История возникновения и развития медицинской микробиологии

Являясь неотъемлемой частью микробиологии и медицины одновременно, медицинская микробиология имеет с ними общие начальные этапы развития. Считается, что еще ученые Древнего мира (Гиппократ, Лукреций, Плиний, Гален, позднее Авиценна) связывали возникновение некоторых болезней с неким гипотетическим заразным началом, однако только с возникновением микробиологии как науки появились возможности для детализации этих воззрений. С этих позиций можно сказать, что нидерландский натуралист Антони ван Левенгук (1632 – 1723), как один из основоположников научной микроскопии, может быть причислен к отцам медицинской микробиологии. В своих работах, которые он начал публиковать с 1673 года, он приводил сведения о мельчайших увиденных им существах, называемых им в совокупности animalcula viva. Анализируя сделанные им рисунки и описания, современные историки биологии пришли к выводу, что объектами проводимых Левенгуком исследований были не только одноклеточные животные и растения, но и некоторые крупные бактерии. Тем самым были заложены основы развития микробиологии в целом и, главное, основы представлений о том, что в окружающем человека мире постоянно обитает огромное количество мельчайших организмов. Однако ни Левенгук, ни его последователи, работавшие в 17-18 веках, не связывали присутствие микроорганизмов с развитием заболеваний. Это удалось сделать двум выдающимся ученым 19-го века Луи Пастеру и Роберту Коху.

Французский исследователь Луи Пастер (1822 – 1895), будучи химиком по образованию, стал известен всему миру как человек, открывший миру путь борьбы с особо опасными болезнями. Существует мнение, что эволюция его научных интересов была следующей. Изучая, как химик, причины порчи вина и пива, Пастер пришел к выводу, что собственно процесс превращения виноградного сока в вино является не чисто химическим, а по сути своей биологическим, поскольку осуществляется только в присутствии определенных микроорганизмов. Более того, так называемые «болезни вина» являются следствием попадания в виноградный сок или уже в готовое вино других микроорганизмов. Подтвердив свои предположения прямыми экспериментами, он сумел убедить всех, что причина «болезни» - микробы. Следующим шагом стало исследование причин массовой гибели личинок тутового шелкопряда в шелководческих хозяйствах Франции. И здесь Пастер блестяще доказал, что болезнь и гибель этих животных связаны с присутствием микроорганизмов. Теперь фактически оставался один шаг до осознания того, что и болезни людей, называемые заразными, возникают как результат проникновения бактерий в организм человека.

Следует отметить, что к подобным выводам приходили и другие исследователи, занимавшиеся непосредственно болезнями человека. Начиная с 40-х годов 19-го века, в медицинской литературе появлялись сведения о присутствии различных по морфологии бактерий в пораженных тканях и органах больных людей. Однако доказать их причастность к развитию собственно болезни не удавалось, поскольку не существовало способов отделения этих мельчайших объектов друг от друга и от пораженных тканей. Решающими в этом направлении стали работы немецкого ученого Роберта Коха (1843 – 1910).

Свои исследования Роберт Кох начал еще во время работы сельским врачом в Германии. Его внимание привлекла распространенная в те времена, поражающая и человека и сельскохозяйственных животных болезнь – сибирская язва. Пытаясь более детально исследовать выявляемые в пораженных участках кожи бактерии, Кох применил плотные питательные среды и фактически разработал метод выделения чистых культур бактерий, которым до сих пор пользуются все микробиологи. Используя выделенные им чистые культуры, Роберт Кох провел эксперименты по направленному заражению животных и убедился, что бактерии действительно являются причиной заболевания. Так практически реализовались высказанные еще в 1840 высказанные немецким анатомом, гистологом и патологом Фридрихом Генле (1809 – 1885) постулаты, согласно которым можно было бы доказать причастность микроорганизмов к болезни. В настоящее время эти постулаты являются критериями доказательства этиологической связи инфекционного заболевания и конкретного микроорганизма и известны как триада (принцип) Генле-Коха. Следует учесть, что в разных странах (и даже в изданиях на русском языке) эту же триаду могут называть принцип Коха или же постулаты Коха-Генле.

Суть этого принципа проста. Если исследователь хочет доказать причастность изучаемых микроорганизмов к конкретному заболеванию, он должен:

1) убедиться, что данный микроорганизм обнаруживается в организме больного во всех случаях, когда наблюдаются симптомы, характерные для данного заболевания;

2) получить чистую культуру данного микроорганизма;

3) ввести эту чистую культуру в организм восприимчивого животного и убедиться, что в экспериментально зараженном организме развиваются свойственные данному заболеванию симптомы.

В настоящее время авторы некоторых изданий дополняют этот принцип четвертым положением – из внутренней среды экспериментально зараженного организма необходимо вновь выделить бактерии и убедиться, что они являются теми, которые использовались для заражения.

Несмотря на кажущуюся простоту, этот принцип оказался очень важным для развития медицинской микробиологии и изучения инфекционных болезней в целом. Используя его, микробиологи смогли в течение менее чем десяти лет в 70-80-х годах 19-го столетия связать большинство известных заразных заболеваний с конкретными возбудителями. Более того, зная точную причину заболевания, работавшие в этой области медицины ученые, и прежде всего Луи Пастер, осознали, что возникающая после перенесенной болезни устойчивость к новому заражению связана с контактом организма человека или животного с возбудителем. А это означало, что можно искусственно вызвать невосприимчивость к болезни, используя для этого культуры болезнетворных микроорганизмов с ослабленной вирулентностью. Именно в эти годы были начаты научно обоснованные исследования, имевшие конечной целью создание профилактических препаратов для борьбы с инфекционными болезнями, названных Пастером вакцинами в честь уже широко используемых в то время противооспенных препаратов Эдварда Дженнера.

Существенную роль в развитии медицинской микробиологии и зарождающейся в ее недрах иммунологии сыграли личные качества Луи Пастера, сумевшего в 70-х годах 19-го века в короткие сроки организовать в Париже сначала лабораторию, а затем и институт, сотрудники которого занимались исследованиями инфекционных болезней. Современники Пастера отмечали, что именно его организаторский талант позволил превратить небольшую лабораторию во всемирно известный центр борьбы с заразными заболеваниями, в котором работали или проходили стажировку ученые многих стран. Возвращаясь к себе на родину, многие из этих исследователей становились лидерами отечественных научных школ в области иммунологии и медицинской микробиологии. Очень важно, что создаваемые прошедшими школу Пастера учеными учреждения имели, как и Пастеровский институт в Париже, научно-практический характер. На базе таких учреждений, часто называемых Пастеровскими станциями, осуществлялись производство уже существующих и разработка новых вакцин и вакцинация населения.

В это же время в Германии Роберт Кох получил возможность отказаться от врачебной практики и, переехав в Берлин, стал заниматься научными исследованиями инфекционных болезней. Это привело к созданию еще одного крупного центра по борьбе с болезнетворными бактериями, где разворачивались исследования в области медицинской микробиологии и иммунологии. Личный вклад Роберта Коха, открывшего возбудителей туберкулеза и холеры, разработавшего новые методы культивирования бактерий, окраски бактериальных клеток анилиновыми красителями, микроскопирования с использованием иммерсионных систем и конденсора Аббе был высоко оценен мировой научной общественностью. В 1905 году ему была присуждена Нобелевская премии по физиологии и медицине, а институт микробиологии в Берлине носит его имя.

Развитие медицинской микробиологии и зарождающейся в ее недрах иммунологии оказало в последней четверти 19-го века существенное влияние на медицину. Осознание того, что болезни во многих случаях являются следствием контакта с микроорганизмами, привело к значительному пересмотру концепции врачевания в целом. Во-первых, в хирургическую практику постепенно стали вводиться меры антисептики и асептики. Суть предложенного английским врачом Джозефом Листером (1827 – 1912) метода антисептического лечения ран заключалась в обеззараживании раневой поверхности и предотвращения попадания на нее микроорганизмов с помощью химических средств, например, карболовой кислоты. Накладывание на раны обработанных карболкой марлевых повязок в последней четверти 19-го века получило широкое распространение в хирургии и существенно снизило число постоперационных осложнений. Однако по мере применения этого подхода выяснялось, что дезинфицирующие средства повреждают ткани пациента и тем самым несколько тормозят процесс заживления. Поэтому стали разрабатываться другие методы, препятствующие инфицированию открытых раневых поверхностей. В частности, в практику хирургии стали постепенно вводиться химическое или термическое обеззараживание хирургических инструментов, хирургических столов и перевязочного материала, обязательное мытье рук хирургов и подержание в операционных помещениях максимально возможной чистоты. Все эти меры получили название асептических, а их комплексное введение в медицину в 80-х годах 19-го века связывают с именем немецкого хирурга Эрнста Бергмана (1836 – 1907).

Во-вторых, медикам стало понятно, что собственно лечение (терапия) и предотвращение возможного заболевания (профилактика) в случае инфекционных болезней должны быть направлены, прежде всего, против микроорганизмов, и конечной целью этих мероприятий становится снижение их численности. Это привело, с одной стороны, к разработке основ химиотерапии и внедрению в практику антибактериальных химиотерапевтических средств, а с другой стороны, стимулировало изучение процессов распространения болезнетворных бактерий в окружающей человека среде, что привело к появлению таких научных дисциплин, как эпидемиология и санитарная микробиология.

В-третьих, стало очевидным, что организм высших животных и человека имеет хорошо выраженные системы защиты своей внутренней среды от проникновения микроорганизмов. С этой точки зрения терапия и профилактика инфекционных болезней должна способствовать максимальному проявлению собственных защитных сил организма и не снижать эффективность работы его защитных систем. Более того, благодаря развитию медицинской микробиологии и иммунологии медицина получила такие мощные средства борьбы с заболеваниями, как вакцины и сыворотки. Применение этих препаратов для профилактики и лечения открыли новые возможности для медицины.

Все это не только изменило суть медицины как рода человеческой деятельности, но и обусловило направление развития борьбы с инфекционными заболеваниями, которое успешно реализуется с конца 19-го века по настоящее время.

Сравнивая этапы развития медицинской микробиологии, можно заметить постепенное смещение исследовательских интересов. На начальном этапе основными целями исследователей были выявление и идентификация возбудителя. Для достижения этих целей микробиологи конца 19-го – начала 20-го века, во многих случаях рискуя жизнью, проводили изучение отбираемого из организмов больных или умерших от конкретного заболевания людей материала. Своеобразным отражением этого этапа развития служит систематика болезнетворных бактерий – многие роды и виды возбудителей названы в честь их первооткрывателей или ученых, внесших наиболее существенный вклад в их изучение. Одним из ярких примеров может являться история изучения возбудителя сыпного тифа.

Американский микробиолог Ховард Тейлор Риккетс (1871 – 1910), успешно работавший в области изучения причин специфических заболеваний в центральной части Северной Америки (в 1906 году он открыл возбудителя лихорадки Скалистых гор), в 1910 году направился в Мексику, где наблюдалась вспышка сыпного тифа. В ходе проводимых исследований Риккетс обнаружил, что в крови больных и в пищеварительном тракте паразитирующих на них вшей присутствуют одинаковые по морфологии микроорганизмы. Однако довести эту работу до конца не успел, поскольку заразился и умер. Исследования Риккетса продолжили чешский ученый Станислав Провачек (1875 – 1915) и бразильский бактериолог Роха Лима (1879 – 1956). Работая в 1913 – 1914 годах в лагерях военнопленных в Сербии и Турции и тюрьмах Германии, они подтвердили данные Риккетса и окончательно доказали причастность вшей к распространению сыпного тифа. В ходе проведения этих исследований оба были инфицированы, что привело к смерти Провачека. После выздоровления Роха Лима довел эти исследования до конца и в 1916 году предложил назвать возбудителя сыпного тифа Rickettsia prowazekii. C учетом правил полного написания видовых названий организмов после наименования вида положено ставить имя исследователя, вводившего вид в систему, и в этом случае название Rickettsia prowazekii Rocha Lima наиболее полно отражает драматическую историю изучения этого возбудителя.

Хочется отметить, что описанная история является всего лишь одним из примеров. Привести в нашем кратком курсе лекций описания деятельности и даже просто фамилии множества исследователей, внесших свой вклад в этот период развития медицинской микробиологии, не представляется возможным. Но надеюсь, что читая эту историю, вы смогли уловить две важнейшие черты этого периода, да и всей истории развития медицинской микробиологии. Во-первых, высочайший уровень увлеченности и самоотдачи микробиологов-инфекционистов, и, во-вторых, проявление того, что борьба с инфекционными болезнями – это дело всего человечества, а не отдельно взятых стран. Для медицинской микробиологии, как и для возбудителей болезней, не существует территориальных границ – ученые разных стран вне зависимости от мировоззрений, вероисповеданий, социально-экономических систем проводили и проводят свои исследования совместно, еще раз доказывая этим, что наука по сути своей интернациональна, а человечество едино.

Тем не менее, практически в любой стране при написании учебников или монографий уделяют особое внимание отечественным ученым. Для суверенной ныне Беларуси, как и для большинства постсоветских стран, историю современных наук приходится начинать со времен Российской империи, справедливо считая исследователей того времени нашими соотечественниками.

Считается, что одним из основоположников медицинской микробиологии в России является Л. С. Ценковский (1822 – 1887). Уроженец Варшавы, поначалу обучавшийся как стипендиат Царства Польского в Санкт-Петербургском университете на математическом факультете, на втором курсе увлекся биологическими дисциплинами и в дальнейшем нашел признание именно в этой области знаний. Начиная с 1844, он учился в магистратуре, а затем преподавал ботанику и вел научно-исследовательскую работу в сначала альма-матер, а затем и в других университетах России. По мере развития микробиологии в мире объектами его исследований становились не только водоросли, одноклеточные животные и грибы, но и бактерии. Знакомство с работами Пастера и немецких бактериологов убедило его в справедливости зародышевой теории инфекционных болезней, и он в последние годы жизни активно способствовал развитию практической бактериологии в России. В 80-ые годы 19-го века он организовал в руководимой им лаборатории производство сибиреязвенной вакцины для нужд России, которую начали использовать для прививания животных с 1883 года, фактически уже через два года после создания первой подобной вакцины Луи Пастером.

Исторически сложилось так, что на международном уровне наиболее ярким представителем российских специалистов по борьбе с инфекционными заболеваниями стал И.И. Мечников (1845 – 1916). Первоначально его научная деятельность не была связана с микроорганизмами и тем более возбудителями инфекционных болезней. Будучи зоологом по образованию, он успешно работал в области сравнительной эмбриологии животных и стал известен, как один из наиболее последовательных сторонников эволюционной теории Дарвина, доказательства которой он находил в строении и эмбриональном развитии животных различных систематических групп. Переломным моментом в его научной карьере стали проводимые им в 1882 году в итальянском городе Мессина исследования личинок морских звезд. Изучая поведение амебоцитов - особых клеток этих организмов, он пришел к выводу, что они не столько обеспечивают, как считалось ранее, питание личинки, сколько определяют ее защиту от проникающих извне микроорганизмов. Сопоставив результаты своих экспериментов и уже имевшиеся сведения о лейкоцитах крови высших животных и человека, Мечников в 1883 году выступил на состоявшемся в Одессе VII съезде естествоиспытателей и врачей России. Опубликованный в "Протоколах съезда естествоиспытателей в Одессе" доклад И.И.Мечникова “О целебных силах организма” стал первым научным обоснованием зарождавшейся фагоцитарной (клеточной) теории иммунитета, принесшей в последующие годы ее автору мировую известность.

С этого времени исследования воспалительных процессов, имеющих место в ходе инфекционных заболеваний, изучение особенностей деятельности клеток крови и особенностей возбудителей инфекционных болезней стали основными в деятельности Мечникова. Не имея медицинского образования, он посчитал должным включиться в непосредственную практическую деятельность по борьбе с инфекциями и принял предложение занять пост директора в Одессе второй в мире Пастеровской станции, которая была открыта в 1886 году. Главной задачей этого учреждения являлось осуществление вакцинации населения России против бешенства по разработанной Пастером методике, но одновременно по замыслу Мечникова Пастеровская станция должна была стать и научным центром по исследованию бактериальных возбудителей инфекционных заболеваний.

Однако по ряду личных и административных причин этот замысел не реализовывался в полном объеме, что и послужило причиной переезда Мечникова в 1887 году в Германию, а затем в 1888 году в Париж, куда его лично пригласил Луи Пастер. Получив в Пастеровском институте лабораторию, Мечников организовал широкие исследования по изучению воспалительных процессов уже в непосредственной связи с изучением возбудителей наиболее тяжелых инфекционных заболеваний, таких как тиф, холера, чума, столбняк, сифилис и других. Этому способствовало то, что Пастеровский институт в Париже являлся одним из двух крупнейших центров недавно оформившейся в качестве науки медицинской микробиологии.

Благодаря Мечникову, своеобразное соревнование между Парижем и Берлином за лидерство в разворачивающейся борьбе с инфекционными болезнями приобрело новые черты. Опубликованный им в 1892 году труд «Лекции о сравнительной патологии воспаления» сделал фагоцитарную теорию иммунитета общепризнанной наряду с предлагаемой тогда немецкими учеными гуморальной теорией невосприимчивости к инфекционным болезням. Продолжая полемику с представителями германской школы, Мечников в 1903 году издал свой основной труд «Невосприимчивость к инфекционным болезням», фактически обосновавший существование иммунологии как самостоятельной научной дисциплины. Это послужило основанием для присуждения ему совместно с лидером немецкой школы иммунологов и основоположником гуморальной теории иммунитета Паулем Эрлихом (1854 – 1915) Нобелевской премии по медицине 1908 года.

Работая последние 28 лет своей жизни в Париже, И.И. Мечников оказывал существенное влияние на развитие медицинской микробиологии и иммунологии в России. Многие ставшие впоследствии известными инфекционистами российские врачи проходили стажировки в Пастеровском институте благодаря его протекции. Большинство из них в течение своей дальнейшей жизни считали себя учениками и последователями И.И. Мечникова и неоднократно подчеркивали это в своих трудах и выступлениях. Можно без преувеличения сказать, что в 20-м веке российская, и далее советская, медицинская микробиология и иммунология развивались благодаря заложенным Мечниковым основам.

Еще несколько выходцев из России плодотворно работали на благо медицинской микробиологии и иммунологии в Париже. Среди них А.М. Безредка (1870 – 1940), который разработал метод десенсибилизации для профилактики анафилактического шока и сывороточной болезни, методы приготовления жидких вакцин против кишечных инфекций для внутримышечного и перорального введения, является автором теории местного иммунитета. Существенный вклад в изучение патогенных клостридий внес работавший в Париже с 1900 года М.В. Вейнберг (1868 – 1940), который описал несколько новых видов этого рода, предложил среды для культивирования анаэробов и получения секретируемых ими токсинов.

Еще один ученик Мечникова В.А. Хавкин (1860 – 1930) после нескольких лет работы в Париже по приглашению правительства Великобритании переехал в Бомбей, чтобы руководить противохолерной программой. За годы пребывания в Индии (1893 – 1915) доктор Хавкин основал Бактериологический институт в Бомбее, ныне носящий его имя, разработал, публично испытал на себе и широко применил убитые вакцины сначала против холеры, а затем против чумы. Развернутая в те годы профилактическая вакцинация и терапевтическое использование вакцин Хавкина резко сократила смертность при эпидемиях и послужила основанием для присуждения Хавкину премии Парижской медицинской академии 1909 года.

Естественно, что в пределах Российской империи помимо упомянутых выше ученых работало немало несколько менее известных, но имеющих мировое признание инфекционистов. Среди них были и практикующие врачи, находившие время для научных исследований, и медики, изначально посвятившие себя научно-исследовательской работе.

Одним из первых, непосредственно занимавшихся заразными болезнями российских медиков, история врачевания считает Д.С. Сущинского, более известного под именем Данило Самойлович (1744 – 1805). Уроженец Черниговской губернии после окончания в 1765 году госпитальной школы при Петербургском адмиралтейском госпитале служил в ранге подлекаря, а с 1967 года лекаря, в русской армии до 1771 года. Уволившись из армии, он оказался в Москве, где в это время свирепствовала эпидемия чумы, унесшая в тот год более 40 000 человек. Самойлович добровольно пошел работать в карантинный дом, учреждение, где оказывалась помощь болеющим чумой, а после чумного бунта был введен в специально созданную комиссию по борьбе с этой болезнью. После окончания эпидемии, анализируя причины своей устойчивости к заражению (из 15 начинавших с ним работу в комиссии коллег выжили только трое), он пришел к выводу, что переболел легкой формой чумы, получив прививку при контакте с гноем из пораженных лимфоузлов болеющих. После обучения в Страсбурге и получения звания доктора хирургии, он вновь возвращается к теме заразных болезней и, опираясь на свой опыт 1771 года, пишет книгу «Записка о чуме, которая в 1771 году поразила Российскую империю и в особенности — Москву», в которой рекомендует прививание гноем из созревших бубонов чумных больных «тем лицам, на коих возлагается долг присмотра в язвенных больницах». Книга была издана в Париже, что принесло Самойловичу определенную известность. С 1873 по 1799 годы он, уже как специалист по борьбе с чумой, неоднократно привлекался правительством России для ликвидации вспышек этой болезни в южных регионах Российской империи, где снискал своей успешной работой негласное прозвище «укротитель чумы».

Еще одним примером самоотверженного служения делу борьбы с инфекционными болезнями по праву считают жизнь российского медика Г.Н. Минха (1836 – 1896). За годы активной работы, начиная с 1861 года, он показал, что две формы сибирской язвы - легочная и кишечная – имеют единую этиологию, определил пути распространения чумы в ходе эпидемий в России, отстаивал наличие заразного начала для считавшейся тогда наследственной болезнью проказы. Работая по кровяным инфекциям, он одним из первых, указал на причастность платяной вши к распространению возбудителя сыпного тифа, а локализацию возбудителя возвратного тифа в крови болеющих доказал в 1874 году вводя себе кровь пациентов. Подобные эксперименты, но применительно к сыпному тифу, провел в 1876 году русский терапевт О.О. Мочутковский (1845 – 1903).

К концу 19-го века в связи с общим развитием микробиологии в мире в России стали формироваться отечественные бактериологические школы. В формировании Московской школы российских бактериологов приоритет отдается Г.Н. Габричевскому (1860 – 1907). В молодые годы он прошел стажировки в Париже и Берлине, где непосредственно сотрудничал с И.И. Мечниковым, Э.Ру (1853 – 1933), Р.Кохом, П. Эрлихом и другими светилами иммунологии и бактериологии. С 1982 года начал читать в Московском государственном университете первый в России курс бактериологии, а в 1895 году на частные пожертвования сумел из своей маленькой лаборатории организовать при университете Бактериологический институт, который существует до сих пор (Московский НИИ эпидемиологии и микробиологии) и теперь носит его имя. Написанные им «Руководство к клинической бактериологии для врачей и студентов» и учебник «Медицинская бактериология» практически сразу стали классическими для инфекционистов России. В научной сфере известны его работы по этиологии скарлатины и созданию вакцины против этого заболевания. На базе своего института впервые в России организовал производство противодифтерийной сыворотки и ее применение для лечения больных детей. В вопросах изучения малярии Габричевский стоял на позициях обязательного участия комаров в распространении этого заболевания, инициировал и активно поддерживал работы по борьбе с малярией через Пироговское общество врачей, организовал три экспедиции по изучению этиологии данного заболевания.

Среди основателей Московской школы и П.В. Циклинская (1859 – 1923), первая русская женщина – профессор бактериологии. Закончив в 1889 г. Бестужевские курсы в Петербурге, П.В.Циклинская поступила на первые бактериологические курсы в Институте Пастера, где преподавали Эмиль Ру, Шарль Лаверан (1845 – 1922, открыл возбудителя малярии, лауреат Нобелевской премии 1907 года за изучение роли простейших в развитии инфекционных болезней), И.И. Мечников. После трехлетней работы в Париже под руководством И.И.Мечникова она переехала в Москву в только что основанный профессором Г.Н. Габричевским Бактериологический институт. В ноябре 1908 г. она была избрана заведующей кафедрой бактериологии медицинского факультета МВЖК – Московских высших женских курсов. Эту должность П.В.Циклинская занимала до конца жизни, одновременно работая и в институте Г.Н.Габричевского.

В эти же годы на кафедре преподавал Л.А. Тарасевич (1868 – 1927), который после окончания Военно-медицинской академии в Петербурге, далее учебы на курсах и нескольких лет работы в лаборатории Мечникова в Париже приехал в Москву. Вскоре он проявил себя как организатор системы здравоохранения и ученый, признанный в Париже и Берлине. После Октябрьской революции он остался в России и в 1918 г. создал контрольную станцию, ставшую затем Институтом контроля сывороток и вакцин, где он был директором до самой смерти. Научная деятельность Л.А. Тарасевича была связана с повышением эффективности прививок, изучением гемолизинов бактерий, роли ретикуло-эндотелиальной системы в иммунитете, анафилаксии как иммунной реакции.

Существенный вклад в изучение малярии и других паразитарных болезней внес еще один яркий представитель Московской школы Е.И. Марциновский (1874 – 1934). Он по праву является одним из основателей медицинской протозоологии, курс по которой он начал читать как отдельную дисциплину. В 1920 году Марциновский организовал в Москве институт медицинской паразитологии и тропической медицины, ныне носящий его имя. Под его руководством разрабатывались и осуществлялись программы по борьбе с малярией на территории СССР, его труды по малярии, лейшманиозам, спирохетозам, по выявлению роли членистоногих в переносе возбудителей инфекционных заболеваний признаны во всем мире.

Следует отметить, что и другие российские микробиологи внесли существенный вклад в развитие мировой медицинской протозоологии. В частности, Ф.А.Леш (1840 – 1903) был первым, кто описал амебную дизентерию в 1873 году и экспериментально доказал в опытах на собаках, что именно амебы являются возбудителем этой болезни. Честь открытия еще одного возбудителя протозоонойной инфекции – лейшмании, также принадлежит российскому ученому П.Ф. Боровскому (1863 – 1932). Работая в Ташкенте по изучению распространенной тогда болезни пендинская язва, он в 1898 году описал ее возбудителя и доказал его принадлежность к типу Простейшие.

Одним из ярких лидеров Петербургской школы бактериологов был Д.К.Заболотный (1866 – 1929). Уроженец Украины, он после окончания естественного факультета Новороссийского университета в Одессе и медицинского факультета в Киеве два года проработал на Одесской бактериологической станции, получив возможность общения с уже состоявшимися специалистами в области изучения патогенных бактерий Н.Ф. Гамалеей, Я. Ю. Бардахом и И.И. Мечниковым. Свою приверженность делу борьбы с инфекционными заболеваниями Заболотный продемонстрировал еще в годы обучения в Киевском университете. В 1983 году совместно с И.Г. Савченко (1862 – 1932), впоследствии также ставшим видным российским бактериологом и иммунологом, он продемонстрировал на себе возможность прививания против холеры путем перорального введения термически инактивированной культуры холерного вибриона. Подвергнув себя такой процедуре, Заболотный и Савченко, рискуя жизнью, специально посещали холерных больных, чтобы убедиться в развитии иммунитета. Уже работая врачом в Киевском военном госпитале, в 1897 году Д.К. Заболотный отправился в составе русской экспедиции по изучению чумы и холеры в Индию и Аравию, и далее, после переезда в Петербург, принимал участие в подобных экспедициях Он был участником экспедиций по борьбе с чумой и холерой в Монголии, Китае, Забайкалье (1898 г.), Персии, Аравии, Месопотамии (1899 г.), Шотландии (1900 г.), в киргизских и донских степях, Поволжье, Туркестане (1906—1909 гг.), Маньчжурии (1910—1913 гг.) и др.

При этом Д.К. Заболотный успевал заведовать лабораторией в бактериологическом отделе Института экспериментальной медицины в Петербурге и организованной им первой в России самостоятельной кафедрой микробиологии в Женском медицинском институте, где он проработал 30 лет. За эти годы его труды по эпидемическому распространению чумы и холеры снискали ему признание мировой научной общественности и легли в основу мер по предупреждению эпидемий этих особо опасных заболеваний. В результате проведенных Д.К. Заболотным исследований были выяснены пути распространения чумы, способы заражения, доказана роль диких грызунов в распространении чумы среди людей, разработаны методы вакцинации и применения противочумных лечебных сывороток. При его непосредственном участии были организованы противочумные лаборатории в различных регионах Азии. В течение многих лет Д.К. Заболотный изучал также холерные эпидемии и принимал активное участие в экспедициях по борьбе с холерой, малярией и тифом, с 1903 работал над этиологией и патогенезом сифилиса.

С 1920 по 1923 годы Д.К. Заболотный работал в Одессе, где организовал первую в стране кафедру эпидемиологии при Одесском медицинском институте и первым в мире начал преподавание эпидемиологии как самостоятельной дисциплины. В 1923 году после возвращения в Ленинград он стал заведовать кафедрой микробиологии в Военно-медицинской академии, а в 1928 - 1929 годах, будучи избран президентом Академии наук УССР, организовал в Киеве Институт микробиологии и эпидемиологии, который в настоящее время носит его имя.

К Петербургской школе принадлежит и закончивший Военно-медицинскую академию Н.Я. Чистович (1860 – 1926), который, защитив диссертацию по кардиологии, с 1887 года начал заниматься инфекционными болезнями, прошел стажировки в Берлине и Париже, стал профессором кафедры заразных болезней родной ему академии и одновременно заведующим кафедрой Женского медицинского института. Его труды по крупозной пневмонии, туберкулезу, холере и проблемам бактерионосительства, а также учебник по частной патологии и терапии внутренних болезней широко известны.

Еще одно яркое имя в истории российской медицинской микробиологии – это Н.Ф. Гамалея (1859 – 1949). Интерес к бактериологии зародился у него в годы обучения в Военно-медицинской академии в Петербурге, куда он поступил 1881 году после окончания Новороссийского университета в Одессе. Преподававшие в то время в академии светила медицинской науки С.П. Боткин, В.В.Пашутин поддерживали зародышевую теорию происхождения инфекционных болезней и считали необходимым развитие исследований в этом направлении. После возвращения в Одессу, работая ординатором в клинике нервных болезней О.О. Мочутковского, Гамалея устраивает у себя дома микробиологическую лабораторию и начинает сотрудничество с И.И.Мечниковым, с трудами которого по фагоцитозу он уже был знаком. Подготавливая для исследований Мечникова чистые культуры бактерий, Гамалея осваивает по литературе методы работы с микроорганизмами и удовлетворяет тем самым свой личный интерес к проблеме инфекционных заболеваний. Работая с Мечниковым, Гамалея помогает ему в получении чистых культур для исследований по фагоцитозу и одновременно осваивает микробиологические методы. В это время в Париже Пастер начинает прививание от бешенства, и уже имевших вес в медицинских кругах Мечников рекомендует Обществу врачей и естествоиспытателей кандидатуру Гамалеи для стажировки в Пастеровской лаборатории. После возвращения из Парижа, Н.Ф. Гамалея организует Пастеровскую станцию, первым директором которой становится И.И. Мечников. Помимо выполнения основной задачи - прививания от бешенства, на базе этого учреждения разворачиваются исследования по другим высоко опасным инфекционным заболеваниям – чуме, холере, туберкулезу, сибирской язве. Благодаря организаторским способностям Я.Ю. Бардаха и Н.Ф. Гамалеи, после отъезда Мечникова за границу руководивших работой станции, Одесская станция становится одним из признанных в мире центров по борьбе с инфекциями.

Несмотря на неоднократные приглашения Пастера переехать в Париж, Н.Ф. Гамалея остается в России и несколько лет посвящает изучению эпидемий холеры. В ходе этих исследований он установил водный путь заражения и указал способ предохранения населения России через упорядочение водоснабжения в нескольких узловых пунктах на пути распространения холеры из Средней Азии. В эти же годы Н.Ф.Гамалея открыл у птиц вибрион, схожий, как он доказал в дальнейшем, с холерным, и назвал его вибрионом Мечникова. Все это легло в основу его докторской диссертации «Этиология холеры с точки зрения экспериментальной патологии», которую он защитил в Петербурге в 1892 году.

В 1899 году Н.Ф. Гамалея организовал в Одессе Бактериологический институт и на посту его директора до 1912 года руководил работами по предотвращению вспышек чумы, холеры, сыпного тифа. Опираясь на результаты своих исследований, он ввел в практику противоэпидемических мероприятий дератизацию и дезинсекцию. В 1912 году Гамалея возглавил Оспопрививательный институт имени Дженнера в Петербурге, где разработал новые метод получения противооспенной вакцины, работал над введение профилактического прививания против сыпного тифа и туберкулеза, добился обязательной дезинсекции для ночлежных домов Петрограда. Считая, что соблюдение санитарных норм и грамотность в этом отношении населения крайне важна для борьбы с эпидемиями он в 1912-1913 годах на свои средства издавал журнал «Гигиена и санитария».

После Октябрьской революции Н.Ф. Гамалея продолжал работать на посту директора института и в период гражданской войны руководил противоэпидемическими мероприятиями уже под эгидой нового правительства. В 1919 году по его рекомендациям в России было введено обязательное прививание против оспы.

В последующие годы Н.Ф. Гамалея принимал деятельное участие в формировании общей системы борьбы с инфекционными заболеваниями в СССР и с 1930 по 1938 годы руководил головным учреждением в системе здравоохранения - Центральным институтом эпидемиологии и микробиологии в Москве, который теперь носит его имя. С 1939 года он заведовал кафедрой микробиологии во 2-м Московском медицинском институте и лабораторией в институте микробиологии и эпидемиологии Академии медицинских наук.

Помимо активной организаторской и практической деятельности Н.Ф. Гамалея проявлял себя как талантливый ученый. Его исследования по фильтрующимся вирусам животных, возбудителям холеры, гриппа и туберкулеза, разработка способа культивирования микобактерий, работы по характеристике дифтерийного токсина определили признание его одним из лидеров мировой медицинской микробиологии первой половины 20-го века.

Из последующих поколений отечественных специалистов по борьбе с инфекционными болезнями в научно-медицинских кругах чтят П.Ф. Здродовского (1890 – 1876, профилактика и лечение риккетсиозов), Л.А. Зильбера (1894 – 1966, выделение возбудителя клещевого энцефалита), А.А. Смородинцева (1901 – 1986, создание вакцины против клещевого энцефалита), З.В. Ермольеву (1898 – 1974, создание препаратов лизоцима и бактериофагов для терапии, отечественных антибиотиков), В.Д. Тимакова (1905 – 1977, работы по патогенным микоплазмам, генетике патогенных бактерий).

Дата добавления: 2014-01-06