Восточная цивилизация

Запад есть запад, восток есть восток,
Не встретиться им никогда.
Лишь у подножья Престола Божья
В день страшного суда.

Эти строки, принадлежащие великому английскому писателю Редьярду Киплингу, и по сей день привлекают внимание. Одни соглашаются с Киплингом, говоря, что Востоку и Западу действительно не понять друг друга. Другие, наоборот, протестуют, указывая на то, что Восток европеизируется, а Запад проявляет все больший интерес к традициям востока (философии, искусствам, медицине).

В устойчивости Восточной цивилизации и состоит первая особенность Востока. Запад движется вперед как бы рывками. И каждый рывок (Античность, Средневековье и т.д.) сопровождается крушением старой системы ценностей, а также политических и экономических структур. Развитие Востока, напротив, предстает как сплошная линия. Новые веяния здесь не разрушают устои цивилизации. Напротив, они органично вписываются в старое и растворяются в нем.

Восток очень гибок, он способен вобрать и переработать многие чуждые себе элементы. Так, по замечанию одного из крупнейших востоковедов, нашествия "варваров" (кочевых племен, живших на границах Китая и переживавших период разложения первобытнообщинного строя) не только не уничтожили китайское государство, но даже не прервали его существования... И даже в северной части страны, где образовались "варварские" королевства, эти королевства очень скоро перестали быть "варварскими", превратившись в те же китайские. Коренное китайское население этой части страны ассимилировало пришельцев и привило им свою цивилизацию.
Второй важной особенностью Востока являлось то, что общество здесь не утеряло связи с природой.

Любимым доводом европейских колонизаторов в пользу завоеваний было утверждение, что они облагодетельствовали людей Востока тем, что те были неспособны создать сами (машинами, новейшим оружием и т.д.). Обычно в этом видят лишь примитивную попытку оправдаться. Однако большинство европейцев были в свое время свято в этом убеждены. Так в чем же здесь дело? Разгадка в принципиальной разнице психологии представителей двух цивилизаций.

Европейцы в своем развитии пошли самым простым путем. Свое несовершенство и слабость перед силами природы они начали возмещать созданием громоздких машин. Они резко выделили себя из природы, перестали чувствовать себя ее частью. Более того, природа в их понимании стала чем-то вроде врага. Ее надо было одолеть, победить, поставить себе на службу. Убедив себя, что человек есть венец творения и все в этом мире создано исключительно для него, европейцы принялись перекраивать природу на свой лад и расхищать ее богатства, не считаясь ни с загрязнением окружающей среды, ни с другими потерями. еще бы - природа ведь "не храм, а мастерская", как выражался Базаров в романе Тургенева "Отцы и дети".

В отличие от европейцев человек Востока никогда не терял связи со средой обитания. Свои помыслы он направил не на создание механизмов, возмещающих собственное несовершенство, а на то, чтобы усовершенствовать свои душу и тело. Мир воспринимался им, как единое целое, и человек в этом целом не господин, а лишь одна из составных частей. А раз так, то цель человека - не вражда, а стремление быть с природой в гармонии и, познав основные ее законы, постараться не противоречить им. Так, философы Востока считали, что народы и государства должны развиваться естественным (природным) образом, беря пример с растений и животных, в жизни которых нет ничего лишнего, случайного.

Третьей особенностью Востока является приверженность традиции. Традиция встречалась и в Европе, однако в цивилизациях Востока была возведена в далеком прошлом, в мифическом "золотом" веке. И все новое получало оправдание только тогда, когда можно было подыскать, что-нибудь подобное в древности.

Все здесь непрестанно повторяется, несколько видоизменяясь, но сохраняя обязательно черты сходства. Человеку европейского Средневековья в голову не могло прийти писать в стиле Гомера. А на Востоке на протяжении 3000 лет можно встретить в стихах одни и те же размеры, мелодии и т.д.

Любое неоправданное нарушение традиций (даже самых незначительных) воспринималось как сущий кошмар. Так, великий китайский философ Конфуций повествует об одном сановнике, устраивавшем "в храме танцы, в которых танцоры выстраивались в восемь рядов". Поскольку в древности такие праздники мог давать только император, Конфуций с возмущением заявляет:"Если это можно вынести, то что же тогда нельзя выносить?!". Он же создал целую теорию (до сих пор имеющую на Востоке огромное влияние) о том, что общество должно жить по раз и навсегда установленному ритуалу поведения. Без ритуала, по его мнению, обесценивается все. "Почтительность без ритуала приводит к суете. Осмотрительность без ритуала превращается в боязнь. Смелость без ритуала выглядит грубостью". Ритуал властвует не только в человеческом обществе, но и в природе. Ему подчинены смена времен года, расцвет и увядание.

Полностью отсутствует на Востоке столь ценимое западной цивилизацией понятие свободы. Так же, как и демографический образ правления. Восточный человек не свободен, а обязан. Причем обязанностью этой не тяготится, а признает ее вполне естественной. Обязан соблюдать традиции, ритуалы, системы подчинения (родители - дети, муж - жена, вышестоящий - нижестоящий). Долгом этим связаны все, от государя до самого последнего из его подданных. Человек обязан жить строго определенным образом, в противном случае лучше ему умереть.

Ментальность народов, относящихся к этому типу, наделена особым своеобразием. Общественное сознание носит харизматический характер: действительность воспринимается через чувственный опыт (слышу, ощущаю, вижу) и через веру в божественные силы. Это связано с тем, что на Востоке боги, небесные силы воспринимаются как часть живой природы. Они существуют рядом с человеком, участвуют в его жизни, влияют на него. Человек, в свою очередь, влияет на живущих рядом богов.

Представление об историческом времени на Востоке имеет не меньшие особенности: прошлое, настоящее и будущее существуют как бы одновременно, вместе. Человек словно живет одновременно и в прошлом, и в настоящем, и в будущем. Такое понимание времени объясняется тем, что на Востоке душа считается бессмертной, меняется только форма ее существования. Отсюда особое представление о предках: умершие предки (прошлое) существуют в настоящем, но в другой форме, и влияют на человека. Не родившиеся потомки (будущее) существуют так же в настоящем, но в другой форме. Проблема «отцов и детей» на Востоке поэтому не возникла.

Цель существования обществ понимается на Востоке как движение и приближение к некоемому высшему божественному идеалу. А сама жизнь воспринимается как бы бесконечно разыгрываемым космогоническим и религиозным спектаклем, в котором участвуют и люди, и боги. Постижение высшего сакрального смысла, а не реализация конкретных целей — главная ценность бытия народов Востока.

Стремление к духовному совершенству, истовость религиозного поиска характерны для буддийской Индии. Китайское конфуцианство определило социальный идеал — бескорыстный рыцарь безупречной морали, гуманности, высокого долга. Земные владыки на Востоке обожествлялись, наделялись сверхъестественными особенностями.

Общества Востока построены на принципах коллективизма. Личностное начало развито слабо, личные интересы полностью подчинены общине. Восточное общество было построено на особом типе связей вертикального характера. Горизонтальные связи (духовные, политические, экономические) между общинами не развиты. Власть единоличного правителя ничем не ограничена, человек полностью зависел от бюрократии и чиновников, управляющих от имени властелина. Государственная машина восточного деспотизма обезличена, личная инициатива и ответственность исключались; здесь не могли возникнуть партии, борьба идей.

Изменения в таких обществах происходили медленно: несколько поколений людей могли жить практически в одних и тех же условиях; традиции, опыт многих поколений канонизировались как высшая общественная ценность. Авторитет старшего поколения был очень высок.

Дата добавления: 2014-01-05