Предмет, метод, источники и историография отечественной истории.

История - это наука не только о прошлом, это наука и об истоках совре­менности. Изучение истории дает возможность познать колоссальный массив духовно-нравственного, культурного и социального опыта человечества, накоп­ленного многими поколениями, и объяснить не только прошлое, но и настоящее. Ибо всё настоящее совершается на основе исторического прошлого, воздейст­вие которого люди постоянно ощущают на себе. И для того чтобы понять на­стоящее, и, сделав из него выводы, попытаться смоделировать наше ближай­шее будущее, надо знать историю.

(Одни и те же события, периоды истории в разное время иногда оценива­лись по-разному. Но это совсем не означает, что история не точная наука, и тем более не означает, что она не наука вообще: ошибаться могут отдельные исто­рики, или по конъюнктурным соображениям высказывать угодную властям точку зрения, но сама история со временем всё расставляет по своим местам и дает нужную оценку и правильное толкование любым фактам, событиям и процессам. И самое лучшее тому подтверждение переосмысление всемирной и Российской истории, развернувшееся в нашей стране с середины 80-х годов XX века. И это происходит тоже не случайно: особенно остро люди ощущают потребность по­знать свое прошлое, постичь корни событий, потрясающих общество, их под­линный смысл, на изломах истории, когда решаются судьбы стран и народов. Обращение к прошлому вызывается стремлением восстановить разорвавшуюся связь времен и поколений, найти в истории ответы на вопросы современной жизни. В России сейчас наблюдается всплеск интереса к истории, к ней апелли­руют различные политические силы, высказываются самые разноречивые оцен­ки исторического пути страны. Взглянуть по-новому на нашу историю дают воз­можность и новые теории: вместо распространенной в СССР марксистско-ленинской концепции формационного развития человечества историки всё больше обращаются к цивилизационному подходу в осмыслении мировой и оте­чественной истории. Это дает возможность глубже понять осмыслении мировой и оте­чественной истории.)

Источники по истории России условно делятся на несколько групп. Богатейший материал о начальном периоде русской истории содержат археологические данные. Важнейшую группу составляют письменные источники. Первые письменные свидетельства о славянах дошли до нас из сочинений греческих, римских, византийских и арабских авторов и относятся к I тысячелетию н. э.

К письменным источникам по отечественной истории в первую очередь следует отнести законодательные акты, вошедшие в Полное собрание законов Российской империи, подготовленное и впервые из­данное в 1830 г. правительственной комиссией во главе с М.М. Сперан­ским, делопроизводственную документацию, статистику и т.д. К этой же группе принадлежат описательные (или нарративные, от лат. narratio — рассказ) источники, среди которых — публицистические и политические сочинения. Периодическая печать, рукописи, перепис­ка, описания путешествий, путеводители, мемуары, литературные про­изведения в повествовательной форме дают нам представление о той или иной исторической эпохе. Это могут быть и другие самые разнооб­разные тексты — выполненные на камне, металле, дереве, бересте, со­судах, вышитые на тканях и пр.

Отдельную группу составляют памятники материальной культуры — орудия труда, здания, жилища, оборонительные сооружения, средства сообщения и связи, предметы быта, оружия, одежда и многое другое. Особый вид источников — устные источники, фольклор. Исторически­ми источниками могут служить также предметы художественно-изобра­зительного творчества и даже музыкальные произведения. v

Уникальным явлением в истории мировой культуры и бесценным ис­точником по русской истории является русское летописание, основной жанр средневековой отечественной исторической литературы. Русские летописи являются разновидностью средневековых хроник (от греч. chronos — время), но уникальны в смысле длительности бытования. Воз­никнув в раннее средневековье, они дожили до начала петровского време­ни. Даже в XVIII в., когда им на смену пришли другие виды исторических и литературных произведений, этот жанр не был окончательно забыт: время от времени в Белоруссии и Литве, на Урале и в Сибири составляются запи­си в форме летописей. А церковно-приходские, городские летописи появ­лялись вплоть до XX в. Причина их популярности — в относительной про­стоте ведения: последовательно вносились записи о событиях по «летам», то есть по годам, — а также в возможности беспрепятственного подклю­чения предшествующих материалов аналогичного типа.

Первые записи летописного характера, краткие и отрывочные, нача­ли вести на Руси еще в IX в., с появлением государства и власти князей, заинтересованных в фиксации происходящего. Позднее возникли соб­ственно летописи, которые велись регулярно в форме погодных записей. Следующий этап был отмечен составлением летописных сводов — ком­пиляций, в которые «сводили» две или более летописи, а также другие источники — повести, сказания, хронографы, жития святых. Позднее ста­ли соединять в разных сочетаниях и сами своды — в итоге нередко полу­чались большие, даже огромные своды. Крупнейший из них — Никонов­ская летопись XVI в. — занимает в монументальном издании «Полного собрания русских летописей» 5 обширных томов.

Начальную часть Лаврентьевской, Ипатьевской и Новгородской пер­вой летописей образует древнейший летописный свод начала XII в. — «Повесть временных лет». Первая ее редакция принадлежала монаху Киево-Печерского монастыря Нестору и доводила изложение до 1113 г., но и она не является произведением одного автора — это свод, включив­ший более ранние киевские и новгородские летописи XI в. «Повесть вре­менных лет» доносит до нас сведения о происхождении и расселении древних славян и происхождении Древнерусского государства — «отку­да есть пошла Русская земля, кто в Киеве нача первее княжити и откуда Русская земля стала есть». Русское летописание в целом сыграло бесцен­ную роль в развитии исторических знаний.

Последним русским летописцем и первым русским историком при­нято называть Василия Никитича Татищева (1686—1750). «Птенец гнез­да Петрова», участник Северной войны и основатель Екатеринбурга, сто­ронник просветительского тезиса об определяющем значении знаний, просвещения, науки для общества, он создает первый в России собствен­но исторический труд «История Российская с самых древнейших вре­мен» в четырех томах. Ученый считал невозможным успешное исследо­вание истории России без широко организованного и продуманного издания источников, в том числе произведений иностранных авторов, содержащих сведения по отечественной истории. В предисловии к «Ис­тории Российской» Татищев изложил собственное понимание русской и всемирной истории, поставил вопрос о взаимосвязи отечественной ис­тории и всеобщей.

Внешне мало отличавшаяся от летописного изложения, «История» Татищева содержит богатейшие данные из летописей, их анализ, класси­фикацию, ценные отрывки отдельных сводов, не дошедших до нас. В то же время Татищева характеризует критическое отношение к источнику, стремление «разработать припасы годные от негодных, гнилые от здоро­вых», понять реальные причины событий и явлений, что приближает его к рационалистическому пониманию задач исторического исследования. С Татищева принято начинать историографию отечественной истории, т.е. историю исторической науки. В его трудах определились основные черты исторической науки второй половины XVIII — начала XIX вв.

Произнося имя Михаила Васильевича Ломоносова (1711—1765), мы вспоминаем труды по химии, физике, астрономии, географии, вклад уче­ного в российское просвещение, его стихи и мозаичные картины, нако­нец, первый русский университет в Москве. Гораздо меньше известен Ломоносов-историк, хотя его исторические сочинения во второй поло­вине XVIII столетия не раз переиздавались, имели широкого читателя, переводились на иностранные языки, а составленный вместе с А.И. Бог­дановым «Краткий Российский летописец с родословием» был даже одно время учебником русской истории для молодого поколения. Про­фессиональным историком в сегодняшнем понимании Ломоносов не был, к занятиям историей его подвела жизнь: по выражению В.О. Клю­чевского, «в то время, чтобы быть студентом русской истории, необхо­димо было стать для самого себя профессором этого предмета».

Основные исторические труды Ломоносова — «Замечания на дис­сертацию Г.Ф. Миллера "Происхождение имени и народа российского"» и «Древняя Российская история от начала российского народа до кончи­ны великого князя Ярослава Первого, или до 1054 года», ряд работ и выс­казываний о Петре Великом и петровском времени. Взяться за перо ис­торика Ломоносов счел себя обязанным для опровержения так называемой «норманнской» (варяжской) теории происхождения древне­русской государственности. Она была предложена академиками-немцами, работавшими в Петербургской академии наук, — Г.З. Байером, Г.Ф. Миллером и А.Л. Шлёцером — и оказала огромное влияние на всю последующую русскую историографию вопроса. Осваивать новую для себя науку Ломоносов принялся с тем, чтобы от­стоять честь русской науки и самого русского народа.

Несомненная заслуга Ломоносова как историка состоит в его при­стальном внимании к ранней истории славян, в воссоздании во многом верной ее картины. Эмоциональность, подчас наивность исторической аргументации объяснялась остротой дискуссии, страстным желанием Ломоносова утвердить патриотический подход к истории Отечества. При этом он первым заглянул в «баснословный» ее период и сделал это дос­таточно профессионально.

Следующим этапом в российской историографии стала «История Го­сударства Российского» в 12 томах Николая Михайловича Карамзина (1766—1826), придворного «историографа» при дворе Александра I. По­явление «Истории» Карамзина стало своеобразным ответом на вспыхнув­ший в обществе интерес к отечественной истории после войны с Наполе­оном (1812—1815), страстное желание понять истоки и значение таких феноменов, как российский абсолютизм и многовековая система крепос­тничества. Большой по тому времени тираж «Истории» в 3000 экземпля­ров разошелся в один месяц, ею зачитывались даже светские дамы. Однако весь свой блестящий литературный талант и силу ума Карамзин, освобож­денный государем от цензуры, нацелил на защиту существующего порядка: «Россия основалась победами и единоначалием, гибла от разновластия, а спаслась мудрым единодержавием». Его историческая концепция проникнута идеей монархизма. Тем не менее заслуга Карамзина несомненна — не только потому, что он сделал историю предметом широкого общественного интереса, но и потому, что он внес немало позитивного в научное познание русской истории.

Дальнейшее развитие исторической науки требовало отказа от унас­ледованного со времен античности чисто описательного, прагматичес­кого подхода к истории, проникновения во внутренний ход историческо­го развития, перехода от изложения деятельности правителей и героев к изучению истории самого общества.

Формирование новой научной концепции нашло отражение в дея­тельности выдающегося русского историка Сергея Михайловича Соло­вьева (1820—1879). «История России» в 29 томах, «Публичные чтения о Петре Великом», «Император Александр I. Политика. Дипломатия» и другие сочинения — не только настоящая энциклопедия по истории Оте­чества, но и воплощение нового подхода к истории как к науке. Одна из главных идей его сочинений — представление об истории России как едином, закономерно развивающемся процессе.

Изучение истории первых государственных образований славян Со­ловьев считал невозможным без учета природной среды, ее воздействия на общество, особенно ощутимого в начальный период истории: если ДЛЯ Европы природа была мать, то для России она была мачехой. Слабо­заселенные, бескрайние просторы Русской, или Восточно-Европейской, равнины, открытость всех ее границ для набегов кочевников определяли важнейшее отличие от Европы, где горные хребты и морские побережья создают как бы естественные рубежи, которые сами по себе могли слу­жить надежным заслоном от внешних вторжений. Суровый континен­тальный климат Русской равнины с его непредсказуемостью, бедность почвы и обилие лесов требовали от ее обитателей постоянного напряже­ния сил. Три основные стихии русской природы — лес, река и степь — играли важную роль в жизни народа и оказывали разностороннее влия­ние на ход русской истории. Основная связь между городами осуществ­лялась только по рекам, что было характерной чертой в течение несколь­ких веков русской истории. С географией страны Соловьев связывал характер русской государственности, борьбу «леса и степи», ход и на­правление колонизации, место и роль Древнерусского государства в си­стеме международных отношений.

Соловьев стремится понять исторический процесс, исходя из внутрен­них закономерностей, в числе которых — природа страны, природа пле­мени и ход внешних событий. Однообразие природных форм и занятий, не обеспечивавшее прочную оседлость населения, высокая его подвижность предопределили ведущую роль государства в организации общественных сил на протяжении всей отечественной истории. Государство, по Соловь­еву, должно было стать «высшим воплощением народа» — только через него народ проявлял свое историческое бытие. Таким образом, важное место в историческом развитии России Соловьев отводил возникновению и эволюции политических и юридических структур, на основе которых складывается государство. Создавая целостную картину исторического развития России на протяжении, по крайней мере, восьми веков, он убе­дился в единстве и поступательно-прогрессивном ходе истории России и Европы. Идея исторического прогресса является стержневым положени­ем его воззрений.

Ученик Соловьева Василий Осипович Ключевский (1841—1911) зна­чительно расширил предмет своих исследований и в произведениях «Курс русской истории», «История сословий в России», «Происхожде­ние крепостного права в России» и других дал свое понимание истории: «Человеческая личность, людское общество и природа страны — вот те три основные исторические силы, которые строят людское общежитие». Он сделал первую попытку проблемного подхода к изложению всей мно­гогранной картины исторического прошлого России.

В «Курсе русской истории» читатель находит не просто система­тическое изложение исторических событий, а раскрытие основных теоретических обобщений, характеризующих исторический процесс. Внимание Ключевского приковано не к государству, а к обществу: «Содержанием истории, как отдельной науки... служит исторический про­цесс то есть ход, условия и успехи человеческого общежития или жиз­ни человечества в ее развитии и результатах». Вопреки распространен­ному стремлению рассматривать историю России как явление исключительно самобытное, он укладывает ее в русло истории всеоб­щей. Его теоретическое построение: географическая среда — народ — человеческая личность — существенно отличалось от схемы Соловье­ва так как впервые позволяло проследить историю отдельных элемен­тов общества и роль экономического фактора во всей русской истории. Позиция Ключевского характерна стремлением представить историчес­кий процесс как процесс развития общественных классов, взаимоотно­шения и роль которых менялись в связи с экономическим и политичес­ким развитием страны. Социальная история России стоит на первом плане всех его произведений. В своих политических воззрениях Клю­чевский придерживался позиций либерализма и осознания обреченно­сти самодержавия. «Курс русской истории» имел огромный успех при жизни автора, получил всемирную известность, переведен на все ос­новные языки мира и продолжает оставаться актуальным исследовани­ем в наши дни.

Павел Николаевич Милюков (1859—1943) широко известен как поли­тический деятель России начала XX в. — лидер партии кадетов, видный деятель Государственной Думы, министр иностранных дел Временного правительства. Чуть ранее, в 90-е гг. XIX в., выходят в свет его «Очерки по истории русской культуры», «Главные течения русской исторической мысли» и другие, которые поставили Милюкова в ряд крупнейших рус­ских историков. «Очерки по истории русской культуры» — основной труд Милюкова, в котором воплотились его общие представления об ис­торическом процессе, концепция русской истории. Широта охвата раз­нообразных сторон общественной жизни России на огромном хроноло­гическом этапе с древнейших времен до XX в., изучение материальной основы русской культуры (демографические особенности, государ­ственный и социальный строй) в сочетании с культурой в ее традицион­ном понимании (религия, литература, искусство, школа) делают его ис­следование уникальным, не имеющим аналога в отечественной науке. Отдельные стороны исторического развития рассматриваются в сопос­тавлении с аналогичными процессами-в европейской истории. В его понимании каждое национальное развитие содержит как общие, так и своеобразные, индивидуальные черты. Своеобразие всякого националь­ного развития определяет материальная среда (географические, клима­тические и другие условия). Сравнительно-исторический метод исследования, привлечение рус­ской и западноевропейской литературы придают «Очеркам» непрехо­дящее значение. В них Милюков рассматривает термин «культурная история» в широком смысле, как охватывающий «все стороны внут­ренней жизни: и экономическую, и социальную, и государственную, и религиозную, и эстетическую». В своих «Очерках» он дает последова­тельное изложение отдельных проблем русской истории: народонасе­ления, «экономического быта», государственного строя, сословных от­ношений, религиозных верований, просвещения, общественной мысли, литературы и др.

Как ученый, Милюков выступает против одностороннего подхода в оценке исторических явлений — как с идеалистической позиции «разви­тия духовного начала», так и с точки зрения сугубого материализма — «состояния материальных потребностей». Как политик, он был чужд уз­кого догматизма и максимализма.

После победы Октябрьской социалистической революции 1917г. со­ветская историческая наука стала развиваться в рамках исторического материализма, признаваемого единственной философией истории. По­бедило материалистическое понимание истории на основе марксистско­го учения об общественно-экономических формациях, что, впрочем, позволило советской историографии достичь успехов в изучении соци­ально-политической и экономической проблематики. В трудах советских историков подробно исследованы проблемы социально-экономическо­го развития страны, феодального землевладения и др. Полученные ре­зультаты позволили выяснить предпосылки образования государства и централизации, роль различных социальных групп и слоев в истории Русского государства и многие другие вопросы.

Вместе с тем мировая историческая наука в это время получила но­вый импульс к развитию с формированием научной школы «Анналов». (Речь идет о трудах французских историков Марка Блока и Люсьена Февра и их последователей). Примерно с середины XIX в. проблема истори­ческого познания состояла в том, чтобы сделать предметом исследова­ния жизнь общественных классов и групп, их хозяйственную и производственную деятельность, условия труда и быта, т.е. человеческая деятельность рассматривалась в ее экономических, политических и ду­ховных результатах и обобщениях. Человек же как таковой растворялся в этих категориях. Привычным стало разделение истории как науки, взятой в целом, на отдельные дисциплины — историю экономики и культуры, религии и повседневной жизни, церкви и общественной мысли, при ко­тором исчезало ясное представление о целостности науки, сознание того, что все ее составляющие — не более чем разные подходы к предмету науки, а этим предметом является общественный человек в меняющем­ся времени.

(М. Блока справедливо причисляют к создателям) Создается «новой истори­ческой науки», возникшей в 30-е гг. XX в. Ее название — «новая» — обусловлено не временем возникновения, а стремлением открыть перед исторической наукой новые перспективы. (Сотрудничество М. Блока с Л. Февром привело к основанию) в 1929 г. журнала «Ан­налы экономической и социальной истории». Деятельность журнала показала, что историческое познание представляет собой исследова­ние не только и не столько социально-экономических структур, но прежде всего людей, действовавших в истории, постижение миропо­нимания, руководившего ими в жизненной практике, анализ челове­ческого сознания на всех его уровнях. «Новая историческая наука» обратила внимание на историю ментальностей (от фр. mentalitft — «склад ума»), т.е. на весь комплекс основных представлений о мире, с помощью которых в человеческом сознании возникает упорядо­ченная картина мира. «Анналы» прошли немалый путь преобразова­ния исторической науки в традиционном ее понимании, превраще­ния ее из частной дисциплины во всеобъемлющую науку об общественном человеке.

Современная российская историография внесла свой вклад в ин­терпретацию истории ментальностей (преимущественно в том ключе, в каком понимал ее Блок), а именно социологическом или историко-антропологическом, который состоит в постижении ментальностей, обра­зующих в каждую конкретную эпоху некую целостную картину мира. В последнее время получил широкое распространение цивилизационный подход в историческом исследовании, (заложенный в свое время Л. Февром.) (Практически одновременно с Февром русский филолог М.М. Бахтин в разработке концепции народной культуры Средневеко­вья и Возрождения отчасти предвосхитил то направление, которое воз­никло во Франции в недрах школы «Анналов».) Как считают сторонни­ки цивилизационного подхода, он открывает новые перспективы для постижения прошлого, помогает уйти с поверхности явлений в их глу­бины. Основной категорией становится «цивилизация», которая воп­лощает единство различных сторон материальной и духовной жизни людей. При этом каждая цивилизация имеет на определенной стадии развития свои неповторимые особенности, собственную систему ми­росозерцания. Особое место отводится изучению места и роли России в системе мировых цивилизаций.

Дата добавления: 2014-01-06