Личность в пореформенной ситуации

Сейчас, по прошествии около 20 лет с начала «перестройки» и примерно 15 лет «реформ», ясно, что идеологи этих преобразований имели целью построение капиталистического общества западного образца. Однако изначально эта цель явно не провозглашалась. В качестве обоснования ее могла бы быть использовано весьма простое рассуждение следующего образца: «Личность в социалистической системе не имеет достаточной возможности для самореализации, в капиталистической системе эта возможность больше. Поэтому люди там живут лучше, и надо строить общество на основах капитализма, чтобы расширить для человека возможность самореализации, а на этой основе повысить качество жизни». Говоря языком нашего курса, ту же мысль можно было бы выразить несколько иначе: «Конечная цель реформ – обеспечить развитие общества энергией развития, т.е. свободной деятельностью личности, стремящейся к социальной значимости. Для этого следует дать возможность каждой личности добиваться положительной социальной значимости на основе эгодеятельности. Основной способ контроля за эффективностью этой деятельности – рынок. Главными модусами значимости в обществе отныне будут богатство, хозяйство и мастерство в сфере материальной деятельности. Правовая система будет сформирована так, чтобы личность гарантировано пользовалась плодами своего труда».

Все демагогически провозглашаемые лозунги относительно «прав человека», «общечеловеческих ценностей», «рыночных реформ», «приоритета личности над обществом», «демократизации» и пр. следовало бы тогда рассматривать в контексте достижения этой цели. В этом случае упомянутые феномены получили бы статус инструментальных ценностей. Их необходимость была бы целиком обусловлена тем, насколько их ввод в социальную систему в качестве регуляторов деятельности способствует достижению главной рациональной цели. Выдвижение же этих ценностей в качестве целевых затуманило ситуацию. Трудно оценить, произошло ли у нас движение к демократии или олигархии, насколько соблюдаются у нас права человека и пр. Поэтому, чтобы прояснить ситуацию и понять смысл произошедших событий, нужно оценить, насколько мы продвинулись к возможной рационально поставленной цели. Иначе говоря, мы должны ответить на вопросы: «Как изменилось положение личности в российском обществе? В каких сферах и насколько увеличилась возможность ее самореализации»? Или, выражаясь более строго: «Насколько доступнее стала для личности положительная социальная значимость, обретаемая через все модусы»? Увы, результаты реформ с этой точки зрения следует признать весьма неутешительными, что подтверждается ниже следующими соображениями.

Доступность модусов «богатство» и «хозяйство». Поскольку страна должна была двигаться в сторону рыночной цивилизации, то ясно, что целью реформ в сфере экономики должна была бы стать большая доступность для граждан России богатства и хозяйства как модусов социальной значимости. Мы помним, что в советский период они были практически недоступны для большинства населения. Стали ли они доступнее в пореформенное время?

К сожалению, это совсем не так. С чисто формальной точки зрения доступность этих модусов, казалось бы, увеличилась. Частная собственность признана и защищается (Конституция РФ, ст.8). В реальности же подавляющее большинство граждан России, русских, прежде всего, лишилось собственности в результате «приватизации», проведенной не по закону, разработанному Верховным Советом РФ, а по указу Ельцина. Произошло то, что можно назвать «ограблением тысячелетия». Действительно, в российской истории нет аналогов столь полного отнятия от народа его собственности. Русский народ, который по данным последней переписи составляет более 80% населения России, пострадал в этом смысле больше всего. Ему, по некоторым оценкам, принадлежит не более четверти национального богатства (не учитывая стоимость земли). Передача же гражданам России в частную собственность квартир или появление у них большого числа дешевых и экологически «грязных» иномарок ситуацию принципиально не меняют, поскольку в данном случае речь идет о собственности на средства потребления.

Иногда выдвигается лукавое возражение, что, мол, де в советское время население СССР было лишено собственности, поскольку она никому конкретно не принадлежала, не была в частном распоряжении. Но это возражение не выдерживает критики. Ведь если бы эта собственность никому не принадлежала, то зачем было бы нужно выдавать пресловутые «ваучеры», в которых какая-то доля этой собственности закреплялась за отдельным гражданином? И не важно, что сами ваучеры были лишь приманкой, мошенническим трюком, целью которых было создать видимость «законности» при отнятии имущества от народа. Важно здесь, что само их наличие основано на предпосылке, что общенародная собственность действительно существовала!

Говорят также о бесполезности общенародной собственности для народа, поскольку, эта собственность использовалась не для нужд простых людей, а для нужд мирового коммунистического движения и для создания высокого жизненного уровня («привилегий» и пр.) партийно-государственной элиты. При этом молчаливо предполагается, что собственность была общенародной, но поскольку реально народ от нее ничего не имел, то значит и собственником он не был. Поэтому, если собственность и перешла в частные руки, то народ от этого реально ничего не потерял.

Это также фальшивое рассуждение. Корректно описать ситуацию можно было бы примерно следующим образом. Да, действительно, общенародная собственность используется, с точки зрения интересов народа, неэффективно. И привилегии существовали, и на оборону тратилось слишком много, да и «братские страны» стоили нам недешево. Тем не менее, народ кое-что получал от собственности как собственник. Это и бесплатные квартиры, и бесплатная медицина и образование, и льготные путевки в санатории и дома отдыха, а также дешевый общественный транспорт и многое, многое другое. Считалось, что из общественных фондов потребления человек получал примерно треть всех благ. Можно согласиться, являясь собственниками, граждане Союза были плохими владельцами, поскольку доверили управление собственностью чиновникам. А чиновники, особенно номенклатура, использовали эту ситуацию в корыстных целях (сработал служебный соблазн) Но задача заключалась не в том, чтобы лишить советских граждан собственности, а в том, чтобы повысить эффективность ее использования. Возможно, часть ее действительно можно было передать в частные руки, но, может быть, львиную долю ее следовало сделать коллективной..

В тот период особенно перспективной представлялась форма коллективной собственности. У русских, прошедших «школу социализма», индивидуальная инициатива в организации рыночного производства была заметно подавлена. Среди них не имелось достаточного количества рыночных людей (хозяев), способных вести индивидуальное дело. Отмечалось, в частности, что «советские люди не приучены сами принимать решения» [Зиновьев. 1991, с.143]. Поэтому следовало, вероятно, попытаться организовать коллективные рыночные хозяйства на принципах русской артели или аналогичных принципах. В тогдашних российских условиях было проще, используя еще сохраняющиеся традиции коллективизма, организовать хозяйства корпоративного типа, близкое к японским фирмам. Весьма показателбным в этом смысле явился успешный опыт функционирования Фирмы по корректировке зрения С.Федорова. Русским до сих пор намного доступнее такой тип ведения хозяйства, нежели американский индивидуальный бизнес. Впрочем, даже в Америке имеется тенденция считать коллективные предприятия, где работники имеют долю в акционерном капитале, наиболее эффективными. Для поддержки этого способа ведения предприятия в 1974 году по инициативе сенатора Р.Лонга и банкира Л.Кельсо был принят закон, стимулирующий приобретение акций работниками компаний, если трудящиеся решили коллективно владеть акционерным капиталом их фирмы [Педоренко. 1993].

Руководитель современного крупного российского концерна В.Неверов также считал, что «экономический базис новой России должен строиться на крупной КОЛЛЕКТИВНОЙ собственности», поскольку «именно акционерный капитал соответствует менталитету наших граждан». Кстати, аналитики этой фирмы в свое время пришли к выводу, что у «россиян еще долго не будет хотя бы нейтрального отношения к богатым» [Неверов. 1993]. И этот прогноз оправдался.

Сказанное вовсе не означает, что надо запретить индивидуальный бизнес. Пусть тот, кто хочет и может, занимается им. Но любая организация намного эффективнее, нежели усилия отдельных индивидов, преследующих собственные цели. И проще подготовить или выявить способных организаторов, которые могут объединить деятельность отдельных членов коллектива, чтобы совместно пробиваться на рынке, чем каждому самостоятельно вести свои дела. Мафиозные структуры ведут свои дела коллективно, коллективно же их должны вести и нормальные производственные коллективы.

Во время ельцинского режима мы часто слышали с экрана телевизора клятвенные заверения о том, что «курс реформ будет продолжен», что «Россия не свернет с пути реформ» и т.п. Звучали аналогичные заявления и в первые годы президенства Путина. Но какой смысл имеют эти фразы? Ведь если реальной целью реформ является расширение доступности богатства и хозяйства для граждан России, то «продолжение реформ» должно было бы состоять в перераспределении «приватизированной» собственности! И это же является важнейшей жизненной задачей русского народа! Ведь должны же русские остаться хозяевами в собственном доме! Поэтому напрасно кто-то вещает о недопущении «очередного передела собственности». Этот процесс идет и будет идти. Лучше было бы, если бы он протекал в сравнительно законных и правовых формах, основанных на представлении о справедливости. Но если нынешняя власть не захочет решать эту историческую задачу (исправляя преступные деяния своих предшественников), она будет решаться другими людьми всеми доступными способами. Русские имеют право примерно на 80% российской собственности, и никто не может отнять у них это право. А в целом необходимо обеспечить доступность богатства и хозяйства на справедливых правовых основаниях для каждого гражданина России. Пока же эти модусы достигаются по преимуществу криминальным путем.

В 2005 году президентом В.Путиным предприняты инициативы по корректировке курса реформ в духе их «социальной ориентированности. Речь идет о повышении зарплат бюджетникам, вложении средств, полученных за счет высоких цен на энергоносители, в науку, реальное производство и сельское хозяйство. Сами по себе эти инициативы не вызывают возражений. Незачем искусственно культивировать в России нищету. Беда однако в том, что простое повышение жизненного уровня населения не решает реальной социальной задачи – формирования мощного слоя хозяев-собственников. Только определенная мера собственности может быть основой самостоятельности человека и независимости его от других лиц и государственных структур. И лишь наличие подобного слоя служит реальной предпосылкой подлинной демократии, местного самоуправления и т.п. Пока же указанная задача даже не обсуждается всерьез.

Доступность модусов «знание», «мастерство» и «святость». Хорошо известно, что образование (и не только чисто профессиональное) важнейший фактор повышения эффективности деятельности. Поэтому (опять-таки) целью реформ должно было стать расширение доступа к образованию. При этом в качестве дополнительной цели могло бы выступить повышение качества образования. Способствовали ли достижению этих целей проводимые реформы?

В целом на этот, далеко не риторический, вопрос ответ может быть только один: «Нет»!

Во-первых, сузилась правовая база, обеспечивающая доступ к образованию. В самой Конституции РФ имеется позорная 43 статья, гарантирующая получение всего лишь «основного общего», т.е. 9-ти летнего образования (вместо 11-ти летнего в советское время). Эта статья на конституционном (!) уровне закладывает снижение общей образованности населения в стране. Та же статья гарантирует ныне бесплатное получение только одного высшего профессионального образования, что также является шагом назад по сравнению с недавним прошлым.

Во-вторых, сталкивание в первые 13-15 лет «реформ» подавляющего большинства населения страны на грань нищеты, буквально лишь физического выживания уменьшило материальные возможности получить образование. Ранний детский труд, необходимость заработать кусок хлеба уже привели к тому, что появились неграмотные подростки, призывники на армейскую службу, едва умеющие читать, и т.д. Платное профессиональное образование, получившее распространение за последние годы, доступно пока ограниченному слою лиц.

В-третьих, разрушение промышленности, сокращение материального производства в 5-7 раз имело, наряду с чисто экономическими, отрицательные последствия и для возможности получить и повысить профессиональное мастерство. Особенно это касается молодежи. Дело в том, что в соответствии с известным принципом («Хорошо учиться можно только работая») стать профессионалом можно лишь в процессе непосредственной профессиональной деятельности. Люди, получившие профессиональное образование, но в силу безработицы или иных причин не включившиеся в производственный процесс, через несколько лет неизбежно и почти необратимо деградируют в профессиональном отношении.

Наконец, не только деградация промышленного производства пагубно сказалась на возможности получения профессионального мастерства. Аналогичные последствия имело и разрушение научного производства, сложившегося в СССР, к которым следует добавить сужение возможности самостоятельно добывать новое знание, особенно в сфере естественных наук, поскольку для этого требуется дорогостоящее оборудование, реактивы и пр. По данным ректора МГУ В.Садовничего, из страны в период 2001-2002 гг. выезжало порядка пятидесяти тысяч выпускников российских вузов в год. Причем часть из них уезжала не только из-за низкой зарплаты научных работников, но и из-за невозможности заниматься наукой (добывать знание) на современном уровне.

Что касается знания как некоторой готовой продукции, распространяемой через магазины, библиотеки, компьютерные сети, то здесь ситуация не столь однозначна. Снятие формальных идеологических ограничений расширило доступность фундаментальных первоисточников, ввело в оборот много ранее мало известных концепций и идей. В качестве одного лишь примера можно указать появление в России произведений представителей русского зарубежья. Однако в какой-то мере стала несколько менее доступной текущая научная информация, традиционно публикуемая в соответствующих журналах, а также самые новые монографии. Ныне научные библиотеки имеют слишком мало средств для закупки научной периодики и свежей научной продукции. В целом, однако, научная информация, учитывая успехи компьютеризации, стала доступнее. Определенные помехи для получения серьезной информации по разной проблематике создает разного рода «информационный мусор», т.е. многочисленная развлекательная и «отвлекательная» макулатура, заполнившая книжные прилавки. Но это неизбежное явление на рынке литературы.

Доступность святости (праведности) несомненно увеличилась. Широко развернули деятельность различные церковные объединения, и ныне, если отвлечься от так называемых «тоталитарных сект», человеку есть где совершенствовать свой дух в приемлемых для общества формах. Правда, на этом пути возникли новые препятствия – многочисленные соблазны, навязываемые рыночной цивилизацией. Рыночное производство в решающей степени построено на удовлетворении и, одновременно, эксплуатации плотской стороны человеческой природы. Чувственное удовольствие и наслаждение, связанное с обладанием вещами, являются важнейшими источниками прибыли. Если добавить к этому наркотики, пропаганду насилия, секса и однополой любви, то неудивительной становится не только духовная, но и физическая гибель многих людей, особенно молодых. Вообще-то соблазны существовали всегда, но для нынешнего времени характерны их широкая пропаганда «умными людьми» и нечто вроде «освящения» их в СМИ.

Доступность модусов «власть» и «слава». Трудно сказать, насколько расширился или сузился доступ к власти в результате реформ. Для обычного человека ситуация, по-видимому, не изменилась. Но произошло хорошо наблюдаемое изменение социальных слоев, представители которых становились официальными носителями власти.

Проводившаяся в советское время кадровая политика обеспечивала относительно справедливое участие во властных структурах лиц из разных социально-профессиональных групп. Носителями власти становились рабочие и колхозники, актеры и писатели, военные и чиновники. Другое дело, что реальной властью эти люди обладали не всегда, а всеми делами заправляла партийная элита, которая формировалась впрочем достаточно демократически с точки зрения социального состава ее.

В настоящее время ситуация изменилась коренным образом. Обычные рабочие и крестьяне, врачи и учителя, военнослужащие и чиновники «сходить во власть» не могут. Для проведения избирательных компаний любого уровня нужны немалые деньги. Поэтому власть стала доступнее состоятельным людям и их представителям (ясно, например, что Явлинский и вся партия «Яблоко» политически «весили» значительно меньше, если бы не деньги финансового магната Гусинского, который содержит эту партию). При этом следует иметь в виду, что все большие деньги – преступные деньги, все они получены с нарушениями даже весьма сомнительной самой по себе правовой базы приватизации. Власть стала доступнее богачам и преступникам либо прямо, либо через их представителей.

Что касается славы, то также изменился социальный состав известных лиц. Помимо «творческой элиты» (актеры, режиссеры, музыканты, писатели и т.п.) и высших политических деятелей в советское время в стране хорошо были известны Герои Советского Союза или Герои Социалистического труда (рабочие, крестьяне, инженеры, ученые). Основой славы была в то время выдающаяся производительность труда или профессиональное мастерство, хотя иногда в погоне за известностью применялись и жульнические приемы.

Ныне актеры продолжают в какой-то мере сохранять известность, однако в этой известности стало заметно меньше уважения, которое прежде вызывала эта профессия. Актеров все больше воспринимают как известных «паяцев», «шутов», кем по сути они и были всегда. В советское время актеров уважали отчасти «по ошибке», перенося на актера уважение к персонажу, изображаемому им (образ «героя-разведчика», «первооткрывателя в науке» и т.п.). Теперь «героями» фильмов очень часто становятся бандиты и проститутки, естественно снижается уважение и к актерам, тем более, что многие из них, прежде хорошо известные, оказались излишне усердными поклонниками («низкопоклонниками») ельцинского режима.

В сфере профессиональной деятельности несколько шире стала возможность обрети известность для «мастеров кройки и шитья», чьи таланты оказались востребованными в современном российском обществе (и это справедливо). В прежне мере сохранилась возможность приобрести известность ученым и конструкторам, но что касается обычных рабочих-мастеров, то эта возможность сузилась. А в сфере развлечений приобретают и теряют известность различные музыкальные группы и отдельные исполнители с весьма сомнительными талантами и мастерством. И, конечно, намного шире стала известность преступников и проституток.

В целом, вероятно, можно сделать вывод, что статистически возможность стать известным в России осталась на прежнем уровне, но качественный (нравственный, в первую очередь) уровень лиц, становящихся известными, заметно снизился.

Права гражданина России. В свое время было сказано столько слов о «правах человека», построении «правового государства» или «гражданского общества», о личности «как высшей ценности» и т.п., что, казалось бы, хотя бы на формальном уровне проблем с «правовой защищенностью» гражданина России не существует. В реальности наша «самая демократическая в мире конституция» собственно российского гражданина защищает крайне плохо. Мало того, что она позволила одному человеку (Ельцину) распорядиться общенародной собственностью – факт сам по себе чудовищный. Российская конституция слишком «общечеловечна», абстрактна. Она не обеспечивает хотя бы главных национальных интересов России, приоритетными среди которых являются интересы гражданина России.

До сих пор политическое руководство страны, включая идеологов и лидеров реформ, не демонстрирует ясного и четкого понимания основного национального интереса России. А ведь с учетом этого интереса должны проводиться любые реформы и предприниматься любые конкретные действия во внутренней и внешней политике, вообще, строиться новая государственность, если конечно, подобное строительство предпринимается для блага основной массы населения.

Казалось бы, можно согласиться с утверждением Г.Бурбулиса и др., что «главным и всеобъемлющим императивом» нашего времени является «выживание и процветание России» [Становление новой …1996, с.18]. Действительно, кто из российских граждан будет возражать против «выживания и процветания России»? Особенно, когда это пожелание выражено в столь абстрактной формулировке?

Однако, как мы помним из нашего недавнего опыта (который вполне согласуется с оценкой абстрактно привлекательных слов и выражений, сделанной в свое время Г.Лебоном), привлекательные абстракции («общечеловеческие ценности», «права человека», «демократия», «суверенитет», «рыночные реформы», равно как «коммунизм», «социальное равенство», «интернациональная солидарность трудящихся» и пр.) вполне могут использоваться как некие приманки для управления массовым поведением. Реальные же цели людей, пускающих в оборот подобные выражения, могут быть совсем другими. Например, слово «приватизация» на деле может означать «депривация», т.е. «обездоливание», «лишение собственности» основной массы населения. Следует поэтому, весьма осторожно подходить к такого рода абстракциям, особенно когда они высказаны или «отредактированы» авторами наших недавних «реформ».

Кроме того, если даже не ставить под сомнение искренность и добрые намерения Г.Бурбулиса и иже с ним, вполне законны и необходимы вопросы по существу: о какой или чьей процветающей России идет речь? О России как процветающей колонии США? О России, принадлежащей кучке олигархов? О России, управляемой привилегированным меньшинством «прогрессивно мыслящих интеллигентных людей» или «новых русских»? Ведь после Петра, Россия «выживала» и даже «процветала» временами, но в чьих интересах? Разве не были США в свое время весьма «процветающей» колонией Англии? Почему же они отказались от этого статуса? Что уж говорить о Германии, которая несомненно «расцвела» при Гитлере. Поэтому без дальнейшей конкретизации словосочетание «процветающая Россия» не может быть признано в качестве наименования «основного национального интереса». Требуется нечто более конкретное, ясное и понятное, чтобы национальный интерес понимался всеми более однозначно.

Нет ясного отражения основного национального интереса и в Конституции 1993, которая, по выражению того Бурбулиса, несет, «естественно,... на себе печать метаний из одной крайности в другую» Становление новой…1996, с.23]. Во второй статье этой конституции есть некое приближение к этому интересу, но также весьма абстрактное и туманное. Как известно, эта статья гласит: «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства».

Но о каком, собственно говоря, человеке и о каком граждане идет речь? О любом «человеке со стороны»? Или о конкретной персоне, подобной той, о которой говорится в известном анекдоте советских времен? (Представитель одной малой народности возвращается с очередного съезда в родное стойбище. Земляки и сородичи спрашивают его: «Вот ты был в Москве, все видел и слышал. Скажи. Правда ли, что у нас «все во имя человека, все для блага человека?» - «Правда, - отвечает вернувшийся. - И я видел этого человека!»). И разве мы не видели по телевизору (иногда видим и сейчас) такого же человека, ныне объявленного не подлежащим суду?

Напрасно авторы доклада «Становление новой российской государственности», открещиваются от родства этого «демагогического» выражения» со статьей 2 конституции, объявляя ее самым «конструктивным демократическим элементом, в корне меняющим правовую философию государства и гражданина» [Становление новой… 1996, с.25]. Фигуры умолчания и подразумевания, на которых построена статья, делают ее не менее демагогичной, чем использованный в анекдоте лозунг.

В равной степени образом демагогична и объявленная обязанность Российской Федерации признавать, блюсти и защищать права и свободы гражданина. Права и свободы гражданина какого государства имеются в виду? Может быть, права и свободы гражданина Израиля Б.Березовского, когда тот становился членом Совета Безопасности России? Чьи права и свободы защищало нынешнее российское государство на протяжение десятка лет после начала «реформ», лишая своих граждан денежных сбережений, имущества, не выплачивая зарплату, пенсии и пособия, сокращая продолжительность их жизни? Подобные «странные» вещи возможны именно потому, что ясно и недвусмысленно основной национальный интерес в этой конституции не заявлен, он, видимо, «подразумевается».

В мировой практике, тем не менее, имеются тексты (и о них должны были бы помнить многомудрые составители нашей нынешней конституции), опираясь на которые можно приблизиться к пониманию подлинного национального интереса. Его-то и обязано воплощать и охранять всей своей деятельностью государство. Весьма конкретно и, по существу, совершенно правильно говорят о национальном интересе идеологи пиночетовского переворота. Им, вероятно, можно было бы поставить в вину расхождение слова и дела, особенно в момент переворота, но логическая корректность принципов не может быть опровергнута практическими действиями. Если люди, провозгласившие правильные принципы, действуют вопреки этим принципам, то можно говорить о лживости людей, а не о бесполезности или вредности принципов. Только принципы должны быть ясными и конкретными, чтобы можно было судить о честности или лживости людей по действиям последних.

Идеологи упомянутого переворота высказали следующее положение: «Цель государства – всеобщее благо, которое правительственная хунта определила как «совокупность условий, позволяющих всем чилийцам и каждому в отдельности реализовать себя как личность».

.... Общее благо не есть благо государства. Но оно не есть также и благо большинства или, тем более, меньшинства.... Это совокупность условий, позволяющих всем членам общества и каждому в отдельности достичь своего подлинного индивидуального блага.... Общее благо – это цель, достичь которой полностью никогда не удастся.... Тем не менее государство по мере своих возможностей должно всячески стремиться к ней. Достижение всеобщего блага – это неизменный вызов для государства, это его постоянная задача, пусть даже и не выполнимая до конца в силу несовершенства человеческой природы» [Декларация…1993, с. Б 12].

Если мы примем во внимание содержащиеся в данном тексте положения, то национальный интерес есть совокупность условий, обеспечивающих развитие личности каждого представителя нации. Человека можно рассматривать в трех его ипостасях: природной, социальной и духовной (человек – природное, социальное и духовное существо). Следовательно, совокупность условий, создаваемых и защищаемых государством, призвана обеспечить надлежащее развитие всех сторон человеческой природы. При этом отдельное государство не обязано создавать и обеспечивать условия для развития любого человека, жителя планеты. Оно обязано делать это только по отношению к своим согражданам. По отношению к гражданам других стран государство может делать добрые дела либо из милости, либо на основе взаимности, по соглашению с другим государством.

Соответственно, статья 2 конституции (или аналогичная) должна была бы звучать примерно так: «Высшей ценностью в Российской Федерации признается гражданин России (ее гражданин), его жизнь, достоинство, права и свободы. Государство обязано создавать и защищать условия, позволяющие каждому гражданину реализовать себя как природное, социальное и духовное существо».

Думается, подобная формулировка существенно ограничила бы возможные спекуляции со словами «демократия», «реформы», «рынок», «приватизация» и пр. Мы могли бы посмотреть, насколько «приватизация» способствует реализации гражданина России как социального существа (ведь ясно, что без минимума собственности, находящейся в коллективном или частном владении (но принадлежащей в обоих случаях гражданину России!), он не может реализовать себя как социальное существо. И ясно, что уменьшение длительности обязательного образования на конституционном (!) уровне создает дополнительные трудности для самореализации гражданина как духовного существа.

Когда же речь идет о «правах человека», проследить вредное влияние реформ или конституционных положений заметно сложнее. Ибо снижение образовательного уровня вполне можно объяснить «правом человека на невежество», а возникновение олигархии «правом захвата и владения не принадлежащей (якобы!) никому вещи».

Основные выводы. В настоящее время Россия находится в ситуации катастрофы. Катастрофа произошла потому, что: 1) служебно-домашняя цивилизация проиграла мирное соревнование с западной, рыночной цивилизацией и 2) советская партийно-государственная элита предала национальные интересы. Реформы были объективно необходимы, однако курс реформ оказался бессмысленным стратегически, ошибочным тактически, а их темпы несоразмерны обычному человеку. Кроме того, технология реформ была ошибочной, а их лидеры проявили себя как интеллектуально нечестные люди. Отсутствие национально ориентированной элиты в России следует считать важнейшей причиной столь неадекватной реакции страны на вызов времени.

Целью реформ должно было бы стать расширение доступа к положительной социальной значимости на законных и нравственных основаниях для каждого человека в стране. Однако реально подобная возможность заметно снизилась по сравнению с советским временем. Напротив, заметно расширилась возможность приобрести отрицательную социальную значимость за счет использования безнравственных и незаконных средств ее достижения. Переломить эту ситуацию – первоочередная задача общества. Вторая важная задача – создание мощного среднего класса как гаранта стабильности и реальной демократии в стране. Для этого нужно перераспределить собственность. Наконец, в качестве еще одной приоритетной задачи необходимо признать, что национальный интерес России состоит в создании максимально благоприятных условий для развития личности каждого ее гражданина. Без решения этих задач достойная жизнь в России невозможна для человека, не обладающего личным мужеством и ясным пониманием хода событий.

Вопросы для самоконтроля.

Дата добавления: 2014-01-06