Специфика философской теории познания

Теория познания – это раздел философии, в котором изучаются проблемы природы и возможности познания, отношения знания и реальности. В теории познания исследуются всеобщие предпосылки познания, выявляются условия его достоверности и истинности. В философии существует термин для обозначения теории познания – гносеология. Гносеология неразрывно связана с онтологией. Вообще любая гносеология онтологична, а онтология – гносеологична.

К вопросам познания обращаются и конкретные науки. Их цель – поиск закономерностей существования природы в тех или иных конкретных формах и достижение результатов научного поиска в виде конкретного знания. Цель философской теории познания – поиск всеобщих оснований знания, дающих возможность рассматривать его как нечто, выражающее истинное, реальное положение дел. То есть философская теория познания должна найти такую точку зрения и такие методы познания, которые дадут возможность называть полученное знание истинным. Термин «теория познания» ввел в философию шотландский философ Дж. Терьер в 1854 г.

Любая специальная научная теория относится к ограниченной сфере реальности и исходит из некоторых предпосылок, которые она принимает как данность (это может быть аксиома, теория, материалы предыдущих исследований, эксперимент и др.). То есть она отталкивается от конкретного материала. В отличие от специальных наук философская теория познания никогда не опирается на аксиомы, она всегда стремится к анализу предпосылок знания. Именно поэтому она не может строиться как обычная теория. Поиск предельных оснований идет непрерывно и это приводит к тому, что в философской теории познания существует возможность различной трактовки знания и оснований знания. Они оформляются в концепции рационализма и эмпиризма, интеллектуализма и интуитивизма, скептицизма и догматизма и т.д. Постановка проблем познавательного процесса и различная их интерпретация предстают как анализ, обсуждение трудностей поиска и преодоление заблуждений и ошибок на этом пути.

Поэтому теория познания ближе по смыслу в содержательном плане не к строгой доказательной теории, а к учению. При этом в одних учениях какие-то проблемы оказывались более важными, в то время как в других концепциях эти же проблемы оказывались где-то на втором плане. Так, для одних концепций нет ничего важнее, чем поиск методов подлинного знания, для других – выявление критерия истинности знания и т.д. Проблемы, обсуждаемые в одних концепциях, снимаются как ложные, бессмысленные в других.

Под субъектом в теории познания подразумевается индивид или социальная группа как носители предметно-практической деятельности, как источники активности, направленной на объект. Объектом познания является то, что противостоит субъекту в его предметно-практической деятельности и в познании. Объект не просто совпадает с объективной реальностью. Он выступает как такая ее часть, которая находится во взаимодействии с субъектом.

Проблема отношения субъекта к объекту как отношения познающего к познаваемому всегда была одной из центральных проблем философии. В рамках решения этой проблемы понимались и природа, и сущность субъекта и объекта. Так, в античной философии отношение субъекта и объекта воспроизводилось как отношение знания, формируемого мнением (ложное знание) и философией. Великий философ Античности Демокрит писал: «Лишь в общем мнении существует сладкое, в мнении – горькое, в мнении – теплое, в мнении – холодное, в мнении – цвет, в действительности же существуют атомы и пустота». Философия Нового времени резко противопоставила субъект и объект. Субъект понимался как сознание, познающее самое себя, выступающее одновременно в качестве субъекта и объекта. Для Декарта самосознание человека есть такое начало, в котором сомневаться нельзя, ибо сам акт сомнения уже предполагает «Я» («Я мыслю, следовательно, существую»). Тем самым Декарт поставил для последующей философии вопрос об отношении «внутреннего мира» сознания и «внешнего мира» объективной реальности. Субъект и объект в философии Декарта предстают как две противоположности. Для мыслящей субстанции подбираются признаки, противоположные мыслимой, то есть материальной: если материальная вещь имеет протяженность, то субстанция мыслящая есть непротяженная субстанция, если материальная субстанция обладает количественными характеристиками, то дух – качественными и т.д. Отсюда и логическое взаимоисключение двух субстанций. Задача субъекта свелась у Декарта к познанию самого сознания, а точнее самосознания субъекта.

Преодолеть ограниченность декартовского субъекта помогла немецкая классическая философия XVIII-XIX вв. и прежде всего И. Кант и Г. В. Ф. Гегель. Кант, исследовав природу знания, пришел к выводу, что субъект не может существовать вне объектов. С другой стороны и объект раскрывается только в ходе предметно-практического освоения мира людей, в формах познавательной деятельности. «Вещь в себе», то есть реальность дается человеку только в формах, которые имеют объекты, хотя сама по себе она может существовать вполне объективно. В связи с этим Кант резко критикует Декарта за его понимание субъекта как «мысля­щей вещи». Субъект в понимании Канта не просто воспринимает данный мир в ощущениях или в рассудочных понятиях, но творчески перерабатывает «данность», строит из нее новое здание. Так Кант снимает внешнее противопоставление субъекта и объекта, сформулированное Декартом. Правда, в диалектике отношений субъекта и объекта ведущее место занимает субъект, если встать на позиции Канта. Он вводит понятие «трансцендентального субъекта», субъекта не индивидуального, а «субъекта вообще». Этот трансцендентальный субъект лежит в основе всякого индивидуального «Я», и вместе с тем он выходит за его пределы. Это как бы сверхсознание, управляющее индивидуальным сознанием. И если индивидуальное сознание познает окружающую реальную действительность, то сверхсознание создает конструкцию природы, и оно является непостижимым для индивидуального сознания. Таким образом, приблизившись к тому, чтобы показать взаимодействие субъекта и объекта, Кант оказался не в состоянии до конца преодолеть элементы отчуждения между ними.

Снять отчуждение между субъектом и объектом сумел Гегель. На основе концепции саморазвития мирового Абсолютного Духа, являющегося причиной и одновременно целью бытия и познания, Гегель показал, что субъект и объект тождественны друг другу. Мировой Абсолютный Дух выбирает в качестве объекта действительность, но он и есть сама действительность как вечное бытие. Поэтому познание предстает как самопознание и теряет смысл противопоставления бытия и сознания. Объект становится в гегелевской философии продуктом творчества субъекта. Ошибка многих философов, считал Гегель, состоит в том, что они оставляют за субъектом только созерцательную роль, в то время как человека и общество нужно рассматривать и с точки зрения мыслительной, и с точки зрения предметно-практической деятельности. Процесс наращивания знания всегда связан с конкретными историческими условиями, и это, а не возможности субъекта определяют границы познания.

Проблему субъекта и объекта познания решал и К. Маркс, рассматривая ее в плане первичности материи и вторичности сознания. Активная, творческая сторона сознания проявляется лишь в практике, считал Маркс. И результатом творческого процесса является полученное знание. Оно по своей природе направлено на объект и имеет своей задачей отразить характеристики последнего независимо от того аспекта, под которым объект выступает для субъекта. Однако выполнить эту задачу можно лишь в том случае, если в знание об объекте в качестве необходимого компонента включается также понимание «места» субъекта в производстве знаний. Огромную роль в производстве знаний играет выработка категорий, языковых форм, правильное восприятие объекта, умение сопоставить полученные данные с операциями по получению этих данных с предыдущими результатами и т.д. Получается, что не только объект постоянно раскрывается субъекту разными гранями, пополняя знания, но и субъект совершенствуется в методах познания и значит в самопознании. Субъект не только воссоздает идеальную картину окружающего мира, но и познает себя, причем процесс по опредмечиванию мира и самопознанию бесконечен. Формы познания и самопознания многообразны, и субъект как бы постоянно выходит «за рамки» самого себя, создавая все новые и новые формы духовной и материальной деятельности по освоению объекта. Осмысливая и переосмысливая мир, субъект каждый раз заново раскрывает, дополняет, «творит» самого себя. Он ставит себе новые цели и задачи и достигает их.

Наряду с проблемой субъекта и объекта теория познания ставила разнообразные вопросы. Одни из них были более важны, другие менее. Все зависело от времени, состояния науки, религии, общественного интереса. Центральной же проблемой всегда оставалось одно – что такое знание и в чем оно состоит.

Древнегреческая философия решала вопрос о знании как вопрос об истине и мнении. Одним из первых, кто попытался понять, что есть истина и мнения, истина и заблуждение был Эпикур. Он предполагал, что «существуют очертания (отпечатки, оттиски), подобные по виду плотным телам, но по тонкости далеко отстоящие от предметов, доступных чувственному восприятию». Эти оттиски «истекают» от предметов, сохраняя при этом порядок и положение атомов в материальных телах. Образы предметов «привходят к нам от внешних предметов» запечатлеваясь на сетчатке глаза. Аналогично возникают звуки.

В то же время знание могло быть в античной философии и копией не только материального мира, но и копией мысли. Знание понималось как некая копия предмета. Истина (карти­на действительного мира) противопоставлялась мнению (обыден­ным представлениям). Истинное знание может быть «дано» субъекту в ощущениях или в готовых формах мышления. Все продукты субъективной познавательной деятельности рассматривались как неистинное мнение.

Впервые развернутую постановку основных проблем теории познания осуществил Платон. Он сформулировал вопросы: 1. Что есть знание? 2. Каковы способы его обоснования? 3. Может ли считаться знанием то, что в обыденной жизни считается таковым? 4. Может ли считаться знанием правильное мнение? 5. Каков правильный путь познания (достоверный путь) – чувственный или рациональный? и др. Платон убежден в том, что знание не может иметь текучей природы. Оно устойчиво, объективно, и понятия, соответствующие объекту, носят общеобязательный характер, не зависят от индивидуальных характеристик познающего субъекта. Основанием для истинности знания является для Платона некий мир идей, отличающийся устойчивостью, упорядоченностью и полнотой. Мир идей настолько же реален, насколько изменчивы и текучи земные материальные объекты. Поэтому целью познания может служить именно этот законченный и совершенный идеальный мир, открывающийся познающему субъекту в процессе припоминания того, что созерцала когда-то душа.

Процесс «воспоминания» – это одновременно и умопостижение недоступного для ощущений мира идей. А обязанность человека состоит в том, чтобы фиксировать то, что удалось вспомнить и передать последующим поколениям для облегчения задачи воспоминания и ускорения процесса достижения истины. Последующие поколения в свою очередь обогащают усвоенный опыт новыми «вос­поминаниями». Так происходит процесс наращивания знаний.

По логике Платона, знание предстает как некий абсолют, одинаковый и справедливый на все времена, для всех сфер деятельности. Знание должно иметь универсальный характер. Оно не должно приращиваться и сравниваться. Вот тогда оно может считаться истинным. Кроме того, в системе Платона неразрешима проблема соотношения мира неизменных идей и мира «становя­щихся» вещей как проблема совмещения постоянного, абсолютного знания и неустойчивого, проблематичного мнения.

Специфика постановки проблем теории познания в античной философии состоит в том, что мыслители, рассуждая о познании, исходят из положения о том, что знание не может не быть едино с тем, знанием о чем оно является, то есть оно не может не быть своеобразной копией предмета. Эта предпосылка принимается как нечто совершенно естественное и даже особенно не обсуждается; главный интерес дискуссии лежит в выяснении того процесса, посредством которого предмет переводится в состояние знания. Платон, например, сравнивает воспринимающего субъекта с воском, а предмет его восприятия (объект) – с печатью, которая отпечатывается в воске. Субъекту отказывается в активности в ходе познания, в умении воссоздать объект в его полноте. Античная философия не противопоставляет принципиально объект и субъект, как это сделали философы Нового времени. Даже Платон нечетко выражает различие между миром идей и миром физическим. Объяснение этому философия видит в задачах самой философии периода Античности. Главная ее цель состояла в построении картины мира, а теория познания должна была обеспечить доказательство включенности человека в эту картину.

Иной подход к решению познавательных вопросов мы находим в европейской философии ХVII-ХVIII вв. Надо отметить, что теория познания в этот период находилась под сильнейшим воздействием естествознания (прежде всего физики) и непосредственно соприкасалась с ним. Задача теории познания заключалась в отыскании абсолютно достоверного знания, которое было бы исходным пунктом, а вместе с тем и предельным основанием всей совокупности знаний.

Выбор разных путей решения этой задачи обусловил деление философов на рационалистов и эмпириков. Эмпиризм – это философское направление, представители которого считали, что чувственный опыт может быть единственным источником познания. Основателями эмпиризма считают английских философов ХVII в. Т. Гоббса и Дж. Локка. Сильнейшая сторона эмпириков состояла в том, что они ориентировались на детальный анализ чувственного познания. В развитии эмпиризма существовали материалистические и идеалистические разновидности. Материалистический эмпиризм, представленный Ф. Бэко­ном, Т. Гоббсом, К. Гельвецием, исходил из установки: «Все что недоступно чувствам, недостижимо и для ума...» Эмпиризм очень близок по содержанию сенсуализму, направлению в теории познания, согласно которому чувственность является основой познания. Все содержание знания сенсуализм стремится вывести из деятельности органов чувств. Крупными представителями сенсуализма были Дж. Локк и П. Гассенди. Локк предпринял попытку вывести из чувственного опыта все содержание человеческого сознания и допускал, что уму присуща спонтанная сила, не зависящая от опыта. Он рассматривает шаги познания следующим образом: «Чувства сперва вводят единичные идеи и заполняют ими пустое место, и по мере того, как разум постепенно осваивается с некоторыми из них, они помещаются в памяти и получают имена. Затем, подвигаясь вперед, разум абстрагирует их и постепенно научается употреблению общих имен».

Материалистический сенсуализм того времени имел ряд существенных недостатков. Во-первых, при антропологическом подходе к человеку нельзя правильно понять связь личного опыта с общественным. Положение о том, что в разуме нет ничего, что не прошло бы через чувства, верно, но не по отношению к изолированному индивиду, а по отношению к человечеству. Во-вторых, в отношении непосредственного, личного опыта формулу сенсуализма также нельзя понимать буквально. В таком случае придется отрицать как способность человеческого разума предвидеть, так и соответствие законов мышления общим законам бытия, что доказано практикой.

Учитывая эти замечания, тезис Локка принимает иной, чем в «чистом» сенсуализме вид: человеческое мышление черпает свое содержание и форму из чувственного опыта, приобретаемого в ходе общественной практики.

И эмпирики, и сенсуалисты были убежденными сторонниками уникальности, неповторимости человеческого внутреннего опыта. Объяснить, как, откуда берется этот опыт в рамках механистического материализма не представлялось возможным. Механицизм слишком упрощенно толковал отношения субъекта и объекта в плане одностороннего воздействия объекта на субъект. Поэтому часто сознание человека сравнивалось с «чистой доской» или, в терминологии Дж. Локка, с «пустым местом», заполняемым знанием. Но с этих позиций возникает вопрос о том, откуда берется начальное знание? Решение его приводит зачастую к признанию «врожденных идей», против чего целенаправленно боролись Локк и многие другие философы.

Чаще всего «врожденные идеи» искали рационалисты. Они исходили в своих философских воззрениях из идеи естественного порядка природы – бесконечной причинной цепи, пронизывающей весь мир. Принципы рационализма разделяли как материалисты (Спиноза, Н. Мальбранш), так и идеалисты (Г. Лейбниц, Р. Де­карт). Попытка применить методы науки к решению философских проблем диктует рационалистам понятие «врожденных», независимых от опыта знаний разума (из которых и может быть выведено все знание) по аналогии с геометрическими аксиомами. Наличие «врожденных» идей признается и эмпириками, с той лишь разницей, что они отождествляются со своеобразными атомами, данными человеку в его ощущениях, взаимодействие которых порождает все остальные познавательные образования.

Обосновывая безусловную достоверность научных принципов и положений математики и естествознания, рационализм пытался решать вопрос: как знание, полученное в процессе познавательной деятельности человека, приобретает объективный, всеобщий и необходимый характер. В противоположность сенсуализму рационализм утверждал, что научное знание, обладающее этими логическими свойствами, достижимо посредством разума, который выступает его источником и вместе с тем, критерием истинности. Так, например, к основному тезису эмпириков «нет ничего в разуме, чего не было бы в чувствах» Лейбниц добавляет: «кроме самого разума», то есть способности разума постигать не только частное, случайное (чем ограничивается чувственное познание), но и всеобщее, необходимое.

Приписав объекту и субъекту, идеальной и материальной субстанции несовместимые признаки, рационализм оказался в затруднительном положении в области познания. Принижение рационализмом роли чувственных восприятий влекло за собою отрыв мышления от реального объекта познания. Так как духовная и материальная субстанция не имеют между собою ничего общего, то они не могут воздействовать друг на друга. Значит, материальный мир – это не причина наших представлений о нем, а лишь повод для непосредственного воздействия на душу со стороны бога, который действует на мыслящую субстанцию всякий раз, когда мы познаем какой-нибудь предмет.

Резкое противопоставление субъекта и объекта в рационализме ХVII-ХVIII вв. приводит к необходимости обозначить и характеристики эмпирического и рационального знаний. Первое – смутно и неясно, второе – четкое и исходящее из интуитивных истин. Объективный характер рационального знания вытекает из механистического предположения о «предустановленной гармонии» существующей в мире. Роль ее выполняет жесткая причинно-следст­венная связь, присутствующая в космосе. В силу действия этой связи вещам в мире обеспечены протяженность, существование, то есть первичные качества. Но откуда тогда возникают у людей знания о вторичных качествах? Отвечая на этот вопрос, Декарт писал, что вторичные качества выражают не свойства самих вещей, а способ воздействия тел на субъекта, вследствие чего ощущения (в отличие от мышления) являются не отражением реальности, а скорее знаками внешних тел. В отличие от него материалистический эмпиризм истолковывает знание вторичных качеств как результат взаимодействия субъекта и познаваемых материальных тел.

Проблема первичных и вторичных качеств затрагивается в теории познания Нового времени как продолжение античной теории Демокрита-Эпикура. Для античных философов и первичные, и вторичные качества были образами реально существующих предметов, но для философов Нового времени образами действительности могли быть только первичные качества. Вместе с тем для эмпириков, безгранично доверяющих чувственному знанию, ясно, что и первичные, и вторичные качества непосредственно даны познающему субъекту в чувственном опыте. Но в таком случае возникает вопрос: если и одни, и другие качества одинаково даны в чувственном опыте, то почему первичные качества выражают истинный образ объекта, а вторичные представляют лишь взаимодействие субъекта и объекта? Ведь чувственный опыт неотделим от взаимодействия человека и познаваемого предмета. Слабости теории «первичных» и «вторичных» качеств были использованы Д. Юмом и Дж. Беркли, указавшим весьма точно, что с позиций механистического материализма невозможно четко разграничить субъективные и объективные качества.

Лишь в системе И. Канта впервые предпринимается такая попытка построить теорию познания, которая была бы совершенно независима от всяких допущений о реальности. В связи с этим Кант выдвигает постулат о том, что сама реальность зависит от познания субъекта: объект и субъект познания существуют не как предметные явления, а лишь как формы протекания познавательной деятельности. Кант утверждает, что вне познаваемых предметов субъекта нет. Субъект понимается Кантом не как «мыслящая вещь» Декарта, а как внутренняя активность, которая обнаруживает себя лишь тогда, когда она оформляет ощущения посредством создания мыслительных категорий. За тезисом Канта о творении мира субъектом лежит глубокая диалектическая идея активности субъекта: субъект не просто воспринимает данный мир ощущений или рассудочных понятий, но творчески перерабатывает их, строит новое по содержанию знание. В этой связи Кант резко критикует метод эмпириков, рационалистов и всей старой философии, исходившей из понятия о чистом реальном бытии, взятом вне отношения к субъекту.

В связи с этим теория познания в философии Канта получает новый облик. Критикуя старую философию, Кант считает, что она вообще не может быть учением о бытии, а должна исследовать границы и возможности познания. Вопрос о том, как субъекту удается найти «путь» к объекту представляется Канту ложным. Интерес Канта направлен на выяснение условий плодотворного использования средств познания, то есть тех условий, которые позволяют провести границу между подлинным научным знанием и лжемудростью. Канту не удалось построить «чистую» теорию познания, так как он разрывал бытие и сознание. Преодолеть отчуждение бытия и сознания смог Гегель. Он показал взаимосвязь этих двух категорий, их переход друг в друга, раскрывает несостоятельность отрыва бытия от сознания.

Основная посылка Гегеля состоит в том, что субъект и объект тождественны друг другу, так как в основе действительности лежит саморазвитие Абсолютного Духа. Он является одновременно и субъектом познания, и реальной действительностью. Поэтому в основе познания лежит, по сути, самопознание, то есть теряются основания для противопоставления субъекта и объекта, сознания и бытия.

Если в античной философии теория познания и бытия (онтоло­гия и гносеология) еще не отчленены друг от друга, а в философии ХVII-ХVIII вв. связаны между собою как относительно самостоятельные части единых философских систем, то в гегелевской концепции они сознательно мыслятся как полностью совпадающие друг с другом.

Другая особенность гегелевской теории познания состоит в том, что познание мыслится им исторически – оно есть ступеньки развития Абсолютного Духа и вместе с тем ступеньки познания внешнего мира и самого общества человеком.

В послегегелевской философии вопросам познавательной деятельности субъекта уделялось много внимания, особенно в марксистской философии. На основе диалектики марксизм связывает воедино диалектику, логику и теорию познания. Вопросы познавательной деятельности рассматриваются Марксом и Энгельсом в неразрывной связи с предметно-практической деятельностью людей. Она, по мнению Маркса, является подлинной сущностью общественного человека. Исходя из формулы "бытие определяет сознание", Маркс уверен, что субъект познания есть производное от субъекта практики, что познание не исходное и не единственное отношение человека к миру. Человек, как индивид, становится личностью только в совместной общественной жизни с другими индивидами, используя общественно отработанные формы познавательной деятельности, в частности язык, категории логики и др. Недостатком предшествующей марксизму философии Ф. Энгельс считал созерцательность, то есть роль наблюдателя, которую занимал субъект в познании. Конечно, это резкое утверждение нельзя воспринимать как абсолютное, поскольку история философии показала примеры активности субъекта, особенно когда речь шла о самопознании. Но вклад марксизма в теорию познания состоит в том, что он показал, – материальное бытие, объективная реальность осознаются познающим субъектом постольку, поскольку он усваивает их в формах своей практической познавательной деятельности. Марксистская теория познания исходит из того, что знание есть не какой-то самостоятельный предмет, вклинивающийся между субъектом и объектом, а форма кристаллизации осуществившейся познавательной деятельности и форма возможного ее будущего протекания.

Развитие теории познания показывает, что эта область философии в большей степени, чем другие ее области пытается связать себя с наукой. В ряде случаев теория познания выступает как критический анализ и истолкование научных данных, прежде всего результатов естественных наук. Как в античности, так и в Новое время исследование проблем знания и познания непосредственно связано с философским анализом природы бытия, с выяснением первичных оснований действительности. Причем в античной философии теория познания не отчленяется четко от космологических взглядов, а в философии ХVII-ХVIII вв. теория познания получает относительную самостоятельность. Но и в этот период познание мыслится как неразрывно связанное с бытием. В зависимости от понимания природы реальности теория познания складывается в связи с объективным, независимым от сознания бытием (в форме материализма или объективного идеализма) или в связи с системой психологических переживаний (чувства, ощущения) и др. Однако теория познания не тождественна метанауке (науке о науке). Она сложилась как сфера знания задолго до того, как возникла наука и интерпретирует научные результаты с точки зрения их оснований, истинности или ложности. Между данными науки и гносеологической интерпретацией этих данных не существует прямой и однозначной связи. Гносеология лишь стимулирует научный поиск, заставляя ученых обращать внимание на проблемы реальной обоснованности получаемых выводов. Современная гносеология занимается следующими проблемами: место гносеологии в системе философского знания; концепции, признающие решающую роль познания в человеческой жизнедеятельности; концепции, отрицающие решающую роль познания; место и роль познания в целостной структуре человеческой деятельности; основные гносеологические модели.

Дата добавления: 2014-01-05