Формирование многополюсного мира

Геополитические последствия распада СССР связаны, прежде всего, с превращением биполярного мира в многополюсный мир, в котором все более отчетливо проявляются гегемонистские устремления США.

С окончанием евроцентристского мира европейский и севе­роамерикан­ский экономико-политические центры не прекратили своего существования. Сегодня рядом с ни­ми появились новые центры, с которыми они призваны разде­лить власть и влияние, нести бремя совместного существова­ния со всеми вытекающими отсюда последствиями для всех членов мирового сообщества. В первую очередь следует отметить Японию и новые индустриальные страны, а также Китай и Ин­дию, сохраняющих за собой статус демографических гигантов, что не может не повысить их роль в решении мировых проблем. В области стратегических ресурсов сохраняют свои позиции Ближний Восток и Южная Африка.

Нельзя сбрасывать со счетов Россию и страны СНГ, которые составляют самостоятельный центр силы, спо­собной на равных конкурировать и сотрудничать с остальными центрами. Наличие значительных запасов энергетических ресур­сов и планы их освоения создают предпосылки для превращения Центральной Азии в один из важнейших, с геопо­литической точки зрения, регионов. Поэтому понятно возрастание интереса к этому региону со стороны различ­ных стран мирового сообщества. Усиливающееся в постсоветский период внимание мусульманских стран к Центральной Азии связано не столько с исламским фактором, сколько с конкрет­ными экономическими интересами.

Стабильность и процветание Восточной Азии и Европы, име­ющих ключевое значение для международной безопасности, во многом зависят от доступа к ближневосточной нефти. Такие нефтедобывающие страны исламского мира, как Иран и Саудов­ская Аравия озабочены, прежде всего, появлением новых потен­циальных конкурентов на нефтегазовом рынке в лице центральноазиатских производителей этого сырья. Пакистан и Тур­цию, по-видимому, привлекает географическая близость потен­циальных источников импортных энергоносителей. Для Ирана и Турции немаловажное значение имеют перспективы использо­вания их территорий для транспортировки центральноазиатских нефти и газа на мировые рынки, что сопряжено с немалы­ми экономическими выгодами.

На основании сказанного можно сделать вывод, что восхож­дение многополярного миропорядка с его государственными и не­государственными участниками значительно сузило, если не ис­ключило, возможности сохранения или выдвижения какого-либо одного государства в качестве супердержавы, способной едино­лично контролировать положение в мире.

Мир становится одновременно и более единообразным, и более разнообразным, одни возможности умножаются, другие сокраща­ются. Информационная и телекоммуникационная революции, раздвигающие рамки взаимодействия людей, стран, народов и культур, как во времени, так и в пространстве, способствуют форми­рованию планетарного сознания, расширяя в то же время возмож­ности индивидуального, группового и национального выбора.

Биполярный мир окончательно распался, а новый многопо­лярный мир находится в процессе формирования. В нем может выбрать собственный путь развития каждый народ, каждая страна, каждый отдельно взятый человек. Этот мир предпола­гает национально-государственный, расово-этнический, соци­ально-экономический, социокультурный, религиозный, поли­тический и иные формы плюрализма.

Хотя ни одна из перечисленных выше составляющих мирово­го сообщества в одиночку не в состоянии контролировать форми­рующийся новый мировой порядок, многие из них в отдельнос­ти либо совместно в состоянии отвергать или блокировать диктат со стороны той или иной супердержавы (будь то военной или эко­номической) в отношении других субъектов мировой политики.

Все большее число стран и регионов перестают быть просты­ми статистами в грандиозной геополитической игре традицион­ного “концерта” великих держав или служить пассивной ареной их соперничества за сферы влияния. Они способны самостоятель­но маневрировать и проводить собственную политику, нередко противоречащую стратегии своих бывших патронов.

Теряет смысл ставшее привычным разделение мира на так на­зываемые три мира, само понятие “третий мир”. Что касается новых индустриальных стран, то ряды их с каждым годом рас­тут, делая первых из них фактическими “членами клуба” старых индустриальных стран. Наблюдается тенденция к неуклонному возрастанию веса и влияния малых стран, обладающих серьез­ным научно-техническим и финансовым потенциалом.

Становится все менее подвластным возможному диктату це­лый ряд государств Юга с воинствующими руководителями, до­могающимися новейших систем оружия, которые они могут использовать при любом удобном случае. Все более реальной выглядит перспектива получения целым рядом стран “третьего мира” ядерного оружия. С этой точки зрения, ирако-кувейтская война и вызванная ею “Буря в пустыне”, возможно, в какой-то степени ознаменовали собой в некотором роде новую точку отсчета в истории современного мира. Здесь немаловаж­ным оказался тот факт, что Запад, в целом, и США, в частности, продемонстрировали ограниченность своих возможностей, не су­мев одержать полную победу над Ираком. Хусейн остался у власти. В глазах многих на Ближнем Востоке это выглядело три­умфом иракского лидера.

При биполярном миропорядке границы между двумя блока­ми или полюсами были четкими, жесткими, непроницаемыми. В наше время границы, отделяющие блоки, союзы, регионы, стали более от­крытыми, гибкими и поэтому более проницаемыми. В первом слу­чае существовал ясно очерченный стратегический императив, основанный на балансе сил и взаимного страха. Во второй ситу­ации такой императив, во всяком случае в ясно сформулирован­ной форме, отсутствует. Имеет место переход от ситуации, остав­ляющей жесткий, недвусмысленный выбор одной из двух возможностей по принципу “либо-либо”, к ситуации, дающей мно­жество вариантов выбора, поскольку для большинства стран яв­но увеличился диапазон выбора. Каждая из них может принимать внешнеполитические решения, руководствуясь не соображения­ми своей принадлежности к тому или иному блоку, а исходя из своих реальных национально-государственных интересов.

Однако в силу того, что жесткость международных структур послевоенных десятилетий сменилась подвижностью, опреде­ленность уступила место неопределенности, источник власти и влияния как бы размывается, становится анонимным. В ре­зультате оказывается проблематичной четкая и недвусмыслен­ная идентификация источника угрозы, ее ассоциация с конкрет­ной страной или группой стран.

В полицентрическом миропорядке отношения между много­численными субъектами мировой политики в большей степени, чем раньше, устанав­ливаются по конкретным случаям и поэтому в большей мере под­вержены изменениям. Они менее симметричны и слабее сдерживаются властными прерогативами, официальными ин­станциями и институтами. Часть субъектов при определенных ус­ловиях даже могут обойти требования национальных государств.

Происходит размывание единой оси мирового сообщества, рав­новеликое значение для мировых процессов приобретают разные центры силы, в чем-то самостоятельные и взаимно соперничаю­щие, а в чем-то взаимозависимые. Появление наднациональ­ных субъектов в лице влиятельных международных объедине­ний и организаций, например, транснациональных корпораций, как бы выстраивают социально-политические и экономические процессы по сугубо географическим или территориально-прост­ранственным параметрам, переводя их в некое “внегеографическое” измерение.

Особенность ситуации состоит в том, что субъекты междуна­родных отношений (скажем, участники переговоров) должны иг­рать одновременно в несколько игр, в которые вовлечены различ­ные актёры. В многополярном миропорядке, разумеется, сохраняются отдельные “центры притяжения” в лице, например, США, Японии, Китая, ЕС, России, но внутри самих полюсов нет сколько-нибудь четких разграничительных полос.

В рамках крупных интеграционных объединений или рядом с ними появляются более малочисленные группировки, такие как Группа трех, МЕРКОСУР и другие в Латинской Америке, раз­нообразные “треугольники роста” — Южнокитайская экономи­ческая зона (КНР, Гонконг, Тайвань), Золотой треугольник рос­та (Индонезия, Малайзия, Сингапур), Экономическая зона стран бассейна Японского моря, Индокитайская экономическая зона в Азии и т.д. В Восточно-азиатском регионе самостоятельное значение приобрели или приобретают парные связки великих держав: США-Япония, США-Китай, США-Россия, Япо­ния-Китай, Япония-Россия, Россия-Китай. Это, как от­мечал К.Э. Сорокин, “не военно-политические коалиции недав­него прошлого, когда состав участников был жестко определен и какие-либо отношения с противной стороной квалифициро­вались как измена. Сегодня возможно, например, одновременное участие западноевропейских стран как в ЗЕС, являющимся во­енным отделом ЕС, так и в НАТО, в которой привилегирован­ное место занимают США — лидер соперничающей геополити­ческой зоны — НАФТА (Североамериканская зона свободной торговли. Образована в 1994. Включает США, Канаду, Мексику.). Еще парадоксальнее ситуация в ЮВА, где целые секторы национальных экономик (Малайзии, Индо­незии) являются одновременно составной частью Большой ки­тайской экономики”.

Речь, в сущности, идет о так называемой модели открытого регионализма, которая особенно последовательно осуществляет­ся в АТР. Ее суть состоит в сочетании развития кооперационных связей и снятия ограничений на движение товаров, капиталов и рабочей силы в пределах региона, постепенного объединения существующих субрегиональных группировок с соблюдением принципов ГАТТ/ВТО, принятием обязательств по отказу от протекционизма, стимулированием внерегиональных экономи­ческих связей.

При таком подходе страна-участница этих организаций не будет иметь каких-либо обязывающих ограничений в своих внешнеэкономических связях с Европой, Ближним Востоком, Се­верной Америкой и другими регионами. Во исполнение этих прин­ципов на IX Генеральной конференции ТЭС (Тихоокеанское Экономическое Содружество) в Сан-Франциско бы­ла принята декларация “Открытый регионализм: тихоокеанская модель для глобального экономического развития”, которую подписала и Россия.

Встреча членов ТЭС в мае 1993 г. в Сеуле также проходила под девизом: “Открытый регионализм: новая ос­нова для глобализма?” Как подчеркивал президент ТЭС Ку, участники этой встречи получили возможность “посмотреть, мо­гут ли текущие тенденции в регионализме быть использова­ны в качестве стартовой площадки для создания мировой эко­номики без государственных границ”.

Как относиться к открытому регионализму? Ответ на данный вопрос непрост и неоднозначен. При близком рассмотрении обнаруживается, что даже в период биполярного миропорядка с двумя господствую­щими блоками решению множества проблем способствовало су­ществование различных взаимопереплетающихся международ­ных и региональных организаций. В этом контексте интерес представляют суждения специалиста по проблемам европейской безопасности А. Броудхерст. Она, в частности, пришла к выводу, что именно создание множества организаций, а не одной всео­хватывающей, позволило достичь консенсуса, стабильности и мира в послевоенной Европе.

К таким организациям относятся: ЕС, НАТО, ЗЕС и Совет Европы; две военные организа­ции: НАТО и ЗЕС; три паневропейские организации: Со­вет Европы, ОБСЕ, Совет сотрудничества НАТО; две экономические организации — ОЭСР и ЕЭС. По мнению Броудхерст, такая сложная сеть обеспечит участие различных акторов на разных началах, разделение и дублирование труда в много­образных политических ситуациях. Это позволит решить проблему потенциальной и временной изоляции новых и старых госу­дарств с целью предотвращения конфликтов и постоянных тре­ний, а также быстро реагировать на изменяющиеся обстоятель­ства.

Несмотря на наличие постоянных споров, конфликтов и, ка­залось бы, несовместимых интересов сотрудничество прави­тельств европейских и североамериканских стран имело позитив­ный результат, с точки зрения не только предотвращения межгосударственных войн, но и смягчения внутриполитической борьбы в каждой отдельной стране.

В период “холодной войны” на первом плане оказались систем­ные, блоковые интересы, во многом пронизанные идеологичес­ким содержанием. Теперь же на первый план выходят интересы отдельно взятых стран, групп стран, наций, народов и т.д. Но это не возврат к добиполярному или доядерному состоянию. Как можно убедиться в создав­шейся ныне ситуации этот расклад имеет качественно иной ха­рактер по сравнению как с биполярностью периода “холодной вой­ны”, так и с предшествующим ей периодом, когда положение в мировом сообществе определял более или менее постоянный “концерт” довольно узкого круга европейских держав и США.

Качественное отличие нынешней ситуации состоит в том, что число ведущих акторов мировой политики пополнилось за счет новых держав, региональных группировок, международных ор­ганизаций и новейших образований — транснациональных кор­пораций, оказывающих существенное влияние на мировые собы­тия. Новизна ситуации состоит также в том, что внешняя политика почти всех ведущих акторов приобретает многовектор­ную ориентацию во всепланетарном масштабе.

Все это вместе при увеличении проницаемости границ вплоть до превращения их в прозрачные, усилении роли негосударст­венных акторов, способствующих изменению параметров наци­онально-государственного суверенитета, приведет к тому, что бу­дет весьма трудно обеспечить необходимую дисциплину и упорядоченность, а также сколько-нибудь стабильное распределение сил между взаимодействующими друг с другом странами, блоками стран, регионами. На смену характерной для биполяр­ного мирового порядка вертикальной взаимозависимости стран в рамках двух блоков постепенно придут преимущественно го­ризонтальная взаимозависимость стран, диверсификация их по­литики и соответствующие ей открытость и гибкость.

Возникающие на основе экономических приоритетов регио­нальные объединения не будут некими замкнутыми блоками. Это­му будут препятствовать рост экономической взаимозависимос­ти различных регионов и уровень производственной специализации, интересы обеспечения безопасности источни­ков сырья, соображения привлечения иностранных капиталов и т.д. Очевидно, что в этой сфере возникнут новые неопределен­ные моменты, в результате чего конкуренция между различными эко­номическими акторами приобретет более сложный, многоас­пектный характер.

Возможны и желательны так называемые перекрестные со­юзы, когда одно или несколько влиятельных государств будут входить в два или несколько союзов и тем самым выполнять роль связующих звеньев между ними. Очевидно, что с переходом к многополярному мировому порядку увеличится свобода действия если не всех, то большинства акторов, при этом их взаимосвя­зи и взаимодействия станут более неустойчивыми и менее ста­бильными.

При такой ситуации весьма проблематично говорить о возмож­ности сколько-нибудь долговременной конфигурации геополити­ческих сил, которая бы подобно привычной нам биполярной струк­туре определяла политическую ситуацию на международной арене. Можно ожидать, что взаимоотношения между странами, регионами, политико-экономическими или иными блоками стран будут подвержены постоянным изменениям. Другими словами, если при биполярной международной системе блоки, объедине­ния, группировки акторов были как бы заданы раз и навсегда, то при новой многополюсной конфигурации их формирование бу­дет продолжаться без конца.

Глобальные проблемы человечества в XX в.

Во второй половине XX столетия человечество столкнулось с проблемами подлинно глобальных масштабов. Речь идет о про­цессах и явлениях, охватывающих сферу взаимодействия приро­ды и общества, человека и окружающей его среды, а также отношений между социальными общностями – народами, нация­ми, государствами.

Глобальные проблемы современности – это совокупность наиболее острых, жизненно важных общечеловеческих проблем, успешное решение которых требует объединения усилий всех государств. Это проблемы, от решения которых зависит дальней­ший социальный прогресс, судьбы всей мировой цивилизации. К ним относят, в первую очередь, следую­щие: предотвращение угрозы ядерной вой­ны; преодоление экологического кризиса и его последствий; разрешение энергетического, сырьевого и продо­вольственного кризисов; сокращение разрыва в уровне экономического развития между развитыми странами Запада и развивающимися странами “третьего мира”, стабили­зация демографической ситуации на планете.

Все большее зна­чение в XXI веке приобретают также проблемы борьбы с транснациональной организо­ванной преступностью и международным терроризмом, ох­раны здоровья и предотвращения распространения СПИДа, нар­комании.

Общие особенности глобальных проблем состоят в том, что они:

– приобрели поистине планетарный, общемировой характер, затрагивают интересы народов всех государств;

– угрожают человечеству серьезным регрессом в дальней­шем развитии производительных сил, в условиях самой жизни;

– нуждаются в неотложных решениях и действиях по пре­одолению и предотвращению опасных последствий и угроз жиз­необеспечению и безопасности граждан;

– требуют коллективных усилий и действий со стороны всех государств, всего мирового сообщества.

Общемировые, или глобальные проблемы “пронизывают ны­не всю ткань” международных отношений. С попытками их реше­ния связаны различные сферы международного сотрудничества. Поисками конструктивных решений таких проблем заняты сего­дня ученые и государственные деятели, правительства и парла­менты, партии и общественные движения, широкая сеть международных организаций, включая Организацию Объединен­ных Наций, ее многочисленные институты и учреждения.

Среди глобальных проблем – про­блема ядерной войны, наряду с экологической, является наиболее острой. Человечество в первой половине двадцатого столетия не смогло создать надежной системы безопасности: две мировые войны и кровавые революции унесли жизни многих десятков миллионов людей. В годы “холодной войны”, взвинтив­ шей беспрецедентную в мировой истории гонку вооружений, был нанесен огромный урон природной среде и ресурсам. В настоящее время, когда мир вступает в эпоху сотрудничества и партнерства, военные расходы заметно снизились. Тем не менее, военный фак­тор продолжает оставаться серьезным ограничителем на пути решения общемировых проблем.

Особенность второй половины XX в. состоит в том, что мировое сообщество сумело предотвратить главную угрозу международной безопасности – угрозу развязывания но­вой, на этот раз термоядерной войны, способной уничтожить все живое на Земле. Но остается оружие массового уничтожения – ядерное, химическое, бактериологическое. Остро стоит проблема “расползания” обычного и ядерного оружия. Продолжают созда­ваться новые виды вооружений. Хранение запасов, равно как и уничтожение такого оружия, сопряжено не только с огромными финансовыми затратами, но и с угрозами для безопасности насе­ления и окружающей среды.

Тяжелые последствия влекут за собой развязываемые в раз­ных районах мира региональные и локальные конфликты, в том числе военного характера. Особую опасность представлял воо­руженный конфликт в Югославии и попытки НАТО разрешить кризис путем прямого военного вмешательства. Это повлекло за собой не только огромные разрушения и большое число жертв среди гражданского населения, но и массовый отток беженцев из страны, сопоставимый по своим масштабам с глобальной гума­нитарной катастрофой.

Как уже отмечалось, экологическая проблема является одной из самых острых в современных условиях. На протяжении многовековой истории человечество пользо­валось дарами природы, не задумываясь над последствиями сво­ей деятельности. Существовало глубокое убеждение о неисчерпаемости ресурсов Земли. Обретя на определенном этапе исторического развития относительную свободу от сил природы, люди поверили в постулат о ничем не ограниченной (кроме уров­ня технического прогресса) способности человека “овладевать” этими силами, вмешиваться в жизнь природы, игнорируя и даже изменяя ее законы.

Прозрение наступило лишь после того, как в разных уголках планеты стали обнаруживаться признаки “экологического стрес­са”. Давление, оказываемое человеком на природную среду, дос­тигло масштабов и уровня, при которых она стала утрачивать свойственную ей способность к восстановлению. Экология чело­века и общества, их взаимодействие с природой оказались в со­стоянии глубокого кризиса.

Ухудшение состояния окружающей человека природной среды повлияло на все важнейшие ее компо­ненты – атмосферу и климат, водные ресурсы и Мировой океан, почвенный покров Земли и ее недра, растительный и животный мир. Но это влияние было разным и имело неодинаковые послед­ствия.

Особую опасность представляет высокий уровень загрязне­ния атмосферы в результате выброса промышленными объектами и автомобильным транспортом отравляющих веществ. В ряде районов мира, где расположены предприятия металлургии, неф­тепереработки, химии, производство удобрений, в воздухе обна­ружено до 200 и более различных вредных веществ, а их суммарное содержание превосходит допустимый уровень кон­центрации в 10 и более раз. Все это создает опасность для здоро­вья и жизни людей, растительного и животного мира не только в самих этих районах, но и далеко за их пределами.

Другая угроза – истощение озонового слоя в атмосфере в ре­зультате производства и использования холодильных реагентов, пенопродуктов, аэрозолей. Образование в 1986 г. “озоновой ды­ры” в Антарктиде, а спустя десятилетие – в районе Якутска, при­знаки “озоновых дыр” в Арктике, снижение содержания озона над средними северными и южными широтами Земли ведут к изменению радиационного и термического режима глобальной атмосферы, росту крайне опасного для здоровья людей ультра­фиолетового излучения Солнца.

За последние десятилетия заметно ухудшилось общее со­стояние водных ресурсов — рек, озер, водохранилищ, внутренних морей. Между тем глобальное потребление воды удвоилось меж­ду 1940 и 1980 гг., и по оценкам специалистов, вновь удвоилось к 2000 г. Под влиянием хозяйственной деятельности происходит истощение водных ресурсов, исчезают малые реки, сокращается водоотбор в крупных водоемах. Восемьдесят стран, на которые приходится 40% населения Земли, испытывают в настоящее время нехватку воды.

Вода не только транспортирует, но и аккумулирует отрав­ляющие вещества. Загрязнения водных объектов за счет сброса сточных вод предприятиями и жилищно-коммунальными хозяй­ствами, попадание в эти объекты ядохимикатов и пестицидов с сельскохозяйственных земель, биогенных и органических ве­ществ с животноводческих хозяйств вызвали резкое снижение качества питьевой воды. Что же касается Мирового океана, то он постепенно превращает­ся в гигантский отстойник попадающего в него с суши большого количества загрязняющих веществ и продуктов их распада. Он же является местом захоронения высокотоксичных (химических, радиационных) отходов, последствия которого пока до конца не изучены.

Огромное значение для сохранения биосферы, всего живого на Земле имеет почвенный покров. Достаточно сказать, что 98-99% продуктов питания (по весу) человек получает в результате использования почв в земледелии и животноводстве. От состоя­ния почвенного покрова зависят процессы поглощения и отраже­ния солнечной радиации, кругооборот влаги между сушей и атмосферой, состав и режим воздушного и водного бассейнов, биологическая продуктивность водоемов. Проблема, однако, за­ключается в том, что антропологическое воздействие (воздейст­вие человека) на почвенный покров оказалось наиболее губительным по своим масштабам и последствиям.

В результате варварского использования земельных ре­сурсов в мире остается все меньше и меньше свободной для рас­пашки почвы, и это притом, что население Земли продолжает быстро увеличиваться. Человечество уже потеряло около 2 млрд. га некогда плодородных земель, превратив их в пустыни и непригодные для земледелия тер­ритории.

Значительный ущерб наносится лесным ресурсам мира, во многом определяющим состояние и качество биосферы (тонкий – не более 10 км глубины – покров из земли, воздуха и воды, где возможна жизнь). Леса – это не только огромные хранилища уг­леводорода, но и источник его выброса в атмосферу, регулятор газового, водного, теплового режимов окружающей среды, ис­точник древесных, пищевых и многих других ресурсов.

Сокращение биологического разнообразия Земли – еще одно крайне тревожное следствие антропогенного воздействия на при­родную среду. За истекшее столетие полностью исчезли либо близки к исчезновению до 25 тыс. видов высших растений, более 1 тыс. видов диких животных, сотни уникальных пород домаш­них животных. Сохранение генетического фонда Земли превратилось в одну из острейших проблем, требующих карди­нального пересмотра всей стратегии поведения человека в отно­шении природной среды.

Проблема надежного обеспечения энергией не раз возникала перед человечеством. Последний раз суровому испытанию мировое сообщество было подвергнуто в ходе глубокого энергетического кризиса 1972 г., который привел к 10-кратному повышению мировых цен на нефть.

В последней трети XX столетия необычайно возросшие масштабы хозяйственной деятельности и быстрый рост народо­населения в мире вызвали многократное увеличение совокупного спроса на энергоресурсы. Между тем минеральное сырье и топ­ливо, в отличие от других ресурсов природы, относятся к нево­зобновляемым, невоспроизводимым. Запасы полезных ископа­емых конечны. Речь при этом не идет об абсолютной нехватке энергетического сырья. При нынешних уровне и структуре энер­гопотребления в мире разведанных запасов угля хватит на сотни лет, природного газа – на 70 лет, нефти – более чем на 40 лет. К тому же используются и альтернативные энергоисточники – ядерная, а также ветровая, геотермальная, солнечная и другие виды энергии.

Суть же проблемы состоит, во-первых, в общем ухудшении природно-географических условий производства минерального топлива и, как следствие, значительном росте расходов на геоло­горазведку, добычу и транспортировку энергоносителей на большие расстояния. При этом в каче­стве крупных потребителей энергоресурсов в настоящее время выступают не только промышленно развитые регионы мира, но и большое чис­ло развивающихся государств, в том числе такие многонаселен­ные страны, как Индия и Китай.

Во-вторых, удовлетворение быстро растущих в мире по­требностей в энергоресурсах происходило преимущественно экс­тенсивным путем – путем вовлечения в оборот все новых и новых объемов энергоресурсов, их расточительного, не всегда оправ­данного расходования. Переход на энергосберегающую технику и технологию начался лишь под давлением энергетического кри­зиса 70-х годов, главным образом в технически передовых стра­нах. В подавляющем же большинстве развивающихся государств, в том числе и быстро индустриализирующихся, этот процесс, требующий крупных капиталовложений, задержался.

В-третьих, с расширением масштабов энергопотребления в мире резко возросло загрязнение природной среды. В результате сжигания огромных масс угля и особенно нефти выброс углево­дородов в атмосферу, как уже отмечалось, достиг размеров, спо­собных воздействовать не только на состояние воздуха, почвы, водных, лесных, биологических ресурсов, но и на климатические условия на планете в целом.

В-четвертых, существующий уровень развития производи­тельных сил и технического прогресса не позволяет мировому сообществу обеспечить полную гарантию безопасности замены традиционных источников энергии альтернативными, прежде всего ядерной. Несмотря на многие очевидные преимущества последней, ее более широкое применение натал­кивается на острое сопротивление со стороны мирового общественного мнения. Проблема ослож­няется и тем, что производство ядерной энергии сопровождается скоплением многих тысяч тонн опасных для биосферы и здоро­вья людей ядерных отходов, требующих надежного захоронения.

Таким образом, перед человечеством встала задача подлинно исторического значения – перейти к использованию надежных, полностью безо­пасных для жизни человека и окружающей его природы источни­ков энергии, ее разумному расходованию, устойчивому, экономи­чески эффективному энергообеспечению.

Нехватка продовольст­вия, периодические вспышки голода, хроническое недоедание больших масс населения сопровождали развитие человечества на всем протяжении его истории. Мировое производство продуктов питания, как правило, не успевало за общим ростом народонасе­ления. Подобную тенденцию удалось затормозить лишь во вто­рой половине XX столетия. В эти годы, впервые в истории, мировое производство зерновых – главный индикатор продо­вольственного положения – стало опережать по своим темпам рост народонаселения. За сорок лет (с 1950 по 1990 г.) население в мире удвоилось, тогда как мировой сбор зерновых увеличился в три раза. Благодаря крупномасштабному строительству траулеров резко увеличилась добыча морепродуктов. Острота мировой про­довольственной проблемы заметно смягчилась.

Тем не менее, и в наше время от недоедания страдает более 840 млн. человек. Сохраняются глубокие диспропорции между уровнем производства и потребления продуктов питания в развитых и развивающихся странах. Что же касается беднейшего континента – Африки, то, начиная с 70-х годов, производство про­довольствия на душу населения здесь сокращается примерно на 1% в год, и голод остается серьезной проблемой. Только благода­ря созданной в послевоенные годы системе международной про­довольственной помощи удается сдерживать наиболее негатив­ные последствия продовольственных кризисов, возникающих в наименее развитых регионах мира.

Но дело не только в неравномерности продовольственного обеспечения населения. Впервые за по­слевоенные годы начал замедляться рост производства продуктов питания в мире, тогда как спрос на них про­должает быстро расти. Складывается ситуация, когда развитие сельского хозяйства и воспроизводство рыбных ресурсов в мире уже не успевают за изменениями в объеме и структуре мирового спроса на продовольствие. Если подобную тенденцию не приос­тановить, то, согласно прогнозам, к 2030 г. потребность в импор­те недостающего зерна может увеличиться в несколько раз.

Таким образом, в конце XX столетия появился целый ряд факторов, свидетельствующих о появлении серьезных угроз стабильности мировой про­довольственной безопасности.

Общемировые проблемы, как уже отмечалось, теснейшим образом связаны с демографической ситуацией. Крупные изменения, происходящие в динамике и структуре народонаселения, в его географическом размещении на территории Земли, оказывают серьезное воздействие на окружаю­щую среду, состояние природных ресурсов, уровень энергообес­печения, продовольственную безопасность. Демографические сдвиги второй половины XX в. оказались столь серьезными, что превратились в самостоятельную проблему мирового значе­ния.

Первая и главная особенность демографических процессов в современном мире – быстрый рост народонаселения. Если в те­чение первой половины XX в. общее число жителей Земли уве­личилось на 1 млрд. человек – с 1,5 млрд. до 2,5 млрд., или на 2/3, то в последующие десятилетия оно уже возросло на 3,5 млрд., или в 2,4 раза, достигнув в 1999 г. 6 млрд. человек. По имеющим­ся оценкам, к 2025 г. население может возрасти до 8 млрд. чело­век.

При этом рост населения в мире происходит неравномерно. Число жителей в основных центрах мировой экономики – Север­ной Америке, Западной Европе, Японии, Австралии, Новой Зе­ландии вместе взятых увеличился за 1950-1996 гг. в 1,5 раза, в странах Восточной Европы и бывшего СССР – в 1,6 раза. В то же время в развивающихся странах население выросло за эти годы в 2,7 раза, в том числе в Африке – в 3,3 раза, Латинской Америке – в 3, Азии – 2,5 раза. В итоге доля развивающихся стран в общей численности жителей планеты возросла за последние полвека с 2/3 почти до 4/5.

Другой крупный демографический сдвиг – быстрый процесс “омоложения” населения в группе развивающихся государств и, наоборот, старения жителей развитых стран. Доля детей до 15 лет за первые три послевоенные десятилетия увеличилась в большинстве развивающихся стран до 40-50% их населения. В результате в настоящее время именно в этих странах сосредото­чена наибольшая часть трудоспособной рабочей силы. Обеспечение занятости огромных трудовых ресурсов развиваю­щегося мира, особенно в бедных и беднейших странах, является сегодня одной из острейших социальных проблем подлинно меж­дународного значения.

В то же время увеличение продолжитель­ности жизни и замедление темпов рождаемости в развитых стра­нах привели здесь к существенному увеличению доли престарелых людей, что повлекло за собой огромную нагрузку на пенсионную, здравоохранительную и попечительскую системы. Правительства оказались перед необходимостью выработки но­вой социальной политики, способной решать проблемы старения населения в XXI в.

Остроту демографической проблемы нельзя оценить, абст­рагируясь от экономических и социальных факторов. Сдвиги в темпах роста и структуре населения происходят в условиях со­храняющихся глубоких диспропорций в размещении мирового экономического потенциала и всей совокупности предоставляе­мых населению социальных благ. В то время как в небольшой группе экономически развитых государств проживает всего око­ло 1/7 населения земного шара, в них производится 4/5 мирового валового продукта, а ВВП в расчете на душу населения в 20 раз больше, чем в развивающихся странах. Соответственно, в первой группе стран неизмеримо выше общий уровень расходов на здра­воохранение, образование, сохранение природной среды и, как следствие, продолжительность жизни намного выше, чем в груп­пе развивающихся государств.

Что же касается стран Восточной Европы и бывшего СССР, где проживает 6,7% населения Земли, то они производят 6% ми­рового валового продукта и по душевому производству ВВП от­стают от экономически развитых стран в 5 раз.

Закономерен вопрос: сможет ли человечество в перспективе смягчить глубокие диспропорции между богатым и бедным по­люсами современного мира? Как показывают прогнозы, в бли­жайшие два десятилетия XXI в. развивающиеся страны превзойдут по темпам роста ВВП группу развитых стран почти в 2 раза, и их доля в совокупном валовом продукте мира может увеличиться с 19,5% в середине 90-х годов до 29,1% к 2020 г. Но сократится ли при этом образовавшийся разрыв в уровне эконо­мического развития основных хозяйственных центров мира и развивающейся периферии, зависит в значительной степени от темпов и характера демографических сдвигов, которые произой­дут в предстоящие десятилетия.

Объединить усилия государств, вы­работать общую программу действий по решению общемировых проблем и, что особенно важно, создать условия для ее реализа­ции – задача исключительно сложная. Ведь речь идет о странах разной политической ориентации, с неодинаковым уровнем эко­номического и социального развития, обладающих националь­ными, культурными, религиозными, этническими особенностями. При всей общности вставших перед государствами задач каждое из них преследует собственные цели, обусловленные спецификой его положения в современном мире, располагает разными ресур­сами и возможностями. Подобные различия продолжают оста­ваться главным тормозом на пути решения общемировых проблем.

Большая роль в решении общемировых проблем принадле­жит международным организациям. Здесь особо следует выделить специализированную международ­ную организацию – Программа ООН по окружающей среде (ЮНЕП), созданная в 1972 г. Главная задача ЮНЕП заключается в руководстве про­граммами и проектами и обеспечении согласованной деятельно­сти международных организаций как в системе ООН, так и вне ее, направленной на восстановление и охрану природной среды. ЮНЕП выступила координатором и главным спонсором экологических программ и проек­тов, выполняемых Продовольственной и сельскохозяйственной организацией ООН (ФАО), Всемирной организацией здравоохра­нения (ВОЗ), Организацией ООН по оказанию помощи при сти­хийных бедствиях (ЮНДРО), Международной организацией труда (МОТ), Организацией ООН по образованию, науке и куль­туре (ЮНЕСКО) и рядом других.

Эффективность международного сотрудничества в решении проблем XXI в. во многом будет зависеть от общего состояния международной обстановки и международных отношений в це­лом. Прекращение “холодной войны” и переход государств от враж­ды и противостояния к взаимодействию и сотрудничеству откры­ли перед мировым сообществом принципиально новые возмож­ности для устранения и предупреждения возникающих угроз.

Таким образом, на рубеже веков общемировые проблемы и проблемы международной стабильности оказались тесно взаимо­связанными. Мировое сообщество стоит перед необходимостью надежного обеспечения международной безопасности и не толь­ко политической и военной, но и экологической, экономической, социальной. Именно в реализации этой исторической миссии заключается ответ на глобальные вызовы человечеству.

Дата добавления: 2014-01-05