Основной вопрос философии и этический дискурс

Этика в античном понимании – практическая философия, рассматривавшаяся наряду с политикой и экономикой, как практическая философия. В российском понимании этика неотделима от понятия интеллигентность. Это понятие рассматривается как составляющая трёх качественных факторов: а) образованности, б) этической самоопределённости и в) творческого характера личности, без которого невозможно применение универсальных норм к каждому конкретному случаю, а также г) фактора времени, определяющего формы, в которые облекается данное понятие в ту или иную историческую эпоху.

В своём изначальном варианте греческое слово ēthos «этос» означало «логово, гнездо, жилище», в более позднее время появилось значение «среда обитания». Гераклит говорил также об этосе человека как о его божестве. Аристотель первый образовал прилагательное этический для характеристики действий, достойных нравственного одобрения. Цицерон перевёл слово «этос» на латинский язык с помощью слова «моралитас». Его русским эквивалентом является слово нравственность. Гегель разводит понятия нравственности и морали. В «Философии духа» (1817) и «Философии права» (1820) мораль – это сфера реальной свободы (абстрактное определение, которым подразумевается определённость личности в отношении самой себя); нравственность – это сфера практической свободы, возвышающей над мнением и желанием; это законы и учреждения (конкретное определение: определённость в отношении общества). Оба вида определённости образуют два этапа в развитии духа. По Гегелю, свобода есть субстанция права, а (определение и) система права – есть царство осуществлённой свободы. Это мир духа, порождённый им самим как некая вторая природа.

Стоики, определяя место этике в системе знания, прибегали к образному сравнению логики с оградой сада, философии – с деревьями, а этики – с плодами, или же логику – со скорлупой, философию – с яичным белком, а этику с желтком. В этих сравнениях заложена краткая характеристика особенностей этического дискурса. Логика предоставляет методологический аппарат для получения истинных и выявления ложных высказываний. Философия, учитывающая множество точек зрения и диалектику их развития, есть, по сути, – бесконечный процесс познания, результаты которого в том или ином отношении всегда ставятся под сомнение.

Этика, как практическая философия, в отличие от теоретической философии должна учить как за краткий период времени, который может колебаться от нескольких секунд до нескольких минут и дней (а), не имея полноты информации (б) и действуя под давлением со стороны тех или иных лиц, а также обстоятельств (в), разрешить сложный с этической точки зрения вопрос так, чтобы принятое решение вело ко Благу все взаимодействующие стороны (г) и было бы приемлемым по прошествии значительного времени (д).

В этом смысле этика – это предмет, который как никакой другой нацеливает на получение конечного результата (образ плода в приведённом выше сравнении). Нравственный поступок, совершаемый на пути к этому результату, отличает то, что он формируется благодаря видению частного в контексте общего, а общего в контексте целого (единого), то есть сознательно и совершается субъектом действия произвольно. Границы этих трёх составляющих этического дискурса имеют пространственное и временное измерения. В идеале этический поступок является таковым, когда он находится в согласии с этической практикой, принятой в той или иной стране, согласующейся, в свою очередь, с общемировыми ценностями и стандартами. Иногда мотивы поступка вступают в противоречие с этической практикой данной страны, но согласуются с общемировой практикой, которая относительно временной перспективы всё же оказывается далёкой от совершенства.

Первая особенность этического дискурса состоит в том, что компетентное обращение к этике возможно только при условии полного усвоения закономерностей, рассматриваемых логикой и философией. Широкое междисциплинарное взаимодействие, открывающее возможность привлечения всего полученного жизненного и профессионального опыта для решения новых, нестандартных ситуаций, – вторая особенность. Функция абстрагирования от условностей отдельной ситуации позволяет расширить круг привлекаемых сфер знания до бесконечности.

Наличие внутреннего критерия, позволяющего субъекту познания восходить к истине в результате полноценного восприятия объективных факторов, – третья особенность этического дискурса, присущая практическим дисциплинам в целом, в которых проблема добра и зла на ранней стадии развития принимает вид проблемы принятия правильного решения. В экономике от принятия правильного решения зависит получение прибыли или же большие убытки, в медицине – скорое выздоровление или продолжительная болезнь. Принятие правильного решения при самых неблагоприятных предпосылках возможно только при наличии некоего критерия истинности – меры, внутренне присущей человеку, которую, следуя французским сенсуалистам, можно определить как внутреннее чувство французских сенсуалистов (Ф. Хатчесон, Д. Юм), введённый в философский обиход Э. Э. Купером, третьим графом Шефтсбери (1671–1713). Традиционно мы говорим в подобных ситуациях о совести, понятии, которое в домонгольской Руси означало «совместное с Богом знание». В терминах античной этики наличие внутреннего критерия – меры гарантируется четырьмя практическими (этическими или политическими) добродетелями: умеренностью, мужеством, мудростью и справедливостью. Обладание этими четырьмя добродетелями позволяло античному мудрецу сохранять доброе расположение духа в любой ситуации. Сегодня эти четыре добродетели, о которых непрестанно напоминалось древним грекам, стали категориями индивидуального самосознания. Они имеют множество самых разнообразных обличий. В плане познания умеренность проявляет себя как способность к сосредоточению, мужество обеспечивает сосредоточенность на необходимое количество времени, в результате чего появляется знание, соответствующее в данном случае мудрости (рассудительности) – третьей добродетели. Добродетель справедливости становится актуальной, когда при наличии первых трёх добродетелей появляется некая проблемная сфера деятельности.

Освоение этих четырёх добродетелей (навыков) закладывает в сознании специалиста представление о том, что такое качество. Добродетель справедливости раскрывается при этом как способность установления чётких структурно-функциональных и иерархических взаимосвязей в любой системе, будь то в отношении морального суждения, принятия экономического или политического решения, а также при постановке диагноза. Чувство справедливости, свойственное специалисту, может удержать его в ходе осуществления профессиональной деятельности от преждевременного суждения и не даст успокоиться до тех пор, пока искомая степень качества не достигнута, а добродетель мудрость (рассудительность) подскажет верное решение. Эти же два качества помогут правильно определить предмет деятельности, выполняемой на данный момент, – требование, обычно предъявляемое только в научной методологии.

От правильности постановки задачи зависит скорость достижения намеченного и вопрос человеческого счастья, так как, выбирая правильное направление, ставя себе и другим посильные задачи и, самое главное, радуясь даже малым успешным шагам в выбранном направлении (соразмерность), человек не может не быть счастливым. В этом смысле основа любой успешной деятельности – знание цели (направления). В таковой может выступать некий идеал, который понимается как должное и высшее благо, изначально имеющийся у человека (напр., врождённая идея Платона), или конструируется, согласно Канту, рассудком с помощью категорий, поскольку человек может познать только то, что он создал сам. Знание цели (идеала), составляя основу мотивации, выступает как условие для мобилизации всех умений и навыков, которые, подводя человека к благой цели, приобретают статус добродетели.

Характер этического дискурса зависит от того, как решается нами в нашей этической практике основной вопрос философии о соотношении бытия и мышления. В ситуации, которая чаще всего имеет место, обстоятельства настолько определяют характер событий, что человеку приходится вынужденно соглашаться с её развитием (первый сценарий развития). События всегда проносятся так стремительно, что мы не знаем, в какой момент времени и как реализовывать наш выбор. Выбор, реализованный с опозданием, принимает вид отрицательного отношения к полученному результату.

Второй сценарий утверждает первичность мышления (первая эвдомония – божественное счастье по Аристотелю) и вторичность тех или иных обстоятельств. Практически это означает, что скорость мыслительных процессов, как минимум, на один порядок выше скорости развивающейся ситуации. Кроме того, в нём размышление о частном осуществляется в контексте общих линий развития и объединяющего их целого. В рамках этого сценария, если возможности, предоставляемые нам той или иной ситуацией, не удовлетворяют нас, вúдение общего позволяет преодолеть мощную доминанту дискомфорта, неполноты и неудовольствия и тут же привнести недостающие элементы в сложившуюся ситуацию, облагородив её, украсив том место, где мы находимся. Этот вариант привлекателен тем, что он пробуждает спящие способности и таланты, находит им неожиданные применения. Так, если наш собеседник не проявляет даже четверти той вежливости, которую мы от него могли бы ожидать, то при условии того, что наше мышление поможет нам найти в себе четырёх кратную дозу дружелюбия, – взаимодействие будет конструктивным и приятным для обеих взаимодействующих сторон.

Очень актуальные и убедительные слова Бернарда Шоу проецируют данный сценарий на общение по поводу проблемного вопроса: «Чем резче критика, тем деликатнее должна быть грань между тем, что следует говорить и чего не следует. Короче: если вы хотите стать хорошим критиком, помните: вежливость не менее важна, чем ум. Можете разнести в пух и прах какую-нибудь работу, но отнеситесь с должным уважением к её автору. Нет ничего хуже насмешки, даже если она не приносит вреда».

Философский дискурс принципиально иной, для него характерно задавание вечных вопросов. Как справедливо отмечает С. А. Смирнов, упражняясь в искусстве задавания вопросов, «человек забыл, зачем он задавал вопросы. Попав в ситуацию онтологического кризиса, человек потерял способность отвечать на онтологические вызовы, т. е. потерял всякую ответственность за своё бытие» [8: 103]. В связи с этим Смирнов говорит о необходимости перехода, который состоит в «раздвигании горизонта». Философский дискурс, как известно, начинается с удивления и строится на методе философского сомнения. Даже самые актуальные вопросы современности рассматриваются в рамках философского дискурса с позиции, исключающей мыслителя из реального потока событий. В этом вневременном континууме есть место для удивления и следующего за ним сомнения, а также для усомнения в сомнении.

Из всех возможных жизненных ситуаций, пожалуй, только две наиболее ярко высвечивают предельные возможности практического решения основного вопроса философии. С одной стороны, при наличии страха нарушается постулированное Парменидом и Декартом тождество бытия и мышления, действия перестают совпадать с мышлением человека. О разрушении этого тождества свидетельствуют частицы, постоянно используемые в речи: «ну» и «как бы». С другой стороны, в реальном водовороте событий, наряду со знанием цели, залогом успеха становиться недопустимость сомнения в самом себе, состоящая в тождестве субъективного и объективного, и есть четвёртая особенность этического дискурса. Чаще всего этот принцип утверждается, когда счёт идёт на секунды и нет времени для раздумий, то есть «мышление и бытие совпадают» и человек действует, следуя принципу «Глаза бояться, а руки делают». Доброжелательность к другим, приходящая на смену философскому удивлению, обеспечивает комфорт, необходимый для принятия взвешенных, обдуманных решений и становится гарантом принятия решений справедливых и гуманных, а также определяет меру допустимого и границы деятельности. Наречие «просто», используемое как частица, передаёт наше внутреннее восприятие тождества мышления и бытия, но в динамике событий соответствующего стиля говорения: «я просто сказал(а)», «просто забыл(а)», «просто надоело», «просто вылетело», «просто ненавижу», – за «голыми» фактами теряются смысловая основа и доброжелательность как основа взаимодействия.

Дата добавления: 2014-01-04