Вторник-воскресенье с 10.00 до 18.00 5 страница

Формы страдательного залога и современные формы возвратного залога, возникшие в ранний новоанглийский период, являются аналитическими. Первая представляет собой сочетание вспомогательного глагола to be с причастием II, вторая – сочетание глагола с возвратным местоимением в его служебной функции.

В понятие залога разными исследователями вкладывается крайне разнообразное и противоречивое содержание. Выдвинутая в 70-е годы 20 века универсальная теория залога (Холодович А.А. и др.) была призвана единообразно описывать формы залога в различных неродственных языках. В рамках этой теории наряду с понятием залога используется понятие диатезы, и залог определяется как “ грамматически маркированная в глаголе диатеза” Диатеза – соответствие между ролями глагольной лексемы, ее компонентами (субъектом, объектом, адресатом и т.п.) и выражающими их членами предложения (подлежащим и дополнением).

В значительной степени основываясь на анализе семантики субъектно-объектных отношений, универсальная концепция залога оказывается тесно связанной с теорией так называемых глубинных падежей (Ч. Филмор, У. Чейф и др.). Учитывая одновременно семантические, синтаксические и морфологические качества компонентов глагольной лексемы, понятие диатезы является универсальным (в отличие от залога, считающегося, прежде всего морфологической категорий).

Итак, залог – это категория, основанная в семантическом плане на возможности несовпадения логической (субъект- предикат- объект) и синтаксической (подлежащее – сказуемое – дополнение) направленности действия. На морфологическом уровне категория залога представлена формами действительного и страдательного залогов (актив – немаркированный член оппозиции, пассив – маркированный, если рассматривать их с точки зрения теории оппозиции).

Большинство лингвистов считает, что нет специальной формы, которая указывала бы на соотношение действия с объектом, представленным в дополнении (как, например, русские возвратные глаголы на – ся), т.е. не признают наличия возвратного залога в современном английском языке, хотя существуют и другие точки зрения на проблему “третьего” залога.

Сначала следует остановиться на общепризнанном противопоставлении действительного и страдательного. В соответствии с основными направлениями анализа исследователи обращают внимание на семантические признаки их противопоставления. В центре внимания большинства лингвистов находится такой признак, как направленность действия. Следуя за традиционным определением русистики и отечественной германистики, многие авторы (Б.А. Ильиш, Л.С. Бархударов, В. Н. Жигадло, И.П. Иванова, Л.Л. Иофик) пишут о выраженном в глагольной форме отношении действия к его субъекту. Форма действительного залога, по их мнению, обозначает, что процесс исходит от предмета, выраженного тем словом, с которым грамматически соотнесена глагольная форма, и направлен от него вовне. Форма страдательного залога же указывает на то, что процесс направлен на предмет, обозначенный словом, с которым соотнесена глагольная форма, извне, т.е. появляется представление о производителе действия, который может находиться за пределами предложения. Авторы имеют в виду грамматическую направленность действия, а не ту или иную направленность, вытекающую из собственно лексического значения глагола.

Противопоставление актив – пассив в современном английском языке связано не столько с традиционным понятием переходности, сколько с понятием объектной направленности глагола. Обязательная направленность действия, выраженного глаголом в активном залоге, на объект создает возможность использования этих глаголов страдательном залоге. Не следует считать, однако, что страдательный залог не является самостоятельным залогом, а возникает только в результате трансформации действительного залога в страдательный. “Теория обратимости “, согласно которой страдательный залог всего лишь результат некоего механического преобразования поверхностной структуры, не затрагивающего семантической структуры предложения, не подтверждается ни категориальным значением этих глаголов, ни их функционированием в высказывании. Различие в залоговом значении глагола создает значительное различие и в значении предложения в целом.

Пассив употребляется для подчеркивания инактивности подлежащего, для создания особой коммуникативной структуры предложения, иного фокусирования информации.

Форма пассива (to be + причастие II) способна выражать двойственную семантику.

В одних случаях оно выражает действие – тогда это форма страдательного залога, в других – состояние лица или предмета – тогда это составное сказуемое. Принципы разграничения обоих значений данного сочетания привлекали внимание как зарубежных, так и отечественных лингвистов. Трудности разграничения пассива и составного именного сказуемого (если настаивать на таком разграничении) усугубляются тем фактом, что совпадает не только форма, но и содержание. Категориальное значение составного именного сказуемого – состояние, но и пассивная форма тоже может передавать состояние субъекта как разновидность инактивности, “страдательности “ субъекта – подлежащего.

Предлагаются три критерия отграничения форм: 1) значение причасти II, 2) форма глагола to be, 3) контекст. Последний признак, как правило, является одним из ярких показателей. Контекстуальными показателями страдательного залога служат следующие моменты: а) наличие обстоятельств времени и образа действия, подчеркивающих однократность, повторяемость или длительность действия, например: James curiosity was roused at once; б) особенности синтаксического построения предложения – те случаи, когда структура предложений выражает последовательность событий, смену действий, выявляемые в сложном предложении, например: He tapped and the door was opened by Mary; в) наличие предложного дополнения с предлогом by, обозначающего производителя действия, например: The silence was only broken by the supping of James’s soup (Galsworthy). Иногда значение действия вообще невозможно отграничить от значения состояния, например: The thought had been mingled in my nightmares with that of the one-legged seafaring man (Stevenson). Приводят и такие показатели процесса, как наличие определенной видовременной формы, модальных глаголов (т.е. наличие сложного сказуемого), опять таки свидетельствующих о возможности, способности, долженствовании совершения действия. Хотя выделяется большой количество различных критериев разграничения пассива и составного именного сказуемого, вопрос этот не может быть решен однозначно и в полной мере убедительно. Так, например, Л.С. Бархударов

говорит о том, что сочетание to be + participle II во всех случаях следует считать формой страдательного залога, точно так же, как сочетание to be + participle I всегда является длительной видовременной формой. Объясняет он этот факт тем, что причастие, прежде всего глагольная форма. Об именном сказуемом, по мнению Л.С. Бархударова. Можно говорить только в случае адъективации причастия II. Показателем такой адъективации может быть, например, сочетаемость формы с наречиями very, too, more (most), а также семантика предложения, исключающая значение направленности действия на объект: On the contrary, I am very interested; its collective leadership was stronger and more united than ever; His tone was offended.

Авторы “Теоретической грамматики английского языка “ под редакцией проф. В.В. Бурлаковой склонны считать, что совпадение форм и отсутствие четкого различия в категориальном значении дают основание объединить эти формы.

ВОЗВРАТНЫЙ (СРЕДНИЙ) ЗАЛОГ

Общим значением глаголов в возвратном залоге в английском языке, как и глаголов в средневозвратном залоге в русском языке, является значение сосредоточенности действия в самом производителе. Вопрос о существовании в английском языке “ третьего “ залога – возвратного, или среднего, до сих пор остается открытым. В отечественной науке модель “переходный глагол + возвратное местоимение “ не соответствует полностью всем критериям аналитической формы, на основании которых выделяются, например, видовременные формы или пассив. Возвратный объект в предложении I dress myself, как считают исследователи, мог быть воспринят как эмфаза (после совпадения форм возвратных и усилительных местоимений), оказаться излишним и дать начало непереходному употреблению dress – I dress.

Возвратные формы противопоставляются невозвратным формам глаголов с основным переходным значением: to hide something, somebody – to hide oneself; to throw something – to throw oneself. По сравнению со страдательным залогом охват глаголов категорией возвратного залога оказывается значительно уже; формы возвратного залога не образуются от глаголов непереходных очевидно в связи с тем, что эти глаголы не могут выразить непосредственную обращенность действия на его производителя. Наличие возвратного залога в английском языке признает Поутсма, который называет его средним или возвратным (Middle or Reflexive Voice). По его мнению, возвратные местоимения, хотя и выполняют функции дополнения, практически лишены семантической значимости, так как не показывают, что действие, выраженное глаголом, направлено на лицо или не-лицо – субъект действия. Однако обычно отмечается, что переходный глагол может образовывать с возвратным местоимением и свободное сочетание. Такие сочетания называют переходно-возвратными, а грамматизированные – непереходно-возвратными.

Большинство отечественных исследователей (Л.С. Бархударов) не выделяют возвратный залог в системе современного английского языка. Отмечается тенденция к опусканию возвратных местоимений. Если после глагола нет прямого дополнения, то это показывает, что действие не переходит на объект и субъект производит действие над самим собой. Опущение возвратного местоимения возможно только при глаголах, обозначающих привычные, повторяющиеся действия: I wash; I dress. Но в других случаях опущении е невозможно: I warm не означает “я греюсь “, I amuse не означает “я развлекаюсь “.

Как уже было сказано, позиция по данному вопросу не является окончательной.

Признание и анализ возвратного залога мы находим в теоретическом курсе “Современный английский язык “ В.Н. Жигадло, И.П. Иванова, Л.Л.Иофик. Авторы внимательно анализируют возвратные конструкции, раскрывая всю их объективную сложность и противоречивость. Выделяются два значения возвратного залога: собственно-возвратное и средневозвратное. Собственно-возвратное значение имеется в тех случаях, когда глагол выражает конкретное действие: to hurt oneself, to hide oneself, to warm oneself, to shave oneself, to towel oneself…

Выражая средневозвратное значение, форма возвратного залога показывает, что действие ни на кого и ни на что не переходит, а замыкается в самом субъекте, сосредоточено в нем. Существуют две разновидности средне-возвратного значения:

1) действие сосредоточено в сфере субъекта и сводится к выражению внешних физических изменений в составе субъекта, его перемещения в пространстве: to stretch oneself.

2) Формы возвратного залога выражают внутренне состояние субъекта (to enjoy oneself).

Некоторые отечественный лингвисты (проф. А.И. Смирницкий)

не включают возвратный залог в залоговую систему, так как не считают сочетание глагола с возвратным местоимением частью аналитической парадигмы. Сочетание глагола с возвратным местоимением не дает парадигматического ряда, так как, прежде всего, отсутствует его противопоставленность действительному залогу, как в структурном, так и в семантическом плане. Относительно таких предложений, как She washed herself и She washed her child, считается, что здесь не различие залогов, а различие дополнений, хотя в одном случае дополнение выражено возвратным местоимением, это не создает особой глагольной формы возвратного залога.

Существует также мнение, что возвратное значение может быть установлено и определено только лишь в контексте предложения, а значение возвратности – эпизодическое, появляющееся при особой ситуации в определенном контексте, т.е.

мы имеем действительный залог с несколько необычным значением, когда в качестве дополнения при переходном глаголе выступает возвратное местоимение, имеющее двойственный характер и способное выполнять функции как самостоятельного, так и служебного слова.

Двойственный характер возвратного местоимения реализуется в зависимости от лексического значения глагола, чем более абстрактным является значение глагола, тем более теряет свое значение возвратное местоимение.

Таким образом, до настоящего времени нет однозначного ответа на вопрос о наличии или отсутствии возвратного залога в современном английском языке.

Можно констатировать, что в английском языке существует устойчивая категория залога, выражающая отношения в системе “ исполнитель – действие – объект “.

Залоговые формы в английском языке, пройдя длительный и непростой путь становления, еще окончательно не оформились и находятся в процессе развития. Поэтому вопросы, связанные с ней, соответственно требуют детального научного рассмотрения.

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ

1. Какие отношения выражает категория залога?

2. Какой залог является основным? Что он выражает?

3. Прокомментируйте универсальную теорию залога Холодовича А.А.. Как она соотносится с теорией семантических падежей, на ваш взгляд?

4. Какими формами представлена категория залога в английском языке с точки зрения теории оппозиций?

5. В чем состоит трудность разграничения пассивного залога и пассивной конструкции (составного именного сказуемого)?

6. Каково общее значение глагола в возвратном залоге? Приведите собственные примеры.

7. Какова общепринятая точка зрения на возвратный залог в отечественной англистике?

8. Прокомментируйте проблему возвратного залога в трактовке И.П. Ивановой и других.

ЛЕКЦИЯ № 11

СЛУЖЕБНЫЕ ЧАСТИ РЕЧИ

Служебные части речи – лексически несамостоятельные слова, служащие для выражения различных семантико-синтаксических отношений между словами, предложениями и частями предложений, а также для выражения разных оттенков субъективной модальности.

Служебные слова (или части речи) противопоставлены знаменательным (самостоятельным) словам как лексические и грамматические единицы. Как лексемы они лишены номинативных значений, присущих знаменательным словам, т.е. не называют предметов, признаков, свойств, действий, их лексическое значение абстрагировано от отношений, которые они выражают в предложении. Служебные слова не обладают той семантической общностью, на основе которой происходит объединение знаменательных слов в части речи. Общность служебных частей речи – функциональная, грамматическая, в этом отношении они приближаются к морфемам и находятся на грани словаря и грамматики. Как грамматические единицы служебные слова отличаются от знаменательных тем, что не имеют морфологических категорий и выполняют только служебные синтаксические функции в синтаксических конструкциях.

Уступая знаменательным словам по численности и представляя собой, по существу закрытый класс слов, служебные слова превосходят их по частотности.

Употребление термина “служебные части речи “ характерно, прежде всего, для русской грамматической традиции. Деление слов на знаменательные и служебные в разных терминологических вариантах прослеживается в русской грамматике, начиная с 18 века. В истории отечественного языкознания объем понятия “ служебные части речи “ колебался, к ним относили местоимения, числительные, предлоги, союзы, местоименные наречия, вспомогательные глаголы (Ф.И. Буслаев); только предлоги и союзы (А.М. Пешковский); глагольные связки типа “ быть “, «являться “, предлоги, союзы, союзные слова (Л.В. Щерба). В определении служебных частей речи русская академическая грамматика следует В.В. Виноградову, который относил к ним частицы, предлоги и союзы, именуя их “частицами речи “.

В зарубежной лингвистике обычно не принято противопоставление особых служебных частей речи частям речи знаменательным, но иногда выделяются, например категория относительных слов (Verhaltnisworter), куда включают артикли, предлоги, союзы (в то время как частицы считаются подвидом наречий). Во французской лингвистической традиции к служебным частям речи (mots accessories) наряду с союзами и предлогами принято относить и местоимения.

Авторы “ Грамматики современного английского языка для университетов “ выделяют закрытый класс слов (closed – system items) и открытый (open – class items). В закрытый класс слов входят: артикли, указательные местоимения (demonstrative), местоимения, предлоги, союзы и междометия.

Предлоги

Предлог – (калька греч. Prothesis, лат. Praepositio) разряд служебных слов, морфологически неизменяемых, выражающих различные отношения между зависимыми и главными членами словосочетания и осуществляющих подчинительную синтаксическую связь внутри словосочетания и предложения.

Каждый предлог характеризуется только ему присущей совокупностью значений, например, предлог “ by “ передает самые различные отношения: to sit by the window – пространственное (нахождение рядом); to sail by the river – то же (движение вдоль); to come by 6 o’ clock – временное отношение; to go by the air – способ, средство; a picture by Repin – деятель. Значения предлогов составляют совокупность его семантических реализаций (вариантов), или его семантическую структуру. Компоненты семантической структуры одни исследователи называют лексическими, другие – грамматическими значениями; однако термин “ лексическое значение “ используется для наименования предметов, свойств, действия и т.д. Предлог же передает отношения и лишен способности к такого рода номинации. Термин “ грамматическое значение “ носит обобщающий характер и непосредственно не соотносится с понятием конкретной семантической структуры языковой единицы. Вопрос о терминологическом обозначении компонентов семантической структуры предлогов является дискуссионным.

В значениях предлога отражается семантическое взаимодействие служебного слова и соединяемых им самостоятельных слов, например: to look at ‘ смотреть на...’ и to look after ‘ присматривать за...’

По своей грамматической функции предлог соотносим с категорией падежа. В тех языках, где есть склонение существительных, предлоги, сочетаясь с определенным падежом, усиливают его значение. В тех языках, где склонение существительных как система морфологических форм отсутствует, предлоги берут на себя функции падежей, например, сравним рус. ‘ Дом его друга ‘; и англ. The house of his friend, франц. La maison de son ami. На этом основании иногда говорят о предложном, или аналитическом, склонении, но вопрос этот относится к числу спорных. Сторонники точки зрения, в соответствии с которой термин ‘ склонение ‘ может быть распространен на предложные структуры, основываются на тождестве грамматических функций падежей и предлогов и передаваемых ими отношений. Противники такой интерпретации подчеркивают различный характер способа языкового выражения: в одном случае это изменение формы слова (падеж – категория морфологическая), в другом случае – употребление служебного элемента, не входящего в состав слова.

Грамматическое значение у всех предлогов одно – выражение подчинительной связи. Значения предлогов фиксируется в словарях, как толковых, так и переводных. Следовательно, как считают авторы “ Теоретической грамматики английского языка “ под редакцией проф. В.В. Бурлаковой, нет оснований отказывать предлогу в лексическом значении. Своеобразие же в его значении неразрывно связано с его функцией: оно заключается в том, что выражение соответствующего фрагмента действительности осуществляется предлогом лишь в сочетании со знаменательными словами. Признают наличие лексического значения у предлога и А.И. Смирницкий, Б.А. Ильиш, указывая на то, что каждый предлог передает не просто отношение, а какое-то определенное отношение. Эта дифференциация отношений и рассматривается как лексическое значение предлога. Существует и противоположная точка зрения на природу значения предлога. М.И. Стеблин – Каменский отрицает наличие лексического значения у предлога на том основании, что он лишен способности номинации, не называет передаваемого им отношения, а только указывает на него.

Таким образом, вопрос наличия или отсутствия у предлога лексического значения трудно разрешим и представлен различными интерпретациями.

Те лингвисты, которые признают наличие значения у предлога, стремятся исследовать систему значений. Однако общепринятой семантической классификации предлогов не существует.

Распространенным является деление предлогов на локальные, темпоральные и грамматические, или логические. Эта классификация не совсем удачна, если учитывать то факт, что большинство древних предлогов к настоящему времени стали многозначными. Грамматические предлоги настолько абстрактны по своему значению, что с трудом поддаются дефиниции (например, предлог of).

Л.С. Бархударов предлагает дробную классификацию, основанную на выражаемыми предлогами отношениями:

Пространственные: in front of, away from, down to, up to и др.

Временные: in the course of, prior to, up to.

Причинно-следственные: because of, on account of, thanks to, due to и др.

Инструментальные: by means of, by force of и др.

Целевые: by way of, for the sake of, in view of, in order to и др.

Сравнительные (противопоставительные, сопоставительные): in comparison with, in spite of, in defiance of, in contrast with, in accordance with, in opposition to, contrary to, despite и др.

Заместительные: instead of, in place of и др.

Ограничительные (выделительные): with regard to, in respect of, in relation to, as to, as for и др.

Интересна классификация, основанная на взаимодействии значения предлога и значения слов, составляющих его контекст. Предлоги подразделяются на группы, с правым индикатором значения предлога (on the table, with pleasure), с левым индикатором (to come from, to depend on) и группы с двусторонней индикацией, где предлог способен проявить свое значение, как при правом, так и при левом индикаторе (to eat with, with a fork).

Предлоги неизменяемы. По своей этимологии они делятся на две основные группы:

1. Первичные:

а) Простые: in, on, at, by, to и др.

б) Сложные: within, into, onto, upon, throughout и др.

2) Производные, образованные от причастий: considering, regarding, respecting, concerning, past и др.

Многие предлоги совпадают по форме с наречиями и постпозитивами (послелогами). От наречий и постпозитивов их отличает, прежде всего, интонационный фактор: как наречия, так и постпозитивы стоят под ударением, предлоги же находятся в безударной позиции. Кроме того от наречий их отличает то, что предлог, как указывалось выше, всегда связан с зависимым членом предложения, независимо от того, находится он непосредственно перед ним или в дистантной позиции. Наречия же употребляются свободно, не оформляя связи с зависимым членом:

We have never met since/ We have never met since that day.

He had told me about the picture before/ I won’t see him before next week.

I live near the University/ The Underground station is quite near.

Таким образом, здесь снова возникает теоретический вопрос, имеем ли мы дело с одним словом в различных функциях или с омонимами.

О. Есперсен, теоретик английского языка, считал, что в этих случаях мы имеем дело с одним и тем же словом в различном использовании. Однако в теории О. Есперсена вообще нет места противопоставлению знаменательных частей речи служебным, поэтому данный подход скорее затушевывает различия между рассматриваемыми формами, чем объясняет их. Чаще всего такие случаи объясняются как пример омонимии слов, принадлежащих к различным частям речи.

Наиболее противоречивые мнения высказывались относительно синтаксического статуса предлога. Здесь также предлагаются диаметрально противоположные точки зрения. Одни лингвисты считают, что предлог функционально равен не слову, а морфеме, так как он выступает в качестве аналитического способа выражения падежных отношений. Другие полагают, неправомерно приравнивать предлог морфеме. Во- первых, в отличие от вспомогательного слова в аналитической форме предлог не лишен собственного значения. Во-вторых, для грамматической категории характерно единообразие грамматической формы ее выражения. Предлог же не сопоставим с падежной флексией в этом отношении. Иначе пришлось бы признать, что в английском языке столько падежей, сколько в нем предлогов.

В заключение следует подчеркнуть, что предлог очень противоречив по своей природе: формально он доминирует над вводимым им именем, функционально же предлог подчинен имени, так как служит средством связи его с контекстом.

СОЮЗ

Союз (калька лат. Conjunction и греч. Syndesmos, букв. – связь, союз) – класс служебных слов, оформляющих синтаксические связи предложений и синтаксические связи слов. Связующая функция является для союза основной. Однако, указывая на наличие связи, союз одновременно выполняет и квалифицирующую функцию: обозначает содержательные отношения между связываемыми единицами. Грамматическое значение отношения сближает союзы с предлогами. Исходя из передаваемых союзами отношений, их делят на подчинительные и сочинительные. Подчинительные союзы (that, while, because, as, though, since, in case, suppose), как правило, вводят зависимые предикативные единицы (ПЕ). Сочинительные союзы (and, nor, neither…nor, or, either….or) соединяют слова, сочетания слов, ПЕ: части сложного предложения или самостоятельные предложения.

В самостоятельную часть речи союз был выделен в античной грамматике. У Аристотеля союзы составляли часть синкретического класса связок (syndesmoi), куда входили собственно союзы и предлоги. В отдельный класс союзы были выделены Дионисием Фракийским (2-1 вв. до н.э.). В грамматиках средних веков союзы включались в категорию частиц речи (particulae orationis). В языкознании 20 в. союзы вместе с модальными словами часто относят к синтаксическим служебным словам (в противоположность морфологическим – предлогам и артиклям).

Вопрос лексической семантики союзов решается, очевидно, так же как вопрос относительно предлогов – союзы передают дифференцированные грамматические отношения, при чем эти отношения в какой-то мере еще более абстрактны, чем отношения, передаваемые предлогами.

Некоторые авторы (Л.С. Бархударов) предлагают классификацию сочинительных и подчинительных союзов по их значению. В группе сочинительных союзов он предлагает выделять следующие подгруппы:

а) Соединительные (copulative), выражающие согласованность, соответствие или взаимозависимость двух или более понятий; and, nor, as well as, neither…nor, both…and, not only …but).

б) Противительные (Adversative), выражающие противопоставление, противоположность двух или более понятий: but, yet.

в) Разделительные (Disjunctive), выражающие альтернативу, выбор:

or, either…or.

г) Основания (Of reason): for.

д) Следствия: (Of consequence): so, hence.

Подчинительные союзы по функциям и значению автор делит на две группы:

а) Вводящие именные (подлежащные, предикативные, дополнительные) и определительные придаточные предложения: that, if, whether.

б) Вводящие обстоятельственные придаточные предложения и обстоятельственные союзные обороты (типа if asked, when in doubt):

Времени: after, since, when, before и т.д.

Места: where, wherever.

Причины: because, since, as и т.д.

Следствия: (so) that, so.

Цели: so that, that, in order that, lest и т.д.

Условия: if, unless, supposing.

Уступки: though, although, even if, even though.

Сравнения: as, as if, than.

По морфологическому составу союзы можно подразделить на простые (

And, or, if, lest), сложные (whereas), и составные (both…and, as well as, in case, as if, as though). По размещению в предложении союзы делятся на одиночные (till, until, although), повторные (now…now), повторные, или коррелирующие (no sooner…than, hardly.. when, either…or).

Среди вопросов, связанных с союзом, важное место занимает проблема грамматической омонимии. Целый ряд союзов имеет омонимы среди наречий, предлогов, частиц (but, like). О. Есперсен, например, сомневается в необходимости их разграничения. Так, он пытается доказать, что нет достаточных оснований для выделения наречий (he was in), предлогов (he was in the house; after his arrival) и союзов (after he arrived) в отдельные классы слов.

В качестве средств подчинительной связи наряду с союзами широко используются союзные слова, союзные местоимения и союзные наречия, совмещающие служебную функцию со знаменательной. В первую очередь это союзные местоимения типа who, whoever, what, which и наречия местоименного типа when, where, why, how. Союзные слова вводят именные предикативные единицы (т.е. придаточные – подлежащие, предикативные члены, дополнения и определительные ПЕ). В последнем случае союзное слово имеет относительную, или релятивную функцию, заключающуюся не только в том, что союзное слово является членом предложения, но и одновременно замещает свой антецедент – какой-либо член главного предложения.

К союзным словам примыкают также союзные наречия, которые не следует смешивать с союзами. Это слова however, nevertheless, therefore, accordingly, thus, furthermore, hence, consequently и др. В отличие от союзных местоимений и наречий местоименного типа, они служат преимущественно для связи самостоятельных предложений или частей сложносочиненного предложения, и устанавливаемая связь носит скорее логико-семантический характер. В предложении

Дата добавления: 2014-01-05