Украинское или малороссийское

Северное или поморское (родное для Ломоносова) и

Московское,

К изучению русской грамматики Ломоносов впервые применил строгие научные приемы, впервые определенно и точно наметив отношения русского литературного языка к языку церковно-славянскому, с одной стороны, и к языку живой, устной речи, с другой. Этим он положил прочное начало тому преобразованию русского литературного языка, которое круто повернуло его на новую дорогу и обеспечило его дальнейшее развитие.

Признавая близкую взаимную связь обоих языков, Ломоносов устанавливает полную самостоятельность каждого из них и впервые подвергает специальному строго научному изучению законы и формы языка собственно русского. В этом и заключается величайшее значение филологических трудов Ломоносова.

Ломоносов вполне сознает значение так называемой фонетики, необходимость идти в изучении языка от живой речи. Приемы научного исследования, которым следует в своих филологических изучениях русского языка Ломоносов - приемы естествоиспытателя. Выводы свои он основывает на ближайшем, непосредственном обследовании самых фактов языка: он дает длинные списки слов и отдельных выражений русского языка, сравнивает, сопоставляет группы фактов между собой, и лишь на основании таких сличений делает выводы.

Вообще в принципе лингвистические приемы Ломоносова те же, которых наука держится и в настоящее время. Изучая живой русский язык, Ломоносов все разнообразие русских наречий и говоров сводит к трем группам или наречиям, "диалектам":

Решительное предпочтение Ломоносов отдает московскому, "не токмо для важности столичного говора, но и для своей отменной красоты". Начало, которое должно объединять различные русские говоры, Ломоносов видит в языке церковно-славянском. Язык церковных книг должен служить главнейшим средством очищения русского литературного языка от наплыва слов иностранных, иноземных терминов и выражений, чуждых русскому языку, этих "диких и странных слова нелепостей, входящих к нам из чужих языков".

Вопрос об иностранных словах справедливо кажется Ломоносову особенно важным в виду страшного наплыва в русский язык, за период петровских реформ, иностранных слов. Этим вызывается специальное исследование Ломоносова: "О пользе книг церковных в российском языке".

Оно, главным образом, посвящено вопросу о взаимных отношениях элементов церковно-славянского и русского в языке литературном, - известному учению о "штилях". От степени влияния на русский литературный язык элемента церковно-славянского получается, по взгляду Ломоносова, тот или другой оттенок в языке, так называемой "слог" или "штиль". Ломоносов намечает три таких оттенка или "штиля": "высокий", "средний" и "низкий".

Введение "штилей" отчасти было практически необходимо. Прямо перейти к живому языку было невозможно не только потому, что это было бы слишком резким нововведением, слишком большой "ересью", но и потому, - и это главное, - что тогдашний живой русский язык еще не был настолько развит, чтобы стать достаточным орудием для выражения новых понятий. Исход из затруднения Ломоносов нашел в средней мере: в простом соединении славянского и русского элементов, в введении штилей, а также в прямых заимствованиях из иностранных языков.

Видимое предпочтение Ломоносов отдал церковно-славянскому языку, как языку уже выработанному, приспособленному и к "высокому" стилю, между тем как в живом русском языке не находилось "средств для передачи отвлеченно научных понятий, какие были необходимы для новой литературы". Языки русский и церковно-славянский Ломоносов поставил в слишком близкую связь, русский язык даже как бы подчинялся церковно-славянскому; этим была обусловлена реформа в языке, произведенная Карамзиным . - Наша новейшая орфография в наиболее существенных чертах создана Ломоносовым. - Развивая, совершенно самостоятельно, мысль Тредьяковского о тоническом стихосложении, Ломоносов внес в это дело поэтическое дарование, которого совершенно был лишен Тредьяковский.

"Русская Грамматика" Ломоносова, его "Рассуждение о пользе книг церковных", "Письмо о правилах российского стихотворства", вместе с практическим осуществлением этих правил в собственном "стихотворстве" Ломоносова, раз навсегда решили важнейший для нашей литературы вопрос, вопрос, можно сказать, самого ее существования - о средствах к широкому и свободному развитию, тот вопрос, который в итальянской литературе был решен еще в XIV веке, во французской в XV - XVI веках, в английской и немецкой в XVI веке.

При всей важности научных трудов Ломоносова в области русского языка, в общей академической деятельности они были для него в известной степени побочными: его главной специальностью было естествознание, и гений Ломоносова здесь проявлялся с еще большей силой и блеском. Со всею очевидностью это обнаружилось лишь в самое последнее время, благодаря многочисленным детальным исследованиям целого ряда специалистов.

Сюда относятся, прежде всего, академические издания: "Ломоносовский Сборник. Материалы для истории развития химии в России" (СПб., 1801); "Труды Ломоносова в области естественноисторических наук" (СПб., 1911; здесь собраны труды Б.Н. Меньшуткина, Н.А. Иоссы, Ю.М. Шокальского, В.И. Вернадского); более поздний академический "Ломоносовский Сборник" (СПб., 1911); где помещены исследования академика Вальдена, профессора Курилова, Б.Н. Меньшуткина, В.И. Вернадского; речи, прочитанные специалистами-естествоиспытателями в торжественном заседании Академии Наук 8 ноября 1911 г.

"Наиболее удачно, - говорит профессор Меньшуткин, - разработаны Ломоносовым два основных вопроса физики: о сущности тепла и о газообразном состоянии тел. Согласно его механической теории теплоты, последняя есть внутреннее невидимое движение тел, именно движение составляющих их частичек; при помощи ее Ломоносов удовлетворительно объяснил все явления, связанные с теплотой, и совершенно отвергал существование тепловой материи или теплотвора, который признавался всеми учеными до 60-х годов XIX века.

Дата добавления: 2014-01-05