Методологическая разработка лекции

Тема 32: «Философия ХХ века» занятие 2 «Философия антисциентизма»

2 часа

Мотивация, актуальность темы: лекция по данной теме играет важную роль в усвоении философского наследия антисциентистской направленности. Речь идет о внутренне противоречивой философии, представленной, прежде всего, такими течениями как феноменология, экзистенциализм и герменевтика, оказавшим, не смотря на свой спекулятивный характер, мощное воздействие на всю духовную атмосферу ХХ столетия.

Цели обучении: сформировать у студентов концептуальное понимание философских течений антисциентистской направленности, их специфики и роли в развитии философии. Показать методологическую значимость философии для постановки и решения сложных проблем, возникших в ХХ веке перед человечеством.

Можно предложить следующий план лекции:

1. Основные замыслы феноменологии Э. Гуссерля. Феноменологическая философия и метод феноменологической редукции. Понятие феномена.

2..Центральная идея философии Ф. Ницше. Переоценка ценностей, критика морали. Критическое отношение к религии.

3. Становление философии экзистенциализма. Философская сущность и главные проблемы экзистенциализма.

4. Возникновение герменевтики, и ее метод. Основополагающий вопрос герменевтической философии. Язык как игра. Понятие герменевтического круга.

Лекция на данную тему должна познакомить студентов с наиболее сложными течениями философии антисциентизма, каковыми являются феноменология, экзистенциализм и герменевтика. При усвоении этих разделов философского знания студенты испытывают серьезные трудности гносеологического и методологического характера, а потому изложение должно быть четким и понятным.

По первому вопросу плана необходимо сформулировать основные идеи феноменологии, с точки зрения которой, определяющей функцией философии является раскрытие жизненного мира как основу всего, объективного познания. Необходимо поставить вопрос о том, что такое по существу «вещи», события, «законы природы», что вообще делает возможным теоретическое знание.

С точки зрения феноменологии вопрос о существовании «внешнего физического мира - вопрос метафизический. Следует обратить внимание студентов на то, что феноменология использует реальное сознание индивида как фактическую и эмпирическую данность, и на основе этого, конструирует сознание в качестве особого предмета феноменологического анализа. Для феноменологической философии данность мира и его несомненность становится глубочайшей и сложнейшей проблемой мира и его познания. При этом воззрения обыденного сознания, базирующейся на естественной установке о данности мира, наивности обыденного опыта, должны быть отвергнуты. Все есть субъективное переживание, поэтому преодоление естественной установки открывает путь к трансцендентальному пониманию сознания, данный процесс осуществляется на основе метода феноменологической редукции - последовательного искоренения естественной установки сознания и направления внимания на само же сознание. Феноменологическое сознание рассматривается как чистое, сконструированное сознание, состоящие из чистых сущностных структур, выделенных благодаря интроспекции. Следует определить понятие феномена, представить его структуру и сформулировать кратко сущность феноменологии.

В начале XX в. поиски западными философами новых форм обоснования идеализма привели к возникновению еще одного идеалистического учения, получившего название фено­менологии; начало ему было положено Эдмундом Гуссерлем (1859—1938). Распространение и успех феноменологии объяс­няются в первую очередь тем, что она отвечала общему стрем­лению субъективного идеализма найти какой-то выход из неиз­бежного для него тупика солипсизма. Задача состояла в том, чтобы, не покидая исходных позиций субъективного идеализма, в то же время внести в них известный момент объективизма.

Суть учения Э. Гуссерля можно свести к трем главным идеям: 1) философия не имеет никакого отношения ни к окружающему нас миру, ни к изучающим его наукам; ее предмет — это исклю­чительно лишь явления (феномены) сознания, рассматриваемые как единственно и непосредственно данное; 2) эти феномены понимаются не как психические явления, а как некие абсолют­ные сущности, имеющие всеобщее значение, независимые от индивидуального сознания, но в то же время находящиеся только в нем и не обладающие существованием вне его; 3) указанные сущности не познаются путем абстрагирующей деятельности рассудка, а непосредственно переживаются и затем описываются так, как они созерцаются в акте интуиции.

В своих ранних работах Э. Гуссерль особенно подчеркивал ло­гический аспект своего учения, что было связано не только с известной близостью феноменологии к неокантианству, но и с возросшей ролью логических проблем в результате чрезвычайно быстрого развития новых отраслей математики, потребовавших своего логического обоснования. Иррационалистическая тенден­ция, характерная для буржуазной философии XX в. и столь от­четливо выраженная в «философии жизни», встретилась с про­тиводействующим движением, идущим из сферы математики, логическая структура которой была неуязвима для построений иррационализма. В этих условиях возникли попытки примирить иррационализм с логикой, облечь иррациональное содержание в логические формы.

Критикуя модный релятивизм и скептицизм, и решительно настаивая на существовании абсолютной истины, Э. Гуссерль под­черкивал необходимость отличать познавательный акт как психический процесс, происходящий в сознании человека, от со­держания или смысла этого акта. Он доказывал, что законы логики истинны совершенно независимо от тех психических про­цессов, которые происходят в сознании людей. Содержание и смысл истинного суждения не зависят от того, что о них говорят или думают. «Что истинно... —отмечает Э. Гуссерль, — истинно «само по себе»; истина тождественно едина, воспринимают ли ее в суждениях люди или чудовища, ангелы или боги». Однако Э. Гусссерль превратно толковал тот факт, что законы и формы логи­ческого мышления не зависят от особенностей психики каждого отдельного индивидуума. Вслед за неокантианцами он утвер­ждал, что законы логики идеальны и априорны, что «чистая логика», как и математика, достоверна лишь потому, что она априорна и не имеет никакого отношения ни к реальному миру, ни к реальному процессу мышления. Оторвав законы логики от объективной действительности и реального процесса мышле­ния, Э. Гуссерль пошел дальше и объявил, что вообще никакое истинное знание не может относиться к фактам реального мира, что философия, если она хочет быть строгой наукой, должна от­казаться от попытки делать свои выводы, опираясь на данные опытных наук. «Желание обосновать или отвергнуть идеи на основании фактов — это бессмыслица», — писал Э. Гуссерль.

Э. Гуссерль стремился отделить философию от естествознания, стихийно стоящего на материалистических позициях, отвести ей какую-то совершенно изолированную от всех других наук об­ласть. Такой областью, согласно Э. Гуссерлю, должен быть «транс­цендентальный мир чистого сознания».

Э. Гуссерль признает, что обычно наше сознание обращено к внешнему миру. Но он предлагает отказаться от этой естест­венной установки, отрешиться от всего того, что связывает нас с внешним миром, переключить наше сознание на внутренний мир, на само сознание. Тогда его содержание и образует пред­мет феноменологического исследования. Это изменение установки сознания Э. Гуссерль называет феноменологической редукцией. Осуществляя ее, мы исключаем из рассмотрения или «заклю­чаем в скобки» весь окружающий материальный мир, отбра­сываем все существующие взгляды, теории и учения, наконец, снимаем вопрос о существовании того, что представляет собой предмет исследования. После того как вся эта операция произ­ведена, в качестве предмета познания остается «феноменологи­ческий остаток», область чистого сознания, свободного, по мне­нию Э. Гуссерля, от отношения к внешнему миру, но сохраняющего каким-то образом все богатство своего содержания.

Феноменологическая редукция — это своеобразный и тонкий прием обоснования идеализма. Э. Гуссерль формально не отрицает существования материального мира, он «только» утверждает, что этот мир не может быть источником истинного знания. Э. Гус­серль предлагает не принимать его во внимание, воздержаться от каких бы то ни было суждений о нем. «Если я сделаю это, что я вполне свободен сделать, то я не отрицаю этого «мира», как если бы я был софистом, я не подвергаю сомнению его существование, как если бы я был скептиком; но я применяю фе­номенологическое «эпохэ» (т. е. воздержание. ), которое полностью закрывает возможность обращаться к любым сужде­ниям о пространственно-временном существовании».

Таким образом, хотя Э. Гуссерль не утверждает прямо, что внешний мир не существует, он делает это косвенно, так как от­рицает его реальность как предмета познания, которым стано­вится само же сознание. Э. Гуссерль формулирует этот идеалисти­ческий тезис, прибегая к заимствованному у схоластики выра­жению «интенциональность» (направленность). Он утверждает, что сознание не беспредметно, а всегда направлено на какой-либо объект. Однако этот объект сознания или мышления не существует вне сознания, а находится внутри него как мысли­мый предмет и лишь постольку, поскольку он «полагается» мы­шлением. В результате феноменологической редукции мышление оказывается направленным на само себя, его предмет — внутри сознания. Этот идеальный предмет мысли Э. Гуссерль называет сущностью или эйдосом. Истинное знание и есть знание этих сущностей. Законы логики и положения математики — наиболее известная часть этого идеального мира.

То, что Э. Гуссерль называет областью чистого сознания, в дей­ствительности есть совокупность знаний, накопленных челове­чеством и отражающих объективный мир. Богатство и беспре­дельность «сферы феноменологического исследования» — это от­ражение бесконечного многообразия материального мира. Но Э. Гуссерль отбрасывает материальный источник познания и рас­сматривает имеющееся в сознании людей знание или отражение объективного мира как непосредственный и единственный пред­мет феноменологического исследования.

Элементы логической структуры науки, ее общие принципы и понятия, представляющие собой результат долгой абстраги­рующей деятельности разума, Э. Гуссерль выдает за вечные иде­альные сущности, составляющие основу науки. Своим учением о «сущностях» он склоняется к объективно-идеалистическому учению Платона об идеях. Однако важное отличие феноменоло­гии от платонизма состоит в том, что, согласно Платону, идеи образуют идеальный мир истинного бытия, согласно же Э. Гус­серлю, сущности, строго говоря, вообще не обладают бытием. Э. Гус­серль истолковывает Платона в духе субъективного идеализма. В учении Э. Гуссерля сущность отделена от существования. Сущ­ности не существуют, они лишь мыслятся и представляют собой идеальный смысл наших познавательных переживаний. Отсюда следует, что ни одно высказывание о сущностях не имеет отношения к действительным фактам. Вопрос о том, соответ­ствует ли идеальной сущности какое-либо реальное существова­ние, Э. Гуссерля не интересует. Идеальным предметом сознания могут быть лошадь и кентавр, ангел и круглый квадрат; любая фикция и любой абсурд входят в «поле феноменологического исследования» на равных правах с истинами логики и матема­тики.

Подобная неразборчивость Э. Гуссерля в отношении содержа­ния сферы «феноменологического исследования», его готовность смешать и уравнять идеальное и материальное, выдумку и ре­альность в качестве феноменов сознания указывают на откло­нение Э. Гуссерля от логицизма неокантианцев и переход его к ир­рационализму. Его «феноменологическая редукция» напоминает ту насильственную, противоестественную перемену установки внимания, которая у А. Бергсона была условием интуиции. Учения Э. Гуссерля и А. Бергсона суть общее проявление иррационалистической тенденции современной буржуазной философии, которая пытается убедить человека в негодности естественных, прове­ренных и подтвержденных историей науки и практикой форм и средств познания, в предпочтительности таких путей, которые в действительности не ведут никуда.

Э. Гуссерль отрицает, что сущности, или эйдосы, представляют собой результат процесса абстрагирования. С его точки зрения, знание сущности достигается не в результате какой-либо логи­ческой операции, а в результате интуитивного акта непосред­ственного «созерцания сущностей». Чтобы познать «сущности», человек должен отвернуться от внешнего мира, забыть все, что он знал о нем, и сосредоточить внимание на своем сознании. Однако очевидно, что, кроме психических феноменов, кроме смены состояний сознания и переживаний, он таким способом ничего не обнаружит. Но Э. Гуссерль и не призывает искать за феноменами сознания какую-либо вызвавшую их причину, изу­чать их физиологическую основу и социальную обусловленность. Наоборот, он отказывается видеть между ними какую-либо при­чинную зависимость или связь. Предметом феноменологии ока­зывается «непосредственно данное», т. е. поток психических пе­реживаний без каких-либо рациональных связей. Он по существу своему иррационален и может быть, поэтому только описан так, как он предстает самонаблюдению. Феноменология Э Гуссерля оказывается формой психологического самонаблюдения, интро­спективного психологического анализа, «чисто имманентного» исследования психического.

Под непосред­ственным влиянием феноменологии сложилось и главное ирра-ционалистическое течение второй четверти нашего века — экзи­стенциализм.

В раскрытие второго вопроса следует показать неоднозначность, сложность и противоречивость философского наследия Ф. Ницше, в центре которого стоит человеческая личность, ее свободы, смелости разума и независимости. Особо отметить критическое отношение Ф. Ницше к морали, выступающей как средство порабощения человека.

Требуется обратить внимание студентов на критику Ф. Ницше религии христианства, где религия отождествляется с областью психопатологии и в частности с неврозами.

Излагая содержание третьего вопроса необходимо констатировать, что экзистенциализм возник в Германии вскоре после второй мировой войны. В этот период центр философских интересов переместился из теории познания и логики научных исследований на проблемы человека, общества и истории.

Главные проблемы экзистенциализма - это существование индивида, его конечность бытия, погруженность в «ничто», прекращение существования, или смерть, а также переживание этих способов существования. При этом имеет смысл и значение только собственное существование и его движение к небытию, но, вместе с тем, человек свободен в своем выборе.

По мнению экзистенциалистов, свобода не только присуща человеку, но и составляет само его существование, так что человек есть его свобода.

Экзистенциализм (от латинского слова existentia — существо­вание), или «философия существования», — одно из самых мод­ных современных философских учений. Это — иррационалистическая философия, едва ли не наиболее характерная для пери­ода общего кризиса капитализма, точнее всего передающая дух пессимизма и упадочничества, которыми проникнута буржуазная идеология наших дней. Наиболее крупные представители экзи­стенциализма в Германии — М. Хайдеггер, К. Ясперс, во Фран­ции — Г. Марсель, Ж.П. Сартр, А. Камю и др., в Италии — Н. Аббаньяно, в США — У. Баррет. «Философия существова­ния» — непосредственная преемница философии Бергсона и Ницше. Свой метод она в значительной мере заимствовала у фе­номенологии Гуссерля, исходные же идеи взяты из сочинений датского мистика С. Кьеркегора.

В Германии экзистенциализм стал складываться после пер­вой мировой войны. Озлобление и уныние, вызванные крахом кайзеровского милитаризма, страх перед пролетарской револю­цией в России и революционным движением в Германии, смут­ные надежды на будущий реванш и истерические неистовства набиравшего силу фашизма — такова была политическая и ду­ховная атмосфера, в которой выросла «философия существова­ния». Новая волна экзистенциализма стала подниматься во Франции в период оккупации и особенно после второй мировой войны. В философских и публицистических произведениях, в пьесах и романах французских экзистенциалистов отразились противоречия оккупированной и послевоенной Франции, прелом­ленные сквозь призму извращенного индивидуалистического буржуазного сознания. Позор поражения и национального уни­жения, ужасы пережитого фашистского террора, с одной сто­роны, и страх французской буржуазии, ее интеллигенции перед подъемом народного движения — с другой, — таковы внутрен­ние мотивы философии французского экзистенциализма и ос­нова его популярности в буржуазной среде.

После второй мировой войны мода на экзистенциализм рас­пространилась по всему капиталистическому миру. Причиной популярности экзистенциализма было то, что его представители обратились к таким проблемам, которые легко нашли отзвук в душе многих людей, особенно тех, кто растерялся перед лицом непримиримых противоречий буржуазного общества. Экзистен­циалисты поставили вопрос о смысле жизни, о судьбе человека, о выборе и личной ответственности. Человеку, связавшему себя с передовыми силами общества, воспринявшему научное мировоззрение или по крайней мере близкому к нему, не трудно дать ясный ответ на эти жизненно важные вопросы. Иное дело люди, либо враждебные науке, либо не сумевшие еще сделать свой выбор. К таким-то людям, зараженным предрассудками, в первую очередь, обращена философия экзистенциалистов.

Начало начал всего их философствования — внутренне изолированный, одинокий инди­вид, все интересы которого сосредоточены на нем же самом, на его собственном ненадежном и бренном существовании. «Экзи­стенциальные» проблемы, которые для экзистенциалистов со­ставляют всю сферу философского интереса, — это такие про­блемы, которые вытекают из самого факта существования че­ловека. По мысли экзистенциалистов, эти проблемы должны вызвать личный, субъективный и эмоциональный интерес. Суще­ствование индивида, его конечность, погруженность в «ничто», прекращение существования, или смерть, переживание этих «способов существования» и вечный страх перед смертью — та­ковы главные вопросы, волнующие экзистенциалистов. Для эк­зистенциалистского субъекта имеет значение только собственное существование и его движение к небытию.

В философских произведениях экзистенциалистов указанная индивидуалистическая и эгоцентристская установка реализуется в подходе к решению чисто философских проблем.

Экзистенциалисты объявляют предметом философии бытие. «Современная философия, как и в прошлые времена, — утвер­ждает К. Ясперс, — занята бытием»; согласно М. Хайдеггеру, цель фи­лософии — бытие сущего. На том основании, что понятие «бытие» очень широко, что оно не может быть определено обычным формальнологическим способом, т. е. путем подведения его под более широкое родовое понятие и указания на видовое отличие, экзистенциалисты утверждают, что «понятие «бытие» неопреде­лимо» и что никакой логический анализ его невозможен. Фило­софия поэтому не может быть наукой о бытии и должна искать иных, не научных, иррациональных путей для проникновения в него. Хотя бытие вещей совершенно непонятно, все же, по мнению экзистенциалистов, есть один вид бытия, достаточно хорошо нам знакомый: это наше собственное существование. От всех других вещей человек отличается тем, что, даже не зная, что значит быть, он может сказать: «Я есмь». Здесь-то, как полагают экзистенциалисты, и открывается доступ к бытию, как таковому: к нему можно проникнуть через наше «существова­ние». Но существование, по их мнению, — это нечто внутреннее и невыразимое в понятиях; «существование есть то, что никогда не становится объектом», ибо мы не в состоянии взглянуть на себя со стороны. Оно не поддается рациональному познанию, и единственный способ постигнуть его состоит в том, чтобы его пережить и описать так, как оно открывается в непосредствен­ном переживании внутреннему чувству. Хотя Хайдеггер и гово­рит, что истолкование человеческого существования есть лишь начало онтологического исследования, фактически ни он сам, ни его сподвижники не пошли дальше этого начала. Экзистенциа­лизм — это философия, единственный предмет которой — челове­ческое «существование», говоря точнее, переживание существо­вания.

Среди различных «способов бытия» существования экзистен­циалисты ищут такой, в котором существование раскрылось бы наиболее полно. Им оказывается страх. Вслед за С. Кьеркегором экзистенциалисты изображают страх как «прапереживание», ле­жащее в основе всего существования. Он не имеет никакого определенного предмета, он испытывается перед внешним, чуж­дым и враждебным миром, перед силой, толкающей существо­вание к его концу; в последнем счете это страх перед ничто, перед смертью. Познавательное значение страха, согласно экзи­стенциалистам, состоит в том, что он ставит существование пе­ред лицом своей конечности, сопоставляет его с его противопо­ложностью, с не существованием или с ничто. В этом отношении существования к ничто проясняется и само существование. В со­стоянии страха мир как бы берется в скобки и человек оказы­вается наедине с собой, со своим существованием, противопо­ставленным ничто. «Страх обнаруживает ничто», — говорит М. Хай­деггер.

Для Ж.П. Сартра в отличие от М. Хайдеггера все вещи, кроме чело­века, представляют собой «бытие-в-себе», а человеческое существование, или «бытие-для- себя», будучи противоположным миру «бытия-в-себе», есть ничто. Если всякое другое бытие возникает лишь из бытия и не может превратиться в ничто, то для чело­веческого существования, понимаемого как сознание или пере­живание, Ж. Сартр не может найти такого бытия, из которого оно могло бы возникнуть и в которое оно в конце концов перешло бы. Поскольку же по обе стороны существование упирается в ничто, Ж.П. Сартр утверждает, что оно и есть ничто; с человеком в мир приходит ничто. Но конечный вывод Ж.П. Сартр делает тот же, что и М. Хайдеггер. Осознавая свое ничтожество, человек испы­тывает страх, и в страхе раскрывается ему его существование, тождественное с ничто. Поскольку для экзистенциалистов эмо­циональные, психологические характеристики приобретают онто­логическое значение «способов бытия», постольку в философии экзистенциализма человек есть его страх.

К. Ясперс несколько «расширяет» возможности «озарения» существования. Он полагает, что человеческое существование раскрывается в «пограничных ситуациях», т. е. в состояниях, обнаруживающих жестокость и враждебность мира, в котором мы живем, например в состоянии страдания, борьбы и, наконец, в смерти. Конечно, нельзя отрицать того, что в жизни людей есть и горести, и болезни, и страдания. Но для того чтобы счи­тать страдание, страх и смерть основой и сутью человеческого существования, нужно совершенно особое умонастроение, харак­терное для периодов упадка и разложения общественной жизни.

Они утверждают, что человек сам свободно вы­бирает свою сущность, он становится тем, кем он себя делает. Человек — это нечто незаконченное, это постоянная возможность, замысел, проект. Он устремлен к будущему и непрерывно проектирует себя в будущее, выходит за пределы самого себя. Он свободно «выбирает себя» и несет полную ответственность за свой выбор.

Все экзистенциалисты особый упор делают на свободу, ут­верждая, что свобода не только присуща человеку, но составляет само его существование, так что человек есть его свобода. На этом основании многие экзистенциалисты пытаются представить свое учение о свободе как выражение гуманистического харак­тера своей философии, как возвышение человека. Идеи свободы, свободного выбора и ответственности за него приобрели осо­бенно сильное социальное звучание во Франции в период окку­пации ее германским фашизмом; после войны их значение едва ли уменьшилось. Но, поставив жизненно важный вопрос о выборе и об ответственности, экзистенциалисты не помогают людям правильно решить этот вопрос, а запутывают их.

От человека не зависят также начало и конец его существо­вания. Все это заставляет экзистенциалистов признать помимо человеческого существования и какую-то внеличиую реальность. Однако допущение экзистенциалистами чего-то трансцендент­ного, равно как и их положение о «в-мире-бытии» человека, не следует понимать в материалистическом смысле, как признание объективной реальности окружающего материального мира. «В-мире-бытие» понимается ими лишь как способ существова­ния, состоящий в «озабоченности» человека, в чувстве тревоги, постоянно направленной куда-то вне его. Внешний мир пред­ставляет собой его среду, мир его заботы, окружающий, как об­лаком, человеческое существование и находящийся в неразрыв­ной связи с ним. Короче говоря, это типичная для современного идеализма точка зрения «принципиальной координации» субъ­екта и объекта. «До тех пор, пока существование длится, есть также и мир... Если нет никакого существования, то нет также в наличии мира» — говорит М. Хайдеггер в своей книге «Бытие и время». Из этой, по сути дела солипсистской концепции сле­дует отрицание объективности не только пространства, но и вре­мени, превращение их в способы человеческого существования. Время, например, — это переживание существованием своей ог­раниченности, временности. Подлинное время протекает лишь между рождением и смертью, оно выражает временность суще­ствования. Представление же о времени, предшествующем на­чалу существования и следующем за его концом, с точки зрения экзистенциалистов, произвольная экстраполяция. Говорить о том, что будет после моей смерти, бессмысленно. Экзистенциа­лизм, таким образом, ведет к фактическому отрицанию истории, к релятивистскому признанию лишь того момента, когда бодр­ствует самосознание.

Что же касается К. Ясперса, то, пытаясь примирить экзистен­циалистский субъективизм с религиозной верой, он придает особое значение понятию трансценденции, т. е. бытия, не завися­щего от «существования». Ясперс не допускает мысли о возможности познания трансцендент­ного. С его точки зрения, человек живет в загадочном, непознанном мире.

Мир — это шифрограмма, про­читать которую тщетно стремится человек. Считая все попыт­ки рационального познания безнадежными, К. Ясперс рекомендует обратиться к вере, либо к религиозной, т. е. более популярной и общедоступной, либо к философской, более сложной, отличаю­щейся от первой лишь по форме. К. Ясперс уверяет, что только в «пограничных ситуациях», особенно в момент смерти, завеса, скрывающая бытие, несколько приподнимается и человек может встретиться с трансценденцией, которая в силу неопределенно­сти этого понятия у К. Ясперса способна включить и смерть, и ничто, и бытие, но прежде всего бога.

Экзистенциалисты соглашаются с тем, что человек находится среди других людей и не может жить вне коммуникации, или об­щения, с ними, но рассматривают и этот факт с позиций самого крайнего индивидуализма. Общество, которое только и делает возможной жизнь каждого индивида и в котором складывается сознание и формируется его личность, изображается экзистен­циалистами как всеобщая безличная сила, подавляющая и раз­рушающая индивидуальность, отнимающая у человека его бы­тиё, навязывающая личности трафаретные вкусы, нравы, взгля­ды, убеждения, привычки.

В рассуждениях экзистенциалистов об обществе отразился в извращенной форме тот факт, что современное общество действительно враждебно человеку, что оно угнетает и обезли­чивает его. Но черты, присущие торгашескому расчетливо-без­душному западному обществу, они приписывают обществен­ной жизни, как таковой. Естественный и законный протест про­тив подавления индивидуальности в современном обще­стве экзистенциалисты пытаются обратить против всякого об­щества вообще.

Согласно экзистенциалистам, человек, преследуемый стра­хом перед смертью, ищет прибежища в обществе. Растворяясь в безликой толпе, он утешает себя тем, что люди вообще уми­рают, и тем самым отгоняет мысль о своей собственной смерти. Но жизнь индивида в обществе, уверяют экзистенциалисты, не истинна, это лишь поверхностное, эмпирическое, повседневное существование человека. В глубине же его скрыта «экзистен­ция», т. е. подлинное, одинокое существование, которое, правда, доступно лишь немногим людям. Путь к нему экзистенциалисты видят в страхе перед смертью, который показывает человеку его действительное одиночество и его индивидуальность, ибо никто не может умереть в место другого, каждый умирает в оди­ночку.

Так, вновь и вновь в философии экзистенциализма звучит все тот же мотив: человек живет для того, чтобы умереть.

Характеризуя последний вопрос, следует обратить внимание студентов на становление герменевтики как философского знания, отметить, что ее основоположником был Ф. Шлейермахер. Он рассматривал герменевтику как метод всех наук о духе. По мнению представителей этого философского течения, реальность человеческому субъекту дается через язык и организована языком.

С точки зрения М. Хайдеггера и Г. Гадамера герменевтику можно рассматривать как универсальную философию нашего времени. Она, по их мнению, должна была дать ответ на основополагающий вопрос: как возможно понимание окружающего нас мира, и как в этом понимании воплощается истина бытия?

Сущность языка заключена в игре со смыслом. В связи с этим, тот, кто хочет понять текст, должен постоянно осуществлять набрасывание текста, строить версии о его содержании, при этом первый набросок подвергается постоянному пересмотру при дальнейшем углублении текста. Именно это постоянное набрасывание заново, составляющее смысловое движение понимания и есть процесс герменевтического круга.

Литература

1. Хрусталев Ю.М. Философия. М. 2005.

2. Гуревич П.С. Философия М. 2004.

3. Ефремов Е.Е. Философия М. 2004

4. Войтов А.Г. История философии и науки. М. 2006. Учебное пособие

Карл Ясперс (1883─1869)

Эдмунд Гуссерль (1859 ─ 1938)

Дата добавления: 2014-01-04