Правопонимание: прошлое и настоящее

В последнее время в юридической литературе большую дискуссию вызывают проблемы правопонимания, сущности права. В. С. Нерсе­сянц подчеркивает, что вопрос «Что такое право?», имеет фундамен­тальное значение для философии права, как и вопрос «Что такое исти­на?» — для философии и человеческого познания в целом. (См.: Нерсесянц В. С. Философия права. М., 1997. С. 32). Следует поддержать позицию М. И. Байтина, что, «поскольку жизнь правовых норм, их эффективность, как и объективного права в целом, — в их дей­ствии, практической реализации, исследование сущности права, равно как и учения о юридической норме, тесно связывается с анализом про­блем теории и практики состояния и укрепления законности и правопорядка, формирования сильного, демократического правового госу­дарства». (См.: Байтин М. И. Сущность права (Современное нормативное правопонимание на грани двух веков). Саратов: СГАП, 2001. С. 5).

Принципиальное различие между двумя типами правопонимания (По терминологии В. Н. Синюкова - «правопознание» (см.: Теория государ­ства и права/Под ред. Н. И. Матузова и А. В. Малько. Саратов, 1995. С. 113) заклю-чается в различении права и закона. Для юридического правопонимания вопрос о сущности права является подлинным вопросом, в отличие от легистского (позитивистского) правопонимания, для которого правом является официально данное и реально существую щее право.

«Для юридического правопонимания право — это не просто произ вольное и субъективное властное веление, а нечто объективное и само­стоятельное, обладающее своей (не зависящей от воли законодателя) собственной природой, своей сущностью и своей спецификой, словом — своим принципом. Этим принципом является признание формального равенства, выражающего существо и особенности права, его отличие от других социальных явлений, норм и регуляторов». (См.: НерсесянцВ. С. Философия права. М., 1997. С. 33-34).

Позитивисты видят в праве общеобязательность, формальную оп­ределенность, нормативность, принудительность. «Принудительность и формальная корректность» — в этом позитивисты видят сущность права и его отличие от морали. Например, библейская заповедь «не прелюбодейст-вуй» — это моральный запрет; но если он будет выражен в форме закона, принятого в рамках особой процедуры, и подкреплен принудительной силой государства, то с точки зрения позитивистов он превратится в правовой запрет». (См.: Четвернин В. А. Понятия права и государства. М., 1997. С. 4-5).

В рамках позитивистского понимания права сложились несколько самостоятельных концепций права: нормативизм, психологическая социологическая, историческая.

Суть нормативизма состоит в том, что право рассматривается Kai явление должного упорядочения системы норм. Данная теория наибо лее логически завершенную форму получила в XX веке (Р. Штаммлер, П. Н. Новгородцев, Г. Кельзен и др.).

Г. Кельзен считал, что норма, доставляющая акту значение правового (или противоправного) акта, сама создается посредством правового акта, который, в свою очередь, получает правовое значение от другой нормы... Иначе говоря, правопознание направлено на изучение тех норм, которые имеют характер норм права и придают определенным действи­ям характер правовых или противоправных актов (См.: Чистое учение о праве Г. Кельзена. Вып. 1. М., 1987. С. 11). Для него право есть система (пирамида) норм, где на самом верху находится «основная (су­веренная) норма», принятая законодателем, и где каждая низшая норма черпает свою законность в норме более значительной юридической силы, а в основании пирамиды норм находятся индивидуальные акты — решения судов, договоры, предписания администрации, которые тоже включаются в понятие права и должны соответствовать основной (прежде всего конституционной) норме.

По Г. Кельзену, бытие права принадлежит к сфере должного, а не су­щего. Оно, таким образом, не имеет обоснования вне сферы норм дол­женствования, и его сила зависит от логичности и стройности системы юридических правил поведения. Поэтому Г. Кельзен считал, что юри­дическая наука должна изучать право в «чистом виде», вне связи с поли­тическими, социально-экономическими и другими оценками. (См.: Комаров С. А., Малько А. В. Теория государства и права. М.: НОРМА, 2003. С. 259).

Верно подчеркивая такое определяющее свойство права, как норма­тивность, соподчиненность правовых норм по степени их юридической силы, Г. Кельзен связывает нормативность с формальной определенно­стью права, что существенно облегчает возможность руководствоваться юридическими требованиями (в силу более четких критериев) и по­зволяет субъектам знакомиться с содержанием последних по тексту нормативных актов, а отсюда им признаются широкие возможности государства влиять на общественное развитие, ибо именно государство устанавливает и обеспечивает основную норму. (См.: Там же. С. 259-260).

Психологическая теория права Л. Петражицкого приобрела широ­кое признание в начале XX в. в России, а позднее, благодаря стараниям его учеников (Ж. Гурвича, П. Сорокина, Н. Тимашева), его идеи полу­чили распространение в США. Сторонники этой теории понятие и сущность права выводят из правовых эмоций людей — во-первых, по­зитивного переживания, отражающего установления государствен­ные, и, во-вторых, интуитивного переживания, которое выступает ре­альным, «действительным» правом.

Суть концепции Л. Петражицкого в том, что он различал позитив­ное право, официально действующее в государстве, и интуитивное право, истоки которого коренятся в психике людей и складываются из того, что они, их группы и объединения переживают как право. По­зитивное право, выражаемое в законах и других актах государствен­ной власти, мало доступно гражданам, чьи представления и иллюзии об этом официальном праве Л. Петражицкий называл «фантазмами». Интуитивному (психическому) праву принадлежит первостепенное место в регулировании имущественных, семейных, наследственных, жилищных и других отношений, постоянно возникающих в жизни людей. (См.: Байтип М. И. Сущность права (Современное нормативное правопонимание на грани двух веков). Саратов: СГАП, 2001. С. 27-28).

Для Л. Петражицкого психика индивида, его психическое состоя­ние — прямой источник всех поступков человека, в них непосредствен­но отражаются право и нравственность. Эмоции — вот основные эле­менты психической жизни, и все внешние и внутренние стимулы (познание, включая ощущения и представления; чувства — наслажде­ния и страдания; воля — стремления, активные переживания должны пройти через них, ибо действия и суждения людей есть простые след­ствия этого процесса. «...Предлагаемые нами понятия правовых обя­занностей, норм права и т. д. обнимают весьма много такого, что юрис­ты не считают (не называют) правом, а относят к нравственности, "нравам", "религии" и т. п...». (Петражицкий Л. И. Теория права и государства в связи с теорией нрав­ственности. СПб.: Лань, 2000. С. 58).

Социологическая школа права (Р. Паунд, Дж. Фрэнк, Д. Дьюи, К. Ллевеллин, С. А. Муромцев и др.) отождествляет право с судебны­ми и административными решениями, в которых видится «живое право», тем самым создается правопорядок или порядок правоотно­шений. Решения поддерживаются государственным принуждением, так как государство есть сила, создающая право. Иными словами, ав­торы данной концепции обосновывают и развивают теорию судебно­го и административного прецедента, характерного для системы об­щего права.

Историческая школа права (Г. Гуго, Ф. Савиньи, Г. Пухта и др.) исходит из того, что право есть общее убеждение, общий «нацио­нальный» дух, а законодатель выступает главным его представителем. В основе права лежит обычай, базирующийся на общем сознании, об­щем народном духе, общем убеждении народа. Корни права следует искать в бытии историчес-кого процесса, его последовательном развитии; вместе с развитием общественных отношений оно силой убежде­ния воздействует на людей.

Сторонники исторической школы права исходили из многомерно­сти права каждого народа, передаваемого из поколения в поколение.

Марксистское понимание сущности права заключается в том, что право есть возведенная в закон воля господствующих классов, воля, содержание которой обусловлено материальными условиями жизни этих классов. Право — лишь часть надстройки над экономическим ба­зисом общества, обладает относительной самостоятельностью и ока­зывает активное обратное влияние на все сферы жизни общества, со­храняя при этом свою классовую природу.

«Помимо того, что господствующие при данных отношениях инди­виды должны конституировать свою силу в виде государства, они дол­жны придать своей воле, обусловленной этими определенными отно­шениями, всеобщее выражение в виде государственной воли, в виде закона, — выражение, содержание которого всегда дается отношения­ми этого класса...».(Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-изд. Т. 3. С. 322 и др.).

При всех различных подходах к пониманию права (в этом следует согласиться с В. Н. Кудрявцевым) профессиональному юристу долж­на быть присуща четкая и определенная позиция: никакое пожелание, убеждение или мнение не могут рассматриваться как правовая норма, коль скоро они не выражены в юридическом акте, принятом надлежа­щим образом. (См.: Кудрявцев В. Н. О правопонимании и законности//Государство и право. 1994. № 3. С. 6). Соответственно и изменить этот акт можно только пре­дусмотренным законом способом, на основании демократической про­цедуры, выражающей волю народа.

Дата добавления: 2014-01-06