая скрытую и застойную. Наоборот, в ряде слу­чаев они являются своего рода фактором риска.

Высокая доля специалистов в общей численности безработных — специфическая черта вынужденной незанятости в России. Это об­стоятельство препятствует формированию традиционного для соци­альной структуры рыночного типа среднего класса, включающего большинство интеллигенции, менеджеров среднего и низшего звена, высококвалифицированных рабочих.

17.5. Неформальная занятость

Виды неформальной занятости

Неформальная занятость существовала в СССР в дореформенный период. В условиях перехода к рынку ее роль возросла, появились новые виды неформальной занятости.

К неформальной занятости в России относится официально не­зарегистрированная экономическая деятельность, занятые которой не платят налогов.

Международная организация труда (МОТ) рассматривает нефор­мальную занятость как деятельность мелких хозяйственных единиц, производящих и распределяющих товары и услуги и состоящих глав­ным образом из независимых, самостоятельно занятых производите­лей. В них используется труд членов семьи и наемных работников. В России сфера неформальной занятости шире.

Существует много разновидностей неформальной занятости. Ос­новными из них являются:

• отраслевые — в сфере образования, медицины, оказания раз­личных услуг (пошив одежды, ремонт, строительство, торговля, на­пример «челночный» бизнес);

• организационные — индивидуально занятые, работники и вла­дельцы мелких незарегистрированных производственных единиц; официально не оформленные работники в зарегистрированных ор­ганизациях, официально оформленные работники, осуществляющие неучтенную деятельность на своем рабочем месте;

• разновидности, различаемые по роли неформальной занятости в доходах. К этим группам относятся лица, получающие только не­формальные доходы; лица, для которых неформальные доходы ос­новные; лица, совмещающие работу в «формальном» и «неформаль­ном» секторах (неформальная занятость дает неосновную часть до­ходов).

Все виды неформальной занятости имеют общую черту — неста­бильность, связанную с ограничением доступа к рынку капитала, уч­реждениям профессиональной подготовки, системе социального обеспечения, лишением правовой защитой.

В развитых и развивающихся странах имеются различные формы незарегистрированного труда. Неформальная занятость присутствует в развитых странах в значительно меньших масштабах и в иных фор­мах, чем в развивающихся. В развитых странах доля «неформального» сектора составляет 5—10% валового внутреннего продукта, а в разви­вающихся — до 35%. В России она достигает 40%.

Многие совмещают работу в «формальном» и «неформальном» секторах. Это в основном работающие неполную рабочую неделю по инициативе администрации или находящиеся в вынужденном отпус­ке. Получающие низкую заработную плату, имеющие относительно свободный режим работы или возможность подрабатывать на рабочем месте также склонны к неформальной занятости.

Масштабы и роль неформальной занятости в России

Доля неформальной занятости в России выше, чем в большинстве развитых стран, за исключением Италии, где, по некоторым оценкам, до 30% валового внутреннего продукта производится в «неформаль­ном» секторе. В России уровень неформальной занятости сопоставим с развивающимися странами, но в отличие от них в России нефор­мально занятые могут получать высокие доходы. В «неформальном» секторе России также существует бедность, однако в значительно меньших размерах, чем в развивающихся странах.

Неформальная занятость в России в значительной степени свя­зана не столько с необходимостью выживания, сколько с желанием избежать уплаты налогов и бюрократических процедур. Однако в пер­вую очередь это вынужденная реакция населения на экономический кризис, падение реальных доходов.

По оценкам социологов, численность неформально занятых в России составляет 25 млн человек (более 30% экономически актив­ного населения). Многие из них имеют официальное место работы. Высокий уровень вторичной неформальной занятости среди лиц, имеющих работу в «формальном» секторе, связан с нестабильностью и низкой заработной платой, что вынуждает этих лиц искать допол­нительную работу, а также со сложностью поиска постоянной работы в условиях растущей безработицы.

Роль неформальной занятости в России неоднозначна. Она в зна­чительной степени сдерживает резкое падение уровня жизни населе­ния и рост безработицы, лица, занятые в «неформальном» секторе, производят дешевые товары и услуги, имеют возможность выбрать удобный для себя режим работы. Развитие неформальной занятости является одним из элементов рыночного саморегулирования эконо­мики.

Однако неформальная занятость порождает ряд социальных про­блем. Она создает условия для криминализации общества. В «нефор­мальном» секторе отсутствуют социальные гарантии, контроль за ус­ловиями труда, качеством товаров и услуг, неформально занятые не­редко утрачивают квалификацию, профессиональные навыки. Госу­дарство не получает значительную часть средств в результате укрытия доходов от налогообложения.

Полностью устранить неформальную занятость, а вместе с ней и укрытие части налогов от налогообложения невозможно. Масштабы получения неформальных доходов могут сократиться в результате со­здания благоприятных условий для развития малого и среднего биз­неса, что будет способствовать регистрации неформальных производ­ственных единиц.

1. Разработка и реализация принципиальных подходов к политике за­нятости с учетом возможной динамики наиболее острых и разрушительных форм безработицы предполагают использование самых разнообразных ин­струментов воздействия.

2. Спад производства в России не вызвал адекватного сокращения за­нятости и увеличения безработицы. Но при этом происходит сдвиг в струк­туре безработных — увеличение социально уязвимых групп и, как следствие этого, лиц, длительное время не имеющих работы.

3. В составе длительно безработных помимо наиболее уязвимых катего­рий трудящихся присутствуют и «новые маргиналы» — высококвалифици­рованные работники, специалисты. Это свидетельствует об отсутствии пря­мой связи между образованием и устойчивостью положения работника. Среднее и высшее профессиональное образование и высокая квалификация не являются базисом социальной защищенности.

4. Масштабы неформальной занятости в России выше, чем в большин­стве развитых стран. Это связано, с одной стороны, со стремлением избежать налогообложения доходов и бюрократических процедур, а с другой стороны, с низким уровнем заработной платы по официальному месту работы и с сис­тематическими задержками ее выплаты.

Безработица

Занятость населения

Эффект замещения

Уровень безработицы

Структурная безработица

Фрикционная безработица

Циклическая безработица

Безработица ожидания

Скрытая безработица

Застойная безработица

Неформальная занятость

Вторичная занятость

Самозанятость

Дата добавления: 2013-12-14