Философский иррационализм XIX в

Философский иррационализм (от лат. irrationalis – не-разумный; т.е. лежащий за пределами разума, недоступный постижению в рамках логического мышления) – учение, настаивающее на ограниченности познавательных возможностей рационального мышления и признающее важнейшим источником познания интуицию, живое чувство, инстинкт и т.п. К мыслителям этого направления относятся А. Шопенгауэр, С. Кьеркегор, позже Фр. Ницше.

АРТУР ШОПЕНГАУЭР (1788 – 1860)

А. Шопенгауэр – немецкий философ. Рассматривает мир как волю и представление в их единстве, не поддающемся строгой логизации. Главными проблемами являются проблемы человеческого существования. Основные труды Шопенгауэра: «Мир как воля и представление», «об основании морали», «Афоризмы житейской мудрости».

О философии

Философские мысли можно брать только непосредственно у их творцов; поэтому тот, кто чувствует призвание к философии, должен посещать ее бессмертный учителей в безмолвной святыне их подлинных творений. (Шопенгауэр А. Собр. соч. в 5т. – М., 1992. Т.1 С. 49.)

Философия имеет ту особенность, что она ничего не предполагает известным, а все для нее в одинаковой степени [c.4] чуждо и составляет проблему, – не только отношения явлений, но и сами явления... Именно то, что составляет предпосылку наук, основу и предел их объяснений, это предстает подлинной проблемой философии, которая, следовательно, начинается там, где кончаются науки. Доказательства не могут быть ее фундаментом, так как они из известных принципов выводят неизвестные; для нее же все одинаково неизвестно и чуждо. Не может быть такого принципа, которому был бы обязан свои существованием мир со всеми своими явлениями... Кроме того, философия – это самое общее знание, и его главные принципы не могут быть поэтому выводами какого‑нибудь другого знания, еще более общего... Современная философия допытывается вовсе не того, откуда или для чего существует мир, а только того, что он есть такое. Правда, можно было бы сказать: что такое мир, это каждый познает без посторонней помощи, ибо он сам есть субъект познания, а мир – есть его представление, и это утверждение было бы справедливо. Однако такое познание наглядно, это познание in concreto; задача философии воспроизвести его in abstracto, обратить последовательное, изменчивое созерцание, вообще все то, что заключается в широком понятии чувства и определяется им лишь отрицательно, как смутное, неабстрактное знание, – обратить и возвысить до именно такого, неизменного знания. Философия должна поэтому выражать in abstracto сущность всего мира как в его целом, так и во всех его частях... С помощью тех понятий, в которых она фиксирует [c.5] сущность мира, должно наряду со всеобщим познаваться и совершенно единичное, и познание обоих должно быть связано самым точным образом. Поэтому способность к философии и состоит именно в том, в чем полагал ее Платон, в познании единого во многом и многого в едином. (Там же. С.119.)

Философия, таким образом, является суммой очень общих суждений, основой познания которых служит непосредственно самый мир во всей своей целостности, без какого либо исключения, то есть все, что существует в человеческом сознании; философия является совершенным повторением, как бы отражением мира в абстрактных понятиях, которое возможно только посредством объединения существенно тождественного в одно понятие и выделение различного в другое понятие. (Там же. С. 119‑120.)

О Канте, Гегеле, Фихте и Шеллинге

... Кант великий учитель человечества, который один только наряду с Гете составляет справедливую гордость немецкой нации; я отстаиваю его право на то, что бесспорно принадлежит ему одному... (Там же. С. 109.)

Так называемая философия этого Гегеля – колоссальная мистификация, которая и у наших потомков будет служить неисчерпаемым материалом для насмешек над нашим временем:...это псевдофилософия, расслабляющая все умственные способности, заглушающая всякое подлинное мышление и [c.6] ставящая на его место с помощью беззаконнейшего злоупотребления словами пустейшую, бессмысленнейшую и потому, как показывают результаты, умопомрачительнейшую словесную чепуху; она ничем не доказывается и сама ничего не доказывает и ничего не объясняет,...является простой пародией на схоластический реализм и одновременно на спинозизм... (Шопенгауэр А. Свобода воли и нравственность. – М., 1992. С. 29.)

Что касается Фихте,...я все‑таки поставил его, как «человека с талантом», гораздо выше Гегеля Только над этим последним я без комментариев. произнес мое безусловное осуждение в самых решительных выражения. (Там же. С.28.)

Признание строгой необходимости человеческих поступков – это пограничная линия, отделяющая философские умы от других; и, придя к ней, Фихте...говорит вещи, стоящие в прямом противоречии с вышеприведенными местами, это доказывает, как и множество других противоречий в его сочинениях, что он совсем не имел твердого основного убеждения как человек, никогда серьезно не относившийся к исследованию истины... (Там же. С. 187.)

...Я должен в угоду истине и Канту выставить против Шеллинга тот упрек, что, излагая...одно из важнейших и достойных наибольшего удивления, даже, по моему мнению, глубокомысленнейшее из всех кантовских учений, он не высказывается ясно, что эти его рассуждения принадлежат Канту, напротив, он выражается так, что большинство читателей [c.7]... должны подумать, будто здесь перед ними собственные мысли Шеллинга. (Там же. С. 108‑109.)

Мой собственный ряд мыслей при всем его отличии от кантовского всецело стоит под его влиянием, непременно им обусловливается и из него вытекает, и я признаю, что лучшим в моем собственном развитии я обязан, после впечатлений наглядного мира, творениям Канта, равно как священному писанию индусов и Платону. (Антология мировой философии. В 4-х т. Т.3. — М., 1971. С. 675.)

Дата добавления: 2013-12-14