Опричнина

Естественно, речь не пойдет о простом описании событий опричного времени. Что собой являла опричнина? Для начала обратимся к интересующим нас событиям.

3 декабря 1564 года Иван IV отправился из Москвы на богомолье в Троице-Сергиев монастырь. Казалось бы, ничего странного в этом нет. Но обращает на себя внимание срок отъезда – начало декабря – дело в том, что каждый год Иван IV действительно отправлялся туда на богомолье, но как правило в сентябре, реже в мае-июне. И в этом году (1564) Иван IV уже там побывал. Обращает на себя внимание обстоятельство, с которыми был связан его отъезд из Москвы. Он распорядился свезти в Кремль наиболее почитаемые иконы и драгоценную церковную утварь. Церковные иерархи стали возмущаться. Иван IV на их протесты внимания не обратил. И эта драгоценная утварь, иконы изымались на протяжение двух недель, предшествовавших поездке Ивана IV в Троице-Сергиев монастырь.

Иван IV также дал указание своим ближним людям взять с собой в поездку свои семьи. Также из различных городов были отобраны дворяне, которые должны были в полном вооружении сопровождать царя в этой поездке. Отправляясь в монастырь Иван IV забрал с собой и государственную казну.

Известно, что после того как Иван IV достиг Троице-Сергиевого монастыря (21 декабря), а затем путь лежал в старое великокняжеское охотничье село Александрову слободу. А уже оттуда Иван IV прислал в Москву гонца с двумя грамотами: одна обращена к посадским людям, а первая была адресована митрополиту Афанасию, в которой отмечалось, что он Иван IV «гнев свой положил на церковных иерархов». Опала распространялась и на служилых людей. Он отмечал, что и бояре, и окольничае, и дворяне и приказные – плохо служили, «измены делали», а церковные иерархи их прикрывали. Иван IV констатировал: он «не желает изменных дел терпеть, отправился где же его Бог наставит», т.е. куда глаза глядят.

Опричники-немцы Таубе и Крузе, которые являлись очевидцами этих событий, отмечали, что покидая Москву Иван IV испытал сильное нервное потрясение (даже волосы выпали на голове). В этой связи мы можем задаться вопросом: действительно ли он находился в шоке потрясения от сознания того, что его окружали изменники? Действительно отправился куда глаза глядят?

В свое время историк Полосин признавал, что Иваном IV двигала не истерика, а трезвый политический расчет. И собственно те обстоятельства, которые сопровождали этот отъезд являются красноречивым тому свидетельством. Он взял с собой людей с их семьями, вряд ли он собирался селить их в походных шатрах. Можно было предположить, что ядро опричного двора было собрано еще при отправлении, потому что с Иваном IV отправились приказные люди.

Иван IV вернулся в Москву в феврале 1565 года и представил вниманию боярской думы приговор об опричнине. Решение было принято, ни о каком обсуждении речи и не было. Приговор был принят как данность. В этом приговоре речь шла о том, что он, Иван IV, для охранения своей жизни создает опричнину. Со своей территорией, двором, войском. Иван IV получает право без совета с боярской думы опаляться на непослушных бояр, придавать их казни и конфисковывать их имущество. Вскоре после введения опричнины и прошли первые казни. Был казнен герой взятия Казани – князь Александр Горбатый и его 15-летний сын и тесть. Горбатый был горд и непреклонен, не боялся перечить царю.

Создавалась ли опричнина только ради того, чтобы были исполнены эти казни? Чтобы казнить нескольких князей? Сомнительно. Предприятие это дорогостоящее. Хочу отметить, что в опричнину были включены как некоторые центральные уезды, так и уезды, находившиеся недалеко от границы с великим княжеством Литовским (Малоярославецкий уезд, Беревский, Казельский, Вяземский). В состав опричнины были включены богатые северные территории (Вятский, Двинский край), вошли основные центры солидобычи (Соль Галицкая, Каргополь и другие). Эти центры солидобычи равно как и богатые поморские уезды должны были служить источником средств для опричнины. Но Иван IV взял у земщины огромную по тем временам сумму в 100 тысяч рублей. Учитывая это, приходится усомниться, что опричнина создавалась для нескольких князей неугодных бояр.

В конце 19 века появилась концепция опричнины, авторство которой принадлежало С.Ф. Платонову. Концепция эта стала весьма популярной и долгое время кочевала из учебника в учебник. Суть ее в следующем: как считал Платонов, основным тормозом централизации выступала княжеско-боярская аристократия и для того, чтобы подорвать влияние княжеско-боярской знати, Иван IV, создавая опричнину, поставил под свой контроль (или под опричный контроль) основные центры княжеско-боярского землевладения. И осуществляя опричную политику, проводил ломку княжеско-боярского землевладения, выселяя князей и бояр из их насиженных гнезд. Подрывались силы знати. Но исследования, в частности, исследования Скрынникова, показали, что в состав опричнины были включены уезды, в основном населенные средними и мелкими феодалами, владевшими землей на поместном праве. Основные центры княжеско-боярского землевладения в состав опричнины не вошли. А именно так считал Платонов.

Т.е. концепция Платонова требует корректировки.

Например, стало ясно в процессе исследований, то, что в состав опричнины вошел суздальский уезд, где не было развитого княжеско-боярского землевладения. А соседний, Нижегородский уезд, где находились основные вотчины князей Шуйских, в состав опричнины не пошел. Хотя казалось бы, следуя рассуждениям Платонова, именно Нижегородский уезд должен был быть включен в опричнину. Но корректируя подход Платонова, можем ли мы сказать, что опричнина была лишена антибоярской направленности? Нет. Удар действительно пришелся по княжеско-боярскому землевладению. И опричный аппарат потребовался как раз в тот момент, когда Иван IV перешел в наступление против княжеско-боярского землевладения. Тот же Скрынников исследовал документы, а именно изучил состав ссыльных, оказавшийся в казанском крае (дальше казанского края тогда не ссылали). И Скрынников сделал вывод: в числе ссыльных оказались представители ведущих княжеских домов: Ростовский, Ярославский, Стародубский, Шуйский княжеские дома. Существует свидетельство современников, например, можно опереться на свидетельство англичанина Флетчера, который говорит, что опричники действительно разоряли княжеско-боярские гнезда, хватали бояр и отправляли их в ссылку, а члены их семей должны были добираться до места ссылки сами. Существуют свидетельства уже упоминавшихся немцев Тауба и Крузе.

Возникает вопрос, почему упоминаются эти четыре княжеских дома, которые испытали на себе острие опричного террора? Дело в том, что эти княжеские дома: Ярославский, Ростовский, Стародубский, Шуйский – обладали наибольшим политическим влиянием и продворянские реформы 50-х годов 16-го века политическое влияние этих четырех княжеских домов вовсе не ослабили. Эти 4 княжеских дома имели наибольшее представительство в боярской думе. На их долю приходилось 17 бояр и окольничих, 265 представителей этих княжеских линий проходили службу при государевом дворе, а многие по особым спискам. И нет ничего удивительного в том, что Иван IV став на путь утверждения своей неограниченной самодержавной власти, преследовал цель устранить влияние этих княжеских домов. Удар был сильным. Никакие последующие реабилитации (действительно имела место и частичная реабилитация) не меняли положения этих княжеских домов, что о былом политическом влиянии нужно было уже забыть. Но можем ли мы подвести черту и сказать, что опричный террор был направлен только против княжеско-боярской аристократии. Я бы предостерег вас от таких поспешных оценок.

Основную массу беглецов за рубеж от царского террора составляла захудалая служилая мелкота. Они то почему страдали? Дело вот в чем: на самом деле основным объектом земельного террора оказались средние и мелкие феодалы. Когда тот или иной уезд включался в опричнину, естественно определялось, кто из дворян будет включен в состав опричников, а кто нет. Те, кто не попадал в число опричников, должны были получить земли. Но в дейсвтительности, в земщине не было достаточного количества земель для того, чтобы обеспечить тех, кто потерял земли от опричнины. Не было даже механизма обеспечения землей. И дворяне, потерявшие землю, становились жертвами земельного террора. И самое страшное для многих заключалось в том, что никто не знал, какой очередной уезд будет включен в состав опричнины. И для выселения не надо было их вины, не надо было ложных обвинений. Надо было просто объявить уезд опричным и согнать их с земли.

Политическая сущность опричнины заключалась в уравнении в бесправии родовитого вельможи и безродного служилого человека. Т.е. никто не мог чувствовать себя в безопасности вне стремления продемонстрировать безоговорочную преданность царской власти.

Историк Веселовский привел статистику жертв опричного земельного террора. На каждого представителя княжеско-боярской аристократии приходилось 3-4 рядовых землевладельца. А на каждого из последних до десятка лиц из низших слоев общества. Например, тот же Веселовский отмечал, что служба в приказах была ничуть не мене опасной, чем служба в боярах и с этим можно согласиться. Могли чувствовать себя торговые люди? Нет не могли. Новгородская торговая сторона была взята в опричнину силой, т.е. Иван IV ликвидировал независимость торговых людей. Строганов посмотрел на это и решил записаться в опричнину добровольно.

Вспомним трагические события начала января 1570 года в Новгороде. Иван IV понимал, что в Новгороде еще не забыли о демократических традициях старины и стремился подавить эти вольнолюбимые настроения. Погибло от 2-3 до 10-15 тысяч новгородцев. Произошедшее в Новгороде одна из трагических страниц истории опричнины.

А мог ли Иван IV в стремлении утвердить неограниченную самодержавную власть мириться с независимой позицией церкви? Нет, не мог. «Филькиными грамотами» называл Иван IV послания митрополита Филиппа, который имел мужество поднимать голос против опричнины, и за это от рук Малюты Скуратова принял мученическую смерть. Т.е. и церковь попала под опричный террор.

И это понятно, если учитывать, какую цель преследовал Иван IV.

И прежде чем мы обратимся к заключительным положениям, хотелось бы отметить следующее. Как это ни удивительно, требует уточнения традиционная периодизация опричной политики. Когда говорят, что опричная политика стала проводится с 1565 и завершилась в 1572 году, приходится считаться с тем, что это привычная датировка, которую авторы не ставят под сомнение. В одной из исторических работ подвергнут анализу документальный материал, посвященный хронологии опричнины, и оказалось, что сплошь и рядом за этой традиционной оценкой стоят воспоминания немца Генриха Штамме. В 1572 году Иван IV распорядился бить кнутом всех кто произнесет слово «опричнина», но при этом анализ записок Штамме показал, что фантазер он был изрядный. Можно допустить, что в 1572 году происходит смена, но спрашивается, а изменилось ли глубинное содержание политики? Можем ли мы сказать, что последующая дворовая политика не были приемственно связана с опричниной? Разве Иван IV отказался от своей цели утверждения самодержавия. Поэтому дворовая политика была приемственно связана с опричниной, более того, когда в 1572 году опричнина была переименована во двор сохранялось разделение земель и городов на земские и дворовые. В 1573 году в списке дворовых людей не было никакого отличия от списка опричников 1572 года.

Согласно указу «об опричнине» предполагалось, что если уезд включается в состав опричнины, То земских людей там быть не может. В реальной жизни опричный уезд являл собой чересполосицу опричных и земских людей. Сплошь опричными были только северные уезды, потому что там не было земского землевладения.

Иван IV считал, что приходя к опричной политике он разделил страну на две части: земщину и опричнину. Но нет нужды следовать за Иваном IV, современная оценка такова, что опричнина на самом деле являла собой верхний этаж власти, который позволил Ивану IV подчинить традиционные институты, существовавшие в земщине. Т.е. опричнину нужно рассматривать как верхний этаж власти.

Важно понимать, что опричная дума не занималась только делами опричного двора. Напротив, опричная дума рассматривала общегосударственные вопросы, она могла заседать совместно с земской боярской думой, могла отдельно. Но в любом случае, определяющими, были решения опричной думы. Также как ключевую роль играли опричные приказы. Но в опричнине не было посольского приказа по простой причине: опричнину старались скрыть от иноземцев. И как-то раз Иван IV инструктировал посла, который должен был возглавить посольство в великое княжество Литовское, Иван IV говорил: «А ежели спросят, почему я устроил двор за пределами Москвы. Отвечай: для своего государева прохладу». Опричное дипломатство решало основные внешнеполитические проблемы и опричный, а затем, царский двор играли ключевые роли в дипломатии, государственной и финансовой политике. Т.о. благодаря опричной, а затем дворовой политики, произошло решительное укрепление аппарата самодержавной власти.

14.03.05

Дата добавления: 2014-01-05