Антитезис к всепоглощающей бесконечности

Есть две реальности и две традиции. Одна - это реальность бесконечного неба без звезд, черной беззвездной ночи вверху, которая в принципе содержит и "ночь внизу". Другая реальность - это "антиреальность", альтернатива первой. Фантастическое, парадоксальное утверждение, что есть точка, которая этой бесконечностью не поглощается. Можно было бы с точки зрения формальной логики подобным допущением пренебречь, если бы не одно "но". Без этого допущения сам гносеологический феномен нашего восприятия мира был бы абсолютно необъясним. Реальность без точки абсолютного нетожества, противостоящей ей в её же центре, была бы "грудой камней", бессмысленным хаосом (или порядком) форм. Собственно говоря, такой она и является в какой-то мере, такой-то она и мыслится "великим логосом", упорядочивателем манифестированной архитектуры большого космоса. Однако посреди этой "вселенной идолов", посреди этой иерархии "раскрашенных камней" сияет одна сверхчерная точка, которая является контрапунктом, организующим бессмысленные эманации из Первоначала в концентры альтернативного "нового порядка" вокруг себя. Эта точка "отражена" в нас. Мы не в коем случае не носители ее, мы заражены ею. В наших душах есть некий вирус этой черной точки абсолютного отличия. Конечно она присутствует в нас виртуально, потому что мы лишь на короткий период являемся носителями этой священной таинственной болезни, потому что есть смерть. Как говорил Сократ, умирая, мы выздоравливаем. Мы перестаем быть носителями отличия, мы становимся одно с вселенной "раскрашенных камней". Мы перестаем "быть" как объекты, ибо "бытие" объектов - это небытие. Для нас наше личное, субъективное пространство живо лишь постольку, поскольку оно антитезисно окружающему Всё.

Мы есть настолько насколько мы противимся этой косящей нас косе. Наше бытие есть функция от нашего гносеологического свидетельствования, от нашей перцепции, от того, внутреннего все отражающего центра, который позволяет нам свидетельствовать. Эта черная точка, вирус несмирения с "бесконечностью" есть то, что мы называем Богом. Она есть творческий центр, который, будучи невозможным, отменяет все растворяющее в себе абсолютное утверждение, не существуя, величайшим образом существует. Да, эта нерастворимая точка, не тождественная ничему, не "существует", но при этом оказывается в центре, более глубоким модусом истины, чем сама ничтожащая бесконечность. Это - творческий центр, вокруг которого структурируется бездна.

3. Несовместимость "правды" и "истины"

Мы одновременно живем в двух мирах. Мы живем в мире, сформированном Первоинтеллектом, который структурировал и эшелонировал хаос. В этом мире мы -существа в ряду мириадов подобных в одном из мириадов миров, в одном из этажей великой лестницы или великого древа "Большого космоса". Здесь и теперь мы являемся одной из модификаций великой универсальной возможности. Но одновременно с этим мы живем в параллельной фантастической реальности, где есть только мы, вселенная, в которой мы пребываем как ее центр, потому что мы "заражены" бациллой нетождественности. Мы не являемся одной из модификаций бесконечной возможности среди прочих, одним из бесчисленных камней на берегу моря. Мы, оказываемся чем-то движущимся, неким крабом среди камней. Вокруг этого "краба" существует вся вселенная, и существует иначе, у нее совершенно другие законы, чем у вселенной логоса. Мы живем в двух параллельных мирах, наложенных друг на друга. С одной стороны, некая необъятная непостижимая сверхреальность, а с другой, вселенная, в которой мы обнаруживаем себя единственным подлинно действующим центром. Однако, не является ли такое восприятие естественной иллюзией для биологического существа? Для суслика, выскочившего из своей норы, окружающая его степь, пространство между двумя холмами - это тоже вселенная, в которой он центр. Не является ли это просто естественной аберрацией. Ведь такое ощущение центральности дано даром почти всякому - ребенку, пастуху, рыбаку, просто бродяге. Кто всерьез думает о том, что он песчинка в бесконечной лестнице миров? Ощущение своей центральности, даром данное каждому, это некий знак транцендентной инспирации, которая дана человеку в залог, это тайная инвеститура, разлитая по человечеству, которая сама по себе не эффективна, она не подлежит реализации подавляющим большинством живущих. Два типа сознания противостоят друг другу: конкретный опыт практически любого человека, ощущающего себя "пупом земли" и крайне абстрактный продукт умозрения, согласно которому мы - незначительная частица вселенной. Пребывание в качестве песчинки в бесконечной лестнице миров - это предмет размышления метафизиков, это отнюдь не кабинетный бред. Ведь теория чисел, при теории строения вещества это тоже абстракция ученых, но тем не менее она соответствует некой объективной данности. Представьте себе - мы живем в мире, где земля плоская. Одновременно мы знаем, что земля круглая. Мы живем в мире, где мы знаем, что звездный свет летел до нас миллионы лет, мы смотрим на звезду в ночи и знаем, что этой звезды может быть уже нет в данный момент. Но вместе с тем мы воспринимаем этот луч "здесь и теперь". Другими словами, наше бытие принадлежит одновременно двум мирам. Один мир открывается через приборы, и это то, что "на самом деле есть" с научной точки зрения. Другой же открывается нашим глазам, и это то, что нам дано в качестве знамения. В этом мире мы не случайно воспринимаем, что Солнце движется вокруг Земли; мы знаем, что Земля вокруг Солнца, а нам кажется наоборот. Нам кажется, что мы живем в геоцентрической системе, а потом нас научили что - в гелиоцентрической! Мы постоянно живем в двух мирах: в абстрактном невещественном мире логоса, где мы - никто и в конкретном мире, где мы являемся наместниками некоего тайного принципа. Не надо думать, что этот тайный принцип был известен всем только потому, что слово "бог" применялось давно, практически во всех традициях. Слово "Бог" в нашем смысле, это то, что указывает на альтернативную ностроцентричную реальность. Есть две реальности: реальность бесконечного, в которой возникает логос, структурирующий хаос, и реальность контр-бесконечного, в которой есть творческий центр, главное качество которого в том, что он отличается от всего. Все существует, а он не существует. И, не существуя, он есть центр и творческим образом организует все вокруг себя, таким образом, все становится о знамением его присутствия. Два мира существуют - мир, выведенный как порядок из хаоса. и мир, который возникает благодаря творческому центру как нечто, ставшее из ничто. Мы одновременно живем в этих мирах так же, как мы одновременно живем в мире, открываемом телескопами, и в мире, который видим нашими органами зрения. Чудесным образом это один и тот же мир, который раздваивается на два совершенно противоположных, взаимоисключающих мира. Есть, таким образом, две традиции. Одна традиция настаивает на чистом бытии, на том, что перцепция есть функция от этого бытия, возникает как некий эпифеномен. Другая же настаивает на том, что все, что нас окружает как предмет перцепции есть знамение того, что делает саму эту перцепцию возможной.

4. Первобытие несет в себе "тайну беззакония"

Две эти традиции абсолютно враждебны друг другу. Одна традиция порядка, преодолевшего хаос, традиция иерархии, системы, авторитета, ценности и еще высшей окончательной бессмысленности, потому что она представляет собой раз навсегда заданную программу, которая стирается и возобновляется. Вечное возвращение равного!

Ему противостоит вторая традиция, традиция антисистемы. Это традиция революционная, которая ни во что не ставит иерархию бытия, преимущество других эонов времени, противопоставляет эонам времени абсолютное, актуальное "здесь и теперь", которое присутствуя в каждом из нас, не является ни секундой, ни моментом, ни "вчера", ни "завтра", а только чистым "теперь" вне времени. Об этом вневременном "теперь" внутри нас мы ничего не знаем, потому что в каждый данный момент мы погружены в поток собственного восприятия, слиты с ним, спим, завороженные калейдоскопом звуков, форм и чувств. В данном контексте появляется проблема для многих нравственная, а для нас чисто концептуальная: добро и зло. Для многих теологов, особенно христианских, является нестерпимым и кощунственным утверждение, что Бог сотворил зло. Трудно сказать, что отрицающие творение зла Богом имеют в виду под злом. Мы твердо знаем, что творческий центр контр-бесконечности, который действует тем, что не существует посреди существования, он разлагает надвое Вселенную, которая располагается вокруг этого творческого центра как знамение. Вселенная двойственна в том смысле, что внутри нее гносеологическая субъектность свидетеля, причастность к той "бацилле отличия", которая есть безусловный плюс. "Плюс", однако, не в том смысле, что это благо в смысле Платона. В платоновском смысле благо это изобилие совершенного бытия, бытие без дефекта, бытие, потенциал которого не стираем, не истончаем. В монотеистическом откровении то, что называется "благо" есть совершенная противоположность "блага" метафизиков, платоновского "блага". Сама причастность к субъекту и есть благо. Это - "мы", конус света, рассекающий бесконечность мрака. А все остальное "не мы" есть зло, вселенная раскрашенных камней, великое, прекрасное и бессмысленное бытие. Наибольшим же злом является Великое существо в центре этой вселенной идолов, идол идолов. Высшее центральное существо во всех языческих традициях - это дьявол Откровения. Подлинный дьявол оказывается в сущности сыном земли и неба, блаженным существом, которое пребывает в самосозерцании, будучи первым творением Бога, иными словами, архетипом всех последующих существ. Как известно нам из текстов Откровения, дьявол - непосредственно говорил с Богом, вел с Ним диалог, спорил и Бог попустил ему быть князем мира сего, коим он и является по сей день. Он является мэтром той первой реальности, первой структуры, того логосного космоса, который выведен как порядок из хаоса. Дьявол - это мэтр порядка, хозяин структурированной вселенной, гарант иерархии, гарант жестко эшелонированного бытия. А Бог упраздняет и отменяет все это. Бог является тем "черным чернее черного", из которого рождается освобождающий свет антисистемы. Только благодаря этому "мы" обнаруживаем себя на какой-то момент чувствующими существами в качестве обещания, в качестве залога будущей мегатрансформации. Когда "мы" умираем, различие между нами и простым объектным бытием стирается. В этот момент "мы" становимся камнем среди камней, свидетель в нас исчезает. Однако внутреннее содержание нашей души, ее запрограмированность картинами, образами, алгоритмами, продолжает существовать распадаясь. Мир что-то писали на этой доске, надписи остались. Они будут блекнуть, стираться, осыпаться. Другой образ: из кинотеатра ушли зрители. Продолжает работать проектор, и на белом экране идет фильм. Кто же смотрит этот фильм, когда зрители ушли? Когда зрители уходят из кинотеатра, этот фильм смотрит некто. Если свидетель исчез внутри человека, который умер, то картинки его распадающейся души смотрит Великое существо, смотрит дьявол. Дьявол является внутренним зрителем трупа после того, как человек умер.

Дата добавления: 2014-01-05