Внешнеполитические отношения Руси

Татаро-монгольское нашествие на Русь, а затем и на Восточную Европу, с одной стороны, коренным образом изменило всю систему внешнеполитических связей русских земель между собой и со своими соседями, а с другой — подчеркнуло и высветило прежние (ранее лишь намеченные) отношения. В ходе нашествия (1236—1242гг.) татаро-монголы уничтожили государство Волжскую Булгарию, стерли с лица земли половцев. Остатки половцев с ханом Котяном ушли в 1239г. в пределы Венгрии. Завоеватели подчинили себе русские княжества Северо-Восточной, Южной и Юго-Западной Руси. В ходе дальнейшего наступления войска Батыя вторглись в Польшу, взяли Краков, разгромили армию венгерского короля, взяли штурмом столицу Венгрии Пешт, разорили Словакию, с боями прошли по Чехии и Хорватии. Татаро-монголы дошли до побережья Далмации и границ Италии и оттуда повернули назад.

В ходе этого нашествия ярко выявились ставшие уже стабильными некоторые черты внешней политики, как русских княжеств, так и их соседей.

Былая разобщенность и вражда Северо-Восточной Руси с Волжской Булгарией, остальных русских княжеств с половцами, соперничество Юго-Западной Руси с Венгрией и Польшей, наконец, постоянные междоусобные войны, несмотря на объединяющие эти силы периодические союзы, миры, коалиции, и привели Восточную Европу к катострофе в борьбе с татаро-монголами. В 1236г. Владимиро-Суздальская Русь отказалась поддержать атакуемую татаро-монголами Волжскую Булгарию, буртасов и мордву, в 1237г. не услышали призыв рязанских князей объединить силы против полчищ Батыя, и в том же году Владимиро-Суздальская земля сама стала жертвой нашествия. Призывы князей Северо-Восточной Руси к юго-западным русским княжествам о помощи также не встретили отклика с их стороны. Как в свое время Владимиро-Суздальская Русь, рязанские князья остались глухи к просьбам о помощи в 1223г., во время появления в Южной Руси полчищ Джэбе и Субудая, так на этот раз ни Киевское, ни Черниговское, ни Галицко-Волынское княжества, занятые своими внутри- и внешнеполитическими проблемами, не откликнулись на призывы из Владимира.

В результате случайного совпадения или возможного сговора, но Северо-Западная и Западная Русь —княжества Новгородское со Псковом, Полоцкое, частично Смоленское —не были затронуты татаро-монголами, обошли они стороной и литовские земли.

В дальнейшем такое состояние северо-западного региона Руси и Литвы стало одним из определяющих факторов во внешнеполитическом развитии всех русских земель.

Нашествие, разгром Северо-Восточной, Южной, Юго-Западной Руси, образование Золотой орды как мощного военизированного государственного конгломерата, чье владычество в той или иной форме распространялось на огромные территории русских земель, повлекли за собой дальнейшее их разъединение и прежде всего долгий разрыв Северо-Восточной и остальной Руси. Именно Северо-Восточная Русь стала в «улусом» Орды, попала в вассальную зависимость от нее.

Вместе с тем русские княжества сохранили свое внутреннее социально-политическое, экономическое и религиозное устройство. Те из них, что были в наибольшей зависимости от Орды, в первую очередь земли Северо-Восточной Руси, а также Новгород, признавший власть Орды, сохраняли за собой в течение долгого времени военную поддержку ордынских сил в борьбе с внешними врагами. Тем самым Орда обеспечивала, прежде всего, свои собственные внешнеполитические интересы. Но факт остается фактом: в борьбе против Литвы, крестоносного натиска Владимиро-Суздальская, Новгородская, а затем и Московская Русь в полной мере опирались на поддержку Орды. Временами эта поддержка оказывалась тому или иному княжеству в противовес другому или другим. Тем самым Орда стремилась поддержать на Руси определенный баланс сил и воспрепятствовать возвышению какого-либо княжества. Все это привязывало внешнюю политику русских земель к ордынскому диктату.

Русь потеряла свободный выход на Волгу, утратила в пользу Орды свои вассальные владения в Окско-Волжском междуречье, Среднем и Нижнем Поволжье, на Северном Кавказе. Общее ослабление Руси привело к активизации ее противников на юго-западе —Венгрии и Польши, на северо-западе —Тевтонского ордена, Швеции, Дании, Литвы, которые методично и настойчиво оттесняли русские княжества от балтийского побережья.

Одним из результатов нашествия и последующей зависимости русских земель от Орды стали не только локализация и измельчание внешнеполитических ориентиров русских княжеств, но и их дифференциация и, как следствие, тот факт, что на каждом из направлений своей внешней политики русские земли выходили теперь зачастую в одиночку. Русь попадает в изоляцию. В результате теряется одна внешнеполитическая позиция за другой. Северо-Восточная Русь устояла перед натиском западных соседей, но платой за это была зависимость от Орды. И лишь Новгород сумел отстоять себя.

Полоцкая земля была свободна от ордынской зависимости и на период почти в 150 лет стала ядром независимой литовско-русской православной государственности. Полоцкое княжество вместе с Новгородом с глубокой древности осуществляло контроль над северо-западным направлением русской внешней политики. Со второй половины 13в. оно все глубже вписывается в систему взаимоотношений с усиливавшейся Литвой. Особенно активно это происходит после вокняжения в Полоцке представителя литовской династии Товтивила. Следует подчеркнуть, что литовский князь на полоцком троне проводил самостоятельную —полоцкую —внешнюю политику. Опираясь на Юго-Западную Русь, Полоцк сумел отстоять свою независимость от Литвы. Тогда же, в середине 13в., Полоцк сумел сохранить независимость и от Галицко-Волынского княжества, слишком тесная связь с которым означала бы для Полоцка превращение в вассальное от Орды государство. В сущности, Полоцкое княжество в известной мере как буферное между Литвой, Ордой, Тевтонским орденом и Северо-Восточной Русью повторяло судьбу других русских земель, ставших такими же буферными зонами.

Однако, в отличие, скажем, от Южной и Юго-Западной Руси, Полоцкое княжество больше, чем другие русские княжества, было заинтересовано в союзе с Литвой: этот союз давал Полоцку защиту от агрессии крестоносцев, гарантировал свободу от ордынской неволи при сохранении полного религиозного и этнического равноправия местного русского населения с литовцами.

Следует дать некоторое объяснение сущности Литовско-Русского государства. Во второй половине XIV в., в период своего расцвета, Великое княжество Литовское и Русское (таково было официальное название) занимало огромную территорию —от Балтики до Черного моря, от границ Польши и Венгрии до Подмосковья. Русские земли составляли 9/10 всей его территории, и русское население в нем было подавляющим большинством. По существу, под властью литовской династии (которая была, кстати, ничем не хуже и не лучше варяжской) оказалась большая часть бывшего древнерусского государства: за его пределами остались лишь новгородские и псковские земли и княжества Северо-Восточной Руси.

В составе Литвы русские земли сохранили свое единство, свой федеративный политический статус, некоторые из них —свои княжеские династии, традиции, материальную и духовную культуру, религию, судопроизводство. Языком Великого княжества Литовского и Русского был русский, на нем писались все государственные документы, летописи, а религией подавляющей части населения было православие, официально признанное и поддержанное великокняжеской властью.

В историографии существует спор: можно ли оценивать Литовско-Русское государство наряду с Московским княжеством как равнозначный потенциальный центр объединения русских земель? В.Т.Пашуто отрицательно отвечал на этот вопрос. И.Б.Греков, отстаивая еще дореволюционную концепцию, отвечал на этот вопрос положительно. К этой же точке зрения склоняются сегодня некоторые российские, белорусские и литовские историки.

С нашей точки зрения, задолго до того, как Ольгерд в середине XIV в. повел борьбу с Москвой, Литовско-Русское государство в послемонгольский период уже проводило политику объединения русских земель (на условиях договорного вассалитета, добровольного вхождения, подчинения, завоевания и т.д.), что во многом напоминало политику великих киевских князей X в. по созданию древнерусского государства, в состав которого вошли и балтийские народы. Литовско-Русское государство укрыло русские земли от натиска Орды и защитило их от агрессии крестоносцев. И не случайно в русских княжествах, не вошедших в состав Литвы (Новгородское, Псковское, Тверское), были так сильны пролитовские тенденции. Во главе Литовско-Русского государства стояли в основном православные князья, бравшие себе в жены русских княжен. И лишь после Кревской унии 1385г., объединившей Польшу и Литву, в Великом княжестве Литовском начались необратимые изменения: поворот к католицизму, выдвижение на основные государственные посты представителей литовской знати, дискриминация русского и православного населения. Но этот процесс был длительным и медленным и в XV в. еще не затрагивал коренных устоев русских земель. И все же Литва поворачивалась к Западу, а Русь оставалась на Востоке.

В 1307г., после того как Литва в очередной раз оказала Полоцку помощь в борьбе с немцами, княжество вошло в состав Литовско-Русского государства на правах «унии». Смыслом этой «унии» стало появление на полоцком престоле литовского ставленника при сохранении Полоцким княжеством широкой политической, культурной, конфессиональной автономии. Полоцкая земля стала одной из центральных частей Литовско-Русского государства с его тенденцией к объединению всех восточнославянских земель на антиордынской и антинемецкой основе. Потерю Полоцком самостоятельности исследователи относят к концу XIV в., когда там появился наместник великого литовского князя.

Вхождение Полоцкого княжества в состав Литвы привело к трансформации западного направления внешней политики Руси. Ее наследником стала, с одной стороны, Литва, объединившая все русские земли до Можайска, а с другой — Великое княжество Владимирское, а позднее Москва, которая, постоянно сбрасывая с себя внешнеполитические ордынские путы, начала практически с нуля осваивать и развивать это внешнеполитическое направление.

Сложная внешнеполитическая ситуация складывалась в Юго-Западной Руси. Время правления Даниила Романовича Галицкого (род.1201 —ум.1264г.) было периодом столкновений с русскими князьями, с Литвой и вассальной зависимостью от Орды. Постепенно влияние галицких князей уменьшается. Подобную судьбу испытали и другие княжества Юго-Западной и Центральной Руси — Киевское, Черниговское, а позднее Смоленское.

Совсем иначе сложилась внешнеполитическая судьба Новгорода. Новгород избежал татаро-монгольского нашествия, не испытывал военного и экономического давления со стороны Орды, как другие русские земли. Новгород постоянно чувствовал свою зависимость от Великого княжества Владимирского (экономическая —хлеб в Новгород шел с юга; торговые пути на юг проходили через земли Северо-Восточной Руси; военно-политическая —в критические моменты Новгород обращался за помощью к Владимиру и получал ее). И Новгород, и Владимирское княжество, а позднее и Москва в противоборстве с западной агрессией имели весьма значительную поддержку со стороны Орды, которая рассматривала эти поползновения Запада как покушение на собственные земли.

С 30‑х гг. XIII в. на новгородском престоле (с согласия Новгорода) находились представители дома Всеволода Большое Гнездо. Поэтому новгородскую внешнюю политику в 13—вв. следует, видимо, рассматривать в двух плоскостях, как:

1. отражение непосредственных экономических и политических интересов Новгородской земли.

2. отражение общерусских интересов на северо-западном направлении, которое от древнерусского государства перешло по наследству к Северо-Восточной Руси.

С этих пор Владимир уже не расставался даже с частичным контролем над Новгородом.

Первой пробой сил на северо-западных и западных русских границах стал натиск литовцев, которые в 1239 г. захватили Смоленск и готовили удар по Новгородской земле. Княживший в то время в Новгороде Александр Ярославич поставил против Литвы оборонительные городки по реке Шелони, а его отец Ярослав Всеволодович выбил литовцев из Смоленска, тем самым, предотвратив их поход на новгородские владения.

Затем последовал натиск шведов в 1240 г., что было продолжением уже начавшейся ранее борьбы, в которой Новгород постепенно сдавал свои позиции. На этот раз целью шведского десанта являлся захват исконно русских территорий —низовья Волхова, берегов Невы и Ладоги. Сооружение крепости в устье Невы —стратегически важном месте, овладение этими территориями окончательно отрезали Новгород, а через него и Северо-Восточную Русь от моря, а шведы тем самым могли установить контроль над русскими торговыми путями на северо-западе. Успех давал возможность шведам окончательно выдавить новгородцев из Финляндии и подчинить себе местное население. Но эти надежды не осуществились. Разгром шведов на берегу Невы (Невская битва 1240г.) Александром Ярославичем остановил их наступление в крае и практически вывел из строя одного из союзников католической агрессии против балтов и славян.

Натиск на Русь был организован и поддерживался папской курией. Через 1,5 месяца после Невской битвы соединенные силы Тевтонского ордена, датчан, дерптского епископа неожиданно взяли Изборск, осадили Псков, который вскоре сдался крестоносцам.

Отъезд в это время Александра Невского из Новгорода развязал немцам руки. Зимой 1240/41 года они захватили чудские и водские владения Новгорода и их дозоры появились примерно в 30 км от Новгорода. В марте 1241г. Александр вернулся в Новгород, а в начале 1242г. к нему с владимирскими полками подошел брат Андрей. В этом факте усматривается прямая связь с политическим статусом Новгорода как полузависимого от Владимира княжества.

Таким образом, в начале апреля 1242г. на льду Чудского озера решалась не только судьба Новгородской и Псковской земель, но и дальнейшая судьба Северо-Восточной Руси. Зависимая от Орды, она вместе с тем в лице Батыя имела прочную опору в борьбе с Литвой и крестоносцами, что блестяще использовали Ярослав Всеволодович и Александр Невский. По мирному договору, заключенному с Александром, Орден отказывался от своих завоеваний в Новгородской земле.

Десять лет было спокойно на новгородско-немецком рубеже, а в 50‑е гг. немцы снова напали на Псков и опустошили его округу. Только новгородская помощь позволила снять осаду города. После этого новгородская рать при поддержке карелов двинулась в Ливонию и, одержав ряд побед, опустошила немецкие земли. А в начале 60‑х гг. русские князья в союзе с Литвой нанесли удар по Дерпту. Война со стороны Новгорода не была оборонительной. При малейшей возможности новгородцы переходили в наступление и против немцев, и против шведов, порой опираясь на своих постоянных или временных союзников: Литву, емь, карелов, ижору, водь, чудь.

Несмотря на ощутимые удары, полученные от Новгорода, ни шведы, ни немцы не отказывались от дальнейшей экспансии. К тому же с юга Новгородской земле постоянно угрожали литовцы, и Александру Невскому сначала как новгородскому князю, а позднее как великому князю владимирскому приходилось использовать вражду Ордена и Литвы в целях обеспечения безопасности русских северо-западных границ.

В 50‑е гг. литовцы не раз вторгались в пределы Новгородской земли, брали Смоленск, атаковали Торжок. В начале 60‑х гг. Александр заключил мирное соглашение с Миндовгом. Это, однако, не успокоило новгородско-литовское и немецкое приграничье. В 1267г. по Литве нанесли удар псковичи. В 1268г. объединенные силы Новгорода и Пскова при поддержке великого князя владимирского вторглись в Ливонию и под Раквере (Раковером) дали бой силам Ордена и одержали победу. В 1269г. немцы нанесли ответный удар по русским землям и осадили Псков.

В 1275г. русские князья совместно с татарами снова вторглись в пределы Литвы, взяв много пленных. Это была суровая борьба за выживание, как для Руси, так и для литвы, чуди и других здешних народов в сложных международных условиях продолжавшегося после татаро-монгольского нашествия передела Восточной Европы.

Что касается шведов, то их натиск на русские владения возобновился на исходе 40‑х гг.13в. В 1249 гг. они организовали очередной крестовый поход. На этот раз объектом захвата стали области центральной Финляндии, подвластные Новгороду. Несколько месяцев крестоносцы под началом ярла Биргера сражались в землях еми. В результате зимой 1250г. центральная Финляндия была покорена. Это был серьезный удар по новгородскому влиянию в крае.

В 50‑е годы, опираясь на свои базы и крепости в Финляндии, шведы продолжали наращивать давление на русские земли: в 1256г. они попытались овладеть устьем реки Наровы. Момент для нападения был выбран удачно: Новгород вновь оказался без князя, т.к. новгородская верхушка изгнала из города сына Александра Невского Василия, бывшего там наместником отца. В ответ Александр направил против мятежного города владимирские полки и восстановил там свою власть. Позднее именно помощь из Владимира решила судьбу противостояния: узнав, что в город прибыли силы Александра, шведы покинули устье Наровы, а Александр двинулся на Копорье, а затем по льду Финского залива повел свое войско в земли еми, захваченные 7 лет назад. Одновременно вспыхнуло восстание еми против шведского владычества с его насильственной христианизацией. Опорные пункты шведов в центральной Финляндии были разгромлены. Тем не менее поход, на четверть века притормозив дальнейшее наступление шведов в регионе, не остановил их захват земель центральной Финляндии. Давление на русский северо-запад со стороны католического мира продолжалось. Развернулась борьба за Балтийское побережье, за торговые пути в Северной Европе. Причем шведы постоянно меняли направление ударов. В 80‑е гг.13в. они неоднократно вторгаются в Карелию, атакуют берега Ладоги. В 1293г. шведы организовали очередной крестовый поход на Карелию и заложили там крепость Выборг, закрепившись в западной части Карелии. Через два года они атаковали Приладожье, а в 1300г. вновь высадили крупный десант в устье Невы и заложили здесь крепость. Однако новгородская рать вновь выбила шведов с важного стратегического участка.

Начало XIV в. проходит в постоянных попытках Новгорода вернуть утраченную инициативу: новгородские рати вторгаются в земли еми, атакуют шведские форпосты, берут штурмом крепость Або. В 20‑х гг. шведы наносят ответные удары на Карельском перешейке. Борьба идет с переменным успехом, пока, наконец, в дело не вмешивается северо-восточный сюзерен Новгорода великий московский князь Юрий Данилович, внук Александра Невского. Именно Юрий силами Новгорода и Москвы организовал поход на главную шведскую крепость на Карельском перешейке —Выборг, но не смог взять ее, а затем вновь отвлекся на борьбу с Тверью. По мирному договору 1323г., заключенному Русью со Швецией в крепости Орешек, построенной Юрием в устье Невы, Карельский перешеек и берега Невы остались за Русью, но шведы сохранили свои владения в Финляндии.

Таким образом, на северо-западном направлении Новгород в течение второй половины 13 и в 14в. медленно, но верно терял одну позицию за другой. В одиночестве он должен был, как и другие русские земли, поддерживать свои внешнеполитические приоритеты Помощь Владимира, а затем и Москвы сулила защиту, но и стеснение новгородских вольностей. И все же Руси ценой длительной борьбы, в центре которой стояли Ярослав Всеволодович, Александр Невский, его сыновья и внуки, удалось отстоять свои основные позиции на берегах Балтики и Финского залива.

Внешняя политика Владимиро-Суздальского княжества (позднее великого княжества Владимирского) после татаро-монгольского нашествия и разгрома Северо-Восточной Руси строилась с учетом постоянного давления со стороны Золотой Орды. В этой политике переплетались как интересы самой Владимиро-Суздальской земли, особенно на сохранившихся для нее внешнеполитических направлениях (отношения с Литвой, Тевтонским орденом и Швецией), так и внешнеполитические задачи Орды: противостояние Литве и Ордену и поддержание определенного баланса сил в самой Северо-Восточной Руси, с тем чтобы предотвратить появление в этом регионе сильного и объединенного княжества в качестве соперника.

На пространствах Поднепровья, верховьях Дона и среднего течения Оки (южная граница Владимиро-Суздальской земли) существовала буферная зона, нейтральная полоса. Эти земли были выведены из-под юрисдикции Руси и возглавлялись администрацией, зависимой от Орды. Но это не были ордынские территории. Порой эта зона доходила до Коломны, и первая задача владимирских, а позднее московских князей состояла в том, чтобы, используя складывавшуюся ситуацию, как можно дальше отодвинуть эту зону на юг, что одновременно означало расширение границ русских княжеств и постепенное изменение баланса сил в пользу Руси.

В таких условиях Владимир, а позднее Москва, делали все, чтобы сохранить стабильные отношения с Ордой для укрепления своих позиций среди русских земель и для продвижения внешнеполитических интересов Руси на остававшихся в ее ведении западном и северо-западном направлениях.

Таким образом, к первой четверти 15в. основные геополитические ориентиры русских земель, как они сложились в 11 —первой трети 12в., были утрачены. Внешняя политика Руси по-прежнему оставалась рассредоточенной и не цельной, что являлось наследием ее политической дезинтеграции. Все юго-западные и южные направления внешней политики были в руках Литвы, а северо-западные направления защищались зачастую лишь Новгородом и Псковом. Северо-Восточная Русь варилась в котле взаимоотношений и связей внутри региона, и основными для нее представлялись отношения с Ордой, на базе которых пока еще строились объединительные и централизаторские тенденции, осложненные существованием сначала трех основных центров объединения —Твери, Литовско-Русского государства и Москвы, а позднее двух —Литвы и Москвы.

Начавшийся в начале XIII в. передел восточнославянских земель, принявший особенно бурный характер после татаро-монгольского нашествия, к началу XV в. практически завершился. Уже в это время сквозь контуры обозначившегося объединения русских земель вокруг Москвы стал проглядывать возврат к прежним геополитическим восточнославянским ценностям, носителем которых все более определенно становилась Москва. Но это был почти четырехсотлетний путь испытаний, который еще предстояло пройти.

Дата добавления: 2014-01-05