Новая австрийская школа

По Найту, предпринимательскую прибыль не могут получать все капиталисты. Это — добавочный доход, извлекаемый наиболее способными, обладающими интуицией, смелыми хозяйствующими субъектами.

Новая концепция неоклассики

Тема 13. Современное развитие экономических доктрин

План лекции (2 часа)

1 занятие

1. Новая концепция неоклассики

2. Новая австрийская школа

3. Неолиберализм. Теория социального рыночного хозяйства

4. Неоконсервативные концепции. Теория предложения и теория рациональных ожиданий.

К началу XX в. в экономической науке господствующее поло­жение заняли маржиналистские теории предельной полезности и предельной производительности, которые легли в основу так назы­ваемого неоклассического направления. В последующие десятиле­тия развитие неоклассической школы продолжалось в той сфере экономической теории, которую принято называть микроэконо­микой.

В рамках неоклассического направления критике подверглись представления о количественном измерении полезности. Среди сторонников этой школы восторжествовал ординалистский под­ход. Но, как отмечали противники маржинализма, тем самым, по существу, под сомнение ставится сама категория «пре­дельная полезность», а, следовательно, определение величины цен­ности на ее основе. Это осознавали и сами неоклассики. Отсюда их попытки по-новому подойти к проблеме измерения ценности.

Перестройка аппарата теорети­ческого анализа, отход от некото­рых традиционных постулатов мар­жинализма характерны для работ английского экономиста Джона Хикса. Книга Хикса «Стоимость и капитал», вышедшая в 1939 г., считается классикой XX в.

Хикс подчеркивает преемственную связь его концепции с тео­рией А. Маршалла, но в то же время говорит о несо­стоятельности и нереалистичности ряда положении, разделявшихся или выдвигавшихся Маршаллом.

Первая часть его главной книги посвящена определению ценности товара. Само ее название — «Теория субъективной ценности» — демонстрирует, что Хикс остается верен отправной позиции маржинализма. Но, отказываясь от количественного измерения полезности, он вместо понятия «предельная полезность» вводит понятие «предельная норма замещения». Предельная норма замещения товара X товаром Y выражает, какое количество товара компенсирует потребителю потерю предельной единицы товара X. В качестве инструментария анализа ценности Хикс использует кривые безразличия. Норма замещения выводится из наклона кривой без различия. Поскольку сами кривые безразличия, по Хиксу, строятся на основании эмпирических наблюдений, нормы замещения вовсе не нуждаются в измерении абсолютного уровня полезности единицы товаров Х и Y. Тезис об убывающей предельной полезности провозглашавшийся ранее маржиналистами, Хикс заменяет тезисом об убывающей норме замещения.

Аппарат кривых безразличия послужил в построениях Хикс; и четкому различению воздействия на спрос эффекта замещения и эффекта дохода. В этом вопросе Хикс также вступает в полемику с Маршаллом. Маршалл исходил из неизменной предельной по­лезности денег. Это означает, что увеличение количества денег у покупателя (т. е. рост его дохода) не сказывается на предельной норме замещения деньгами любого отдельного товара. Получается что спрос на товар не зависит от дохода покупателей. Не случайно Маршалл в своих построениях игнорировал эффект дохода. Хикс доказывает, что эффект замещения и эффект дохода могут воздейст­вовать на спрос как в одном и том же, так и в прямо противоположных направлениях. Так, если речь идет о низкокачественных товарах массового потребления, снижение цен на них стимулирует спрос а повышение доходов покупателей, наоборот, ведет к сокращении спроса (так называемый эффект Гиффена).

Цены в концепции Хикса зависят не только от спроса, но и от издержек факторов производства, влияющих на предложение то­вара. Ситуация выглядит симметричной. Если спрос формализо­ванно описывается кривыми безразличия, то предложение — ана­логичными кривыми (изоквантами), отображающими одинаковый уровень выпуска продукции при разных комбинациях факторов производства. Если на стороне спроса действует принцип убыва­ющей предельной нормы замещения, то на стороне предложения товаров — принцип убывающей производительности факторов производства.

В экономической литературе эти эффекты нередко именуются хиксианскими, что несправедливо, за два десятилетия до Хикса математический анализ воздействия на спрос субституции и дохода дан Е.Е. Слуцким.

До Хикса внимание маржиналистов концентрировалось на вы­явлении закономерностей спроса на отдельный товар. Хикс осу­ществляет теоретический анализ перехода от индивидуального спроса на конкретный товар к агрегированному спросу, т. е. сово­купному спросу на множество разнородных, и приходит к выводу, что когда соотношение цен на отдельные товары не меняется, аг­регированный спрос обладает теми же свойствами, что и спрос на любой товар, входящий в рассматриваемое множество.

Хикс много внимания уделял проблемам экономического равно­весия. Он критикует систему урав­нений Л. Вальраса, описывающих условия равновесия, за их крайнюю абстрактность, а главное — за статичность: они не дают понимания, что произойдет с экономи­ческой системой, если изменится структура спроса или произойдут сдвиги в производственных условиях. Хикс разрабатывает теорию динамического равновесия. Динамику он рассматривает как по­следовательный ряд состояний статического равновесия. В этом плане его подход подсказан работами Э. Линдаля. Во­обще идеи шведской школы оказали влияние на взгляды Хикса. Хикс выделяет четыре группы взаимосвязанных рынков: гото­вых товаров, факторов производства, услуг и промежуточных про­дуктов. Главный источник нарушения равновесия — воздействие эффекта дохода на рынок факторов производства.

Хикс анализирует стабилизирующие и дестабилизирующие систему экономические явления. Так, он считает стабилизатором высокоэластичные ожидания процентной ставки. Напротив, высокая эластичность ценовых ожиданий — дестабилизатор. Вообще в кон­цепции Хикса ожидания экономических субъектов, т. е. их расчеты на будущее, выступают как главная сила, обусловливающая дина­мику системы. Из состояния равновесия экономику неизбежно выводят несогласованность ожиданий отдельных субъектов, несов­падение реальных результатов и ожиданий, спонтанное изменение ожиданий.

Главная книга Хикса вышла в свет на три года позже знамени­того труда Кейнса «Общая теория занятости, процента и денег». При всем различии исходных положений этих работ их сближает признание внутренней нестабильности современной им рыночной экономики и даже сходство ряда выявленных причин этой неста­бильности. Подобно Кейнсу, Хикс считает не кредитно-денежную, а бюджетную политику наиболее эффективным орудием Бездейст­вия на экономическую жизнь. В этом отношении он расходился с большинством неоклассиков.

Джону Хиксу была присуждена Нобелевская премия за работы по теории общего экономического равновесия и экономики благо­состояния.

Как и Хикс, на позициях ординализма стоит другой нобелевский лауреат — амери­канский экономист Пол Самуэльсон, но он развивает иной вариант теории цены.

Вместо кривых безразличия Самуэльсон предлагает пользоваться статистически выявляемыми предпочтения­ми потребителей, и на их основании строить функции спроса. Для «концепции выявленных предпочтений» характерен отказ от по­пыток какой-либо априорной оценки полезности благ. Она отвер­гает как мало реалистичное представление, что покупатель прини­мает решение, сопоставляя для себя полезности последовательных рядов количеств нескольких благ (а именно это предположение от­ражают «карты безразличия»).

В работах Самуэльсона четко прослеживается установка на за­мену абстрактных теоретических построений выводами из наблю­дений, получаемыми с помощью математических методов. Сам он утверждал, что математика необходима для обновления экономи­ческой науки, ибо она дает возможность верификации, проверки истинности тех или иных гипотетических положений.

В своей знаменитой книге «Основы экономического анализа» (1947) Самуэльсон выдвинул тезис о возможности и необходимости создания общей концепции, теоремы которой были бы равно спра­ведливы и приложимы к любой сфере экономической жизни — будь то материальное производство, правительственные финансы, внешняя торговля и т. д.

Экономическая наука, по Самуэльсону, базируется на двух гипо­тезах: экономического максимума и экономического равновесия. Они взаимосвязаны. Экономическое равновесие предполагает существо­вание некоего максимума (или минимума), к которому стремится система. Равновесие Самуэльсон толкует как устойчивое состояние, при котором имеет место тенденция к саморегулированию: все переменные, претерпев изменения, стремятся к первоначальной величине. Таким образом, равновесие в сущности своей динамично, стационарное состояние — это лишь упрощенная модель, в которой время принимается за постоянную величину. Если предшествен­ники Самуэльсона выводили динамику из нарушения статики, то он провозгласил статику вырожденным случаем динамики.

Закономерности поддержания равновесия могут быть выявлены лишь в анализе динамики. Так, содержательный анализ взаимосвязи цен и предложения товаров требует учета запаздывания во времени. В динамической системе непостоянны сами темпы изменения переменных. Процессы имеют здесь нелинейный характер, и их исследование требует использования соответствующего математи­ческого аппарата.

Самуэльсон предложил в целях анализа классификацию эко­номических систем на стационарные, каузальные и исторические. В стационарных системах значение переменных остается неизмен­ным во времени. В каузальных системах состояние в данный мо­мент зависит от первоначальных условий и истекшего времени, поскольку переменные со временем меняют свое значение. Исто­рические системы также нестабильны, но происходящие в них изменения экзогенны, т. е. их причины лежат вне систем, не свя­заны с внутренней закономерной динамикой переменных.

Самуэльсон — один из виднейших авторов «неоклассического син­теза» — попытки объединения неоклассицизма с кейнсианством, сочетания неоклассического анализа факторов, обусловливающих оптимальный уровень производства, и кейнсианского анализа факторов спроса. Согласно Самуэльсону, такой синтез позволит преодолеть брешь между микро- и макроэкономикой.

Самуэльсон широко использовал динамический анализ (с при­менением математического аппарата) для исследования экономи­ческих циклов, соотношения между ростом капитала и потоком дохода, взаимодействия мультипликатора и акселератора.

Дальнейшее развитие получили неоклассические теории капи­тала в работах американских экономистов Ирвинга Фишера (1867-1947) и Френка Найта (1885-1974).

И. Фишер отвергает объяснение процента производительностью капитала. Процент возникает лишь там, где нынешние и будущие блага оцениваются по-разному. Фишер разграничивает запас благ и поток услуг, которые предоставляются этим запасом. Поток услуг — это и есть доход. Ценность капитала определяется путем дисконтирования будущих доходов (с учетом ожидаемой продолжительности поступления этих доходов).

Труд Фишер рассматривает как одну из разновидностей капитала. В заработной плате он видит особую форму процента на этот ка­питал.

Фишер разграничивает субъективные и объективные элементы, определяющие процент. К субъективным элементам он относит предпочтение благ настоящего благам будущего, неуверенность в величине будущих доходов, особенности поведения субъекта в за­висимости от размеров получаемого дохода и т. п. Объективные элементы определяются наличием разных инвестиционных возмож­ностей. Чем продолжительнее, например, период, в течение кото­рого будут функционировать инвестиции, тем выше при прочих равных условиях рентабельность инвестиций. Перед любым вла­дельцем денежных средств, которые он предполагает использовать как капитал, — широкий спектр возможностей, множество вари­антов инвестирования.

Для исследования равновесия на рынке ссудного капитала Фишер применяет аппарат кривых безразличия. Он вводит «кри­вую готовности» к отказу от текущего потребления и соотносит ее с кривой инвестиционных возможностей. Равновесный уровень про­цента характеризуется наклоном прямой, одновременно касающейся этих кривых.

Если И. Фишер сводит прибыль к проценту на капитал, то Ф. Найт четко разграничивает процент и предпринимательскую прибыль. Наши авторы моделей равновесной экономики, как правило, считали, что в условиях стабильной системы нет никакого излишка дохода над процентом. Найт доказывает, что и в стацио­нарном состоянии экономики такой излишек может существовать. Это связано с деятельностью предпринима­теля в условиях подлинной неопределенности, когда невозможна вероятностная оценка риска. Такая неопределенность обусловлива­ется не только всякою рода случайностями, внешними по отноше­нию к системе, но и существенными сдвигами, которые непредви­денно происходят в производстве и обращении. Риск, поддающийся оценке, можно компенсировать страхованием, оговорками в конт­рактах и т. п. Неопределенность не поддается такой компенсации. Предприниматель в случае удачного исхода вложений при неопре­деленности получает вознаграждение в виде прибыли.

В концепции Найта предпринимательская прибыль — оборотная сторона недостижимости полного равновесия экономической сис­темы. Точнее говоря, это два следствия одной и той же причины — принципиальной неопределенности будущего.

Фишер и Найт оказали большое влияние на формирование взглядов многих ставших известными американских экономистов, в том числе на воззрения будущего лидера Чикагской школы Милтона Фридмена.

Экономический либерализм как концепция, отвергающая цент­рализованное регулирование хозяйства, насчитывает уже трехвеко­вую историю. С момента возникновения экономический либерализм находился в постоянном противоборстве с концепцией активного воздействия государства на экономическую жизнь. Эту концепцию называли по-разному: «дирижизм» (от французского (linger — управлять), «этатизм» (от французскою etat — государство; термин введен в оборот швейцарским политиком прошлого века Н. Дро), «интервенционизм» (от латинского interventio — вмешательство; термин Л. Мизеса). Борьба этих концепций шла с переменным успехом. Если в первой половине XIX в. в науке господствовал экономический либерализм, то к концу века он явно сдал свои позиции, а в 30-40-е гг. XX в. идеи государственного регулирова­ния стали едва ли не общепризнанными. Сторонниками вмешательства государства в экономику были не только марксисты, но и представители шведской школы, и кейнсианцы, и разработчики экономических программ итальянского фашизма (Г. Бартологти, А. Симончелли и др.) и германского национал-социализма (Г. Федер, К Бринкман и др.).

Распространению дирижизма способствовали, с одной стороны, успехи индустриализации и ликвидация безработицы в СССР, где государство взяло в свои руки управление народным хозяйст­вом, а с другой — потрясший рыночную систему мировой эконо­мический кризис 1929-1933 гг.

Но именно в этот период между двумя мировыми войнами либерализм обрел двух выдающихся защитников и пропагандистов: Людвига фон Мизеса (1881-1973) и Фридри­ха фон Хайека (1899-1992).

Л. Мизес, австрийский, а с 1940 г. — американский исследо­ватель, в историю экономических учений вошел прежде всего своими работами, посвященными защите свободного рыночного хозяйства и критике интервенционизма.

Абсолютными основами цивилизации являются, по Мизесу, разделение труда, частная собственность и свободный обмен. Со свободным обменом неразрывно связаны цены как указующие вехи хозяйствования. Стихийно складывающаяся система цен — это лоция предпринимательства.

Мизес выступает противником любой формы интервенциониз­ма — от советского государственного социализма до рузвельтовского «нового курса». Его аргументация развернуто представлена в монографии «Социализм», вышедшей первым изданием в 1922 г. и неоднократно переиздававшейся в постоянно пополняемом виде ' на многих языках мира. Важнейшей идеей этого труда было поло­жение, что централизованно устанавливаемые цены делают невоз­можным достижение экономического равновесия. Если цена пере­стает быть мерилом связи спроса и предложения, она не может служить компасом, указывающим путь производству. Исчезает основа для сопоставления различных вариантов инвестиций и вы­бора наиболее эффективного использования средств производства и труда.

Социализм, по Мизесу, полностью исключает возможность эко­номического расчета, а интервенционистские эксперименты в не­социалистических странах подрывают, ослабляют начала такого расчета. По­этому регулируемая экономика превра­щается в поле произвола государствен­ных чиновников. Произвол неизбежен, ибо даже при абсолютной честности, образованности и благих намерениях чиновники не располагают какими-либо надежными инструментами, дающими возможность судить, куда нужно вести и куда на самом деле планы администрации ведут хозяйство. Интер­венционистские системы — это, по выражению Мизеса, «плани­руемый хаос».

Л. Мизес выдвигает положение о социализме как имитирующей, подражающей экономике. Социализм, лишенный возможности экономического расчета, обречен на быстрый крах. Если он в СССР существует уже ряд лет, то только потому, что социалистические плановики в своих решениях копируют процессы, стихийно про­исходящие в странах капиталистической экономики. Плановое хозяйство может продержаться относительно долго, лишь подражая тому, что делается за его пределами, и неизбежно запаздывая при этом. Социализм, другими словами, возможен лишь в одной стране или группе стран. Всемирное утверждение социализма означало бы его быстрое крушение.

Если книга Мизеса «Социализм» носила в основном критический характер, то его капитальная монография «Человеческая деятель­ность» представляет собой трактат по наиболее общим вопросам экономической теории. Экономическая деятельность рассматри­вается автором с общефилософских ггозиций. В анализ широко вводятся психологические категории. О специфике мизесовского подхода можно судить хотя бы по названиям некоторых глав моно­графии: «Время», «Неопределенность», «Роль идей», «Гармония и конфликт интересов» соседствуют с традиционными «Рынок», «Цены», «Процент» и т.д. По Мизесу, вычленение собственно экономической теории из общей теории человеческой деятель­ности — это некая условность, диктуемая не логическими сообра­жениями, а практической целесообразностью и традицией.

Предметом экономической науки в узком смысле слова Мизес объявляет анализ рыночных явлений. Но, чтобы понять закономер­ности рынка, нужно исследовать и гипотетическое поведение изоли­рованного человека («робинзонаду»), и отвергающее рынок соци­алистическое общество. Рынок - это сфера и форма сотрудничества людей. Мизес категорически против истолкования рыночного хо­зяйства в духе социального дарвинизма, в категориях борьбы за существование, естественного отбора и т. п.

Л. Мизес сформировался как экономист под влиянием идей австрийской школы предельной полезности. Его книга «Теория денег и средств обращения» в течение двух семестров обсуждалась на семинаре, руководимом Бем-Баверком. До конца дней своих«эн оставался верен теории предельной полезности в ее ординалистском варианте. Рассматривая отдельные экономические категории, Мизес не ревизует их трактовку классиками австрийской школы, а придает ей большую философскую и социологическую глубину.

На взгляды Мизеса оказала воздействие и молодая историчес­кая школа. Отсюда стремление Мизеса при анализе той или иной экономической категории к рассмотрению генезиса явления, его эволюции, роли насилия в его развитии.

Экономическая концепция Ф. Хайека, работавшего вначале в Австрии, а затем последовательно в Великобритании, США и Гер­мании, сложилась под влиянием его учителя Мизеса.

Ранние работы Хайека посвящены проблемам цен и денег. Из­ложенные им идеи получили развитие в современной концепции монетаризма. Полемизируя с Кейнсом в 30-е гг., Хайек видит при­чины Великой депрессии с ее массовой безработицей в перекосах соотношения цен, образовавшихся из-за непредвиденных изменений предложения денег. Восстановить баланс спроса и предложения рабочих рук может только рыночный механизм, государственное же вмешательство только усугубит положение. Оно способно дать лишь краткосрочный эффект, а его отдаленными последствиями будут инфляция и рост безработицы.

Мировую известность Хайеку принесла книга «Дорога к рабству» (1944). Проблема свободного рыноч­ного хозяйства в ней рассматривается в неразрывной связи с проблемой по­литической свободы. По Хайеку, только ничем не ограниченная свобода экономических отношений может обеспечить основные свободы человека. Любое вмешательство государства в игру спон­танных сил — шаг к тоталитаризму. Даже субъективно настроенное на демократию правительство, встав на путь контроля за ценами и равного распределения доходов, неизбежно превратится в тотали­тарную власть.

Хайек рассматривает и обратный процесс. Поскольку лежащая в основе рынка свобода выбора принципиально несовместима с тоталитаризмом, любая попытка диктаторской власти ввести кон­курентные рыночные отношения в экономику вызовет политичес­кие потрясения, что, в конечном счете, может повлечь за собой крушение диктатуры.

Что касается собственно экономической критики государственного регулирования и, в первую очередь, критики социализма, то Хайек акцентирует внимание на двух моментах: достаточности информации для принятия решений и скорости реакции на изме­нения хозяйственной ситуации.

Вообще в системе воззрения Хайека на экономические процессы информации придается очень большое значение. Экономический анализ, в конечном счете, имеет дело с поведением индивидуума, которое строится в соответствии с накопляемой этим индивиду­умом информацией. Хайек критикует традиционное представление о конкуренции, которое исходит из того, что все ее участники обла­дают одинаковой информацией. В действительности знания о спро­се и предложении сегодня и в обозримом будущем распределены между людьми далеко не равномерно. Рынок — механизм распрос­транения информации. Конкуренция — способ сообщить людям, какие варианты производства являются наиболее дешевыми, в каких благах ощущается наибольшая нужда. Цена — не исходный пункт рыночных отношений, а их результирующая.

Будучи следствием и свидетельством распространения инфор­мации, цена - это в то же время стимул, побудитель действий человека, направленный на приспособление к изменяющимся условиям. Отсюда, по Хайеку, вытекает главное условие эффективности экономики: беспрепятственное распространение информации через институт рынка. Централизованное установление цен не только не связано с этим информационным механизмом рынка — оно лишает возможности рационально действовать даже тех производителей, кто располагает более или менее достаточными знаниями о срав­нительной технологической эффективности различных вариантов производства, о спросе на продукцию и т. п.

Там, где нет свободного рынка, крайне слабы обратные связи в хозяйстве. Только рынок способен быстро и адекватно реагировать на колебания спроса и предложения. Централизованное планиро­вание всегда будет запаздывать с внесением коррективов в планы производства и распределения.

Экономическая деятельность направляется и регулируется тра­дициями, нормами, общественными институтами. Их совокупность образует социальный порядок. Порядок этот складывается и эво­люционирует стихийно в результате накопления человечеством информации, знаний. Важнейшим элементом социального порядка является рынок. Вслед за Мизесом Хайек провозглашает предметом экономической науки исследование рынка.

В концепции Ф. Хайека через рынок осуществляется механизм координации деятельности отдельных субъектов. Координация во времени и пространстве составляет сущность экономики. Координация тождественна равновесию, если понимать его не как состояние, и как процесс. Процесс этот испытывает возмущающее воздействие ряда переменных и потому идет с отклонениями. Хайека сближает со шведской школой акцентировка фактора времени. Изменение предпочтений делает необходимостью структурную перестройку производства и перераспределение капитала, но для этого необхо­димо время. Воздействие на экономику ввода в обращение допол­нительной денежной массы или снижения процентной ставки тоже не одномоментно, причем у одних субъектов дополнительные средства появляются значительно раньше, чем у других. Все это может вызвать кризисные явления.

Опасность кризисов резко возрастает из-за ошибочных действий органов, регулирующих денежную массу и цену денег. Так, если центральный банк, стремясь повысить инвестиционный спрос, снижает ссудный процент, это ведет к изменению соотношения цен капитальных благ и предметов потребления в пользу первых. За ценовыми сдвигами следуют сдвиги производственной структуры. Чем дальше отрасль от производства потребительских товаров, тем круче в ней подъем цен и тем непропорциональнее ее рост. Искусственно созданный бум чреват кризисом.

Полемизируя с Кейнсом, Хайек видит причину кризисов не в недостаточности инвестиционного спроса, а в его избыточности по сравнению с потребительским спросом.

Идеи, высказанные Хайеком в полемике с Кейнсом в 30-е гг., получили дальнейшее развитие в его книге «Денационализация денег», вышедшей в 1976 г. (русский перевод опубликован под названием «Частные деньги»). В ней негативное отношение к вмешательству государства в экономику доведено до отрицания государственной монополии на выпуск валюты. Эмиссионная деятельность государства часто диктуется не нуждами хозяйства, а целями покрытия бюджетных расходов. Кроме того, в современных условиях правительства используют эмиссию для оперативного воз­действия на инвестиции, безработицу, внешнюю торговлю и т.п. Такое регулирование дает ложные сигналы рынку и в конечном счете вместо стимулирования экономического роста вызывает кри­зисы. Хайек предлагает считать валюту обычным товаром и производить ее «рыночным способом». Частные деньги будут конкурировать друг с другом, что приведет к вытеснению плохих валют и повышению качества оставшихся. Денежный оборот станет полностью соот­ветствовать требованиям рынка. Денационализация денег вызовет положительные преобразования кредитных и инвестиционных институтов. С позиций эффективности конкуренции валют Хайек выступает против проектировавшейся единой валюты европейско­го сообщества стран.

В 1974 г. Хайек получил Премию по экономике памяти А. Нобеля за основополагающие работы по теории денег и экономических колебаний, а также за глубокий анализ взаимозависимости эконо­мических, социальных и институциональных явлений.

Дата добавления: 2014-01-07