Формы институциональной организации познавательного процесса

Научным сообществом называют социальную группу людей, профессионально занимающихся научными исследованиями (деятельностью по получению нового знания). Такие сообщества возникают как способы социальной организации совместной научной деятельности, формальные либо неформальные. Принадлежность к научному сообществу определяется следующими признаками:

1) обладание членов сообщества специальными знаниями;

2) наличие образовательного фильтра, позволяющего избирательно привлекать в сообщество новых членов и обеспечивающего их признание (высшее образование, защита диссертаций, научные публикации); по-видимому, этот признак можно дополнить наличием парных отношений «учитель – ученик»;

3) наличие специфической мотивации внутри сообщества (карьера, уровень доходов, моральное удовлетворение, образ жизни и мышления, чувство самореализации и др.);

4) поддержание инфраструктуры (коммуникаций, экспериментальной базы и т.п.);

5) заинтересованная поддержка в продукте деятельности (новом знании) со стороны окружения (государства, общества).

По-видимому, этим признакам не вполне удовлетворяет античная философия и наука: по третьему мотивация не включала уровень доходов и карьерные соображения, а по пятому – общество и тем более государство оставалось вполне безразличным к диалогам философов и ученых до тех пор, пока те не затрагивали их амбиций, как это случилось с Сократом.

Средние века породили в Европе первый, по всей видимости, прототип такого рода сообществ – теолого-технические группы единомышленников, преследующих религиозные цели, но, как отмечает историк науки Дж. Бернал, вполне компетентных в научных рассуждениях, замыслах и выполнении опытов. Хотя опыты, эксперименты, отмечает тот же автор, носили демонстрационный характер. Их задачей была, в конечном итоге, демонстрация величия божественного творения. Но появилась система образования, признание значимости светского знания, включая естественнонаучное. Как это совместимо с известным афоризмом
Ф. Аквинского «Философия (читай вместе с этим и наука) – служанка теологии»? Сам же Фома вполне прагматично отвечает на этот вопрос: «Духовные... понятия легко выпадают из души, если они не ассоциируются с телесными подобиями». Существует легенда, что учитель Аквинского Альберт Великий, образованнейший человек своего времени, создал первого андроида, или робота: тот встречал гостя в прихожей, эдоровался и помогал снимать верхнюю одежду. Учитель пытался увлечь Фому исследованиями, но безуспешно. А когда показал ему андроида, Фома вышел из равновесия и в гневе разбил, уничтожил творение учителя. Тем не менее, это был период «закладки» прометеевского мышления Нового времени, основанной на заповеданном еще в Ветхом Завете богодухновенному человеку господстве над природой. Были покорены силы воды и ветра, сила животных; изобретены или заимствованы с Востока и усовершенствованы часы, компас, порох, бумага, книгопечатание; созданы первые «эмпирические» технологии массового производства металлов и сплавов для военных целей, включая пушки.

Что же касается собственно науки в современном понимании самостоятельной теоретической деятельности по получению нового знания, то в позднем Средневековье и в период Возрождения она была деятельностью одиночек, воспринимавшихся массовым сознанием в качестве чудаков, а то и колдунов-чернокнижников; иногда выдвижение научных гипотез, да и сами занятия наукой становились просто опасными, как это было с монахами-номиналистами Роджером Бэконом из Оксфорда в ХIII в. или «непобедимым доктором» в спорах Уильямом Оккамом в XIV в., да и много позже с Джордано Бруно, казненным инквизицией на костре в 1600 г.

В XVII–XVIII вв. стали появляться первые типы научных сообществ, группирующихся вокруг тех или иных технических проблем. Такие сообщества были неустойчивы, а их существование непродолжительно. Тем не менее в XVIII–XIX вв. в Европе под воздействием технических задач на базе университетов стали формироваться более устойчивые сообщества нового типа – по профессиям (научные общества металлургов, горняков, кораблестроителей и т.п.). В ходе дальнейших очевидных достижений науки, выхода ее на ведущие по отношению к технике позиции и получения ею массового признания в конце ХIХ и в особенности в первой половине ХХ вв. она обрела форму научных коллективов, сообществ единомышленников со своим лидером или лидерами, проблематикой, методологией, стилем мышления. Эти сообщества получили название научных школ. Научной школой называют сообщество (коллектив) исследователей, удовлетворяющий, кроме уже рассмотренных признаков сообщества, следующим дополнительным критериям: 1) наличие лидера – генератора идей, создателя концепции, программы или парадигмы; 2) присутствие формальной или неформальной группы последователей, разделяющих и развивающих идеи лидера как учителя. Если группа неформальна, ее называют иногда «невидимый колледж»; 3) преемственность поколений приверженцев данной научно-исследовательской программы (считается, что таких поколений для школы должно быть не менее трех); 4) эффективность программы, признание полученных результатов учеными, не входящими в данную школу.

Научные школы, получившие расцвет в Европе периода Викторианской эпохи и колониальной экспансии, и сегодня остаются важной формой развития т.н. «малой науки». Это наука университетов и сравнительно небольших научных коллективов. У нас в УрФУ к таковым можно отнести, например, школы по металлургии, по органической химии и некоторые другие.

В ХХ в. в период мировых войн, а затем противостояния двух систем вместе с началом опережения науки техникой, с осознанием роли науки в достижении техногенного превосходства наука стала одним из социальных институтов. Это период т.н. «большой науки», комплексных и финансируемых государством научно-технических программ. Таковы, например, программы в области атомной энергетики, авиационной и космической промышленности. Вместе с тем здесь обнаружилась проблема организаторов большой науки: сами ученые-исследователи редко обладают соответствующими качествами, да и не их это, по большому счету, дело. А назначенные государством чиновники пытаются управлять наукой чуждыми ей силовыми методами (например, введением режима секретности, форм административной или уголовной ответственности и др. Здесь возникает проблема соотношения коллективного и личного, индивидуального творчества в научной деятельности, охраны авторских прав в сфере интеллектуальной собственности, добровольности научно-теоретических исследований. Научная мысль неотделима от ее творца. Стремление к объективности научного знания не устраняет убеждение постнеклассической рациональности в том, что и наука, и ее технико-технологические воплощения в известной степени являют нам нас самих, будучи зеркалом человеческих качеств. Сегодня процесс оптимальной организации управления наукой и ее развитием приобретает в техногенных обществах первостепенное значение.

Можно сделать вывод, что современная наука как социокультурная данность представлена знаниями, деятельностью, отношениями и институциональными формами. Другими словами, она есть форма и уровень общественного сознания, рационально-теоретическая форма духовного производства, специфический социальный институт со своими организационными и коммуникационными формами. Превращение в социальный институт является сегодня базисной характеристикой науки. С другой стороны, этот институт все активнее включается в жизнедеятельность общества, в том числе в качестве непосредственной производительной силы, что неизбежно повышает статус научной деятельности и ученых при переходе в постиндустриальную эпоху развития.

Литература:

1) Введение в философию: Учеб. пособие для вузов / авт. колл.: И.Т. Фролов и др.; 4-е изд., перераб. и доп. – М.: Культурная революция, Республика, 2007. – Раздел II. Глава 10. – С. 538-571.

2) Кашперский В.И. Проблемы философии науки: учеб. пособие / В.И. Кашперский. – Екатеринбург: УГТУ-УПИ, 2007.

3) Лебедев С.А. Философия науки: краткая энциклопедия (основные направления, концепции, категории) / С.А. Лебедев. – М.: Академический Проект, 2008.

4) Рузавин Г.И. Методология научного познания: Учеб. пособие для вузов / Г.И. Рузавин. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2009.

5) Философия науки: учеб. пособие / под общ. ред. А.М. Старостина, В.И. Стрюковского. – М.: Дашков и К°: Академцентр, 2010.

[1] Кемеров В. Е. Необходимость субъекта // Субъект, познание, деятельность. М.: Канон+, 2002. С. 399.

[2] Там же. С. 399–400.

[3] Там же. С. 405.

[4] Лекторский В. А. Предисловие // Наука глазами гуманитария / Отв. ред. В. А. Лекторский. М.: Прогресс-Традиция, 2005. С. 9.

[5] Лойфман И. Я. Мировоззренческие штудии: Избранные работы. Екатеринбург: Банк культурной информации, 2002. С. 39.

[6] Швырев В. С. Деятельностный подход к пониманию «феномена человека» (Попытка современного осмысления) // Наука глазами гуманитария / Отв. ред. В. А. Лекторский. М.: Прогресс-Традиция, 2005. С. 356.

[7] Микешина Л. А. Философия познания: диалог и синтез подходов // Вопросы философии. 2001. – № 4. С. 73–74.

[8] Черникова И. В. Современная наука и научное познание в зеркале философской рефлексии // Вестник МГУ. Сер. 7. Философия. 2004. № 6. С. 94.

[9] Любутин К. Н. Диалектика субъекта и объекта / К. Н. Любутин, Д. В. Пивоваров. Екатеринбург, 1993. С. 119.

Дата добавления: 2014-01-05