Социально-политические взгляды

О природе и движении

Несомненно, что наши первые идеи — это ощущения. Постепенно мы приобретаем идеи, составленные из того, что раздражает наши органы; память удерживает эти ощущения. Затем мы распределяем их по общим идеям. Из этой естествен­ной способности, которой мы обладаем, — образовывать и упо­рядочивать наши идеи — вытекают все обширные познания че­ловека. (Там же. С. 547.)

Все находится в движении, все действует и противодействует в природе. <...> Все есть действие, сама смерть действует. Трупы разлагаются, превращаются в растения, [c.91] кормящие животных, которые в свою очередь служат пищей для других животных.

Наша планета, без сомнения, испытала превращения, и ее форма изменилась. Каждая планета претерпевает изменения. Так как все находится в движении, то все необходимо должно изменяться. Только неподвижность незыблема, только природа вечна, но мы появились недавно. (Там же. С. 549.)

Все люди, которых до сих пор открыли в самых диких и ужасных странах, живут обществами, как бобры, муравьи, пче­лы и многие другие виды животных.

Никогда не видели такой страны, где бы люди жили порознь, где самец соединялся бы с самкой только случайно и оставлял ее в следующий момент вследствие отвращения; где мать не признавала бы своих детей, после того как она их воспитала, и где бы люди жили без семьи и без всякого общества.

Некоторые дурные шутники злоупотребили своим разумом до такой степени, что осмелились выдвинуть удивительный парадокс о том, что человек первоначально был [c.92] создан для того, чтобы жить в одиночестве, и что общество извратило природу. Не скажут ли они также, что сельди в морях были первона­чально созданы так, чтобы плавать поодиночке и что это верх испорченности, если они плавают косяками? Не скажут ли они еще, что журавли раньше летали по одному и что нару­шением естественного права было их решение путешествовать стаями?

У каждого животного есть свой инстинкт. Инстинкт челове­ка, укрепленный разумом, влечет его к обществу, так же как к еде и питью. Потребность в обществе не только не развратила человека, но его портит, наоборот, удаление от общества. Тот, кто жил бы совершенно один, вскоре потерял бы способность мыслить и изъясняться. Он стал бы в тягость самому себе. Он дошел бы до того, что превратился в животное. Избыток бессильной гордыни, восстающей против гордыни других, мо­жет заставить меланхолическую душу бежать от людей. Именно тогда она портится. И она сама наказывает себя за это. Ее гордыня является для нее источником страданий. В одиночест­ве и тайной досаде терзает она себя за то, что презираема и забыта. Она ставит себя в такое ужасное рабство, надеясь быть свободной. (Там же. С. 555.) [c.93]

...На нашей несчастной планете невозможно, чтобы лю­ди, живя в обществе, не были разделены на два класса: богатых, которые повелевают, и бедных, которые им служат.

Все крестьяне не будут богаты, и не нужно, чтобы они были богаты. Необходимы люди, которые обладают только ру­ками и доброй волей. Обойденные судьбой, они будут участво­вать в благе других. Они будут свободны продавать свой труд тому, кто лучше заплатит. Эта свобода заменит им собствен­ность. Их будет поддерживать прочная уверенность в справед­ливой заработной плате. Они с радостью вовлекут свои семьи в свой тяжелый, но полезный труд.

Английская нация — единственная в мире, которой уда­лось ограничить власть королей, сопротивляясь им, и которая после долгих усилий установила, наконец, это мудрое правле­ние, где государь всемогущ, если он хочет творить добро, но руки которого связаны, если он замышляет зло; где вельможи величественны без наглости и вассалов и где народ участвует в управлении, не производя смуты.

Не верили, что государи чем-то обязаны философам. [c.94] Однако верно, что этот философский дух, который охватил все состояния, кроме простонародья, много способствовал тому, что­бы внушить уважение к правам государей. Ссоры, которые не­когда приводили к отлучениям, интердиктам, расколам, теперь не вызывают их. Если говорят, что народы были бы счастливы, имея государей-философов, то верно также, что государи были бы еще более счастливы, имея значительное число подданных-философов. (Там же. С. 557.)

Подобно тому как самым большим физическим злом является смерть, так самым большим моральным злом являет­ся, конечно, война. Она влечет за собой все преступления, гра­бежи, опустошения, всевозможные виды смерти.

Растет новое поколение, которое ненавидит фанатизм. Наступит день, когда у руководства встанут философы. Гото­вится царство разума.

Все, что я вижу, сеет семена революции, которая неиз­бежно произойдет и до удовольствия видеть которую я не дожи­ву. французы всегда запаздывают, но в конце концов они все же приходят к цели. Свет понемногу настолько распространил­ся, что воссияет при первом же случае. Тогда [c.95] произойдет из­рядная кутерьма. Молодые люди поистине счастливы: они уви­дят прекрасные вещи. (Там же. С. 557-558.)

Дата добавления: 2013-12-14