Вопрос № 3. Развитие криминологии в России

XVIII—XIX вв., когда, как принято считать, особенно интенсифицировались криминологические исследования, проявилась широкая полифония научных идей: получили распространение практически все известные в Европе течения
и направления криминологии от радикально антропологических до бескомпромиссно социологических.

Среди первых отечественных ученых, всесторонне исследовавших проблему преступности, по праву называют А.Н. Радищева (1749—1802). В его работе «О законоположении» 1801г.) содержатся поразительные по глубине высказывания. Уже тогда Радищев предложил конструктивную методику изучения преступности, разработав систему таблиц («ведомостей»), в которых отразились уголовно-статистические данные за большой промежуток времени по различным регионам страны^[11][11]. Создав свою замечательную систему таблиц, Радищев наме­ревался получить обширные статистические материалы о пре­ступности и подвергнуть их глубокому исследованию. Реализо­вать намеченное ему не довелось: преждевременная смерть прервала его деятельность.

Дело продолжил К. Ф. Герман (1767—1838). Он широко пропагандировал важность официальной статистики для государственного управления, настаивал на широкой публикации данных, характеризующих самые различные стороны экономи­ки, культуры, политики, права. Герман всегда отмечал, что имеющиеся у него данные да­леко не достаточны для широких выводов, а зачаточное состоя­ние уголовной статистики лишает его возможности сравнивать преступность России с этим явлением в других странах. Уже в те годы он при анализе статистических материалов применяет группировки, обобщающие показатели, коэффициенты преступности, т. е. руководствуется теми основными приемами, кото­рые необходимы при всяком криминологическом исследовании.

К сожалению, на исследования Германа последовала зна­комая по тем временам реакция властей о ненужности и вредности данных исследований.

Особое место среди монографий о преступности в России первой половины XIX в. занимает труд Е. Н. Анучина, где он пишет: «Преступнейшими оказываются именно те сословия, которые находятся в самых неблагоприятных экономических условиях, и, наоборот, самыми нравственными оказываются именно те, которые наиболее обеспечены с материальной сто­роны»^[12][12]. Касаясь преступлений, совершаемых представителями дворянского сословия, он указывает: «Два условия приводят к большому распространению преступности среди дворянства— экономическое положение некоторых слоев дворянства и несо­размерность потребностей этого сословия с его средствами».

Почти одновременно с работой Е. Н. Анучина выходят тру­ды М. О. Филиппова, П. И. Ткачева, Е. II. Тарновского, В.А. Новаковского и других юристов, в которых анализируются раз­личные показатели преступности в Российской империи, дела­ются выводы о наиболее важных ее детерминантах. Ученые выступают за улучшение пенитенциарной системы России, изменение системы учета преступлений.

Социологическое направление все активнее проявлялось в российском уголовном праве. С призывом включить в эту науку исследова­ние причин преступности выступал молодой ученый-кримина­лист М. В. Духовской, который рассматривал дурное политическое устройство страны, дурное эконо­мическое устройство общества, дурное воспитание в качестве причин, благодаря которым совер­шается большинство преступлений.

М.В. Духовской не только констатировал наличие "постоянных" причин преступности, связанных с условиями, в которых живет человек, и обществен­ным строем, но и осуществил эмпирическое сопоставление показателей пре­ступности и общесоциальной статистики. Такой подход позволил ему сделать обоснованный вывод о том, что охрана общества от преступлений связана, пре­жде всего, с улучшением его политического и экономического строя. Вместе с тем он рассмотрел и паллиативные меры специальной профилактики, включая полицейские меры и наказание.

В работах И. Я. Фойницкого «Влияние времен года на распределение преступлений» и «Уголовное право, его предмет и его задачи» указывается на тот факт, что «преступление есть продукт собственной личности... настолько же, насколько оно есть про­дукт природных и общественных условий» и делается вывод о том, что наказание должно утратить то значение первен­ствующей и даже исключительной меры предупреждения пре­ступлении, которое оно имело прежде.^[13][13]

Работы Духовского, Фойницкого и их последователей, традиционно отно­симые к так называемой социологической школе уголовного права, по сущест­ву, знаменовали постепенное становление криминологических исследований. При этом одни теоретики, например А. А. Пионтковский, выступали за соеди­нение криминологических, уголовно-политических и уголовно-догматических доктрин под "одной крышей", а другие, в частности Н. С. Таганцев, считали, что это не соответствует основным началам классификации отдельных отраслей знания и поэтому криминологические исследования должны быть отделены от уголовно-правовых.

М.Н. Гернет, С.К. Гегель, Д.А. Дриль, М.М. Исаев, П.И. Люблинский, В.Д. Набоков, Н.А. Неклюдов, А.А. Нионтковский, С.В. Познышев, Н.Н. По­лянский, Е.Н. Тарковский, Х.М. Чарыхов, М.П. Чубинский и другие представи­тели дореволюционной науки разработали ряд значимых положений для иссле­дования места в обществе детерминации и связи преступности с другими явле­ниями, личности преступников и эффективности мер воздействия на преступ­ность.

Криминалисты-социологи подразумевали, что познание преступности це­ликом зависит от полноты изученности ее факторов, а потому основное вни­мание эта школа уделяла анализу многочисленных данных, свидетельствующих о статической зависимости между различными социальными, экономическими и личностными характеристиками преступников, с одной стороны, и фактами нарушения уголовного закона с другой. Поэтому важнейшим методом ис­следования закономерности развития преступности социологическая школа считала статистический анализ. Сравнивались количественные показатели пре­ступности с учетом особенностей страны, региона, времени года или суток, по­ловозрастных, психологических и образовательных характеристик преступни­ков, алкоголизма, цен на хлеб и т.д. На основе этих данных предлагались раз­личные классификации факторов преступности, самой распространенной из ко­торых была трехчленная, разделявшая все факторы на индивидуальные (антро­пологические), социальные и физические (космические).

Направлением, которое сделало переход на новые методологические по­зиции в изучении преступности, было левое крыло социологической школы уголовного права России (М. Н. Гернет, М.М. Исаев, Н.Н. Полянский и др.).

Представители этого направления, показав методологическую ограничен­ность теории факторов, ее неспособность вскрыть действительные причины преступности, сделали верный вывод о том, что только на основе диалектиче­ского метода можно дать адекватное теоретическое описание преступности. Криминалисты-социологи левого крыла не только ясно осознавали, что пре­ступность есть определенное состояние социального организма, но и старались в своих исследованиях раскрыть внутреннюю связь, существующую между эм­пирическими закономерностями преступности и социально-экономическим устройством общества. Так, М.Н. Гернет писал, что преступность всегда была лишь отражением состояния всего общественного уклада^[14][14].

Во многом не утратили своего значения до настоящего времени, в част­ности, такие работы, как: М.Н. Гернет "Общественные причины преступности» (1906), С.К. Гегелъ "Курс уголовной политики в связи с уголовной социологи­ей" (1910), Д.А. Дриль "Учение о преступности и мерах борьбы с нею" (1912), Н.А. Неклюдов "Уголовно-статистические этюды. Этюд первый" (1865), А.А. Пионтковский "Уголовное право. Часть общая" (1913), С.В. Познышев "Основы тюрьмоведения" (1913), Х.М. Чарыхов "Учение о факторах преступности" (1910), М.П. Чубинский "Курс уголовной политики" (1895, 1909). Развитию криминологических исследований способствовали и выступления такого авто­ритетного деятеля, как А. Ф. Кони (184-1927гг.).

Кроме вышеназванных русских ученых, можно отнести и таких видных юристов того времени, как Н. Д. Сергеевский, Н. С. Таганцев, Г. Б. Слиозберг, крупней­ший статистик А. И. Чупров, а также многих других, ныне, к сожалению, почти забытых юристов, статистиков, социоло­гов В. Есипова, Н. Грегоровича, В. Серезневского, А. Тимо­феева, М. Чубинского.

Биосоциальное направление криминологии в России не­сколько отличались от западноевропейских. Например, в связи с тем, что русские «антропологи» были либо юристами, либо врачами, их можно разделить на две части. К первой следует отнести Н. А. Неклюдова, Д. А. Дриля, ко второй П. Н. Тарнивскую, В. Ф. Чижа и других.

Так, например Н. А. Неклюдова отдельные исследователи называют предшественником антропологического направления в российской криминологии, так как он еще за 11 лет до выхода в свет книги Ч. Ломброзо «Преступный человек» с большой силой подчеркнул доминирующее влияние на преступность «индивидуальных фак­торов» и в противоположность итальянскому ученому не счи­тал, что преступники отличаются какими-то особыми, только им присущими, психофизическими чертами^[15][15].

К 1917 г. в рядах криминологов отчетливо проявились две позиции: с одной стороны, сложилась группа представителей левого лагеря — ее члены впоследствии перешли на службу в советские учреждения, с другой группа либерально-демо­кратического течения, продолжавшая позитивистские традиции русской криминологической школы, отстаивавшая независимость науки от политики.

Из наиболее популярных в то время криминологических течений необходимо выделить «теорию опасного состояния». В 1910 г. на общем собрании Русской группы Международного союза криминалистов доклад на тему: «Об опасном состоянии преступника как критерии мер социальной защиты» сделал В. Д. Набоков. Он утверждал, что «существуют категории не­уравновешенных людей, от которых всегда можно ожидать ди­ких и социально вредных поступков. Несомненно, что если эта неуравновешенность переходит в настоящую болезнь, констати­руемую должным образом и влекущую опасные проявления, то государство имеет полное основание вмещаться и принять меры социальной защиты»^[16][16].

В России же в первые месяцы существования советского государства к многочисленным проблемам, которые предстояло решить, прибавилась и проблема резко возросшей преступно­сти. Надежды на установление общественного спокойствия и прекращение преступных посягательств на личность и имуще­ство граждан, высказывавшиеся в свое время левой группой криминологов, оказались иллюзорными. Задача борьбы с преступностью, кроме прочего, потребовала организации уголовной статистики, которая служила бы инфор­мационной базой для правоохранительных органов. Обследование преступников велось по криминально-диагностической карточке, которая включала социологическое, психологическое, физическое и медицинское обследования. Особое внимание обращалось на нервную систему и психопатические аномалии. Целью социологического обследования было вы­явить социальный облик преступника. Психологическое обследование должно было определить хотя бы в общих чертах характер обследуемого, и в сочетании с социологическим портретом дать представление о личности правонарушителя.

Ряд значимых положений относительно детерминант преступности и пер­спектив борьбы с преступностью был выдвинут в первые годы советской власти руководящими деятелями в сфере социального воспитания и охраны правопо­рядка: Ф.Э. Дзержинским, М.Ю. Козловским, Н.К. Крупской, Н.В. Крыленко, Д.И. Курским, Н.А. Скрытпником, П.И. Стучкой и др. Они отмечали, в частно­сти, наличие качественных изменений ситуации, по сравнению с довоенным временем, в том числе за счет резкого ослабления семейно-бытовых связей, а также су­щественность учета классовых и иных социально-групповых характеристик; не­допустимость фаталистического подхода к оценке криминогенности личности, имеющей неблагоприятные характеристики; неразрывную связь социального воспитания, профилактики и т.д.

Не обошли проблему преступности и создатели марксистского учения о человеческом обществе^[17][17]. Рассматривая все общественные явления и процессы сквозь призму классовых отношений и классовой борьбы, К. Маркс, Ф. Энгельс, В.И. Ленин считали преступность проявлением классовых противоречий, классового антогонизма, социального неравенства и эксплуатации, отражающихся на нравственном сознании людей, их отношении друг к другу.

Таким образом, изучение преступности продолжалось в первые годы существования со­ветского государства. Анализ состояния преступности, ее причин, личности преступника проводился органами юстиции, милиции, работниками государст­венного аппарата, научными сотрудниками, общественностью и студентами. Научно-методической базой проведения криминологических исследований яв­лялись статистические учреждения, в которых была сосредоточена так назы­ваемая моральная статистика. В июле 1918 г. вместе с созданием Центрального статисти­ческого управления на местах были организованы отделы мо­ральной статистики, в обязанности которых входило обобщение данных о преступности и репрессиях.

Многие ведущие представители дореволюционной науки (А.А. Жижиленко, М.Н. Гернет, М.М. Исаев, С. В. Познышев, Н.Н. Полянский и др.), которые пользовались заслуженной международной известностью, продолжали разра­ботку проблем преступности и борьбы с ней в годы советской власти. Однако эти исследования продолжали в своем большинстве основываться на теории факторов. Регулярные ста­тистические исследования начались только в 1921 г. Например, в 1922 г. начал свою работу Саратовский губернский кабинет криминальной антропологии и судебно-медицинской экспертизы (за 10 лет кабинетом подготовлено свыше 80 докладов и отдельных исследований, опубликованных в медицинских журналах и в журналах «Проблемы преступности», «Советское право», газетах «Саратовские известия», «Поволжская правда») и т. д. Вслед за ним, в 1923 г. открывает свою работу Московский криминологический кабинет. В последующие годы, последовало создание Ленинградского и Ростовского кримино­логических кабинетов.

Подобные кабинеты возникли на Украине, в Белоруссии в Закавказье. Инициаторами создания этих кабинетов явились криминологи практически всех направлений школ, существо­вавших в дореволюционной России. Именно этим мы обязаны тому разнообразию научных направлений, существование их в криминологических кабинетах, представленных в криминологии и после возникновения Государственного института по изучению преступности и преступника вплоть до начала 30-х годов. Свидетельством тому являются программы исследований, про­водимых в этих кабинетах. Одним из основных видов деятельности кабинетов крими­нальной антропологии и судебно-психиатрической экспертизы были в соответствии с их названиями физические и медицинские исследования человека. Психологи изучали механизмы формирования характера поведения пре­ступника, с помощью тестирования выявляли пограничные между нормой и ненормальностью психические состояния. Подчер­кивалась необходимость биологического обследования каждого преступника. Результаты исследований заносились в криминально-диагно­стические карточки, которые кроме научного имели и практи­ческое значение: на их основе составлялись краткие характе­ристики заключенных и указывались наиболее целесообразные методы исправительно-трудового режима для них.

Для объединения криминологических исследований в стране, преодоле­ния обнаружившихся недостатков методологии Постановлением СНК РСФСР от 25 марта 1925 г. был создан Государственный институт по изучению пре­ступности и преступника. В межведомственный совет, определявший линию исследований института, вошли представители наркоматов юстиции, внутрен­них дел, просвещения и здравоохранения. Кабинеты по изучению преступности и преступников в ряде крупных городов были преобразованы в филиалы инсти­тута. Задачи института были определены как комплексные. Они предусматри­вали: изучение ("выяснение") причин и условий, вызывающих и способствую­щих развитию преступности и отдельных ее видов; анализ успешности методов борьбы с преступностью; разработку вопросов уголовной политики. Институт издавал сборники "Проблемы преступности". Была организована эксперимен­тальная клиника для "изучения лиц, представляющих интерес для выяснения преступности". Только в 1925-1929 гг. институт опубликовал около 300 научных работ. В частности, были изданы работы о состоянии и динамике тяжких на­сильственных преступлений, хулиганства, должностных хищений, преступности несовершеннолетних, об особенностях сельской и городской преступности, о личности осужденных по отдельным видам преступлений; о тенденциях кара­тельной практики. Приобрела известность, в частности, книга А. А. Герцензона "Борьба с преступностью в РСФСР" (1928).

В первый пятилетний план РСФСР был включен специальный раздел о борьбе с социальными аномалиями (пьянством, проституцией, беспризорно­стью). А в 1935 г. нормативными актами ставится в качестве ближайшей задачи ликвидация детской беспризорности на основе комплекса мероприятий по уси­лению воспитания несовершеннолетних, профилактике правонарушений в их среде и в то же время по усилению ответственности родителей и правовых мер воздействия на несовершеннолетних правонарушителей.

В целом же, необходимо отметить, что с конца 30-х до 50-х годов важность изучения преступности и ее причин только декларировалась, но по существу, исследований не проводилось. В 30—40-е гг. продолжались прикладные исследования полузакрытого и закрытого характера по отдельным проблемам борьбы с преступностью, организуемые правоохранительными органами и их научно-исследовательскими учреждениями.

Полностью исследования возобновились только в конце 50-х годов. Именно с этого времени ученые юридических факультетов Ленинградского, Воронежского и Латвийского уни­верситетов, Харьковского, Саратовского и Свердловского юри­дических институтов, секторов философии и права Академии наук ряда союзных республик, кафедр высших школ милиции приступили к разработке фундаментальных и прикладных про­блем криминологии. На совещаниях и конференциях, организованных Прокуратурой СССР и Верховным Судом СССР, юридическими научно-исследовательскими институ­тами и высшими учебными заведениями, были намечены соответствующие ме­роприятия, направленные на развитие исследований преступности.

В новое уголовно-процессуальное законодательство (1961 г.) были включе­ны нормы, регламентирующие обязанности органов следствия, прокуратуры и суда выявлять по каждому уголовному делу причины и условия, способствую­щие совершению преступлений.

В эти годы значительная работа была выполнена сектором уголовного права ВНИИ криминалистики Прокуратуры СССР, ВНИИ охраны общественно­го порядка при МООП СССР, сектором по изучению и предупреждению пре­ступности Института государства и права Академии наук СССР.

С 1957 г. проблемами криминологии занимались ученые юридических факультетов Ленинградского, Ворнежского и Латвийского университетов, Харьковского, Саратовского и Свердловского юридических институтов, секто­ров философии и права ряда Академий наук союзных республик, кафедр выс­ших школ охраны общественного порядка.

Основы криминологии впервые стали преподавать в 1964 г. на юридических факультетах Московского государственного университета Свердловского юридического института. В этот период были опубликованы первые труды по криминологии (причем уже не в рамках уголовного права, как ранее) таких ученых, как А. Б. Сахаров («О личности преступника и причи­нах преступности в СССР», 1961 г.), А. А. Герцензон («Предмет и метод советской криминологии», 1962 г.), Г. М. Миньковский, B.К. Звирбуль («Предупреждение преступлений», 1962г.) и др. Период возрождения криминологии также связан с именами таких известных ученых-юристов, как А. Пионтковский, C. Остроумов, Б. Утевский, А. Шаргородский, А. Шляпочников и другие.

В 1963 г. был создан Всесоюзный институт по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности. Это был значительный шаг в развитии криминологии. Перед институтом была поставлена задача объединить и возглавить иссле­дования в этой области. В этот период последовали крупные теоретические работы А. А. Герцензона («Введение в советскую криминологию», 1965 г.), В. Н. Кудрявцева («Причинность в криминологии», 1968 г.), И. И. Карпеца («Проблема преступности», 1969г.), Н.Ф. Кузнецовой («Преступление и преступность», 1969 г.), М. И. Ковалева («Основы криминологии», 1970 г.), А. М. Яковле­ва («Преступность и социальная психология», 1970 г.) и другие. В этот период получили активное развитие конкретные криминологиче­ские исследования, появились теоретические работы.

Для этого и последующего периодов характерна бурная активизация фундаментальных и прикладных исследований. Опуб­ликовано значительное число монографий и пособий, оказав­ших значительное влияние на организацию борьбы с преступ­ностью. Криминология как самостоятельная наука и учебная дисциплина все бо­лее утверждается в качестве научной базы для разработки уголовной политики, научно-методической основы нормотворчества и практики борьбы с преступно­стью.

Так, в 1966 г. выходит первый отечественный учебник по криминологии, под­готовленный Всесоюзным институтом по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности, выдержавший затем три издания и приведший к созданию в начале 80-х годов первого в истории советской (и русской) науки курса криминологии.

Среди ученых утвердилось практически единодушное мне­ние о предмете криминологии. С того времени почти бесспор­ным считается, что эта наука изучает, во-первых, преступность как социально-правовое явление, во-вторых, причины, условия, факторы и другие детерминанты преступности, ее виды и от­дельные преступления, в-третьих, личность преступника и в-четвертых, весь комплекс проблем, связанных с предупреждением преступлений.

Дата добавления: 2014-01-06