Литературно-общественное движение в России первой четверти XIX века

Первые десятилетия явились колыбелью русской классической литературы XIX века. Они озарены подвигом нашего народа в Отечественной войне 1812 г., отстоявшего свободу и независимость своей Родины.

Русской литературе первой четверти XIX в. было свойственно острое ощущение духовного единства нации и вера в великое буду­щее русского народа. Это отвечало и ее общему движению к роман­тизму, основной целью которого являлось создание в стране само­бытной, неподражательной, народной в своей основе литературы.

В критических и публицистических статьях того времени настой­чиво провозглашаются мысли о необходимости «вникать в характер российского народа, в дух российской древности и потом в частные характеры наших древних героев», показывать «что-нибудь великое, важное и притом истинно русское», «приучить россиян к уважению собственного».

Но уже родился на Руси поэт, которому было суждено — и именно в эти годы — создать произве­дения, где «русский дух» проявился во всей своей красоте и силе. Это был Иван Андреевич Крылов (1769-1844) — великий русский баснописец. В басне Крылов полностью нашел себя как художник и до конца раскрылся как мастер психологического портрета, которому до­ступно изображение любых человеческих характеров и жизненных ситуаций, мыслей и чувств представителей практически всех слоев общества и сословий. И не просто изображение, а с высоты много­векового народного опыта и национального мышления русского на­рода, которому, как верно подметил Пушкин, свойственно «ве­селое лукавство ума, насмешливость и живописный способ выра­жаться».

В баснях Крылова Россия увидела самое себя. Представители разных классов и рангов, современная жизнь с ее социально-исто­рическими и нравственными столкновениями, политическими и ли­тературными событиями — все получило здесь глубоко верное, жи­вое и художественно совершенное выражение.

Подчеркнутое у наших писателей тех лет «уважение к собствен­ному» не означало, однако, стремления к национальной изоляции. Переводы самых разных западноевропейских поэтов и прозаиков постоянно печатались в русских журналах. Отечественная лите­ратура использовала этот опыт для решения своих национальных художественных задач и во многом решительно преображала вос­принятое ею литературное достояние других народов. Начиналась эпоха русского романтизма.

У истоков ее находится творчество Василия Андреевича Жуков­ского (1783—1852). Он явился самым ярким представителем русского романтизма.

О Жуковском заговорили в 1808 г., когда в «Вестнике Европы» была опубликована его баллада «Людмила» (вольный перевод «Леноры» немецкого поэта Г. А. Бюргера). Все в ней было ново, неожи­данно и одновременно знакомо. Средневековой легенде о невесте и видении ей жениха, убитого в дальнем сражении, наш поэт при­дал ярко выраженный национальный колорит. На читателей вдруг повеяло народными преданиями и суевериями, ночными страхами и мистическими ужасами. События легенды, перенесенные на почву отечественной истории, переплелись в балладе с изображением рус­ского национального быта и были украшены народнопоэтическими образами. Такого рода произведения — «страшного» по содержанию и легкого, прозрачного по художественному исполнению: читаешь, охватывает ужас, но не оторвешься, — русская поэзия до того не знала. Появление этой баллады знаменовало начало нового, роман­тического этапа, в развитии отечественной литературы.

Слава поэта упрочилась, когда в 1813 г. увидела свет его ори­гинальная баллада «Светлана» (1808—1812), где была опоэтизиро­вана жизнь русского народа.

С этого времени ведущим в творчестве Жуковского становится жанр баллады. И хотя большинство балладных сюжетов было заим­ствованным, однако поэтом «вы­бирались лишь те или то из них, что отвечало его внутреннему содержанию, потребности его выразить, привив к чужой идее свою собственную». «Собственная идея» пронизывает все лучшие его бал­лады: «Эолова арфа» (1814), «Рыцарь Тогенбург» (1818), «Лалла Рук» (1821), «Замок Смальгольм» (1822) и др. В этих балладах русскому читателю открылся совершенно новый мир — мир евро­пейского и русского средневековья, художественно переосмысленный и творчески преображенный фантазией писателя. Это была поэти­ческая мечта современности о далеком прошлом, о давно минувшем, но, как казалось романтикам, неповторимо прекрасном времени в жизни человечества.

Жуковского вдохновляли мотивы и сюжеты не только европей­ской предромантической и романтической поэзии, но и отечествен­ного фольклора, а также события национальной истории. Он пишет повесть «Вадим Новгородский» (1803), трудится над сценическим воплощением былины об Алеше Поповиче (1809—1810), создает поэму «Двенадцать спящих дев» (1814—1817), стихотворное пере­ложение «Слова о полку Игореве» (1817—1819), работает над поэ­мой «Владимир» (1814—1817). Позднее, в 30-е годы, он пишет стихотворные сказки: «Спящая царевна», «Сказка о царе Берендее», «Сказка об Иване Царевиче и Сером волке».

Поэт был пламенным патриотом своей Родины. В грозное время наполеоновского нашествия на Россию он идет добровольцем в мо­сковское ополчение. Накануне Тарутинского сражения он пишет сразу ставшее знаменитым стихотворение «Певец во стане русских воинов» (1812). Произведение проникнуто взволнованной торжественностью и глубокой лю­бовью к родной земле.

Творения Жуковского составили «целый период нашей лите­ратуры, целый период нравственного развития нашего общества», «без Жуковского мы не имели бы Пушкина».

В развитии русской поэзии первой четверти XIX в. значительна и роль Константина Николаевича Батюшкова (1787—1855). «Что Жуковский сделал для содержания русской поэзии, то Батюшков, — отмечал Белинский, — сделал для ее формы: первый вдохнул в нее душу живу, второй дал ей красоту идеальной формы».

Наследие Батюшкова невелико по объему — тяжелая болезнь уже в самом начале 20-х годов лишила его возможности творить, однако многие его стихотворения поразительно емки и совершенны.

В отличие от Жуковского Батюшков, в своих стихах раскрывал внутренний мир человека во всей реальности его переживаний и чувств — «Мои пенаты» (1811—1812), «Веселый час» (1806—1810), «Элизий» (1810), «Привидение» (1810) и др. Его поэтические об­разы удивительно пластичны, скульптурны, предельно, даже можно сказать рельефно четки. Он дает читателю возможность не только видеть, но и осязать, обонять, слышать то, о чем пишет. Оставив мир туманных видений, тайных вздохов и слез, тревож­ных предчувствий, свойственных лире Жуковского, Батюшков стал воспевать радости земной жизни и человеческого бытия. Под пером Батюшкова отечественная лирика обогащается новыми ощущениями, мотивами и настроениями.

В Батюшкове, по словам Белинского, в «первом из русских поэ­тов художественный элемент явился преобладающим элементом». Аристократизм, грациозность, изящество — такими эпитетами со­провождал критик свой анализ творчества поэта, видя в Батюшкове непосредственного учителя Пушкина, которому он и передал «почти готовый стих».

Общественные иллюзии времен Отечественной войны 1812 г. и освободительного похода русской армии 1813—1814 гг., связанные с на­деждой на демократизацию жизни России и ликвидацию крепост­ного права, сменились горьким разочарованием при столкновении вчерашних победителей наполеоновских полчищ с послевоенной са­модержавно-крепостнической действительностью. Наступает время печально известной аракчеевщины — всеобщей государственной бю­рократизации, маниакальной «дисциплины», военных поселений и строгой регламентации всех сторон общественной и культурной жизни. Однако демократическая мысль уже не в силах мириться с противоестественностью сложившихся внутринациональных отно­шений. Возникает «декабризм — поэтическая мечта о свободе, рож­денная на почве романтизма».

Начавшееся общественное движение заметно активизирует ли­тературную жизнь. К новым для литературы сферам действительно­сти обратились русские романтики. Источником их художественного вдохновения стала история страны. Они поэтизировали нацио­нальные предания, обращались к документам и событиям отече­ственной истории, памятникам древнерусской литературы. Роман­тики заново открыли сказочный, фантастический мир, восходящий к отечественному и западноевропейскому народнопоэтическому и мифологическому сознанию. Наконец, в их произведениях во всем его многозвучии был воссоздан мятежный и таинственный мир че­ловеческого сердца.

В литературе утверждаются новые поэтические имена. Среди них А. С. Пушкин, А. С. Грибоедов, А. А. Дельвиг, В. К. Кюхель­бекер, Е. А. Боратынский, А. А. Бестужев-Марлинский, И. И. Коз­лов. Новое дыхание обретают поэты и прозаики, заявившие о себе уже в начале века — В. Т. Нарежный, Д. В. Давыдов, П. А. Кате­нин, П. А. Вяземский и др. В русле романтического движения фор­мируется декабристская поэзия.

На гребне декабристского движения появляется «Горе от ума» (1822—1824) Александра Сергеевича Грибоедова (1794—1829) — гениальная комедия, достойно венчавшая идейно-художественные искания русской литературы первой четверти XIX в. Она явилась своего рода синтезом наблюдений и размышлений отечественной социально-общественной мысли над современной ей российской дей­ствительностью и вместе с тем ее подлинно художественным иссле­дованием. В соотнесении героев, сцен, диалогов, монологов и отдель­ных реплик вырисовывалась не просто и не только широкая картина нравов «века нынешнего и века минувшего», но ярко вы­ступали нравственно-философские и политические противоречия русского общества в целом.

Новаторство грибоедовской комедии заключалось и в «объемном» изображении главного героя, когда глубоко личное и общест­венное тесно переплеталось и сливалось в единый полнокровный характер человека нового времени, осознающего свою причастность к жизни народа. Несмотря на отсутствие «народных» сцен, народ незримо присутствует в комедии — его жизнь, его судьба, его права являются, по существу, основным предметом разногласий Чацкого с фамусовским миром. Это остро почувствовал Белинский, опреде­лив «Горе от ума» как благороднейшее гуманистическое «произве­дение, энергический (и притом еще первый) протест против гнус­ной расейской действительности, против чиновников, взяточников, бар-развратников, против нашего светского общества, против невежества, добровольного холопства и пр. и пр.».

«Горе от ума» явилось не только ярким художественным вопло­щением декабристской идеологии, но и в высшей степени народным произведением. Это относится и к языку комедии, половина стихов которой, как и предвидел Пушкин, давно вошла в пословицы.

Литературно-общественное движение в России первой четверти XIX столетия совершалось в сложной идейно-политической и худо­жественной борьбе. Могучими его стимулами являлись демократи­ческие, социальные и философские традиции, утверждение передовой декабристской эстетикой и кри­тикой новых общественных идеалов и освободительных идей.

Все эти процессы отразились в творчестве Александра Сергее­вича Пушкина (1799—1837), поэтический дар которого к концу пер­вой четверти века достиг своей зрелости, знаменуя новую ступень в развитии русской литературы.

Дата добавления: 2014-01-04