Основные личностные типы в обеих цивилизациях

Признаки и свойства служебно-домашней и рыночной цивилизаций

Признаки и Свойства	Служебно-домашняя цивилизация	Рыночная цивилизация
Доступность модусов для личности	Модусы доступны на основе служебной деятельности, как представительнице группы	Модусы доступны на основе формально свободного выбора
Основная ценность	Общество	Личность
Доминирующая деятельность	Служебная	Эгодеятельность
Ведущие модусы	Святость, Знание, Власть, Слава	Богатство, Хозяйство, Мастерство
Инструментальн. Ценности	Дисциплина и долг	Свобода и право
Процедура соц. Признания	Личная экспертиза	Рынок
Хозяйство	Домашнее	Рыночное
Развитие	Медленное	Быстрое
Существование	Длительное (если нет внешней угрозы)	Длительное существование сомнительно
Взаимодействие с соседними странами	Преимущественно оборонительное	Явно агрессивное

Служебно-домашняя цивилизация. Поскольку в этой цивилизации господствует служебная деятельность, то преобладающим личностным типом здесь формально оказывается тип служителя. Однако в реальности ситуации усложняется весьма сильным фактором, который способствует появлению дополнительных личностных типов, возникающих в этой цивилизации. Этот фактор называется служебный соблазн.

Суть служебного соблазна в том, что служащий постоянно находится в ситуации нелегкого выбора. С одной стороны, служебный долг требует от него бескорыстия, в пределе – самопожертвования. С другой, можно использовать служебные полномочия в корыстных целях, чтобы причинить вред соперникам и т.п. Возникает противоречие между естественным стремлением к социальной значимости (подкрепляемым инстинктом самосохранения) и служебным долгом. На личностном уровне оно может разрешиться как в пользу долга, так и в пользу эгоистических устремлений.

В зависимости от выбора линии поведения, возникают разные типы личностей – честных служителей, карьеристов («карьерист» - это фактически эгодеятель в оболочке служителя), а также промежуточный тип, представители которого ведут себя по обстоятельствам и способны как на подвиг, так и на «воровство» [Смирнов. Служебная деятельность… 1997, с.19].

Соответственно, какая-то часть людей всегда действует как честные служители, вторая – как явные карьеристы, но большая – в зависимости от обстановки. В одном случае, крадет, в другом – честно выполняет свой долг, например, сражается и умирает героями. Причем и то, и другое поведение вполне естественно для промежуточного или ситуативного типа.

«Естественность» как героического, так и «воровского» поведения в противоположных ситуациях и «одобрительное» отношение окружающих к такому поведению, возможны, вероятно, потому, что многие нормы поведения усваиваются людьми бессознательно, без контроля сознания, через имитационное поведение [Симонов. 1985, с.150].

В служебно-домашней цивилизации возникают и другие личностные типы, но о них будет сказано подробнее при анализе российского общества

Рыночная цивилизация. Основной личностный тип в этой цивилизации – эгодеятель, во всех его разновидностях – животный, наивный, задумавшийся, разумный эгодеятель и циник. Но, учитывая, что эгодеятельность в этой цивилизации выступает в обличье рыночной деятельности, базовым типом личности становится рыночный личностный тип.

Понятно, что главной чертой «рыночника» (не следует понимать это слово в смысле, который стал привычным для современной России, «рыночник» - это не сторонник рыночных реформ, а эгодеятель, «вписавшийся» в рыночную цивилизацию) остается его стремление работать только на себя. В то же время личность рыночного типа обретает дополнительные важные характеристики, часть из которых описана Э.Фроммом.

В частности, человек этого типа «ощущает себя как товар», оценивает свою стоимость не как «потребительную стоимость», а как «меновую стоимость». Живое существо становится товаром на рынке личностей». Соответственно, жизненная задача «рыночника» - «полнейшая адаптация», в том, «чтобы быть нужным, сохранить спрос на себя при всех условиях», складывающихся на этом рынке. Вторая же задача человека рыночного типа - «надлежащее функционирование», в данных обстоятельствах - «обусловливает его рассудочную в основном реакцию на окружающий мир» [Фромм. 1986, с.169-172].

Вероятно, рыночный личностный тип, во всех своих видах – животном, наивном, задумавшемся и циничном – составляет большинство населения в странах рыночной цивилизации, причем распространенность этих разновидностей в разных социально-профессиональных группах, скорее всего, различна. Скажем, можно было бы ожидать, что рыночных личностей животного типа относительно много среди фермеров, мелких торговцев и проституток, наивных рыночников – среди средних и крупных бизнесменов, задумавшихся в слое интеллигенции, а циничных среди сутенеров, торговцев наркотиками, политиков и журналистов. Было бы крайне заманчиво провести эмпирическое исследование для проверки этой гипотезы.

Тем не менее, в рыночной цивилизации имеются дополнительные типы личностей, возникающие под влиянием разного рода факторов. В частности, эгодеятель как личностный тип достаточно естественно превращается в «вампира», «сверхчеловека», «гедониста» и «наркомана». Условно говоря, личности этого типа - «экзотика», «украшающая» рыночную цивилизацию, они вносят в нее «необходимое разнообразие».

Эгодеятель-«вампир» (социальный, духовный, биологический).

Эгодеятель легко превращается в «вампира» потому, что теоретически основы их существования практически одни и те же. Ведь кто такой вампир в своей главной идее, в сущности? Совсем не в том, что он пьет кровь. Это всего лишь средство, способ существования. Главное же состоит в том, что это существо в земном существовании находит и смысл, и радость. Цель вампира – сделать это существование вечным. Но ведь и эгодеятель в своем реальном земном бытии находит и смысл, и радость. Ему достаточно лишь пожелать вечной жизни, чтобы по основе своего бытия стать вампиром. Вампир – мечта, идеал эгодеятеля.

Не эта ли затаенная мечта есть причина того, что в современных художественных произведениях на Западе вампиры изображаются как достаточно симпатичные существа, привлекающие внимание, вызывающие сочувствие и даже восхищение? (См. роман «Голод» У.Стриберга и бесчисленные фильмы о Дракуле).

В подобных произведениях часто звучит тоска по вечной земной жизни, желание изобрести средства, чтобы замедлить или вообще исключить старение. Эта же установка подстегивает медицинскую науку на разработку методов замены изношенных органов. И насколько можно судить по массовой печати, не всегда подобная замена совершается в рамках закона. Во всяком случае, попытка завладеть здоровыми органами своих собратий вполне естественна для тех, кто ценит собственную жизнь превыше всего. А рынок

в принципе способен обеспечить любой спрос соответствующим предложением.

Индивидуальная жизнь как высшая ценность, а также основа морали и

права пропагандируется не только в художественных, но и в теоретико-

философских сочинениях. В свое время М.Штирнер сформулировал основополагающий принцип эгодеятеля: «Для Меня нет ничего выше Меня» [Штирнер. с.9]. В современных сочинениях утверждаются аналогичные принципы, например, что «существует только одно основополагающее право (все остальные являются его следствиями или выводами): право человека на его собственную жизнь». Жизнь при этом понимается как совокупность действий, имеющих целью самосохранение и самосовершенствование. Право на жизнь означает свободу действий для поддержания, улучшения, удовлетворения и наслаждения собственной жизнью [Рэнд. 1995, с. 48]. По сути это означает: «Жизнь ради жизни приносит удовлетворение жизнью, и это единственный смысл жизни». Иначе говоря, и на теоретическом уровне делается попытка «стянуть» смысл, радость и существование в некое синкретическое целое, причем именно существование должно быть основой всего.

Более того, вечная земная жизнь постепенно из сферы фантастики переводится в плоскость практических устремлений. В частности, в массовой печати появились сведения о докладе, который сделал Стивен Хогинг, всемирно известный физик-теоретик, для представителей американской политической, финансовой и научно-технической элиты в Белом доме. Сам доклад широко не публиковался и, как пишут, не помещен в «Интернет», но если судить по вторичным источникам суть доклада в следующем.

Современные научно-технические достижения в генетике (генной инженерии), микроэлектронике и кибернетике при переводе их в коммерческую и технологическую плоскость в течение ближайших пятнадцати-двадцати лет способны в корне изменить существующий порядок вещей. В частности, американцы, которые смогут воспользоваться ими первые, станут практически бессмертными и увеличат свои способности настолько, что американское общество станет на два-три порядка выше европейского и японского, не говоря уже о России или Африке.

В результате, современная цивилизация в ее нынешнем качестве исчезнет в течение десяти-тридцати лет, станет возможным конструировать людей-роботов (в духе антиутопий Замятина, Оруэлла и Хаксли), а в течение двухсот-четырехсот лет возникнет новое разумное существо, которое поставит крест на биологическом существовании вида Homo sapiens (Человека разумного), т.е. нашего с вами биологического вида. Территориям, не находящимся в непосредственном управлении властей будущего американского общества, будет присвоен статус резерваций или даже зоопарков. (Вероятно, для того, чтобы сохранить на всякий случай запас естественного генетического материала, подобно тому, как мы храним нынче генофонд животных и растений в пробирках, лабораториях, зоопарках и заповедниках – П.С.).

Естественно, подобные перспективы у комментаторов не вызывают восторга [См.: Гибель «Титаника»… 1998, с.2-3]. А в целом мы видим эволюцию от эгодеятеля в направлении «биологического вампира».

Эгодеятель – «социальный вампир». Изложенный выше ход рассуждений не возник, конечно, на пустом месте. Ему предшествовала длительная эволюция в духовной жизни Запада, начало которой положено протестантизмом.

Особенности протестантской (в частности, кальвинистской) этики, ставшей духовной опорой капиталистического общества таковы, что сама эта этика, толкая людей на ожесточенную конкуренцию между собой, в известной смысле провоцирует явление, которое можно назвать «социальным вампиризмом».

Главная ценность в протестантизме – вечная жизнь, которая дается только избранным и только в «персональном порядке». А если так, то очевидно ничтожество всех земных связей, очевидна тщета всех усилий направленных на помощь ближнему или служение обществу. Это пустая трата времени. Когда же вдобавок допускается, что о своей избранности можно узнать по успехам в делах, в частности, в накоплении богатства законным путем, тогда «честная конкуренция» (фактически стремление уничтожить конкурента как социальное

существо, присвоив его деньги и имущество – «выпив и пожрав его социальные плоть и кровь»!) возводится в закон жизни. Ибо пуританин по существу занят только собой и помышляет только о своем спасении [Вебер. 1990, с.186 и др.]. Вечная жизнь – слишком высокая ставка, чтобы рисковать ею во имя кого бы то ни было. И ради нее, конечно же, допустим «социальный вампиризм» - присвоение собственности ближнего своего.

Эгодеятель – «духовный вампир». Привычка к «поглощению» материальных продуктов чужой деятельности легко может превратиться в стремление поглощать продукты чужой духовной деятельности. Это стремление отражается в художественной литературе и искусстве в фантастических образах, а также находит свое воплощение в повседневности.

Фантастическая идея поглощения чужого духа своим вырастает, вероятно, на странном сочетании атеизма и надеждой на бессмертие индивидуальной души. Атеист, признающий существование индивидуального духа как особой реальности, но отвергающий идею Бога, склонен культивировать «манию величия» и необузданную и мрачную игру свой фантазии в тщетной надежде избежать неизбежной гибели. В результате, индивидуальный дух часто поддается соблазну доказать свое, пусть временное, превосходство над другими душами за счет их уничтожения или поглощения. Подобная идея отражена в фильме режиссера Пола Андерсона «Смертельный бой» («Mortal combat»), где «злой» буквально поглощает чужие души, усиливая себя таким путем.

Что касается реальности, то это стремление проявляется в плагиате, научном и промышленном шпионаже, скупке патентов, производстве «пиратских» копий и пр. В основе подобного типа действий лежит, как представляется, идея превосходства или «избранности» конкретного эгодеятеля над другими людьми.

Эгодеятель – «гедонист» и «наркоман». Появление этого типа опосредованно связанно с атеизмом крайнего материалистического толка, который с непреложностью приходит к отрицанию вечной жизни, из чего не всегда обоснованно выводится культ тела. Соответственно, получение телесных удовольствий возводится в цель жизни земной, а здесь атеизм смыкается с рыночным производством. Ведь смысл и предназначение последнего в удовлетворении по преимуществу телесных нужд.

Сейчас нам хорошо известна западная продукция, предназначенная для телесных удовольствий. При некоторой ее соблазнительности и сильном чувственном эффекте она несет в себе нечто противное, отталкивающее, нечто такое, отчего, образно говоря, «тянет мертвечиной». Человеку предлагается насладиться насилием и жестокостью, грубой чувственной физиологией («сексом», не любовью), словить суррогатное удовольствие от наркотиков («кайф»), освободиться от трудных, даже порой мучительных, но живых и естественных отношений с другим человеком с помощью резиновых кукол или механических приспособлений. Проглядывает в этой продукции стремление

обеспечить одинокого, автономного, «свободного» человека убогими удовольствиями «на одного», причем технический уровень этого убожества, надо признать, великолепен.

Погоня за удовольствиями, причем преимущественно телесными, поскольку они «надежнее», «реальнее», нежели духовные, может иметь дополнительное следствие в том, гедонист превращается в извращенца или наркомана. Ибо если тело смертно, а продлить его существование трудно, то можно постараться получить максимум удовольствий в отведенный срок. Отсюда вытекает рыночная эксплуатация сексуальных и иных чувственных потребностей, вплоть до однополой любви различных форм извращения, которые постепенно перестают считаться таковыми (привычные телесные удовольствия «надоедают», и требуется нечто более острое и возбуждающее). По этим же мотивам распространяется алкоголизм, употребление наркотиков и пр. Видимо не случайно США, как цитадель рыночной цивилизации, являются крупнейшим в мире потребителем наркотиков.

Помимо названных, в настоящее время существует и дополнительная причина, усиливающая погоню за удовольствиями – страх перед экологической катастрофой. Он лишает человека естественного стремления продлить свою жизнь в детях, т.е. еще более обессмысливает ее. Причем ясно, что сама угроза катастрофы вызвана деятельностью тех, кого с полным правом можно назвать «социальными вампирами» - людьми, стремящимися к неограниченному богатству.

Эгодеятель – «сверхчеловек». Материалистическая установка эгодеятеля, признающего бренность существования духа и тела, может побудить деятеля к попытке найти смысл существования в утверждении своего превосходства над другими людьми именно как о превосходстве живого тела, в котором слиты воедино смертные дух и плоть. Тогда философ (Ницше) способен употребить выражение «сверхчеловек», а писатель (Д.Лондон. «Морской волк») использовать образ «большого куска закваски». При этом возможны как «добрые», так и «злые» сверхчеловеки. Многочисленные «бондиады» (романы и фильмы о Д.Бонде и пр.) построены на противопоставлении подобных «сверхчеловеков», причем любопытно, что чисто технические действия «хороших» и «плохих» парней практически не различимы, разве что «положительный герой» действует несколько изящнее.

Дата добавления: 2014-01-06