Тула 2010 г. 7 страница

Маленькая историографическая справка. Политика опричнины всегда была предметом ожесточённых дебатов в отечественной исторической науке. Не секрет, что наши историки делятся на почвенников и западников. Изначально именно западники были склонны превозносить опричнину. Историк Кавелин назвал её великим «недооценённым» учреждением, видел в ней государственный смысл. Н.М.Карамзин и В.О.Ключевский считали её результатом неуравновешенной психики царя. С.Ф.Платонов развил мысли Кавелина, доказывая, что опричнина была формой столкновения двух групп феодалов: мелкого служилого дворянства и земельной аристократии. Сталин расправился с выдающимся историком Платоновым, но его взгляды стали почти официальными для советской науки первой половины XX века. Их придерживались Р.Ю.Виппер, С.В.Бахрушин, И.И.Смирнов. Их поддерживал и сам И.В.Сталин[4]. Критика сталинизма повлекла за собой и отказ от положительной оценки опричной политики. Историки А.А.Зимин и В.Б.Кобрин попытались доказать, что опричнина не имела другой цели кроме усиления личной власти царя в ту эпоху, когда оформление абсолютизма было ещё невозможно, и потому такая политика оказалась как неудачной, так и бессмысленной. Историк Р.Г. Скрынников (взгляды которого использовались и в этой лекции) рассматривал опричнину в эволюции. При своём учреждении опричнина, действительно, имела антикняжескую направленность (отголосок взглядов С.Ф.Платонова), но быстро выродилась в бессмысленную вакханалию убийств. Подход Скрынникова представляется более гибким. Недавно оригинальный подход продемонстрировал ещё один автор – А.Л.Юрганов. Он предложил взглянуть на опричнину глазами людей того времени, с учётом их специфической ментальности. Это – модная герменевтика. Юрганов попытался доказать, что опричнина явилась результатом чисто средневекового явления – ожидания Страшного Суда. Царь, воспринимавший себя как главную фигуру, ответственную перед Богом за судьбы вверенного ему народа, не выдержал ожидания Страшного Суда, предполагавшегося в 1563 году, и сам стал осуществлять кары судного дня. Об этом говорит, по мнению историка, ряд деталей: попытка в устройстве московского опричного двора подражать небесному Иерусалиму, как он рисовался авторам Ветхого Завета, наделение опричников пёсьими головами (как воинство Магога, приход которого ожидался в момент светопреставления), подобный адским мукам характер опричных казней и т.д. В 1572 году, когда сожжение Москвы татарами показало неугодность опричнины Богу, учреждение было запрещено. При этом Юрганов, конечно, не покушается на выводы других историков о том, что опричнина имела также и определённый политический смысл. Гипотеза А.Л.Юрганова интригует, но не поддаётся никакому убедительному подтверждению. Споры историков продолжаются.

Ивану Грозному наследовал его сын Федор. Федор Иванович был физически и умственно неполноценным человеком. При нем государством управлял регентский совет, первое место в котором занял бывший опричник, вяземский дворянин Борис Федорович Годунов. Боярская дума предоставила ему право сношения с иностранными государствами. Борис Годунов носил титул «правителя, слуги и конюшего боярина и дворового воеводы и содержателя великих государств, царств Казанского и Астраханского». Будучи неграмотным человеком, он обладал большими организаторскими способностями. 15.05.1591 г. в Угличе погиб последний сын Ивана Грозного – царевич Дмитрий. Скорее всего, Дмитрий зарезал сам себя в эпилептическом припадке, когда играл в «тычку» - подобие современной распространённой у подростков игры в «ножички». Впрочем, до сих пор есть версия (А.А.Зимин), что его убили по проискам Бориса Годунова.

По инициативе Б. Годунова в январе 1589 г. в Москве было учреждено патриаршество. Первым патриархом «всеа Руси» стал митрополит Иов. Сначала планировалось, что на Русь перенесёт свою резиденцию вселенский, т.е. константинопольский патриарх. Но грек не захотел жить во Владимире, который ему предлагали в качестве резиденции. В итоге он уехал с подарками, но согласившись на учреждение собственного русского патриаршества. В 1586 г. русские власти построили крепость в ранее ордынской Тюмени, в 1587 – крепость Тобольск. К 1598 г. территория Сибирского ханства окончательно вошла в состав Русского государства. В январе 1590 г. русские начали боевые действия против Швеции. По перемирию 25.02.1590 г. России были возвращены Ям, Копорье и Ивангород. Условия перемирия были подтверждены Тявзинским мирным договором от 18.05.1595 г.

7 января 1598 г. скончался царь Федор. На Земском соборе, проходившем в Москве в феврале 1598 г., новым царем был избран Борис Годунов.

4. XVI век – период расцвета политической публицистики. В качестве авторов полемических произведений выступили сам царь Иван Грозный, его оппонент, бывший член Избранной Рады, князь Андрей Курбский и дворянин Иван Пересветов. Последний более всего известен прославлением самодержавия, но на реальную политику он влиял мало. Взгляды царя Ивана выражены в его переписке с убежавшим в Литву князем Андреем Курбским. Грозный свято верил в богоизбранность царской власти, которая отнюдь не понималась им как беззаконие или произвол. Нет, царь имеет право направлять жизнь подданных на стяжание жизни вечной, он – посредник между народом и Господом и не подлежит земному суду, он также должен быть свободен от вмешательства церкви в царские дела. Царь имеет право мучить подданных во их спасение. Он ответствен перед Богом, его фигура одинока и трагична. Напротив, князь Курбский в своих посланиях Ивану и в «Истории о великом князе Московском» осуждает произвол, поскольку исходит из того, что московский правители уже до Ивана оказались поражены злом, нарастающим по мере приближения антихристова царства. Князь высказывает рационалистически звучащую мысль о необходимости ограничения царской власти советниками. Советники для него, конечно, - только представители знати.

Деятели Церкви поддержали апологию власти великих князей московских. Уже в нач. XVI в. псковский монах Филофей письменно оформил знаменитую концепцию «Москва – третий Рим». Правда, широкую известность она получила лишь в XVII в. В 10-е годы XVI в. было написано «Сказание о князьях Владимирских», где утверждалось происхождение московских князей от римского императора Августа.

XVI век – эпоха больших достижений русской архитектуры (собор Василия Блаженного зодчих Бармы и Постника, выстроенная в «шатровом стиле» церковь Вознесения в селе Коломенском, сооружённые архитектором Фёдором Конем (Савельевым) стены Смоленска и Белого города в Москве) и русской иконописи (Дионисий, мастера Строгановской школы). Все эти замечательные памятники искусства были призваны возвеличить русское государство и его внешнеполитические успехи.

Лекция 9. Россия на рубеже XVI - XVII вв. Смутное время.

План:

1. Кризисная ситуация в России к началу XVII века. Смута: социальная катастрофа и время альтернатив.

2. Борис Годунов и Лжедмитрий I.

3. Апогей гражданской войны.

4. Польско-шведская интервенция.

5. Первое и второе ополчения и освобождение Москвы.

6. Последствия Смутного времени.

Литература

Корецкий В.И. Формирование крепостного права и первая Крестьянская война в России. – М., 1975.

Морозова Л.Е. Смута: её герои, участники, жертвы. – М., 2004.

Морозова Л.Е. Смута на Руси. Выбор пути. – М., 2006.

Платонов С.Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI-XVII вв. – М., 1995.

Журнал «Родина» №11, 2005 (специальный выпуск «Смута в России»).

Скрынников Р.Г. Василий Шуйский. – М., 2002.

Скрынников Р.Г. Самозванцы в России в начале XVII века. Григорий Отрепьев. Новосибирск. 1990.

1. Период русской истории начала XVII века отличался на редкость бурным характером. Острый кризис поразил государство и общество, одно трагическое событие следовало за другим, временами казалось, что России не выбраться из глубокого падения и не преодолеть взаимной вражды различных групп населения. Известный автор XVII века подъячий Григорий Котошихин назвал эту эпоху «Смутой», историк Костомаров придал этому названию значение научного термина, и среди русских историков дореволюционного периода общепринятым стало использовать словосочетание «Смутное время» для характеристики целого исторического периода. Советские историки перестали пользоваться этим понятием, но сравнительно недавно оно вернулось в научный обиход. Будучи, в сущности, метафорой, термин «Смутное время» оказался очень удобным и «прижился» в отечественной историографии.

Чем объяснить тот социальный кризис, что пережило русское общество начала XVII века? Уже дореволюционные историки объясняли его по-разному. С.М.Соловьёв видел причину Смуты в борьбе бояр и казаков с московским правительством, Н.И.Костомаров видел основную причину Смуты в происках Польши и католической церкви. В.И.Ключевский считал, что Московское царство представляло собой разросшийся удел московских князей, а царь был не столько правителем, сколько собственником всей страны, подданным эта ситуация, естественно, не нравилась, и основное содержание Смуты – борьба людей за свои права. С.Ф.Платонов искал истоки Смуты в эпохе правления Ивана Грозного. Он считал, что опричнина царя Ивана разделила русское общество на враждебные друг другу группы. Их схватка и была содержанием Смуты. По его мнению, к этой борьбе в условиях ослабления центральной власти присоединилась борьба за свободу, тех обширных территорий, что Иван быстро и насильственным путём присоединил к России. Советские историки расценивали события начала XVII века как крестьянскую войну, которая была осложнена польско-шведской интервенцией. Современные отечественные историки стремятся отказаться от мысли, что в начале столетия была крестьянская война, и считают, что тогдашние события следует называть гражданской войной. Но остаётся вопрос: что было её причиной? Есть, к сожалению, тенденция сводить причины гражданской войны к династическому кризису – старая династия пресеклась, а новые правители (Годуновы, Шуйский) в сознании народа не обладали легитимностью. Думается, что такой взгляд есть сильное упрощение. Так каковы же были причины Смуты?

Следует признать, что опричнина и Ливонская война, действительно, привели к запустению целых больших областей государства. Очень болезненно это сказалось на помещиках, масса средне- и мелкопоместных детей боярских разорилась. Многие их этих служилых людей «по отечеству» переходили в категорию служилых людей «по прибору», к которым относились стрельцы, казаки, засечные сторожа. Некоторые даже становились «боевыми холопами». Дело в том, что для поместных раздач «детям боярским» были нужны не просто земли, а земли, заселённые крестьянами. Эта проблема была тем более острой, что помещичьи семьи разрастались, как следствие поместья дробились. На крестьянах бедствия XVI века сказались ещё болезненней, много крестьян погибло, масса бежала на окраины государства, особенно в Комарицкую волость (Северская украина, район Чернигова, Путивля). Сильно ухудшило положение крестьянства введение «заповедных лет» в 1581 году – начало крепостного гнёта и принятое в 1597 году решение о пятилетнем сроке сыска беглых крестьян – т.н. «урочные лета». В 1603 году центральные области страны были охвачены восстанием социальных низов во главе с Хлопко Косолапом, власти с восстанием еле управились.

В самом начале XVII века в Европе произошло сильное, хотя и временное изменение климата, понизились среднегодовые температуры. В России это привело к страшным неурожаям 1601-1603 гг. Правительство Бориса Годунова пыталось бороться с последствиями неурожаев, в Смоленск была отправлена огромная сумма в 30000 рублей, правда, она бесследно исчезла в бездонных карманах тогдашних коррупционеров. В Москве власти организовали бесплатные раздачи хлеба из государственных запасов, но хлеба не хватало, единственным следствием раздач стал приток населения в Москву, что не спасло его от голодной гибели в столице. Ежедневно в Москве умирало от 90 до 300 человек. Всего в одной только Москве погибло 127 тысяч человек. В самый пик голодного времени Годунов даже принял решение о возобновлении права крестьян на выход в Юрьев день, но это нанесло ущерб средним и мелким помещикам, ибо крестьяне уходили в экономически более сильные хозяйства крупных вотчинников. Не случайно, многие деятели Смутного времени вышли из среды разорившегося мелкого дворянства: Юрий (Григорий) Отрепьев, и даже Иван Болотников (Болотниковы упоминаются среди тульских детей боярских). И Отрепьев и Болотников были «боевыми холопами». Правительство Бориса Годунова не достаточно учитывало интересы низших слоёв военно-служилого населения, как служивших «по отечеству», так и «по прибору». Последним вообще норовили не платить жалования.

Взрывоопасной социальной силой было казачество, часто выходцы из бывших крестьян, примерно 11-14 тысяч человек, скопившихся на южных рубежах государства и промышлявших часто разбоем. Правительство уплачивало жалование и таким образом содержало из них только 2456 человек.

Противоречия и взаимная вражда раздирали и высшие, аристократические слои русского общества, оно было расколото на бывших опричников и бывших земских, на приверженцев различных аристократических кланов. Самыми влиятельными, а потому и опасными для царя были бывший опричник Б.Я.Бельский и род Романовых. Борис Годунов, сам бывший опричник, знал только опричные методы борьбы и действовал довольно круто. Ещё в 1587 году были разгромлены Шуйские и их сторонники в Москве, а в 1600 опала и ссылка обрушилась на Бельского и Романовых. Даже современники отмечали явно враждебные отношения царя и боярства.

Получалось, что в стране почти все были недовольны правительством. Усилилось, возникшее вследствие опричнины отчуждение власти от общества. Все отмеченные обстоятельства послужили причинами Смуты, династический кризис (смерть царевича Дмитрия в Угличе в 1591 году) был не столько причиной гражданской войны, сколько обстоятельством, способствовавшим её развёртыванию.

По ходу событий хорошо проявились противоборствующие силы: с одной стороны военно-служилое население южных уездов, систематически выступавшее против московского правительства, с другой – землевладельцы центральных, более благополучных областей, столь же постоянно правительство поддерживавших. Видны также проявления борьбы различных социальных групп (крестьян, казаков) за свои интересы. Положение осложнялось упорным соперничеством различных аристократических родов, их борьбой за высшую власть. Внутренняя борьба в русском обществе была осложнена интервенцией соседних государств – Речи Посполитой и Швеции.

2. В октябре 1604 года на юго-западной границе России с территории Речи Посполитой появилось войско человека, выдававшего себя за чудом спасшегося царевича Дмитрия, сына Ивана Грозного. Войско состояло из польско-литовской шляхты и казаков украинских и донских. Вторжение именно через территорию Комарицкой волости объяснялось не только сложностью продвижения через Смоленск с его мощными крепостными сооружениями, но и с осознававшимся «Дмитрием» фактом – враждебными настроениями жителей южной окраины государства к правительству Бориса Годунова. Можно было ожидать, что население «украйны» поддержит антиправительственное движение.

Самозванца, возглавлявшего движение, в науке принято называть Лжедмитрием I. На самом деле под именем царевича Дмитрия скрывался беглый русский монах Чудова монастыря (в московском Кремле) Григорий (Юрий в миру) Отрепьев. Этот человек принадлежал к челяди бояр Романовых. Но ещё до расправы царя над Романовыми «Юшка» спрятался за монастырскими стенами, однако успешная карьера на духовном поприще (обладал хорошими способностями и вскоре вошёл в окружение патриарха) не удовлетворяла честолюбивого авантюриста. Гришка вскоре стал удивлять монахов россказнями «яко царём стану на Руси». Таким образом, сама самозванческая идея родилась в среде низшего духовенства. Историки отмечают значительную роль в самозванческой интриге низшего духовенства, из его среды вышли все три лжедмитрия. Лжедмитрий I скрылся из Москвы, появился в пределах Речи Посполитой и сумел, хотя и не без труда, убедить некоторых крупных феодалов этого государства поддержать авантюру. Её поддержал король, канцлер ВКЛ Лев Сапега и сандомирский воевода (чех родом) некто Юрий Мнишек. В угоду католическому духовенству русский расстрига тайно перешёл в католичество и обещал римскому папе привести к католицизму всю Россию. Папский престол тоже поддержал авантюру.

Вступление отряда Лжедмитрия I оказалось неожиданностью для царя Бориса, поэтому немедленного сопротивления авантюрист не встретил. На его сторону перешли Путивль, Орёл, Ливны, Царев-Борисов, Белгород, Воронеж и другие южные города. Правда, вскоре царские войска пришли. В битве с ними под Добрыничами Лжедмитрий потерпел сокрушительное поражение, погибли 6 тысяч человек из его и без того не слишком большого воинства. К сожалению, сам расстрига спасся – ускакал в Путивль. Царские воеводы промедлили с его преследованием, занялись ненужной осадой крепостцы Кромы, в которой засели верные прохиндею казаки. Неожиданно на сторону самозванца стали переходить не только простолюдины, но и многие воеводы. В апреле 1605 года царь Борис неожиданно умер от удара. Во время очередного сражения с войсками самозванца в царской армии начался мятеж, и воеводы – Пётр Басманов с боярами Голицынами перешли на сторону врага. После такой «победы» Лжедмитрий беспрепятственно (через Тулу) подошёл к Москве. 16-летний сын Годунова Фёдор был убит и расстрига вступил в столицу (июнь 1605), через месяц венчался на царство и даже провозгласил себя императором. Приехала в Москву и Марина Мнишек – невеста расстриги и стала русской «царицей», с ней вместе в Москве оказался большой кортеж поляков, поразивших москвичей своей развязностью. Оказавшись на троне, Гришка Отрепьев не выполнил никаких обещаний, из тех, что успел надавать разным своим союзникам. Конечно, он не уступил королю обещанных земель, не поспешил передать городов Юрию Мнишеку, забыл о католичестве, не оправдал надежд простонародья, ожидавшего ослабления развивавшегося крепостничества, вызвал раздражение православной церкви, покусившись на её земли и деньги. Бояре, естественно, зная, кто на самом деле «Дмитрий», очень скоро стали конспирировать против него. Во главе заговора встал Василий Шуйский. Первый заговор был раскрыт, боярина приговорили к смерти, возвели на эшафот, но в последний момент Лжедмитрий простил боярина, уступая настойчивым просьбам Боярской думы о пощаде. Бояре сделали естественный вывод, что самозванец слаб, и немедленно создали новый заговор, причём во главе всё с тем же В.Шуйским. На этот раз успех им сопутствовал.

3. Утром 17 мая отряд новгородских дворян человек в 200 во главе с боярином Василием Шуйским подошёл к кремлёвским воротам и стрельцы охраны их пропустили. Уже на пути к Кремлю сторонники Шуйского распустили по Москве слух, что «литва» собирается русского царя убить, как следствие сохранившиеся в большом количестве сторонники Лжедмитрия бросились на поляков и литовцев, бывших в городе, и, таким образом, две силы, которые могли поддержать самозванца, парализовали друг друга. Это был блестящий ход бояр-заговорщиков. В Кремле дворяне быстро разделались с охраной самозванца, поглумились над ним и убили – выстрелили из пищали, да и саблей рубанули «для верности». Тело расстриги с надетой на лицо скоморошьей маской и с дудочкой во рту валялось некоторое время на Лобном месте. К сожалению, лицо было обезображено побоями так, что и опознать было невозможно. Потом труп сожгли и пеплом выстрелили из пушки в сторону запада, откуда прохиндей пришёл.

Через три дня бояре «выкрикнули» на площади имя нового царя, им стал Василий Шуйский (годы царствования 1606-1610). Позднее его воцарение выдавалось за решение некоего земского собора. Согласившись на кандидатуру боярина Василия на царский трон, бояре взяли с нового царя «крестоцеловальную запись», ограничившую его власть: важнейшие судебные дела должны были рассматриваться только вместе с Думой; царь обязался не подвергать бояр опале без санкции Думы; царь, хотя и мог конфисковывать вотчины своих врагов, но не их родни. В историю Василий Шуйский вошёл как «боярский царь».

Власть Василия Шуйского оказалась очень непрочной. Во-первых, часть дворянства, а именно дворяне южных уездов, многие из которых в это время оказались в Москве, вообще отказались присягать новому царю и покинули столицу, на юге немедленно вспыхнуло восстание против царя Василия. Во-вторых, убитый «Дмитрий» почти немедленно воскрес, он вновь «чудом спасся». Самозванческая интрига ещё не была изжита всем русским обществом. К этому времени уже обнаружился «сын» царя Фёдора «царевич Пётр», на самом деле – Илейка из Мурома, выдвинутый на роль царевича терскими казаками. «Царевич Пётр» со своим воинством уже приближался по Волге к Москве и даже вступил в переписку с «дядей» «Дмитрием-царём», когда «Дмитрий» был убит. «Царевич Пётр» убежал на Дон, но вскоре вновь дал о себе знать. Появилась и масса других «царевичей»: Лавер (Лавр), Осиновик, даже Иоанн-Август[5]. «Дмитрий» же вскоре появился в Кракове. Кто играл роль «Дмитрия» на этот раз, наука так и не знает.

Вскоре этому «Дмитрию» был представлен ещё один колоритный персонаж – Иван Исаевич Болотников, беглый боевой холоп князя А.А.Телятевского, казаковавший на Дону, попавший в плен к татарам, плававший гребцом на турецкой галере, освобождённый в бою венецианцами, попавший в Италию и теперь устремившийся на родину. Сидевший перед ним на троне в Кракове актёр назвал его своим большим воеводой (воевода «царя Дмитрия») и отправил в этом качестве в Путивль. Так начался новый этап гражданской войны. Вокруг Болотникова собралась масса крестьян, стрельцов, посадских людей, холопов. У него имелась некая программа, о которой мы можем судить по грамоте патриарха Гермогена. К сожалению, эта грамота – единственный источник, и поскольку она носит явно пропагандистский антиправительственный характер, мы не можем судить о том, что в ней отражает цели болотниковцев, а что является пропагандистской риторикой. Если верить этой грамоте, то Болотников ставил своей целью не только свержение Василия Шуйского, но и уничтожение крепостного права. Правда, если верить этой грамоте, то болотниковцы ставили своей целью также и жён и дочерей боярских поделить между собой, а это – явное пропагандистское клише. Раньше советские историки рассматривали болотниковское движение как крестьянскую войну, сравнительно недавно историк Р.Г.Скрынников высказал предположение, что это движение следует считать «эпизодом гражданской войны». Исходя из хода дальнейших событий, а именно, из факта дружного перехода на сторону правительства дворянских частей армии Болотникова (хотя их предводители и ненавидели боярского царя Василия) болотниковское движение всё же целесообразно считать крестьянской войной (что не мешает, разумеется, ей быть также и эпизодом гражданской войны).

За короткий срок войска Болотникова захватили все города и области к югу от Москвы, в момент его наибольших успехов к Болотникову присоединились отряды враждебных Василию Шуйскому дворянских повстанцев, рязанских воевод Прокопия Ляпунова и Григория Сунбулова, а также дворяне Истомы Пашкова – руководителя движения на юге против правительства Шуйского. Восстания охватили также районы Поволжья. Восставшие остановились под Москвой в районе села Коломенское. Однако, в этот решающий момент сначала рязанцы П.Ляпунова, а затем и отряд И.Пашкова перешли на сторону царских воевод – сказалась классовая рознь в войске восставших. Разбитый в декабре 1606 года Болотников отступил от Москвы к Серпухову, затем к Калуге, а затем перешёл в Тулу, куда прибыл к этому времени «царевич Пётр». Тула имела внушительный каменный кремль, на который рассчитывали повстанцы. В мае 1607 года войска царя Василия подошли к Туле. Поскольку взять город штурмом никак не получалось, царь прислушался к совету одного из детей боярских Ивана Сумина Кровкова устроить платину на реке Упе, протекавшей через город, и затопить тульских «сидельцев». Была построена довольно сложная платина, она перехватывала течение реки поперёк и шла вдоль берега, противоположного крепости на расстоянии примерно полукилометра (чтобы не позволить поднимающейся воде уйти болотами – берег был болотистый). В итоге гарнизон повстанцев, действительно, сдался, так и не дождавшись прихода истинного царя. «Царевича Петра» повесили, И.Болотникова утопили на севере в Каргополе, предварительно выколов глаза, остальных в большинстве отпустили. Крестьянская война закончилась, но осталось скверное последствие. Дело в том, что повстанцы сумели вырваться небольшим отрядом из осаждённой Тулы и направились в сторону Литвы (Белоруссии), чтобы поторопить «истинного Дмитрия» на помощь городу. Командовал отрядом авнтюрист (поляк родом) Иван Заруцкий. Заруцкий, действительно добрался до Литвы и подтолкнул тамошнюю шляхту к продолжению самозванческой эпопеи. Теперь на роль Дмитрия выдвинули нового кандидата – судя по расследованиям белорусских книжников, им оказался какой-то учитель и пьяница, учивший грамоте поповских детей сначала в Шклове, потом в Могилёве. Новый Лжедмитрий даже не был внешне похож на Лжедмитрия I, однако, и он пользовался поддержкой людей, ненавидевших боярского царя. В отличие от Лжедмитрия I, который, по крайней мере, был личностью, самостоятельной фигурой, Лжедмитрий II оказался совершенно безвольной марионеткой в руках своих польских хозяев.

В июне 1607 года войска Лжедмитрия II появились в пограничном русском городе Стародубе, отсюда первоначальное имя самозванца – «стародубский вор». Его отряды состояли из казаков и в очень большом количестве из поляков, шляхтичей, убежавших от преследований со стороны королевского суда. Среди них были бандиты Ян Сапега и Александр Лисовский. Уже в июне 1608 года новый самозванец был под Москвой, города он не взял – потерпел поражение, но остановился в 12 км. от Москвы, в Тушино. С этого момента его принято называть «Тушинским вором». В Тушино сложился двор «вора», у него была своя боярская Дума, свой патриарх (Филарет – в миру Фёдор Никитич Романов, формально он назывался «наречённый иерарх»), но на деле всем заправляла группа польских феодалов из 10 человек – «децемвиры». Тушинцы захватили значительную часть страны, поскольку южные и центральные области уже были разграблены, то их внимание привлекли замосковные богатые области, в частности поволжские города Ярославль, Кострома, Ростов и др. Всего тушинцы захватили и разграбили 22 русских города. Тушинский вор раздавал полякам области русского государства и города в «кормление». Марина Мнишек оказалась в его лагере и признала в нём своего мужа. Играя на противоречиях между двумя царями, разделившими русское государство, различные представители боярских родов без конца переходили из одного лагеря в другой, заслужив себе название «тушинских перелётов». И «полуцарь» и «царик» относились к ним вполне примирительно, не позволяли себе наказывать знать, тогда как с простонародьем расправлялись без особого смущения.

В сентябре 1608 года войска бандита Яна Сапеги осадили Троице-Сергиев монастырь, который защищали всего 2-2,5 тысячи воинов, тушинцев было около 12 тысяч. Несмотря на все усилия, монастырь тушинцы так и не взяли. В конце 1608 года начались восстания в северных городах, которым надоело тушинское хозяйничанье в стране. Но царь Василий доверял не своему народу, а соседям. Шведский король уже давно набивался со своей помощью – дело в том, что польский король Сигизмунд III был по национальности швед, изгнанный своими подданными из Швеции, и шведы осознавали угрозу, которая для них возникнет в случае утверждения поляков в России. К Швеции и обратился теперь за помощью Василий Шуйский, отправив в Новгород Великий своего племянника М.В.Скопина-Шуйского, молодого человека, уже успевшего зарекомендовать себя талантливым полководцем. В феврале 1609 года Скопин подписал со шведами договор о помощи, обещав отдать шведам Карельский перешеек с городом Корелой. Шведский король не стал отправлять коронные войска, его вербовщики обшарили Европу и набрали всякой наёмной швали, этот семитысячный отряд во главе с французом Яковом Делагарди шведы и направили в Новгород. Он соединился с небольшим русским войском, которое удалось собрать Скопину. Этот соединённый отряд неоднократно разбил тушинцев и подошёл к Москве, Тушинский вор даже бежал в Калугу и стал «Калужским вором». Его эпоха закончилась.

4. Польский король решил, что настал момент, подходящий для открытого вмешательства в дела России и прямой агрессии против неё, и в сентябре 1609 года напал на крепость Смоленск, разумеется, поляки собирались не захватывать русские земли и убивать русских людей, а «защищать» жителей России от шведов. Смоленск оказался, однако, для них крепким орешком. Его воевода боярин Шеин сумел прекрасно организовать оборону города и поляки застряли под Смоленском на долгих 20 месяцев, а когда взяли, последние защитники города взорвали себя в одной из башен. Польский король не блеснул особенным благородством: мужественного боярина Шеина, попавшего в руки поляков, жестоко пытали, а затем 9 лет продержали в кандалах. Так началась польская интервенция.

Между тем, поскольку братья царя Василия уже успели в Москве отравить победоносного полководца Скопина, в котором видели опасного конкурента в борьбе за престол, то навстречу полякам русско-шведское войско вышло во главе с бездарным братом царя Д.И.Шуйским. Польский гетман Жолкевский, оставив позиции под Смоленском, двинулся навстречу русским и шведам. У поляков была только кавалерия, к тому же их было значительно меньше. Тем не менее, русско-шведское войско потерпело сокрушительное поражение под селением Клушино, шведы по ходу сражения стали переходить на сторону поляков под предлогом, что им не платят жалования, Делагарди бросился раздавать это жалование, а потом сам перешёл на сторону противника, трусливый царский брат испугался и ускакал, бросив своё войско. В Москве дворяне, ненавидевшее царя Василия, набросились на него и насильственно постригли в монахи. Власть оказалась в руках группы членов боярской Думы – «Семибоярщины».

Дата добавления: 2014-01-06