Руткевич А.М. Психоанализ. Истоки и первые этапы развития: курс лекций. М., 1997. 352 с. 15 страница

^ CM.: Lindesmith A. R., StraussA.L. Syrnbolische Bedingungen der Sozialisation. Teil II, Ullstein, 1983, S. 27-28. Первичная половая идентичность формируется у детей раньше, с полутора-двух лет, а к трем-четырем годам "ребенок уже осознанно различает пол окружающих людей.... но часто ассоциирует его со случайными внешними признаками, например с одеждой, и допускает принципиальную обратимость, возможность изменения пола". Кон И. С. Ребенок и общество. М.. 1988, с. 194.

242________________ПСИХОАНАЛИЗ. Истоки и первые этапы развития

забываем слова когда-то любимых стихотворений или читанную когда-то "Логику" Гегеля не потому, что тут работает вытеснение. Тогда они имелись бы у нас в бессознательном, да ещё стремились бы вернуться обратно в сознание - как и все вытесненное. Нет никакой нужды отождествлять механизмы детской и невротической амнезии. В последней вытеснение действительно играет немаловажную роль, и в этом крупнейшее открытие Фрейда. О детских переживаниях мы не помним уже потому, что у нас просто не было "семантической памяти", языка и самосознания, и нужны немалые усилия психоаналитика, чтобы пациент стал интерпретировать свои бессвязные впечатления от отдельных сцен как кровосмесительные влечения. Из того, что у нас нет о них памяти, делается вывод, что это сильнейшие наши влечения. Аналитик всегда прав - даже если пациент отвергает его трактовку'. Но в соответствии с такой логикой можно доказать вообще все что угодно. Из еще более строгого, чем запрет на инцест, запрета на поедание себе подобных, в таком случае нужно было бы выводить вытесненное в бессознательное каннибалистическое влечение, присущее каждому человеку и вытесненное в раннем детстве.

Ложную память пациентов можно сравнить, например, с нередкими сегодня случаями, когда люди ярко и отчетливо помнят, что их похищали инопланетяне. Рассказываемые ими "сценарии" многими чертами напоминают фантастические романы и киносценарии, и чем больше заполнены головы кадрами из таких фильмов (и чем более пустыми являются эти головы), тем легче внешние образы становятся собственными воспоминаниями. Человеку вообще свойственно принимать плоды своего воображения за реальность, мифологическое мышление вовсе не умерло - поменялись мифы.

Еще меньше оснований считать ребенка "полиморфным извращением". Здесь мы опять сталкиваемся с рассуждением по аналогии, причем исходным путнктом является сексуальность взрослых. Для объяснения орального и анального удовлетворения влечений придумываются эрогенные зоны и стадии развития либидо у ребенка. Для объяснения садизма и мазохизма, фетишизма и эксгибиционизма ребенок делается "полиморфным извращением". Конечно, перед Фрейдом, как и перед любым сексологом, стоит проб-' "Когда пациент соглашается с нами, тогда-то он прав; когда же он противоречит, то это-признак сопротивления" (Freud S. Ges.Werke. Bd.XVI, S. 43).

Сексуальность____________________________________________________243

лема: как объяснить самые разнообразные отклонения влечений. Но нельзя объяснять непонятное, апеллируя к неизвестному. Перемещения либидо от одной эрогенной зоны к другой никто не видел, да и сами они проблематичны. Довольный вид только что оторвавшегося от материнской груди ребенка вызывает у Фрейда сравнение с взрослым после оргазма - почему не с тем, кто хорошенько наелся и лег спать? Прямых наблюдений за детьми у Фрейда было немного, включая и его собственных детей. В период написания "Трех очерков..." эти наблюдения вообще отсутствовали. Конечно, впоследствии его ученики активно занялись такими наблюдениями, но вовсе не исключено, что они находили именно то, что соответствовало априорно выдвинутым схемам учителя. Исходным пунктом для Фрейда был клинический опыт, ассоциации и сновидения невротиков. Ознакомившись с обширной литературой своего времени, он обнаружил, что с помощью своих гипотез он может связать воедино сновидения, неврозы, извращения и проявления детской сексуальности. В некоторых конкретных случаях такие связи ему удалось проследить. Как и любая гипотеза, учение о стадиях развития либидо имеет право на существование, и ее не следует отбрасывать только потому, что она звучит фантастически или вызывает чье-то негодование. Любой внимательный воспитатель знает о существовании детской сексуальности, на нее обращали внимание задолго до Фрейда'. Сомнения вызывают аргументы Фрейда, вроде того, что трехлетний мальчик убеждается в реальности угрозы кастрации, разглядев, что у девочки соответствующее место устроено иначе. Еще хуже то, что гипотезы у Фрейда слишком быстро превращаются в догматы, а все несогласные обвиняются в лицемерии, трусости, антисемитизме, наличии неразрешенных комплексов и т. п.

Такого сорта аргументация постоянно воспроизводилась психоаналитиками. В качестве примера приведу высказывания фрейдиста "первого призыва" И. Задгера: "Сообщения о задержке деть-' В качестве примера можно привести воспоминание Монтеня: "Мне даже стыдно признаться, в каком необычайно юном возрасте познал я впервые власть желания. Вышло это случайно, ибо событие совершилось задолго до того, как я вступил в возраст сознания и разума. Никаких других воспоминаний о тех годах у меня нет..." Монтень М. Опыты/ - М., "Наука". 1979, т, II, с. 284. Любопытно то, что Монтень и подтверждает фрей-довское учение о детской сексуальности, и опровергает его: воспоминание 1 о половом влечении в раннем возрасте осталось, тогда как все прочие

оказались забытыми ("амнезия" в результате "вытеснения").

244_______________ПСИХОАНАЛИЗ. Истоки и первые этапы развития

ми испражнений, вытекающей будто бы из их нежелания терять связанное с дефекацией удовольствие, приводили в веселое настроение врачей, у которых всякий, не желавший нарочно закрывать глаза, мог бы подметить совершенно ясные симптомы до сих пор сохранившейся, весьма живой анальной эротики. И когда, опираясь на собственный психоаналитический опыт, я попытался в некоторых пунктах дополнить учение Фрейда об анальной эротике и анальном характере, я встретил до такой степени неистовое враждебное отношение, что объяснить его одним только чисто теоретическим несогласием с выявленными мною положениями было абсолютно невозможно"'. Так он объясняет неприятие коллегами его открытия "другой, столь же сильной, во многих случаях даже более сильной эротики, связанной преимущественно с дистальным мочеиспускательным аппаратом"^ Но это его "открытие" не приняли и другие психоаналитики, так что и их, видимо, следует считать "закомплексованными" на "мочевой эротике" раннего детства. Тексты Задгера являются одними из самых фантастических (если не сказать - бредовых) из того, что было написано психоаналитиками, а потому недружелюбие коллег можно объяснять совсем иначе. Как, например, отнестись к идее Задгера о том, что маленькие дети мочатся в постель, поскольку мочеиспускание замещает сексуальный акт, да еще при этом в их головах уже содержится представление о половом акте его родителей, как о поливании друг друга мочой? Тем самым, полагает Задгер, становится объяснимым и недержание мочи у взрослых, и некоторые половые извращения. Если вы с таким объяснением не согласны, тем более, если вы позволите себе посмеяться над гениальными открытиями такого рода, то знайте, что у вас вытеснено уретрально-эроти-ческое влечение. Конечно, такой подход чрезвычайно облегчает диагностику: тот, кто отрицает то или иное открытие в области детской сексуальности, уже находится под подозрением.

Логика этих "открытий", однако, очень проста. Большой посылкой является тезис о том, что все доставляющее нам органическое наслаждение связано с либидо. Мочеиспускание доставляет наслаждение, следовательно, этот акт можно уподобить сексуальному. Дети писают в постель, а иногда и друг на друга, следовательно, существует

' Задгер И. Уретральная эротика. - В кн.: Психоанализ и учение о характерах. М., Госиздат. 1924, с. 73. ^ Там же, с. 74.

Сексуальность_______________________________________________________245

соответствующая стадия развития либидо. Эта дедукция подкрепляется индукцией от фактов недержания мочи у взрослых и некоторых извращений. Корни их обнаруживаются в раннем детстве.

Сходные "открытия" постоянно совершаются психоаналитиками. К Organlust иные из них относят наслаждение от речи у маленького ребенка (см. цитированную выше книгу Ф. Дольто). Существование патологически болтливых людей, видимо, тоже является доказательством вечных истин психоанализа. Следуя этой логике, сам психоанализ можно вывести из детского интереса к собственным и чужим гениталиям.

В результате мы имеем дело с теорией, которая когда-то имела эвристическую ценность, позволяла разглядеть некоторые явления, но затем сделалась символом веры самых косных учеников, но которую не принимает все остальное научное сообщество, идет ли речь о биологах, психиатрах, сексопатологах или специалистах по детской психологии.

Поскольку у Фрейда теория сексуальности является фундаментом классификации неврозов и психозов, то возникает целый ряд вопросов относительно обоснованности тех диагнозов, которые ставятся психоаналитиками. Они вступают в конфликт с самыми различными теориями. В качестве примера можно привести разрабатывавшееся современником Фрейда Кречмером учение о типах конституции, которые способствуют тем или иным душевным расстройствам. В дальнейшем эта теория развивалась Шелдоном и другими учеными, и сегодня установленные ими зависимости не вызывают сомнений и подтверждаются многочисленными наблюдениями. В принципе, Фрейд не отрицал влияния конституции, но он все же сводил все неврозы и психозы к динамике влечений, к отношениям Оно, Я и Сверх-Я. Здесь он вступает в конфликт и с исследованиями генетиков, которые показали - прежде всего на основе наблюдений за однояйцевыми близнецами - что склонность к некоторым психическим нарушениям является врожденной и генетически наследуемой. Если у разлученных в раннем детстве и воспитывавшихся в совершенно разных семейных, культурных, материальных и т. д. условиях близнецов имеется такая предрасположенность, то при заболевании одного из них очень высока вероятность заболевания другого, независимо от того, как протекали у них стадии развития либидо.

Еще более сложными являются отношения психоанализа и современной этологии. С одной стороны, этологи вместе с Фрейдом

246_______________ПСИХОАНАЛИЗ. Истоки и первые этапы развития

выступают против разного рода "культуралистских" теорий, в которых человеческая природа оказывается "воспитуемой". Они ничуть не меньше Фрейда говорят об агрессивности и сексуальности, как врожденных и инстинктивных. Но у них эти теории получают совсем иное обоснование, причем свои выводы они подкрепляют наблюдениями как за различными видами животных, так и за детьми. Они согласны с Фрейдом в том, что детский опыт имеет колоссальное значение для дальнейшей жизни, только связывается это с теми схемами, которые "запечатлеваются" (Pragung К. Лоренца) в раннем детстве. Такие схемы могут оказывать необратимое влияние на будущее поведение, поскольку они становятся "спусковым крючком" для определенных реакций.

Это относится и к сексуальности, но о какой бы то ни было сексуальности в возрасте одного-трех лет они отказываются говорить всерьез; "запечатления" относятся к четырех-семилетнему возрасту, когда возникают некие общие схемы восприятия половых различий. Само это "запечатление" происходит в ситуациях, которые чаще всего вообще не имеют сексуальной окрашенности: "Не к правилам, но к исключению из правил относится то, что дети до половой зрелости чувствуют эротическую привязанность к родителям противоположного пола... биологическим правилом можно считать то, что привязанность четырех-семилетнего ребенка к родителям является не эротической по своей природе"'. Отношения в Эдиповом треугольнике, когда мальчик видит в своем отце соперника не отрицаются, но это сравнительно редкий вариант развития. Эти привязанности подготавливают будущие сексуальные отношения в зрелости, а потому отношения с будущими партнерами находятся в зависимости от детства, в том числе и от жестокости или неумной ласки. Выработка половой идентичности происходит в детстве. Но это не означает того, что нужно соглашаться с той трактовкой этого процесса, которую мы находим у Фрейда: он превращает в общее правило статистически редкие исключения из правил, а инверсии (гомосексуализм) и перверсии можно объяснять и без сложных и неправдоподобных допущений Фрейда.

Но еще труднее сохранять фрейдовское учение о стадиях развития либидо, предшествующих Эдипову комплексу. Не только спе-Сексуальность_____________________________________________________247

циалистам по детской психологии, но и всем родителям известно то, что в период от одного до трех лет происходит необычайно быстрое интеллектуальное развитие ребенка. Он "впитывает" язык, он "играючи" осваивает мир - не только в переносном, но и в буквальном смысле слова, поскольку игра, любопытство, вопрошание, подражание являются характерными чертами этого периода. В психоанализе эта фаза детского развития получила название "анальной" прежде всего потому, что дети нередко проявляют интерес к содержимому горшка и даже могут устроить игру со своими испражнениями. Но область детских игр все же много шире, а то, что родители требуют от детей чистоплотности (а дети учатся дисциплинировать свои позывы), с точки зрения этологии, является чем-то вторичным. Стадию игры они находят у всех высших животных, тогда как далеко не во всех человеческих обществах нечистоплотность ребенка сурово наказывается. Вполне можно предположить, что суровые наказания такого рода, и в особенности запреты на свободную игру вообще, могут привести не только к замедленному интеллектуальному развитию, но и к тому, что психоаналитики называют "анальным характером". Но это опять оказывается не правилом, а исключением из правил, тогда как у Фрейда данная стадия характеризует человеческую природу как таковую.

Самостоятельно мыслящие психоаналитики, имеющие опыт наблюдения за детьми, не случайно отказались от большинства его утверждений, сохраняя только самое важное. Фрейд не просто сочинил "черный роман", дабы "осквернить детство", "принизить женщин" или даже "надругаться над человеческой природой". Эти обвинения сыплются со стороны тех, кто ничуть не менее догматичен, чем самые упорные фрейдисты. Детская сексуальность существует, отношения в семейном треугольнике в значительной степени определяют развитие психики ребенка, принятие им мужских и женских ролей, а нередко и склонность к неврозам. Многие наблюдения Фрейда неоднократно подтверждались и в клиническом опыте, и во внеклинических наблюдениях за детьми. Более того, элемент сексуальности присутствует во взаимоотношениях родителей и детей, и то, что Фрейд назвал Эдиповым комплексом, никак нельзя отнести к выдумкам. Но и там, где Фрейд был первооткрывателем, ощутимо присутствует какой-то "бес обобщения". Имея дело с проявлениями мужской импотенции, Фрейд тут же объясняет их универсальной причиной: "фиксацией на матери или сест-248_______________ПСИХОАНАЛИЗ. Истоки и первые этапы развития

ре"' а затем прямо заявляет, что к импотенции ведет культура - чем выше уровень культуры у индивида, тем больше риск импотенции или фригидности (все проводившиеся со времен доклада Кинси исследования говорят об обратном). Двух-трехлетним детям он приписывает сочинение "теорий" относительно детородных органов и т. д.

Во всех работах Фрейда по проблемам сексуальности важен еще один момент: он стремится разграничить то, что дано индивиду от природы, и то, что получено им в результате воспитания в определенной культуре. Для него существенно первое, поскольку он занят поиском универсального, свойственного всем людям, а не представителям той или иной культуры. Наука вообще занята поиском всеобщих причин, а потому усилия Фрейда оправданны. Но он совершенно не принимал во внимание, что его пациенты принадлежат одной культуре, одной социальной группе, будучи к тому же невротиками. Более того, немаловажны место и время: психоанализ создавался в Вене перед первой мировой войной. Не случайно то, что перебравшиеся в США в 30-е годы психоаналитики очень быстро стали многое менять в психоанализе - теперь они имели место с другими пациентами. Сегодня европейские и американские психоаналитики практически вообще не сталкиваются с классическими формами истерии, которые в наибольшей мере соответствуют предложенной Фрейдом сексуальной этиологии (да и его представлениям о женской психологии).

В своем основательном исследовании сексуальной жизни Древнего Китая Р. Ван Гулик^ замечает, что на протяжении тысячелетий китайцы практиковали coitus reservatus, и вреда от этого, вопреки мнению Фрейда, не было. В эротической и порнографической литературе Китая за три тысячелетия практически нет упоминаний о садизме (в отличие от Индии, где имеются подробные описания садизма). Имелись и детальные сводки патологий, но и там отсутствует садизм, притом, что описаний жестокости предостаточно. Есть лишь несколько упоминаний о мазохизме, но и те принадлежат к поздним эпохам. Само по себе это не говорит о том, что садизма вообще не было; но если за три тысячелетия во всей эротической литературе (включая порнографические альбо-' CM.: Freud S. Uber die allgemeinste Erniedrigung des Liebeslebens, 1917. Bd.V.

^Van Gulik R. Sexual Life in Ancient China. A Preliminary Survey of Chinese sex and society from 1800 B.C. till 1644 A.D.. E.J.Brill, Leyden, 1961

Сексуальность_____________________________________________________249

мы) нет малейших упоминаний об этом, то возникает вопрос о влиянии культуры на сексуальность. Этнографы также обращали внимание на разнообразие культур: в одних имеются сходные с европейским миром перверсии, в других они отсутствуют. Начиная с Р. Малиновского, этнографы задаются вопросом о тех семейных структурах, которые обусловливают Эдипов комплекс. Часто говорят о том, что этот комплекс является порождением патриархального общества. Это верно лишь отчасти. В собственно патриархальной семье, где авторитет отца непоколебим, нет Эдипова комплекса в том виде, как его описывал Фрейд. Отец является и образцом для подражания, и препятствием для исполнения желаний (не только сексуальных). Но ощущение того, что отец является препятствием, обостряется там, где этот освящаемый религией авторитет уже отчасти подорван и вызывает сомнения. Иначе говоря, соперничество с отцом требует, чтобы отец уже не располагал полнотой власти. Как заметил Р. Жирар: "Золотой век Эдипова комплекса находится в мире, где позиции отца ослабли, но еще не окончательно утеряны, то есть в западной семье на протяжении последних столетий"'. Поэтому его нет в арабском мире или в индийской патриархальной деревне; совсем иначе он выглядит в обществе, где ребенок имеет дело чуть ли не исключительно с воспитательницами яслей и детских садов. Эдипов комплекс является порождением западной цивилизации, хотя в любой культуре, начиная с первобытных племен, происходит идентификация с одним из родителей. Но для того, чтобы этот комплекс стал предметом рефлексии, требуется атомарная семья с ослабленным авторитетом отца, сохранившимся как наследие и пережиток патриархальной семьи.

Фрейд дал западной культуре язык для обсуждения сексуальности и даже попытался сделать этот язык универсальным. К^к заметил Ю. М. Лотман, "распространение различных вариантов фрейдизма, охватывающее целые пласты массовой культуры XX века, убеждает, что они менее всего опираются на непосредственные импульсы естественной сексуальности. Они - свидетельства того, что явления, сделавшись языком, безнадежно теряют связь с непосредственной внесемиотической реальностью. Эпохи, в которые секс делается объектом обостренного внимания культуры, - время его физиологического упадка, а не расцвета. Из области семиотики

I G irard R. La Violence de la sacre. - Paris, Grasset, 1972. p. 259.

250________________ПСИХОАНАЛИЗ. Истоки и первые этапы развития

культуры он вторично возвращается в физиологическую практику, но уже как третичная метафора культуры. Попытки возвратить в физиологическую практику все то, что культура производит в первую очередь со словом, делают не культуру метафорой секса, как утверждает Фрейд, а секс метафорой культуры. Для этого от него требуется лишь одно - перестать быть сексом"'.

Но сам этот язык западной культуры имеет вполне определенный источник - им является психопатология. На человеческую природу в целом были перенесены наблюдения за сравнительно небольшим числом пациентов. Такая универсализация собственных наблюдений характерна не только для Фрейда. Еще его учитель Шарко говорил (а Фрейд переводил его): "Итак, вы видите классическую форму истерического припадка с тремя характерными для него фазами у больной, никогда не посещавшей госпиталя и никогда ранее не видевшей большого истерического припадка. Позволю себе обратить на это внимание иных моих критиков, высказывавших предположение, что такого большого припадка, как я его описываю, в природе не существует. Они считают, что это искусственный продукт, коего нигде, кроме Сальпетриер, не увидишь, что это-результат "врачебной дрессировки истерии", как изящно они выражаются. Если поверить этим господам, то речь идет о явлениях, объяснимых взаимным подражанием, одним словом, внушением. Но только тогда внушение должно было действовать веками,... должно было бы переноситься через моря и океаны, иначе ведь никак не объяснить того, почему те же описания встречаются не только в самых отдаленных французских провинциях, но также в России, Германии, Америке и т. д.... В действительности описанный нами истерический припадок представляет собой настоящий тип заболевания, встречаемый во все времена, у всех рас и во всех странах"^. Но тщательно описанная Шарко grande hysterie с тремя ее фазами, действительно, нигде, кроме Сальпетриер, не встречалась, и сегодняшние историки четко описывают причины, в том числе и то, что симптомы такой истерии были вызваны организацией лечения ("дрессировкой"). Учеников Фрейда долгое время изумляло то, что описываемая последним истерия все реже встречается среди пациентов, как правило, принадлежащих провинци-' Лотман Ю. М. Культура и взрыв, с. 255-256. ^ Цит. по: Lorenzer A. Intimitat und soziales Leid. Archaologie der Psychoanalyse. - F. a. М.. 1984, S. 156.

Сексуальность_______________________________________________________251

альной мелкой буржуазии, и практически не встречается у "белых воротничков" современных мегаполисов. Фрейд сделал вечными признаками человеческой природы наблюдения за сравнительно небольшим числом невротиков, принадлежавших определенному времени и социальному положению'.

Если бы Фрейд в своих суждениях вместо слова "все" (квантор всеобщности) чаще использовал слово "некоторые" (квантор существования), его наблюдения относились бы только к области научных исследований и не вызывали бы споров. Но тогда психоанализ бы никогда не стал столь популярной доктриной, претендующей на много большее, чем просто исследования и практика лечения в медицинской области.

' На это первыми обратили внимание неофрейдисты, которые много лучше Фрейда понимали социально-культурную детерминацию неврозов и структур характера. Как писал Э. Фромм, Фрейд "сконструировал из черт буржуазного человека образ человеческой природы", "отождествил основные черты буржуазного характера с природой человека, приписав биологически заданной структуре влечений модифицирующие влияния культуры" (Эти замечания впервые были высказаны еще в раннем наброске 30-х годов. - CM. Frornm Е. Die Determiniertheit der psychischen Struktur durch dir Gesellschaft. Zur Methode und Aufgabe einer Analytischen Sozialpsychologie (1937), Schriften aus dem Nachlass, Hrsg. v. Rainer Funk. Beltz, Quadriga, 1991. Bd.7. Затем они неоднократно воспроизводились в трудах Фромма. Если даже мы оставим на совести Фромма весь его "антибуржуазный" пафос, то безусловно верным является его замечание относительно буквальной слепоты Фрейда к культурной детерминации неврозов и черт характера. Эта детерминация включает в себя и метод наблюдения и лечения: психотерапевт не может быть нейтральным "зеркалом" некоего природного процесса, подобного соматической болезни. Придерживающийся совсем иных, чем Фромм, политических взглядов Медард Босс дает подробную картину психозов и неврозов в Индии, Индонезии и на Цейлоне. где он пробыл долгое время. Если психозы практически повсюду одинаковы (хотя частота тех или иных типов заболевания отличается от Европы и США), то неврозы во многом отличны, а там, где есть совпадения, они объясняются сходными культурными факторами, например, патриархальной семьей. CM.: Boss М. Indienfahrt eines Psychiatres, Bern, 1976. Сегодня существует и быстро развивается научная дисциплина, получившая наименование "этнопсихиатрия". которая (если исключить отдельных крайних релятивистов) не отрицает общих для всех людей психических механизмов и психопатологий, но куда внимательнее подходит к различиям.

ДВИЖЕНИЕ И РАСКОЛЫ

Психоанализ прошел путь от небольшой группы единомышленников к движению, которое постепенно перешло от расплывчатых и спонтанных форм к организации с жесткой системой правил. Социальные движения чаще всего не обладают такой системой в готовом виде с самого начала - она рождается в спорах и конфликтах. Хотя заранее нельзя сказать, какие формы приобретет со временем только что возникшее движение, существуют неплохо изученные социологами закономерности превращения спонтанно возникающей группы в формально организованную.

На первых стадиях вокруг лидера, выступающего в роли пророка или реформатора, образуется ядро будущего движения. Мы уже видели, какова роль "пионеров" во всякой научной школе. Психоанализ был не только научной школой. Еще в 1910 году Фрейд думал о том, чтобы подключить уже родившееся психоаналитическое движение к "Международному братству за этику и культуру", цели которого он разделял, включая и борьбу с авторитетом церкви и государства. Эти либерально-прогрессистские цели отчасти сохранились в психоаналитическом движении. Как пишет Э. Фромм: "Фрейд видел себя вождем... интеллектуальной революции - того последнего шага, который способен сделать рационализм. Лишь поняв это стремление Фрейда донести до человечества новую весть - не счастливую, но реалистичную, - можно понять и то, что было им создано: психоаналитическое движение"'. Но эти благие цели должно было осуществлять движение, напоминающее нам совсем не о торжестве разума: диктаторски руководимое, иерархически организованное, направляемое "тайным ко-' Фромм Э. Миссия Зигмунда Фрейда. - М., "Весь мир", 1996, с. 85. 252

Движение и расколы_______________________________________________253

митетом", проводящим чистки в местных филиалах Международной психоаналитической ассоциации. Приведя несколько примеров того, как Фрейд и его соратники направляли движение, Фромм замечает: "Из этого описания хорошо видны мотивы Фрейда, Фе-ренци и других лидеров психоанализа: это скорее энтузиазм людей, возглавляющих квазирелигиозное движение, собирающих кон-венты, конклавы, идущих в атаки и примиряющихся, чем обеспокоенность ученых, занятых дискуссиями о предмете своего исследования"'. Мы уже говорили о том, что Международная психоаналитическая ассоциация является чуть ли не уникальным в современной науке образованием, поскольку здесь имеется формальный запрет на критику основных догматов основоположника движения.

Фромма не устраивает в психоаналитическом движении то, что оно ставит своей задачей не столько терапевтическую функцию, сколько функцию политическую. Фрейд считал важнейшим делом воспитание политической, экономической и культурной элиты, которая могла бы управлять человечеством после того, как сумела овладеть своими собственными бессознательными побуждениями. Рационалистический идеал Фрейда выродился в стремление рас-' ширить свое влияние на различные группы среднего и высшего классов. Идеалы часто весьма своеобразно обслуживают интересы: группе врачей и маргинальных интеллектуалов хочется видеть в себе носителей прогресса, когда они конкурируют с другими группами, которые сразу становятся "реакционерами" и "мракобесами". В отличие от революционных движений, вообще отвергающих существующий порядок, психоанализ был и остается реформистским движением, которое пытается завоевать поддержку истеблишмента. Оно ищет своих адептов в самых различных группах, поскольку его миссия формулируется предельно широко - оно несет общее благо всему человечеству. Но на практике психоанализ оказывается одним из институтов нынешнего общества, причем институтом консервативным, отстаивающим status quo.

Дата добавления: 2014-01-07