Методы психолингвистики

Специфика психолингвистики, понимаемой как совокупность научных программ, в большой мере определяется систематическим использованием в ней экспериментальных методов. В науках о человеке эксперимент - лишь один из способов получения знания; в лингвистике он занимает весьма скромное место, уступая наблюдению и интроспекции. Напротив, в психолингвистике, для которой эталоном остается современная экспериментальная психология, эксперимент считается доминирующим методом. Однако из-за особой сложности естественного языка как предмета исследования критерии того, какие процедуры следует считать экспериментом, а какие - наблюдением, остаются размытыми. Отчасти это происходит потому, что не выявлен канон, предписывающий лингвисту и психолингвисту общепринятый способ перехода от «предзнания» к четкой постановке проблемы.

Ученый, изучающий язык как феномен психики, всегда начинает исследования с интроспекции - мысленной примерки эксперимента к себе, совмещая на данном этапе исследователя и информанта в одном лице. Рефлексия ученого должна в этой ситуации вести к пониманию альтернативы: мы можем либо изучать интроспективно собственный язык, поскольку наш внутренний мир дан нам непосредственно, либо изучать речевое поведение других лиц, поскольку только таким путем можно реконструировать ненаблюдаемые феномены чужой психики и, соответственно, языка другого человека.

Если учесть, что свои методики психолингвистика в основном заимствовала из экспериментальной психологии, то возникает новая проблема: в какой мере эти методики пригодны для изучения столь сложного объекта, каким является естественный язык? Поучительный пример - использование методики регистрации движения глаз в процессе чтения. Предполагалось, что если движения глаз удастся записать с большой точностью, то это позволит пролить свет на механизмы понимания текста при чтении. В действительности именно тонкость методики, позволяющей определить току фиксации взора с точностью до буквы, обнаружила неадекватность подхода. Известно, что глаз передает мозгу информацию только в период фиксации взора, но не во время движения от одной точки фиксации к другой. Значит, глаз должен был бы дольше всего останавливаться в наиболее информативных местах текста. При любых мнениях о том, где именно в тексте эти места находятся, ясно, что информативные точки едва ли будут совпадать с пробелом или с промежутком между двумя буквами в середине слова. А точки фиксации взора весьма часто регистрировались именно там.

Концептуальный анализ. Этот метод используется для описания языковой картины мира.

Тема 8: Концептуальная и языковая картина мира

Языковая картина мира, исторически сложившаяся в обыденном сознании данного языкового коллектива и отраженная в языке совокупность представлений о мире, определенный способ концептуализации действительности. Понятие языковой картины мира восходит к идеям В. фон Гумбольдта и неогумбольдтианцев (Вайсгербер и др.) о внутренней форме языка, с одной стороны, и к идеям американской этнолингвистики, в частности так называемой гипотезе лингвистической относительности Сепира – Уорфа, – с другой. Понятие языковой картины мира включает две связанные между собой, но различные идеи: 1) что картина мира, предлагаемая языком, отличается от «научной» (в этом смысле употребляется также термин «наивная картина мира») и 2) что каждый язык «рисует» свою картину, изображающую действительность несколько иначе, чем это делают другие языки. Реконструкция языковой картины мира составляет одну из важнейших задач современной лингвистической семантики. Исследование языковой картины мира ведется в двух направлениях, в соответствии с названными двумя составляющими этого понятия. С одной стороны, на основании системного семантического анализа лексики определенного языка производится реконструкция цельной системы представлений, отраженной в данном языке, безотносительно к тому, является она специфичной для данного языка или универсальной, отражающей «наивный» взгляд на мир в противоположность «научному». С другой стороны, исследуются отдельные характерные для данного языка (= лингвоспецифичные) концепты, обладающие двумя свойствами: они являются «ключевыми» для данной культуры (в том смысле, что дают «ключ» к ее пониманию) и одновременно соответствующие слова плохо переводятся на другие языки: переводной эквивалент либо вообще отсутствует (как, например, для русских слов тоска, надрыв, авось, удаль, воля, неприкаянный, задушевность, совестно, обидно, неудобно), либо такой эквивалент в принципе имеется, но он не содержит именно тех компонентов значения, которые являются для данного слова специфичными (таковы, например, русские слова душа, судьба, счастье, справедливость, пошлость, разлука, обида, жалость, утро, собираться, добираться, как бы). В последние годы в отечественной семантике развивается направление, интегрирующее оба подхода; его целью является воссоздание русской языковой картины мира на основании комплексного (лингвистического, культурологического, семиотического) анализа лингвоспецифических концептов русского языка в межкультурной перспективе (работы Ю.Д.Апресяна, Н.Д.Арутюновой, А.Вежбицкой, Анны А.Зализняк, И.Б.Левонтиной, Е.В.Рахилиной, Е.В.Урысон, А.Д.Шмелева, Е.С.Яковлевой и др.).

Одним из распространенных приемов реконструкции языковой картины мира является анализ метафорической сочетаемости слов абстрактной семантики, выявляющий «чувственно воспринимаемый», «конкретный» образ, сопоставляемый в наивной картине мира данному «абстрактному» понятию и обеспечивающий допустимость в языке определенного класса словосочетаний (будем условно называть их «метафорическими»). Так, например, из существования в русском языке сочетания его гложет тоска, тоска заела, тоска напала можно сделать вывод о том, что тоска в русской языковой картине мира предстает как некий хищный зверь. Этот прием впервые был независимо применен в книге Н.Д.Арутюновой Предложение и его смысл (1976), в статье В.А.Успенского О вещных коннотациях абстрактных существительных (1979), а также в известной книге Дж.Лакоффа и М.Джонсона Метафоры, которыми мы живем (1980, русский перевод 1987). В этой книге, в частности, была продемонстрирована основополагающая роль метафоры в обыденном языке: на основе анализа устойчивых словосочетаний английского языка был выявлен ряд метафор, «которыми мы живем», которыми человек пользуется в ространение, оказавшись, в частности, одной из составляющих метода «концептуального анализа».

Тема 9: Понятие языковой и коммуникативной личности. Вторичная языковая личность.

9.1. Понятие личности в современной науке. Структура языковой личности [10]

Рассматривая разные аспекты процесса коммуникации, нельзя обойти стороной самих участников общения. Субъект коммуникации часто обозначается как языковая, речевая и коммуникативная личность.

Прежде чем проанализировать эти понятия, необходимо рассмотреть определение личности.

Дж. Миллер выделяет в личности динамические и нединамические аспекты, характеризуемые «планами», к которым он относит: источник планов, объем и детали планов, гибкость и темп планирования, удержание плана, координированность планов, откровенность относительно планов. Предполагается, что коммуникант, строя свое общение, просчитывает каждый ход, иной раз делает это сознательно, иногда машинально. Однако способ этого планирования у всех различен, но с некоторыми типичными особенностями, которые и дают возможность для построения типологии.

Интересное с научной точки зрения предлагает определение личности А.Г. Спиркин, понимая под ней человека, «обладающего самосознанием и мировоззрением», то есть «предельно обобщенным и упорядоченным взглядом на окружающий мир». Иными словами, специфика личности вообще заключается в ее осмыслении своего места в мире и глобальной роли, возложенной на нее.

А.Н. Леонтьев раскрывает понятие личность как «специальное человеческое образование», которое порождается общественными отношениями, в которые вступает индивид.

В.С. Мерлин с личностью связывает своего рода подсистему с определенными свойствами, расположенными в иерархическом порядке.

То, что личность представляет собой совокупность различных качеств человека, но непременно социально-обусловленных, отмечает также С.М. Дрокин. Такое понимание «личности» связано с тем фактом, что личность нельзя рассматривать в отрыве от социума, в котором она проявляет себя, поскольку именно общество накладывает определенный отпечаток на формирование и развитие определенных свойств и качеств каждой конкретной личности.

В.И. Аннушкин характеризует личность как «индивидуальное воплощение тела, души и духа человека». Личность находит отражение в поступках, которые в определенной степени связаны с речью.

В целом, анализ работ разных исследователей четко показывает, что понятие «личность» - объемное и чтобы охарактеризовать его, необходимо выделить определенные ступени. Так, В.В. Красных говорит о многогранности личности, включающей в себя множество аспектов, таких как социальный, когнитивный, прагматический, психолингвистический, психологический и коммуникативный.

Х.С. Фридман и М.У. Шустак выделяют следующие уровни, в пределах которых может быть охарактеризована личность: психоаналитический, неоаналитический (эго), биологический, поведенческий (сюда входит и речевое поведение), когнитивный, межличностный, черты характера.

А. Маслоу выявил пятиуровневую систему потребностей, которые характеризуют коммуникантов как личностей, способных к самореализации. Уровнями этими являются «физиологические потребности, безопасность, взаимоотношения, уважение, самореализация».

Обращение лингвистики к человеческому фактору заставило искать способы обозначения личности в языкознании. Подтвердился факт, в соответствии с которым «язык принадлежит личности, осознающей свое место в мире, свою роль в практической деятельности и вербальном общении».

Поскольку во главе интересов изначально стоял «человек говорящий», то появилось понятие «языковая личность» - «человек в его способности совершать речевые поступки».

Каждая языковая личность обладает национальной составляющей – «доминантой, определяемой национально-культурными традициями и господствующей в обществе идеологией».

В зависимости от области, в которой проистекает научное исследование, мы можем вести речь об «авторитарной, маргинальной, литературной, элитарной, диалектной, обаятельной, этнокультурной, гендерной, исторической, словарной, переводящей языковой личности». Более того, языковая личность может быть стандартной и нестандартной, идеолектной и полилектной.

Любая личность проявляет себя в общении и поэтому есть смысл говорить о коммуникативной личности. Коммуникативный аспект играет важную роль, так как на основе него осуществляется вербальное и невербальное взаимодействие коммуникантов в общении.

Ю.Н. Караулов выделяет три параметра коммуникативной личности, обобщенных понятием «опыт», в состав которого входят: вербальный опыт, социальный опыт и ситуативный опыт. Трехуровневая концепция языковой личности соотносится с тремя сторонами процесса общения.

В.П. Конецкая при построении своей модели коммуникативной личности использует три основных параметра: мотивационный (определяемый потребностями индивида, на основе которых формируется коммуникативная установка); когнитивный (включает в себя определенные характеристики, формирующие в процессе накопления познавательного опыта индивида его внутренний мир); функциональный (объединяет условия, определяющие коммуникативную компетентность индивида).

И.А. Стернин отмечает, что коммуникативная компетенция индивида, его «коммуникативный паспорт» играют важную роль в формировании когнитивных, семиотических, мотивационных предпочтений коммуникативной личности, которая представляет собой совокупность индивидуальных коммуникативных стратегий и тактик.

Следует отметить, что в отношении понимания триады, состоящей из языковой, речевой и коммуникативной личности, сложилось несколько точек зрения. Одни авторы считают, что речевая личность входит в состав языковой, которая, к тому же, представляет собой парадигму речевых личностей (Клобукова, 1997; Гудков, 2003; Прохоров, 2004). Другие авторы (Конецкая, 1997; Саломатина, 2005) понимают коммуникативную личность более широким понятием, чем языковая личность и определяют ее как «совокупность интегральных и дифференциальных языковых характеристик и особенностей коммуникативного поведения личности».

Как замечает В.Б. Кашкин, коммуникативная личность – один из главных аспектов личности, поскольку коммуникация составляет 80% человеческого существования, а ее немаловажным свойством является способность осознавать себя как личность. Каждая личность – уникальна, обладает своим собственным «языковым и социокультурным тезаурусом, своей системой коммуникативных ценностей».

Структура языковой личности представляется состоящей из трех уровней:

1) вербально-семантического, предполагающего для носителя нормальное владение естественным языком, а для исследователя - традиционное описание формальных средств выражения определенных значений;

2) когнитивного, единицами которого являются понятия, идеи, концепты, складывающиеся у каждой языковой индивидуальности в более или менее упорядоченную, более или менее систематизированную "картину мира", отражающую иерархию ценностей. Когнитивный уровень устройства языковой личности и ее анализа предполагает расширение значения и переход к знаниям, а значит, охватывает интеллектуальную сферу личности, давая исследователю выход через язык, через процессы говорения и понимания - к знанию, сознанию, процессам познания человека;

3) прагматического, заключающего цели, мотивы, интересы, установки и интенциональности. Этот уровень обеспечивает в анализе языковой личности закономерный и обусловленный переход от оценок ее речевой деятельности к осмыслению реальной деятельности в мире.

Дата добавления: 2014-01-06