Циклы и кризисы в мировой экономике

Важной особенностью мировой экономики является неравномерность ее развития не только между странами, их различными группами и географическими регионами, но и по временным периодам.

Для рыночной экономики характерны периоды преимущественно экстенсивного и преимущественно интенсивного типов
экономического роста. В основе такого чередования лежит, прежде всего,
цикличность экономического движения, т.е. непрерывные колебания рыночной экономики, когда рост производства сменяется спадом, повышение деловой активности — понижением.

Цикличность – это форма развития национальной экономики и мирового хозяйства как единого целого, это движение от одного макроэкономического равновесия в масштабе экономики в целом к другому. Цикличность характеризуется периодическими взлетами и падениями рыночной конъюнктуры.

В цикле деловой активности выделяются четыре четко различимые фазы: пик, спад, дно, или низшая точка, и подъем.

Пик является «высшей точкой» экономического подъема, когда безработица теоретически достигает самого низкого уровня либо исчезает совсем, а экономика функционирует с максимальной или близкой к ней нагрузкой, т.е. в производстве задействуются практически все имеющиеся в стране капитальные и трудовые ресурсы. Обычно, хотя и не всегда, во время пиков усиливается инфляционное давление.

Спадом называют период сокращения объемов производства и снижения деловой активности. Вследствие падения конъюнктуры спад обычно характеризуется ростом безработицы. Большинство экономистов полагают, что официально экономическим спадом, или рецессией, можно считать лишь падение деловой активности, которое продолжается по меньшей мере шесть месяцев.

Дном экономического цикла является «низшая точка» производства и занятости. Считается, что достижение дна предвещает скорый конец спада, так как данная фаза цикла обычно не бывает продолжительной.

После достижения низшей точки цикла наступает фаза подъема, которая характеризуется ростом занятости и производства. Многие экономисты полагают, что данной стадии присущи невысокие темпы инфляции, по крайней мере, до тех пор, пока экономика не начнет функционировать на полную мощность, т.е. пока не достигнет пика.

Первый наиболее известный кризис разразился в Англии в 1821 году, потом кризисы наступили в Англии и США — в 1836 году, в США — в 1841 и 1847 годах. Первым мировым кризисом считается кризис 1857 года, затем последовали кризисы 1873, 1882, 1890 годов. Наиболее сокрушительным был кризис 1900—1901 годов, который начался одновременно в США и России и обрушился, прежде всего, на металлургическую промышленность.

Кризис 1904 года во многом был вызван российско-японскими противоречиями (закончившимися войной и первой русской революцией) и трудностями в финансовой системе Великобритании. После 1907 года начался бурный подъем, завершившийся не менее резким спадом в 1914 году - с началом Первой мировой войны. Рецессия затронула также и США, непосредственно в боевых действиях долгое время не участвовавших.

Мировой кризис 1929—1933 годов («Великая депрессия») по своей глубине превзошел все предыдущие и до сих пор остается одним из самых грандиозных, его последствия изучаются до сих пор.

День 24 октября 1929 года вошел в историю как черный четверг. Из многих описаний рисуется такая картина этого памятного дня: курсы на Нью-Йоркской фондовой бирже начали падать примерно через час после открытия сессии, и к 12 часам дня продажа акций приобрела черты паники, иные акции было невозможно продать по любой цене. Брокеры выполняли бесчисленные приказы на продажу, а также, чтобы защитить свои интересы, продавали акции клиентов, которые не могли или не успели пополнить маржу — внести дополнительное денежное обеспечение. По всей стране люди в ужасе ожидали котировок, которые, в силу перегрузки сетей информации и связи, уже отставали от реального времени на полтора-два часа. Распространялись всевозможные слухи, то обнадеживающие, то приводящие в отчаяние. Паника распространилась на другие биржи и на небиржевой рынок, некоторые провинциальные биржи просто закрылись.

Падение курсов возобновилось 29 октября. В тот черный вторник на Нью-Йоркской бирже было продано 16,4 млн акций — рекорд, вошедший в Книгу Гиннесса. Газета «Нью-Йорк Таймс» писала: «Ужас царил на фондовой бирже, на неофициальной бирже и в брокерских конторах».

К концу года уже не могло быть никаких иллюзий. Курсы акций продолжали ползти вниз, хотя и без таких рывков, как в конце октября. Общий индекс упал почти вдвое. При гигантском объеме рынка, по сравнению с которым наш фондовый рынок даже через 70 лет выглядит карликом, это было потрясение невиданных размеров. Под воздействием американской катастрофы падали цены акций на биржах Лондона, Парижа, Берлина. Началось снижение цен на рынках сырья и продовольствия. Симптомы спада в промышленности США, наблюдавшиеся еще до биржевого краха, резко усилились.

Каковы были социальные аспекты биржевого краха? Первыми его жертвами были люди, которых социология называет низшим средним классом. Но масштабы краха были таковы, что в дальнейшем обесценились и состояния более богатых людей, средней и даже крупной буржуазии. Все же люди, потерявшие деньги в биржевом крахе, представляли меньшинство американского народа, широкие массы непосредственно были мало затронуты событиями конца 1929 года. Среди людей, не игравших на бирже и не увлекавшихся пирамидами инвестиционных компаний, преобладала реакция злорадства: алчных и легкомысленных постигло заслуженное возмездие.

Если бы дело ограничилось биржевым крахом, в национальном сознании американцев не сложилось бы такое представление об этом годе: «Люди будут говорить «до 1929 года» и «после 1929 года».

Американская статистика 1929–1933 годов впечатляет. Падение промышленного производства «от высшей предкризисной точки до «ямы» (или «дна») в ноябре 1932 года по месячным данным составило 56% — больше, чем в любой другой из крупных стран, затронутых кризисом. Экспорт в долларовом выражении сократился на 80%. Доля безработных среди трудоспособных достигла 25%, а их численность превысила 13 млн человек. В июле 1932 года металлургическая промышленность США работала на 12% своих мощностей— печальный рекорд за всю историю страны.

Сотни тысяч фермерских семей, не способных погасить ссуды, взятые под заклад недвижимости, сгонялись с земли и пополняли ряды безработных. Бродяжничество и детская беспризорность стали массовыми явлениями. Эти времена и тяжелые судьбы простых людей нашли мощное художественное отражение в знаменитом романе Джона Стейнбека «Гроздья гнева»»[124].

По всей стране появлялись мертвые города, где почти все предприятия были закрыты, а люди жили чем придется или бежали в места, казавшиеся более благополучными.

США стали эпицентром мирового кризиса 30-х годов, который постепенно охватил весь индустриальный мир. Выход из него был долгим и трудным.

Начало Второй мировой войны снова привело большинство экономик стран мира в состояние коллапса. Подъем начался лишь в 1952 году, достиг пика в 1957 году, после чего начался спад, продолжавшийся около двух лет. После этого мировые экономики развивались поступательно.

Во второй половине XX века обнаруживается тенденция к относительному ослаблению циклических колебаний. Наряду с этим наблюдается их учащение.

Серьезный кризис последовал в 1973 году, после введения арабскими странами нефтяного эмбарго против США и стран Запада.

Организация стран-экспортеров нефти (ОПЕК) была учреждена после того, как «Семь сестер» – картель, объединявший компании Royal Dutch/Shell, British Petroleum, Shevron, Exxon, Mobil, Galf, Texaco и контролировавший переработку сырой нефти и продажу нефтепродуктов во всем мире, – в одностороннем порядке снизили закупочные цены на нефть, исходя из которой они выплачивали налоги и проценты за право разработки природных ресурсов нефтедобывающим странам. В 1960-х годах на мировых рынках существовало избыточное предложение нефти, и целью создания ОПЕК являлось предотвращение дальнейшего падения цен. Однако в 1970-х годах резкий рост мирового спроса на нефть позволил добывающим странам значительно увеличить доходы от ее продажи, особенно за счет повышения мировых цен на нефть в четыре раза в 1973–1974 годах и еще в два раза в 1979 году.

На встрече ОПЕК 22 декабря 1973 года было решено повысить цены до 11 дол. за баррель, из которых 7 дол. получали страны-экспортеры. Рост доходов и бюджетов нефтедобывающих государств позволил им приступить к осуществлению гигантских проектов строительства.

Меры, предпринятые странами ОПЕК, привели к росту стоимости энергоносителей для потребителей и производителей большинства стран мира, что обусловило снижение темпов экономического развития.

Впервые за послевоенные годы в США и других развитых странах возникла серьезная инфляционная волна. Согласно официальным данным федерального казначейства, уровень цен в США вырос в 1973 году на 8,7, а в 1974-м — на 12,3 %. За период с 1972 по 1982 год стоимость жизни повысилась на невиданные 133 %. Доходность по долгосрочным облигациям в 1973 году стала отрицательной впервые со времен Великой депрессии, достигнув значения 1,1 % в год. Безработица выросла более чем вдвое, до 9 % трудоспособного населения. Со своего рекордного уровня в 1051,7 пункта (11 января 1973 года) индекс Доу-Джонса упал к 6 декабря 1974 года до 577,6 пункта, т. е. более чем на 45 %.

Аналогичные процессы разворачивались и в европейских странах. Инфляция в ФРГ, Франции и Великобритании превысила «в 1974 году 10 % годовом исчислении, фондовый рынок пережил самый серьезный спад за послевоенный период, а безработица, несмотря на значительный отток рабочих-иммигрантов из западно-европейских стран, выросла в 1973—1975 годах более чем вдвое. Результатом стала рецессия, болезненно ударившая по промышленному производству в развитых странах. Темпы экономического роста государств-членов ОЭСР в 1974—1980 годы составили в среднем 2,8 % против почти 5 % за период 1950—1973 годов, а американская промышленность сократила выпуск продукции почти на 15 %»[125].

Кризис, проявившийся в спаде производства и росте безработицы при непрекращающейся инфляции, привел в 1975 году (впервые с 1945 года) к падению объема международной торговли на 4%.

Таким образом, в середине 70-х годов ХХ века западный мир был поражен крупнейшим структурным кризисом. Его источники в значительной мере были скрыты в политике развивающихся стран, обладавших в то время возможностью диктовать цены на энергоносители и сырье. Вполне заслуживающий названия мирового кризиса, он поразил в первую очередь развитые страны западного блока — США и Западную Европу. Это был самый продолжительный кризис последних двух десятилетий, он длился более двух лет.

На протяжении 70-х и начала 80-х годов формирование новой хозяйственной реальности ознаменовалось тремя резкими изменениями, в наибольшей степени преобразовавшими экономическую и социальную жизнь большинства западных стран:

1) индустриальный сектор впервые стал восприимчив к ограниченности сырья и энергоносителей;

На протяжении 1973—1978 годов потребление нефти в расчете на единицу стоимости промышленной продукции снижалось в США на 2,7 % в годовом исчислении, в Канаде — на 3,5, в Италии — на 3,8, в Германии и Великобритании — на 4,8, а в Японии — на 5,7 %; в результате с 1973 по 1985 год валовой национальный продукт стран-членов ОЭСР увеличился на 32 %, а потребление энергии — всего на 5 %. Между 1975 и 1987 годами при росте валового продукта более чем на 25 % американское сельское хозяйство сократило потребление энергии в 1,65 раза, а в экономике США в настоящее время используется меньше черных металлов, чем в 1960 году. Как следствие, активизировалась структурная перестройка, наметились первые шаги к ускоренному развитию нематериалоемких отраслей и свертыванию наиболее неэффективных производств. Важным следствием стало обострение внимания предпринимателей к рынкам той продукции, потребление которой могло расти, не наталкиваясь на насыщенность спроса. В условиях, когда в США на каждых двух жителей приходился автомобиль, 99 % всех семей имели телевизоры, холодильники и радиоприемники, а более 90 % — пылесосы и автоматические стиральные машины, насыщенность рынка однообразных массовых товаров была очевидной; структурный кризис придал дополнительный динамизм таким новым отраслям промышленности, как телекоммуникационная и компьютерная, увеличил спрос на услуги образования и здравоохранения, обеспечил рост производства уникальных товаров, бум в области индустрии моды и развлечений и т. д.

2) структурные перемены в экономике вызвали объективное снижение темпов хозяйственного роста;

Если между 1965 и 1973 годами экономики стран-членов ОЭСР развивались с темпом около 5 % в год, то в 1974 году рост замедлился до 2 %, оставаясь на этом уровне все следующее десятилетие. Особенно радикальным оказалось, как и можно было предвидеть, снижение темпов роста в традиционных отраслях (в 1973—1979 годах они составили в обрабатывающей промышленности США 1,8 % против 2,87 в 1948—1973 годах).

Однако направление дополнительных средств и усилий в область разработки новых технологий, хотя и не повышало валовой национальный продукт столь же быстро, как развитие массового производства (так, цена стандартного персонального компьютера из расчета на единицу памяти жесткого диска снизилась между 1983 и 1995 годами более чем в 1 800 раз, а затраты на копирование информации уменьшились почти в 600 раз за последние 15 лет), обеспечило абсолютное технологическое доминирование западных стран, определяющее лицо современной эпохи. К началу 90-х годов члены «клуба семи» обладали 80,4 % мировой компьютерной техники и обеспечивали 90,5 % высокотехнологичного производства.

3) середина 70-х годов ознаменовала и переломный момент в динамике распределения доходов среди граждан западных обществ.

Если в 1939 году около половины населения США проживало в семьях с доходом ниже современного уровня бедности (пересчитанного в сопоставимых ценах), то в середине 70-х их доля снизилась до 11,6 %, а к 1992 году вновь возросла до 14,5 %. В наибольшей мере ухудшилось материальное положение лиц, занятых в индустриальном секторе. Индекс неравенства, отражающий отношение доходов высокооплачиваемых работников к доходам низкооплачиваемых, достиг своего минимального за последние 80 лет значения именно в 1972—1976 годах, в то время как за период 1973—1990 годов его рост составил от 30 до 45 %.

В 1980 году в мировой экономике вновь проявились кризисные явления: во многих странах темпы экономического роста замедлились, инфляция выросла, заработная плата была заморожена, высокого уровня достигла безработица. Причины крылись в том, что для стран «третьего мира» повышение цен на сырьевые ресурсы оставалось единственным источником роста их валютных поступлений.

1 июля 1980 года цена на нефть достигла рекордных 34,72 дол. за баррель. Безостановочно росли цены и на другие виды базовых сырьевых товаров: между 1975 и 1980 годами цены на тонну каменного угля выросли с 38,5 до 45,3 дол., железной руды — с 22,8 до 28,1 дол., древесины — с 61,8 до 137 дол., меди — с 1320 до 2200 дол., никеля — с 4560 до 6500 дол., олова — с 6860 до 16750 дол.. Наиболее впечатляющей оставалась динамика цен на золото и серебро: с 1975 по 1980 год серебро подорожало (из расчета за 10 граммов) с 1,42 до 6,62, а золото — с 56,8 до 214,4 дол.

Существенное замедление темпов экономического роста во второй половине послевоенного периода является характерной особенностью практически всех регионов мира и групп стран. Различия заключаются лишь в масштабах этого замедления.

Во всей группе стран с рыночной экономикой «среднегодовые темпы прироста душевого ВВП снизились на 1,8%, в развивающихся – на 1,2, причем в Латинской Америке – на 1,8, в странах, расположенных южнее пустыни Сахары, – на 2,6, а в странах-энергоэкспортерах – даже на 6,5%. Подобное замедление экономического роста произошло и в большинстве бывших социалистических стран, в том числе в бывшем СССР – на 5,5, в России – на 5,2%. При этом во многих из них, равно как и во всей группе стран-энергоэкспортеров, среднегодовые темпы экономического роста за период 1974-1996 годов стали отрицательными»[126].

Следует подчеркнуть, что в 70 – 80-е годы ХХ века экономические кризисы обычно принимали мировые масштабы, охватывая в той или иной степени ведущие страны Америки, Европы и Азии.

В 90-е годы наблюдалась неравномерность роста и значительные расхождения в его траекториях у ведущих стран современного мира. В 1993 году Германия, Франция и некоторые другие государства Европы переживали спад, а в 1995-1996 годах стагнацию экономики.

Немецкая экономическая машина, некогда хорошо смазанная и высокоскоростная, замедляет ход с каждым десятилетием. «С 1970 года экономический рост постоянно ослабевал», - говорится в сообщении федерального статистического бюро Германии, выпущенном после пересчета данных в соответствии с ценами 1995 года и европейскими статистическими нормами. Между «1991 и 2001 годами годовой экономический рост в Германии составлял в среднем только 1,5%. В 80-х он достигал 2,6%, а в 70-х - 2,8%. Экономический рост в 1980-1991 годах мог бы быть меньше, если бы не бум, вызванный объединением Германии в конце этого периода, сообщили статистики. В 1990 и 1991 годах ВВП страны стремительно вырос на 5,7 и 5,1% соответственно на фоне резкого увеличения объемов экспорта, инвестиций в средства производства и частного потребления. Однако после того, как прошла эйфория по поводу объединения, развитие экономики Германии резко замедлилось, и ВВП страны в 1993 году сократился на 1,1%. В течение 10 лет после объединения Германии средний рост был значительно меньше, чем в предыдущие две декады»[127].

С начала 90-х годов темпы развития экономики Франции замедлились и стали просто несопоставимы с 60–70-ми годами. Так, «если в конце 60-х годов среднегодовой прирост ВВП составлял 5,7%, то в 90-е годы он снизился до 1,3%. На протяжении 90-х годов сохранялся устойчиво высокий уровень безработицы (11–12%); она носила застойный характер, увеличивалась и ее средняя продолжительность. Государственный долг в 1996 году составил 100% ВВП»[128].

Япония в 1997-1999 годах испытала настоящий кризис, который выражался в сокращении производства, финансовых потрясениях и других экономических трудностях.

Быстрый рост в Японии во второй половине 1980-х годов называют экономикой «мыльного пузыря». Экономика Японии вошла в полосу длительного застоя и избавлялась от последствий лопнувшего «мыльного пузыря» в течение всех 90-х годов. Первыми разорились компании, выросшие на финансовых спекуляциях, затем пострадали крупные риэлтеры, покупавшие под кредиты банков земельные участки для застройщиков, затем цепная реакция захватила строительные компании и стала распространяться все шире и шире. По мере падения рыночных цен акций и земельных участков обнаруживались и накапливались невозвратные долги банкам. Наконец, «в 1995–1997 годах несколько крупных банков были объявлены банкротами (в том числе Банк долгосрочного кредита и Японский кредитный банк, два из трех банков долгосрочного кредита), а в 1998 году закрылась одна из ведущих брокерских компаний — «Ямаити сёкэн». Государственный бюджет терял налоговые поступления, и бюджетный дефицит, покрываемый эмиссией долговых обязательств, в 1996/97 финансовом году дошел до опасного уровня в 43,6% расходной части. Бюджетная система Японии оказалась в глубоком кризисе»[129].

Государства Юго-Восточной Азии и Латинской Америки, а также Россию и некоторые другие страны с переходной экономикой в 1997-1998 годах охватил финансовый кризис, один из наиболее глубоких и масштабных в современной истории.

Кризис 1997 года вызвал значительные изменения сложившихся направлений международного движения капиталов и пропорций обменных курсов валют. Переходу кризиса в глобальную фазу предшествовала цепь локальных кризисов, начавшихся в июне 1997 года в Малайзии, Сингапуре, Индонезии и Таиланде и показавших, как «перегрев» экономики, стимулируемый масштабным привлечением иностранного капитала, может при определенных условиях привести к дестабилизации национальной финансово-экономической системы.

Потеря темпа на первых стадиях антикризисных мероприятий в странах Юго-Восточной Азии ускорила негативное развитие событий. Произошла «резкая девальвация национальных валют, подскочили банковские и процентные ставки. Кризис банков привел к банкротствам их клиентов и прекращению кредитования реального сектора экономики. Таким образом, финансовый обвал перерос в затяжной экономический спад» [130].

В целом, динамика экономик пяти стран, наиболее пострадавших от кризиса (Индонезии, Малайзии, Республики Корея, Таиланда, Филиппин), выглядит достаточно вяло: «суммарный объем их ВВП сократился в 1998 году почти на 8%. Итоговое сальдо движения частного капитала здесь с 1997 года стало отрицательным, достигнув максимальных объемов оттока в 1998 году»[131].

Когда в конце 1994 года в Мексике обострился финансовый кризис, Аргентина испытала на себе все его последствия. Кризис, прежде всего, вызвал бегство капитала из страны, а также увеличение спроса на доллары. Обострение финансового кризиса привело к быстрой смене доверия к песо недоверием, что заставляло правительство Аргентины прибегать к новым займам, чтобы противостоять спекулятивному спросу и не допустить уменьшения официальных валютных резервов, поскольку это могло бы еще более усилить недоверие к песо и увеличить спрос на доллары.

Когда в 1997–1998 годах разразился более серьезный финансовый кризис (сначала в азиатских странах, затем в России и Бразилии), «в Аргентине поднялась новая волна бегства капиталов на зарубежные финансовые рынки, которое правительство пыталось ограничить с помощью мер, использовавшихся во время мексиканского кризиса. Девальвация бразильской валюты имела для Аргентины особенно серьезные последствия, поскольку способствовала снижению конкурентоспособности аргентинского производства. Кроме того, спад в бразильской экономике ухудшил состояние торгового и платежного балансов Аргентины, для которой Бразилия является главным торговым партнером. Кризис сопровождался и другими негативными явлениями, которые, будучи менее очевидными, все же оказали значительное влияние на аргентинскую экономику»[132].

Этот кризис отличается тем, что прервал фазу роста многих стран, сократив возможности притока капитала и роста в развивающихся и переходных странах на два-три года. Попытки защиты курсов национальных валют, массовые панические перемещения краткосрочных капиталов и развал национальных банковских систем послужили передаточным механизмом кризиса. Он нанес тяжелый удар как по странам с историей быстрого и на первый взгляд сбалансированного роста («азиатским тиграм»), так и по латиноамериканским государствам с тяжелой историей чередования инфляции и макростабилизации.

Россия. Привлекая инвесторов высокими, государство не создавало условий для экономического развития и, таким образом, заранее знало, что не сможет отдать долги.

Налоговая политика в этот период напоминала лоскутное одеяло из неравных процентных ставок, различных лазеек и привилегий. Лишь во втором полугодии 1997 года растущий дефицит бюджета вынудил правительство уделять больше внимания сбору налогов. Однако попытки правительства реформировать налоговое законодательство не были поддержаны Думой.

Ко второму полугодию 1997 года правительству стало труднее уравновешивать доходы и расходы бюджета. Потеря доходов в результате заключения дешевых контрактов на продажу госсобственности и спад мировых цен на сырье (прежде всего, на нефть) вскрыли слабость стратегии правительства в области кредитования и сбора налогов. В марте 1998 года президент Ельцин отправил в отставку премьера В.С. Черномырдина и заменил его С.В. Кириенко, который составил свою команду из сторонников рыночных реформ и вступил в конфронтацию с российскими финансовыми и региональными элитами.

Были предприняты энергичные усилия по сбору налогов с юридических и физических лиц. Правительство отменило налоговые льготы на экспорт для двух региональных компаний – «Татнефти» и «Башнефти» – и заставило их выплатить налоги. Однако попытка лишить привилегий крупнейшие полугосударственные корпорации «Газпром» и ЕЭС оказалась безуспешной.

Из-за отсутствия источников финансирования правительство так и не смогло покрыть дефицит бюджета, а задолженность по зарплатам продолжала расти. В то же время росли расходы по обслуживанию внешнего и внутреннего долга, особенно по ГКО (государственным краткосрочным обязательствам). По оценкам экспертов, стоимость ГКО, которые находились к этому моменту в обращении, составляла около 30 млрд дол., а суммарный внутренний долг приближался к 80 млрд дол. 17 августа 1998 года правительство Кириенко объявило о девальвации рубля и временном отказе от выплаты долгов.

Директор Центра исследований постиндустриального общества В. Иноземцев отмечает несколько «фактов, характеризующих кризис 90-х годов»[133].

1. В отличие от экономических катаклизмов 1929-1932, 1973-1975, 1979- 1981 годов и биржевой паники 1987 года кризис 90-х годов не был инициирован катастрофой на финансовых рынках одной или нескольких ведущих капиталистических стран, за которой последовал бы спад производства в западном мире и общее ухудшение конъюнктуры. Напротив, очаги кризиса были расположены на периферии постиндустриального мира и даже за его пределами.

2. Впервые мировой по своим масштабам хозяйственный кризис оказался достаточно четко регионализованным. Известно, что основной удар пришелся на новые индустриальные государства и страны переходного типа.

3. Волны кризиса поразили все три центра, которые, согласно расчетам аналитиков, могли стать основными «полюсами роста» мировой экономики, расположенными за пределами постиндустриального мира.

4. Кризис начался в условиях, которые в целом благоприятствовали индустриальному развитию. На протяжении последних лет уверенно снижались цены на энергоносители и сырьевые товары, расширялись горизонты применения информационных технологий, в то время как цены на большинство видов промышленной продукции оставались относительно высокими. Развитые государства направляли в новые индустриальные страны значительные инвестиции.

Можно заключить, что, с одной стороны, кризис 90-х годов имел принципиально отличную от предшествующих природу, а с другой – традиционные антикризисные меры, в большинстве случаев дававшие положительные результаты, уже не смогли их обеспечить.

Специалисты отмечают, что кризисы 1990-х годов протекали намного мягче, чем кризисы 1970-х и 1980-х. При этом скорость восстановления экономик напрямую не зависит от продолжительности рецессии.

Начиная с 1997 года экономические кризисы в развивающихся странах стали привычным явлением. В 2000 году беда постигла Турцию, в 2001 году — Аргентину, а в 2002 году — Бразилию и т.д.

Летом 2007 г. американцы в массовом порядке прекратили платежи по жилищным долгам. Произошел своего рода «народный дефолт». В отличие от России, где рынок обрушили чиновники, в Америке его это сделали сами граждане. Но конечный результат оказался один и тот же: разразился банковский кризис. Курс акций упал, биржи начало лихорадить.Из Америки кризис перекинулся на Европу и Азию.

Дата добавления: 2014-01-06