Со временем некоторые строгости этого процесса, и, прежде всего, требования залога, смягчены. Залог стал вноситься проигравшей стороной в конце процесса

Во второй половине республики Римское государство превратилось в могущественную державу с обширнейшей территорией. Интенсивно развивалась экономика, начался период оригинального, каменного строительства и многое другое. Все это требовало соответствующего правового регулирования, эффективного рассмотрения имущественных споров. Между 149 и 126 гг. до н.э. на смену легисакцинному процессу приходит формулярный. Теперь уже истец освобождался от обязанности обращаться к претору строго по форме. Обязанность юридически грамотно оформить иск без излишних формальностей и ритуалов перекладывалась на претора. Выслушав объяснения сторон, претор сам формулировал юридическую сущность иска. Отсюда название – формулярный. Постепенно формулярный процесс преобразовал цивильное право из узконационального во всемирнопризнанное гражданское право. Этот процесс оказался весьма гибким и эффективным. Его достоинствами являлись:

1. Восприимчивость к быстро меняющимся социально-экономическим условиям.

2. Способность с помощью преторских эдиктов быстро перестраиваться.

3. Можно было решать все спорные вопросы не только римским гражданам, но и перегринам

4. Увеличивалось количество присутствующих дней до 80-90

5.Вместе с преторской деятельностью формулярный процесс способствовал достижению римским правом высот совершенства.

Говоря о преторских судебных формулах, Гай называет ее составные час­ти: интен­ция (intentio), эксцепция (exceptio) и кондемнация (condemnatio). Еще одна стадия называется litis contestatio (засвидетельствование спора).

A. Intentio в переводе с латыни означает «обвинение», «намере­ние». Поэтому интенцию обыкновенно называют требователь­ной частью формулы. Она содержит указание на предмет иска и его правовое основание. Это основание может быть как цивиль­ным, т. е. защищаемым Законами XII таблиц или иными закона­ми Рима, так и бонитарным, преторским, т. е. получившим защи­ту в преторских эдиктах. В тех случаях, когда сумма иска точно означена, претор вписывал ее в интенцию; если же ее следовало ус­тановить или уточнить, претор обязывал к этому судью.

По установившейся традиции римские преторы, описывая иски, прибегали к такому стереотипу: судья назывался «Октавием», истец – «Авлом Агерием» (А. А.), ответчик – «Нумерием Негидием» (Н. Н.). Того же будем держаться и мы.

Пример интенции: «Октавий да будет судьей (по данному делу). Если будет установлено, что Н. Н. должен уплатить А. А. 1000 сестерциев...» или: «Если окажется, что вещь, на которую претендует А.А., принадлежит ему по квиритскому праву, то ты, Окта­вий...»

В тех случаях, когда ответчик не отпирается, когда на слова ист­ца «требую, чтобы ты сказал да или нет» (Гай, 4.17.17а), он отвеча­ет согласием дать или сделать требуемое, дело тем и завершается; претор санкционирует принуждение, если в том есть необходимость, не передавая дела судье.

«Признавший (иск) считается... как бы приговоренным собствен­ным решением» (Д. 42.21).

Примечание. Принципиально важно различие между интенциями цивильных и преторских исков. Первые заключали в себе норму пра­ва, на основе которой следовало решить спор, вторые – фактические отношения, которым претор давал исковую защиту.

Если одной из конфликтующих сторон был перегрин, дело оказы­валось в компетенции цивильного претора.

Б. Exceptio в буквальном переводе – «оговорка», «возражение», «протест», «особое условие». Эксцепция следовала за интенцией и предшествовала кондемнации. Она проникла в формулу претора не сразу, но сделалась затем неотъемлемой ее частью в случаях, когда ответчик:

1) отрицал иск в принципе, требуя себе защиты против заявлен­ного к нему притязания;

2) не возражая против иска как такового, отрицал свою обязан­ность исполнить требуемое в настоящее время (в полном объеме, частью);

3) возражал против основания иска, как оно указывалось в интен­ции, и т. д.

Эксцепция требовала представления доказательств. Эта обязан­ность лежала на ответчике, и таким образом он брал на себя ту же функцию, что и истец, - бремя доказывания.

И интенция, и эксцепция могли основываться на цивильном или преторском праве. В последнем случае преторы сделали эксцепцию надежным инструментом для корректировки цивильного права в духе своих воззрений на добрую совесть и справедливость. Гай так и пишет: эксцепции были созданы для тех случаев, когда кто-ни­будь, будучи обязан по цивильному праву, нуждался в защите на ос­новании права преторского, т. е. когда «было бы несправедливо под­вергнуть его присуждению в судебном порядке» (Институции, 4,116).

Эксцепция могла быть: а) погашающей, уничтожающей иск, так и б) отсрочивающей его.

Приведем примеры, относящиеся к погашающей эксцепции.

1. Октавий да будет судьей. Рассмотрим иск А. А. к вольноотпу­щеннику Н. Н. (о том-то), приняв во внимание возражения ответчи­ка, состоящие в том, что в своих притязаниях А. А. вышел за пределы права, принадлежащего ему как патрону, а также и то, что обещание вольноотпущенника сделать или дать – было для него вынужденным... (эксцепция).

2. Октавий да будет судьей. А. А. требует от Н. Н. исполнения по заключенному между ними договору строгого права (интенция), на что Н. Н. отвечает тем, что как при заключении сделки, так и в са­мом притязании из сделки А. А. допустил и допускает обман (эксцеп­ция), и если это так, то, хотя сделка и иск из нее допускаются и защи­щаются цивильным правом, предлагаю тебе, судья, установив обман, отклонить иск как противоречащий справедливости (кондемнация).

Эксцепция из обмана (exceptio ex doli) сделалась едва ли не важ­нейшей из всех, ибо именно благодаря ей претор получил широкую возможность ревизии цивильного права с позиции права справедли­вости, права преторского.

Приведем и другой, не менее примечательный, пример преторской инициативы. «Поскольку А. А. утверждает, что он получил спорную вещь вследствие законного дарения, но по случайной причине утратил владение ею, не став собственником, что делает для него невозмож­ным виндицирование вещи по цивильному праву, то ты, судья, когда сообщенные истцом факты и обстоятельства дела будут доказаны, примени к данному случаю фикцию, допущенную претором Публицием и с тех пор называемую Публициановым иском, и да будет счи­таться, что истец провладел давностный срок, ибо мы полагаем, что было бы несправедливо лишать собственности того, кто по случай­ной причине лишился ее».

Такие иски назывались фиктивными. Это не лишало их долж­ной правовой защиты. Юридическая фикция – не злонамеренное из­мышление. Она есть инструмент, орудие, с помощью которого до­стигается цель, отвечающая духу права, наперекор его букве.

А вот пример, демонстрирующий эксцепцию отсрочивающую.

«Так как А. А. требует, чтобы Н. Н. возвратил данные ему взаймы 100 сестерциев (интенция), на что Н. Н. отвечает тем, что истец за оказанную ему затем услугу клятвенно обещал отсрочить исполне­ние на год (эксцепция), то ты, Октавий, выясни это, и если А. А. обе­щал, откажи» (кондемнация).

Проиграв иск по отсрочивающей эксцепции, истец проигрывал его не только в данном случае, но и вообще. Интересы и такой момент в ходе судопроизводства. Если оказывалось, что сумма иска превышала действительно следуемое, судья был обязан отклонить притязание, и истец проигры­вал дело навсегда.

Примечание. Приведем пример, на который ссылается Цицерон, обличая некомпетентных адвокатов. Об этом он рассказывает в своем сочинении «Об ораторе» (II, 166). Приблизительно в 126 г. до н.э. слу­шалось дело по иску подопечного к бывшему опекуну о растрате иму­щества, за что последний отвечал в двойном размере. Адвокат истца (подопечного), будущий консул Гипсей, добивался явно завышенной суммы иска, а бывший консул Октавий, адвокат ответчика-опекуна, вместо того, чтобы промолчать, оспаривал Гипсея, добиваясь умень­шения искового требования. Ни тот, ни другой адвокат не знали того, что превышение суммы иска неминуемо приводит к отклонению иска, и ответчик вышел бы из дела победителем. «Я говорю о том, - воскли­цает у Цицерона оратор Красе, - как Гипсей многословно добивался... позволения погубить дело своего клиента, а Гней Октавий... в не ме­нее долгой речи стремился не допустить, чтобы противник проиграл дело».

В. Condemnatio (от condemno - приговариваю, присуждаю) пред­ставляет собой заключительную часть процессуальной форму­лы - распоряжение претора, адресованное судье. Если ответ­чик соглашался с интенцией, сумма иска была строго определенной, решение не представляло трудности. Если же сумма указывалась в косвенной форме и ее следовало установить в зависимости от различных обстоятельств, претор предоставлял свободу судье. Если судья признавал встречные требования ответчика или реше­ние дела так или иначе связывалось с фактической платежеспособ­ностью ответчика, соответствующую “поправку” в отношении к присуждаемой сумме делал опять-таки судья.

Итак. Если будет установлено, что Н. Н. должен А. А. 100 сестерциев (интенция), но ответчик не исполняет обязательства, ссылаясь на то, что самих этих денег (валюты) он так и не получил (эксцепция погашающая), то ты, судья, установи, так это или не так, и в зависи­мости от этого, присуди или отклони, ибо несправедливо, чтобы кре­дитор получал выгоду, связав истца формальным обязательством, но ничего ему не дав (кондемнация).

Или. Поскольку А. А. требует, чтобы Н. Н. возместил ему не толь­ко стоимость вороного коня, принадлежащего к одномастной за­пряжке и искалеченного по вине ответчика, но и все те расхо­ды, которые потребуются для приобретения коня той же масти и такого же качества (интенция), а Н. Н., не отрицая ви­ны, считает достаточным оплату расходов, связанных с лечени­ем коня (эксцепция), то ты, судья, рассмотри это дело и оцени сум­му, подлежащую уплате, не исключая, при необходимости, затрат, на которых настаивает истец, ибо они не противоречат справедливому возмещению причиненного ему (нам) ущерба (кон­демнация).

Г. Litis contenstatio (литисконтестация). Перед назначени­ем судьи, т. е. после того как в присутствии сторон и свидетелей пре­тор установит предмет спора, его основание и придет к заключе­нию о защите притязания, наступал момент составления формулы, которая должна была уместиться в одной фразе.

Подписанная свидетелями сторон формула претора вручалась истцу, который передавал ее ответчику. Этот торжественный акт на­зывался литисконтестацией - засвидетельствованием спора. С это­го момента частноправовой спор приобретает своего рода публично-правовой характер: формула-декрет претора связывает не только судью, но и стороны; судья же, как только он назван, становится уполномоченным государства. По совершении литисконтестации никто не мог заявлять исковое требование по данному делу.

Исследователь римского права чешский юрист М. Бартошек характеризует преторскую формулу как уни­кальное творение римских юристов, доказательство их творческой силы, безупречной техники и высокого уровня правопорядка во­обще. Введенная законом Эбуция около 160 г. до н.э., первоначально, быть может, только для особых случаев, форму­ла претора создает новый вид процесса, именно формулярный (или, говоря осторожнее, стимулирует его утверждение и конституирование).

Формулярный процесс просуществовал три века и лишь в период империи, с возникновением когниционного производства оттеснится, и в 342 г. импе­раторской конституцией будет отменен навсегда. (Детальнее см. З.М. Черниловский, назв. раб. – С. 39 – 43).

Основные этапы прохождения формулярного процесса можно видеть из таблицы 3.3.

Роль претора в процессе чрезвычайно велика. Именно претор, по сути, решал дело. Претор перестает быть простым фиксатором ритуальных действий и назначения судьи. Он учитывает опыт своих предшественников, заимствует то, что показало себя эффективным, начинает творить, создавать основы гражданско-правовой политики в новых социально-экономических, политических условиях, не оглядываясь на старое, отживающее квиритское право, вводит принципиально новые категории толкования. Власть претора становится безграничной.

Интересно, что в этом процессе, если истец требовал больше, чем по договоренности, по закону (больше суммы долга; преждевременной выплаты долга; другое, чем было в договоре, место выполнения обязательства и др.), претор не только отказывал в удовлетворении иска, но и предоставлял должнику полное освобождение от обязательства.

Древнее цивильное право преобразуется в новую систему правовых норм по следующим двум основным направлениям:

1. Претор имел теперь право предоставлять или не предоставлять судебную защиту спорным имущественным отношениям, исходя из принципа справедливости. Система норм цивильного права заменяется системой исков. Есть иск – есть право, нет иска – нет права.

2. Претор управляет судебной практикой. Именно он решает вопрос о защите, строго следит за тем, чтобы судья выполнил именно его распоряжение. Например, претор в формуле писал судье: «Если ты, судья, установишь, что Клеопатра действительно является дочерью умершего Клавдия, то присуди ей наследство. Если окажется, что не дочь – не присуждай...» Казалось бы, что все логично, все верно. Но в том-то и дело, что в соответствии с нормами квиритского права раньше дочь не имела права на наследство. Сейчас же ситуация коренным образом изменилась. Создается совершенно новая ситуация. Судебная практика определялась теперь уже потребностями новых социально-общественных отношений. Таким образом, преторское право было прецендентным, поскольку его формировали и придавали ему юридическую силу не законодатели, а судьи. Преторы выполняли судейские функции на первой стадии формулярного процесса, на которой рассматривалась и анализировалась правовая сторона дела. Преторское право регулировало те отношения, которые вновь возникли и еще не были отражены в законах. Кроме того, как мы видим, преторы давали исковую защиту и вопреки нормам устаревших законов, формально эти законы не отменяя, но в судебной практике их игнорируя.

С упрочением аристократической формы правления судьями являлись сенаторы, а затем к ним присоединились всадники. Приглашение адвокатов относится к середине ІІ в. до н.э. Как и в легисакционном процессе, решение обжалованию не подлежало, сразу же вступало в законную силу и принималось за истину. Хотя в целом судья отвечал всем своим имуществом за заведомо несправедливое решение. Тяжбы, связанные с делами перегринов, и дела, связанные с ущербом, вызванным международными договорами, разбирались рекуператорными судами. Дело в таком случае вели не менее трех судей. Этот суд назывался коллегиальным, рекуператорным. Вели здесь сложные, запутанные дела. Рекуператорный суд мог заседать даже в неприсутственные (не судебные) дни. Иногда этот обычно хозяйственный, гражданский суд мог действовать как уголовный. Это, прежде всего в тех случаях, когда по ходу следствия выяснялось, что та или другая сторона виновна в уголовном преступлении. Этого права, как правило, не было у обычного гражданского суда. Например, в ходе судопроизводство выяснялось, что налицо был подкуп свидетелей. А это уже было уголовное дело. Рекуператорный процесс отличался ускоренным производством и более жесткими санкциями.

Не только легисакционный, но и формулярный процесс имел свои недостатки. На его смену, постепенно начиная с 1 века н. э., приходит экстраординарный процесс (extra ordinem). Императоры закономерно видели в преторских полномочиях угрозу своему авторитету в системе судопроизводства, государственного управления. Власть не доверяла уже и выборным судьям. Именно поэтому по инициативе императоров повсеместно вводится практика единоличного рассмотрения дел магистратами. В провинциях эту роль выполняли наместники провинций, а в Риме и Византии – начальники местной полиции.

В отдельных случаях, связанных с налогами, приговор выносили чиновники, которые управляли имуществом императора и казны. Уже в период принципата стали практиковаться решения имущественных отношений лично магистратом. Некоторое время экстраординарный процесс существовал параллельно с обычным формулярным. Полностью формулы отменены в 342 г. Новый процесс обладал определенными достоинствами. Главными среди них были: 1)одностадийность; 2)быстрота в разрешении разного рода спорных вопросов; 3)возможность апелляции; 4)вводятся судебные пошлины; 5)увеличивается количество судебных дней. Суть экстраординарного процесса можно видеть из таблицы 3.4.

Истец или ответчик, не согласный с вынесенным решением, могли сразу же (устно) или в однодневный срок (в письменной форме) объявить о своем несогласии. Подача апелляционной жалобы приостанавливала исполнения решения. Установлены в жесткой форме санкции за неправомерную апелляцию (ссылка до двух лет, конфискация половины имущества). Новое решение могло отменить старое.

Свободная оценка доказательств, характерная для формулярного процесса, подверглась жесткой трансформации: свидетельство знатного человека и свидетельство человека из народа приобретали разное значение – к умалению роли последнего.

После суда исполнение его решений брали на себя специальные судебные исполнители, тесно связанные с административными и полицейскими властями территории, где проходил суд. Взяточничество в это время в римском суде было, к сожалению, обычным явлением. Историки, как отмечает В.С. Макарчук (назв. раб. – С. 75), имеют в своем распоряжении яркий документ IV ст. н.э., подтверждающий этот тезис. На вопрос: «Выиграю ли я судебный процесс?» мудрый оракул дал ответ: «Выиграешь, если дашь больше, нежели твой оппонент».

В период поздней империи все граждане были разделены по степени достатка на две группы: благородные и простолюдины. Беднякам с достатком менее 50 золотых монет запрещалось выступать обвинителем. Кроме того, простолюдин не мог предъявить иск высокопоставленной особе за злостный обман. Известных римских граждан нельзя было приговорить к смертной казни, не заручившись поддержкой или не получив разрешения у императора.

ІІІ. Помимо представления исков преторы ввели различные формы неисковой защиты от правонарушений. Эти средства были в правах магистратов и являлись выражением административной власти, административной защиты прав. Среди особых средств преторской защиты различались: 1) интердикты; 2) стипуляция; 3) введение во владение; 4) восстановление в первоначальное состояние.

1. Интердикты – так назывались распоряжения, приказания претора, в которых он запрещал противоправные действия. Интердикты вначале адресовались конкретным лицам, а затем провозглашались как общее правило. Они применялись как правовое средство, прежде всего, против самоуправства. Претор отдавал приказ: Vim fieri veto (запрещаю насилие).

2. Следующая категория особых средств преторской защиты – стипуляция. Это обещание что-то сделать, уплатить долги и т. д., произносимое в торжественной обстановке на конкретно заданный вопрос. Чаще всего такое публичное обещание было формой обеспечения уже существовавшего обязательства или предотвращения негативных последствий от какого-либо явления. Например, каменная стена соседа грозит обвалиться и может причинить вред заявителю. Последний обращается (на собрании, в церкви, на площади в день праздника) прилюдно к соседу дать обещание или отремонтировать стену, или возместить ущерб, если стена обвалится на его строения, виноградник и т. д.

3. Ввод во владение производился по приказанию претора для обеспечения сохранности определенного имущества. Ввод во владение осуществлялся либо над всем имуществом, либо над его частью, вещью.

4. Восстановление в первоначальное положение. В некоторых случаях наступившие правовые последствия совершенного юридического права были не правомерны, не выгодны или даже вредны для одной или обеих сторон сделки. Например, несовершеннолетний совершил явно невыгодный для себя договор без разрешения куратора. Римляне с этой целью создали Restitutio in integrum – восстановление в первоначальное положение. Претор в силу этого положения признавал недействительность юридического факта и восстанавливал прежнее первоначальное положение, т. е. совершал реституцию (restitutio).

Реституция применялась в строго определенных случаях: а) несовершеннолетие одной из сторон (minor actas); б) заблуждение (error); в) принуждение, угроза (metus); г) отсутствие по уважительной причине (absentia iusta).

Для применения реституции требовались два условия: а) наличие вреда у потерпевшего; б) срок применения (не более года после наступления юридического факта, давшего основание для применения реституции). В IV – V в. параллельно с экстраординарным процессом в Римской империи появляется когниционное судопроизводство. Стадиями в нем были: изложение сторонами своих требований и возражений; доказывание требований сторон, установление иерархии доказательств. В этом процессе повышается ответственность суда за вынесение решений, появляется возможность повторного рассмотрения дела.

Естественно, что у римлян не было привычного или, по меньшей мере, известного нам разграничения законодательной, судебной и исполнительной властей (это появится только в XVIII в. В трудах Шарля Луи Монтескье и законодательно закреплено в Конституции США в 1778 году). Напротив, римляне твердо стояли на том, что суд является главной функцией государственной и общественной власти. Римские магистраты были в одно и то же время правителями, военными вождями, законодателями, судьями, надзирателями за исполнением законов и судебных решений.

В целом можно сделать вывод: римские юристы разработали совершенное для своего времени учение об исках, умело использовали его во время судебных процессов, широко применяли такие понятия, как «исковая давность», «законный срок» и многое другое, что широко используется в современном судопроизводстве.

Таблица 3.1

Таблица 3.2

Таблица 3.3

Таблица 3.4

Контрольные вопросы

1.Чем отличаются иски «доброй совести» от исков «строгого права»?

2.Чем отличается экстраординарный процесс от формулярного?

3. Что нового появилось в деятельности претора в формулярном процессе?

4. Что представляли собой рекуператорные суды?

5. Когда применялась реституция? Ее суть?

6. Что входит в понятие «исковая давность», «законный срок»?

Дата добавления: 2014-01-06