Вопрос. Истоки развития психодиагностики в России

У истоков отечественной психодиагностики стоят исследования И. Сеченова, И. Павлова, В. Бехтерева.

Первым психологическим русским тестом была «методика индивидуального психологического профиля» Г.И. Россолимо (1909), известного русского психиатра и невропатолога. Он диагностировал 11 психических процессов, которые оценивал по 10-балльной шкале. Среди них были: внимание, точность восприятия, память, воля, ассоциативная деятельность ума и др. За каждый процесс человек получал от 1 до 10 баллов, затем вычерчивался «психологический профиль» личности. Россолимо назвал свой метод «Краткий метод исследования умственной отсталости».

+ было то, что психологический профиль не зависел от возраста испытуемого,

форма профиля стала надежным критерием диагностики УО.

- он пытался суммировать и усреднить несоизмеримые показатели.

Недостатки тестов ставили вопрос о систематическом наблюдении за ребенком и изучении его не в лаборатории, а в естественной среде. А.Ф. Лазурский применил естественный эксперимент, благодаря которому удается изучать не отдельные психические процессы, а личность в целом. (Лазурский разработал также научную характерологию и говорил о тесной связи свойств характера с нервными процессами)

В 1928 году А.П. Болтунов для испытания умственных способностей русских школьников разработал «Измерительную шкалу ума», составленную по аналогии со шкалой интеллекта Бине-Симона. С ее помощью можно было проводить не только индивидуальное, но и групповое тестирование (это было «ноу хау» того времени!), были придуманы формы бланков для ответов детей. А. Болтунов ввел в свой тест новые задания и инструкции, не такие, как в тестах А. Бине.

В 20-е годы определенный вклад в психодиагностику внесли представители психологии труда и психотехники И. Шпильрейн и С. Геллерштейн, Н.Д. Левитов и др. Результаты психотехники испытывались в системе профобучения, в промышленности, в организации трудового процесса.

Л.С. Выготский (1986-1934) ввел в диагностику умственного развития динамический подход, т.е. необходимость изучения личности в динамике, выявление перспектив развития личности, установление качественных особенностей протекания психических процессов, определение зоны ближайшего развития ребенка. В работе «Диагностика развития и педологическая клиника трудного детства» (1931) он предложил схему изучения детей:

Она включает 6 пунктов:

1) Анализ жалоб родителей и педагогов.

2) История развития ребенка.

3) Описание симптомов развития.

4) Диагностика и постановка диагноза (что предполагает вскрытие причин и механизмов образования данного симптомокоплекса).

5) Прогноз – предсказание характера дальнейшего развития.

6) Назначения, рекомендации.

В начале 20 века за рубежом (С. Холл) и в России появилась педология (Л. Выготский, С. Блонский) – комплексная наука о ребенке, объединяющая педагогические, биологические, психологические знания. Но в 30-е годы усиливается критика педологии за неоправданное увлечение тестами.

В 1936 году вышло постановление ЦК ВКП(б) «О педологических извращениях в системе наркомпросов». Этим постановлением было запрещено применение тестов в школе (сами эти слова «тест», «тестирование» надолго исчезли из российских учебников психологии). Психодиагностика в России практически прекратила свое развитие на несколько десятилетий, вплоть до конца 60-х – начала 70-х годов 20 века. Лишь в психиатрической практике и патопсихологии использовались нейропсихологические и психологические методы диагностики. Исследования А.Р. Лурия и Б.В. Зейгарник обогатили теорию и практику изучения УО детей.

Впоследствии вклад в развитие психодиагностики в России внесли такие ученые, как Л. Венгер, А. Гуревич, Л. Бурлачук, В. Дружинин, Е. Соколова и др.

(дополнительно - для самых любознательных!)

Фрагмент из трилогии Ф. Вигдоровой «Дорога в жизнь», «Черниговка», «Это мой дом» (В книге рассказывается, как в один из детских домов-интернатов приезжают тестировать детей педологи. Повествование ведется от лица директора интерната, прототипом которого был ученик А.С. Макаренко, тоже ставший педагогом.)

…Среди ребят не было ни одного, который не проходил бы по нескольку раз педологического обследования. «Ушлют», «переведут», «скажут – дефективный», то и дело слышал я.

И вот началось обследование.

Ракова и Грачевский отобрали десяток ребят разных возрастов и по очереди беседовали с ними у меня в кабинете. Грачевский сидел в стороне и вел протокол, - считалось, что испытуемый не обращает на него внимания, Ракова устроилась на диване, а напротив нее сидел Петя Кизимов.

- Вот я покажу тебе картинки, посмотри их, - слышу я из своей комнаты/ акустика у нас отличная, тем более что Гали с малышом нет дома и в моей комнате тихо/, - и скажи мне, какая картинка тебе больше всего запомнилась. Какую картинку ты хотел бы взять себе?

Тишина. Я представляю себе, как Петька сосредоточенно рассматривает картинки. Потом он говорит убежденно:

- Никакую не хочу.

«Хороши же, - думаю, - картинки!»

- Никакую? – удивленно переспрашивает Ракова. – Подумай хорошенько! Вот взгляни: тут дети сидят за столом и пьют чай. А тут что?

- Тут в карты играют, - пренебрежительно отвечает Петька.

Понятно, такая картинка его не соблазняет. Что вспоминать времена, когда грязный заморыш сидел на грязной койке, в одном башмаке, мечтая отыграть второй!

- А здесь что? – спрашивает Ракова.

- Здесь окошко разбили. Что ж хорошего?

- Так, значит, ты никакую не хочешь?

- Нет, - решительно отвечает Петька.

- Теперь слушай внимательно: я прочитаю тебе начало рассказа, ты закончишь его. «Как только в руках Володи появятся спички, так и подожжет что-нибудь: то стог соломы, то сено. Около дома Ивана лежит куча сухих сучьев. «А чем зажечь?» – думает Володя. Забрел к Ивану, а там на столе зажигалка лежит. Увидел ее Володя и …» Ну как ты думаешь, что он сделал?

- Ясно, поджег.

Я чуть не охнул вслух. Мне тоже ясно: ответ Петьки непоправимо компрометирует его, и, наверно, ему уже приписали какой-нибудь «поджигательный комплекс», хотя я и сам ответил бы так же. Эх, была не была: тихо, незаметно приоткрываю дверь. К счастью, она открывается в мою сторону и, к счастью, не скрипит.

- Разве поджигать хорошо? – спрашивает Ракова, наклоняясь к Петьке.

- Плохо.

- Почему же ты думаешь, что Володя поджег?

- О! – удивился Петька. – Так не про меня же рассказ? А про этого … Володю. Сказано: «Как увидит спички, так и подожжет». А тут зажигалку нашел. Ясно дело, поджег.

- Но ты считаешь, что поджигать плохо?

- Ясно, плохо.

- А почему?

Петька пожимает плечами и молчит. И правда – что тут ответишь?

- Скажи, Петя, любишь ли ты кого-нибудь из родных? – спрашивает Ракова.

- А у меня их нет.

- Где же они?

- Померли.

- Все умерли? А от чего?

О, черт! Петька ерзает на стуле. Вздыхает. Рукавом утирает лоб:

- Я маленький был. Не знаю.

- Ну, а как ты думаешь, Петя, надо слушать отца, матери?

- Ясно, надо.

- А почему?

Снова молчание, Петька шумно вздыхает.

Я тихо прикрываю дверь. Мы берегли наших мальчишек, боялись неосторожным словом разворошить в их сердцах больное воспоминание, а тут человек, воображающий себя знатоком детской души, бесцеремонно выспрашивает: «Родители умерли? А от чего они умерли?»

Что они знают о детях? Что в них понимают?

Среди дня снова заглядываю к себе. На этот раз без всяких угрызений совести и морального посасывания под ложечкой бесшумно занимаю свой пост – должен я все-таки знать, что там вытворяют с ребятами! Сейчас обследованию подвергается Андрей Репин.

- Воровать нельзя, - неторопливо, вразумительно объясняет он. – Не следует брать то, что принадлежит другому. Это чужая собственность.

Он сидит перед Раковой – миловидный, аккуратно причесанный, спокойно глядя на нее большими голубыми глазами. Правильный профиль, на щеке ямочка. Она, наверное, заметила ямочку. Но где ей разглядеть в глубине этих глаз хорошо знакомую мне усмешку, умело скрытую издевку, которую я прекрасно различаю сейчас в мягком размеренном тоне его вежливых ответов.

- Если бы ты нашел кошелек с деньгами, что бы ты сделал?

- Постарался бы найти хозяина и отдал бы ему деньги. А если бы не нашел – отнес бы в милицию.

Знала бы она, что перед ней вчерашний вор, и не просто мелкий воришка, укравший с голодухи булку, а вор квалифицированный, смелый, любитель, лишь недавно и с трудом отставший от этой привычки! Да и отставший ли? Она и не поверила бы: такой хороший, вежливый мальчик, так разумно отвечает на вопросы …

- Очень, очень интересные результаты! – говорит вечером Ракова. - Но не слишком утешительные. Почти у всех ваших детей эмоциональная сфера развита гораздо, гораздо ниже нормы. Кроме Репина, конечно.

Задания для желающих (сдавать сразу все 4 на отдельном листочке):

1) Прокомментируйте этот рассказ с точки зрения профессионально-этических норм и правил психодиагностики.

2) Дайте развернутый ответ на вопрос: «Подходит ли схема изучения детей, предложенная в 30-е годы Л. Выготским для работы с современными детьми в современных условиях?»

3) Определите коэффициент интеллекта (IQ): ребенку 7 лет; он справился со всеми тестовыми заданиями, предназначенными для его возраста, также со всеми заданиями для 8-летних детей, и с половиной заданий для 9-летних. Сделайте краткий вывод о развитии ребенка.

4) Определите коэффициент интеллекта (IQ): ребенку 7 лет; он справился не со всеми, а лишь с половиной заданий для его возраста, в то время как успешно сделал все задания для 6-леток.

Примечание: это условные ситуации, в реальности такого практически не бывает.

Дата добавления: 2014-01-04