Трудовая теория» Ф. Энгельса

В советское время происхождение языка было не только мировоззренческой, но и политической проблемой. Единственной научной признавалась теория Ф. Энгельса, изложенная в его работе «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека» (1876)^[12].

Этапы становления человека, по Энгельсу:

1. Прямождение (бипедия). «Много сотен тысячелетий тому назад … жила необычайно высокоразвитая порода человекообразных обезьян. Дарвин дал нам приблизительное описание наших предков. Они были сплошь покрыты волосами, имели бороды и остроконечные уши и жили стадами на деревьях. Под влиянием в первую очередь, надо думать, своего образа жизни, требующего, чтобы при лазании руки выполняли иные функции, чем ноги, эти обезьяны начали отвыкать от помощи рук при ходьбе по земле и стали усваивать всё более и более прямую походку. Этим был сделан решающий шаг для перехода от обезьяные к человеку» (с. 134).

2. Специализированная верхняя конечность. «Прежде чем первый камень при помощи человеческой руки был превращен в нож, должен был, пожалуй, пройти такой длинный период времени, что в сравнении с ним известный нам исторический период является незначительным. Но решающий шаг был сделан, рука стала свободной и могла усваивать себе всё новые и новые сноровки, а приобретенная этим бόльшая гибкость передавалась по наследству и возрастала от поколения к поколению» (с. 135).

3. Познавательная деятельность. «Начинавшееся вместе с развитием руки, вместе с трудом господство над природой расширяло с каждым новым шагом вперед кругозор человека. В предметах природы он постоянно открывал новые, до того неизвестные свойства» (с. 136).

4. Сплочение коллектива. «С другой стороны, развитие труда по необходимости способствовало более тесному сплочению членов общества… Коротко говоря, формировавшиеся люди пришли к тому, что у них появилась потребность что-то сказать друг другу» (с. 136).

5. Гортань. «Потребность создала себе свой орган: неразвитая гортань обезьяны медленно, но неуклонно преобразовывалась путем модуляции для всё более развитой модуляции, а органы рта постепенно научались произносить один членораздельный звук за другим» (с. 136).

6. Мозг. «Сначала труд, а затем и вместе с ним членораздельная речь явились двумя самыми главными стимулами, под влиянием которых мозг обезьяны постепенно превратился в человеческий мозг» (с. 137); «Мясная пища содержала в почти готовом виде наиболее важные вещества, в которых нуждается организм…<…> Но наиболее существенное влияние мясная пища оказала на мозг…» (с. 139).

7. Общество. «…С появлением готового человека возник вдобавок новый элемент – общество» (с. 138).

8. Огонь и доместикация животных. «Употребеление мясной пищи привело к двум новым достижениям, имеющим решающее значение: к пользованию огнем и к приручению животных» (с. 140).

В совесткое время ответ на вопрос происхождения языка, по существу, становился проверкой атеистического мировоззрения, лояльности социалистическому строю и верности курсу коммунистической партии. Естественно, что никакие альтернативы трудовой теории в учебнике не попадали, но в монографиях и статьях встречалось некоторое диссидентство. Член-корреспондент (позднее академик) АН СССРВ.П. Алексеев отмечал, что «даже традиционная «обезьянья», или приматная, концепция остается неединодушно принятой». Он прямо указывал, что «верит в традиционную концепцию, хотя и видит ее слабости, на которые подчас закрывают глаза…»^[13].

Ф. Энгельс написал свою статью после выхода двух работ Ч. Дарвина – «Происхождение видов» (1859) и «Происхождение человека и половой отбор» (1871). В 1993 г. профессор-биолог В. Дольник писал о гипотезе Ф. Энгельса: «Ни в момент выхода в свет, ни позднее эта точка зрения не пленила естественные науки. Она с самого начала противоречила основным фактам, а новые факты противоречили ей. Поэтому вы не встретите ссылок на это учение в мировой научной литературе. В нашей стране трудовая теория насаждалась насильно и держалась путем сокрытия или фальсификации достижений мировой науки»^[14]. Главным факторами превращения обезьяны в человека Ф. Энгельс назвал прямохождение и труд. Сегодня данные факторы не удовлетворяют даже ученых-эволюционистов.

В 1989 г. биолог И.Э. Лалаянц писал: «Как известно, Ф. Энгельс, говоря о происхождении человека, высказывал мысль о том, что человек встал на ноги, чтобы взять в руки орудия и начать трудиться. <…> Это научное предвидение, нашедшее подтверждение в наше время, было сделано тогда, когда в распоряжении ученых не было никаких материальных свидетельств, которые позволили бы сделать подобный вывод»^[15]. Прямохождение, согласно принятой в советское время трактовке, давало значительные преимущества. Оно высвободило конечности, дифференцировало их функции, сделало таз массивнее, что позволило дольше вынашивать детей и лучше видеть на открытых пространствах^[16].

Научная теория строится не просто на фактах, а на так или иначе понимаемых фактах. Из одних и тех фактов можно вывести диаметрально противоположные мировоззренческие следствия. На интерпретацию оказывают сильное давление не собственно научные факторы. Особенно наглядно становится это в переломные эпохи смены государственной идеологии. Через шестнадцать лет И.Э. Лалаянц утверждает, что «прямохождение приносит нашему организму самый настоящий вред, поскольку приводит к анатомо-физиологическим нарушениям, буквально “несовместимым с жизнью”»^[17]. Из книги видно, что ученый остался эволюционистом. Данное изменение научной позиции вызвано не новыми фактами, а социальными преобразованиями и связанными с ними изменениями в области науки и философии.

Аналогичная метаморфоза произошла и с трактовкой роли труда. Труд – специфический вид деятельности человека, в отличие от целесообразной, но инстинктивной деятельности животных. Следовательно, он не мог возникнуть раньше самого человека. Теперь это признают и эволюционисты: «“Труд создал человека”, – уверял нас в свое время Ф. Энгельс. Теперь мы имеем возможность публично признать, что логика этого утверждения поставлена с ног на голову. Охотник-собиратель, приобщающийся к знаниям земледельца в процессе аграрной революции (то есть давно сложившийся вид h. s.), создал то, что ныне понимают под трудом, но никоим образом не наоборот. Вне человека, до человека этого понятия (явления) в природе не существовало»^[18].

Скачок от животного сообщества к обществу людей остается необъяснимым. Факторы, которые обычно называют в качестве решающих условий этого скачка, – общество, труд и мышление. Однако, используя данные понятия, оказываемся в логическом круге, впадаем в противоречие или ограничиваемся постулированием:

1. Логический круг. Без общества нет языка, но общество – это люди, значит, у них уже должен быть язык.

2. Противоречие. Труда в природе нет, а значит, он не может быть предпосылкой происхождения человека.

3. Постулирование. Язык, общество, труд появляются одновременно в результате качественного скачка в биологической организации, мышлении и образе жизни гоминидов. Ни доказать, ни опровергнуть данное положение невозможно.

§ 4. «Божественное» происхождение языка (В. Гумбольдт)

Один из самых сильных в истории лингвистики философских умов В. Гумбольдт (1767-1835) увидел в системности языка препятствие к поэтапному его возникновению: «Язык не может возникнуть иначе как сразу и вдруг, или, точнее говоря, языку в каждый момент его бытия должно быть свойственно все, благодаря чему он становится единым целым»^[19]. По Гумбольдту, возникновение языка не было стадиальным, развернутым во времени становлением. Язык появился мгновенно – как готовая к употреблению и дальнейшему совершенствованию система, в которой изначально было всё – от звука до предложения.

Не разделял Гумбольдт и модной в его время теории «социального договора»: «Язык следует рассматривать, по моему глубокому убеждению, как непосредственно заложенный в человеке, ибо сознательным творением человеческого рассудка язык объяснить невозможно. Мы ничего не достигнем, если при этом отодвинем создание языка на многие тысячелетия назад. Язык невозможно было бы придумать, если бы его тип не был уже заложен в человеческом рассудке. Чтобы человек мог постичь хотя бы одно слово не просто как чувственное побуждение, а как членораздельный звук, обозначающий понятие, весь язык полностью и во всех своих взаимосвязях уже должен быть заложен в нем. В языке нет ничего единичного, каждый отдельный его элемент проявляет себя как часть целого. Каким бы естественным ни казалось предположение о постепенном образовании языков, они могли возникнуть лишь сразу. Человек является человеком только благодаря языку, а для того чтобы создать язык, он уже должен быть человеком»^[20].

В. Гумбольдт указывал, что язык «появляется из неведомой сокровищницы, куда можно заглянуть только до известного предела, после чего она наглухо закрывается, оставляя по себе лишь ощущение своей непостижимости»^[21]. Для пантеиста Гумбольдта человеческий дух – способ самопознания Абсолютного Духа. Язык появляется в результате соединения человеческого духа и божественного: «Нельзя было бы увидеть божественность сущности языка, непринужденно приспосабливающейся к человеческой скудости, не задавшись целью обнаружить в языке устроение духовного человека. Язык коренится в человеке, но все же не мог быть им выдуман»^[22].

Дата добавления: 2014-01-06