Конрапункт Ребекки Шарп и Эмилии Седли

Мотив кукольника.

Сам Теккерей не раз подчеркивал, что его книга – кукольная комедия, в которой он всего лишь кукольник, направляющий игру своих марионеток. Он одновременно и комментатор, и обличитель, и сам участник этого «базара житейской суеты». Этим моментом подчеркивается относительность любой истины, отсутствие абсолютных критериев.

23. Традиции плутовского и романтического романа в «Ярмарке тщеславия».

Надо сказать, что Теккерей своими двумя портретами героинь показал две традиции в своем романе – романтическую (Эмилия) и плутовскую (Бекки). Причем сюжетными линиями обеих девушек Теккерей развенчивает обе традиции. И та, и другая по-своему где-то счастливы, но где-то и несчастны. Эмми он показал хрупкой и нежной, чувствительной и самоотверженной, беззаветно преданной памяти мужа, который ее совсем не стоил. И в то же время нам видно ее бездушие к Доббину, который действительно любит ее, который посвятил ей всю свою жизнь, мы видим ее эгоизм, ограниченность. «Tender parasite» (нежный паразит), - именно так назвал свою героиню сам писатель.

А Бекки? С детства цинична, беззастенчива. Теккерей по ходу романа настойчиво подчеркивает, что она не хуже и не лучше других, и что неблагоприятные обстоятельства сделали ее такой, какая она есть. Ее образ лишен мягкости. Она показана неспособной к большой любви, даже к любви собственного сына. Она любит только себя. Ее жизненный путь – гипербола и символ: образ Ребекки помогает понять весь замысел романа. Тщеславная, она ищет славы не теми путями, и в конце приходит к пороку и несчастию.

Контрапункт - это пункт на пункте, когда в романе перемежаются сюжетные линии. В романе Теккерея пересекаются сюжетные линии двух героинь, представительниц двух разных сословий, социальных сред, если можно так выразиться, Эмилии Седли и Ребекки Шарп. Начинать сравнивать Ребекку и Эмилию лучше с самого начала.

Обе девушки состояли в пансионе мисс Пинкертон. Правда, Ребекка еще и работала там, учила детишек французскому языку, но все-таки их с Эмилией можно было считать равными в тот момент, когда они покинули свой детский (отроческий) «приют». Мисс Эмилию Седли рекомендуют её родителям "в качестве молодой особы, вполне достойной занять подобающее положение в их избранном и изысканном кругу. Все добродетели, отличающие благородную английскую барышню, все совершенства, подобающие её происхождению и положению, присущи милой мисс Седли".

Ребекка Шарп же обладала печальной особенностью бедняков - преждевременной зрелостью. И, конечно же, её жизнь бедной воспитанницы, взятой из милости, оставшейся одной на этом свете, мало походила на мечты богатой Эмилии, имеющей надёжный тыл; а взаимоотношения Ребекки с мисс Пинкертон показали, что в этом озлобленном сердце есть место только двум чувствам - гордости и честолюбию.

Итак, одну пансионерку ждали нежные, любящие, что немаловажно, обеспеченные родители, другую - приглашение погостить у милой Эмилии недельку, прежде чем отправиться в чужую семью гувернанткой. Поэтому нет ничего удивительного, что Бекки решила выйти замуж за этого "тучного щеголя", брата Эмилии.

Жизнь развела "дорогих подруг": одна осталась дома, у фортепиано, с женихом и двумя новыми индийскими платками, другая поехала, так и хочется написать "на ловлю счастья и чинов", на ловлю богатого мужа или покровителя, богатства и независимости, с подаренной поношенной индийской шалью.

Ребекка Шарп - сознательная актриса. Её появление очень часто сопровождает театральная метафора, образ театра. Её встреча с Эмилией после долгой разлуки, во время которой Бекки оттачивала свои мастерство и коготки, произошла в театре, где "ни одна танцовщица не проявила столь совершенного искусства пантомимы и не могла сравняться с ней ужимками". А высший взлёт Ребекки в её светской карьере - роль в шараде, исполненная с блеском, как прощальный выход актрисы на большую сцену, после чего ей предстоит играть на более скромных провинциальных подмостках.

Итак, крушение, которое для человека более мелкого или более слабого (например, Эмилии) означало бы полный крах, конец, для Бекки же - лишь смена роли. Причём роли, которая уже успела надоесть. Ведь во время своих светских успехов Бекки признаётся лорду Стайну, что ей скучно и что гораздо веселее "было бы надеть усыпанный блёстками костюм и танцевать на ярмарке перед балаганом!" И в этой сомнительной компании, которая её окружает в "Неприкаянной главе", ей действительно веселее: может быть, здесь она наконец-то нашла себя, наконец-то счастлива.

Бекки - самая сильная личность романа, и только перед одним проявлением человеческих чувств она пасует - перед человечностью. Ей, эгоистке, просто не понятен поступок леди Джейн, вначале выкупившей Родона у кредиторов, а потом взявшей его и его сына под своё покровительство. Ей не понять и Родона, сбросившего маски офицера-гуляки и мужа-рогоносца, и приобретшего лицо в своей заботливой любви к сыну, в своём обманутом доверии он возвысился над Бекки, которая ещё не раз вспомнит и пожалеет "об его честной, глупой, постоянной любви и верности".

Неблаговидно выглядит Бекки в сцене прощания с Родоном перед его уходом на войну. Этот глупец проявил столько чувствительности и заботы о её будущем, даже оставил ей свой новый мундир, и отправлялся в поход он "чуть ли не с молитвой за женщину, которую он покидал".

Об Эмилии, как мне кажется, нельзя говорить в таких сильных и взволнованных тонах. У неё какая-то такая «кисельная» жизнь, и она вечно плачет, вечно жалуется, вечно виснет на локте своего мужа, который уже не знает, как бы ему вздохнуть посвободнее.

Теккерей верил, что "Эмилия ещё покажет себя", ибо "спасётся любовью". Некоторые страницы об Эмилии, особенно о её любви к сыну, написаны в слезливом диккеновском ключе. Но так уж, наверное, устроена Ярмарка Тщеславия, что на ней доброта, любовь, верность не только теряют свою ценность, но что-то утрачивают и в себе, становясь спутницами неловкости, слабости, недалёкости. И тщеславного, суетного себялюбия: кем, в конце концов, оказалась Эмилия, "как не беспечной маленькой тиранкой"? Клочок бумаги был способен загасить пламенную, "верную" любовь к... своей мечте, и это Бекки помогла обрести Эмилии её глупое, "гусынное" счастье.

Надо сказать, что Теккерей своими двумя портретами героинь показал две традиции в своем романе – романтическую (Эмилия) и плутовскую (Бекки). Причем сюжетными линиями обеих девушек Теккерей развенчивает обе традиции. И та, и другая по-своему где-то счастливы, но где-то и несчастны. Эмми он показал хрупкой и нежной, чувствительной и самоотверженной, беззаветно преданной памяти мужа, который ее совсем не стоил. И в то же время нам видно ее бездушие к Доббину, который действительно любит ее, который посвятил ей всю свою жизнь, мы видим ее эгоизм, ограниченность. «Tender parasite» (нежный паразит), - именно так назвал свою героиню сам писатель.

А Бекки? С детства цинична, беззастенчива. Теккерей по ходу романа настойчиво подчеркивает, что она не хуже и не лучше других, и что неблагоприятные обстоятельства сделали ее такой, какая она есть. Ее образ лишен мягкости. Она показана неспособной к большой любви, даже к любви собственного сына. Она любит только себя. Ее жизненный путь – гипербола и символ: образ Ребекки помогает понять весь замысел романа. Тщеславная, она ищет славы не теми путями, и в конце приходит к пороку и несчастию.

25. Драматичсекая трилогия Геббеля «Нибелунги» и проблема «мифа» в реализме.

В конце жизни Геббель написал «Нибелунгов». Этопоследнее законченное крупное драматическое произведение. Он писал его пять лет (с 1855 по 1860 год). Переложенный на современный писателю лад известный средневековый эпос «Песнь о Нибелунгах» был посвящен его жене Кристине, которую он увидел играющей в театральной постановке драмы Раупаха «Нибелунги», предшественника Геббеля. Вообще, надо сказать, что тему этого эпоса перерабатывали многие писатели. Предшественниками Геббелевой трагедии были Деламот Фуке, Улат («Зигфрид»), Гейбель («Кримхильда»), Раупах, а после Геббеля Вагнер создал свою изветсную трилогию «Кольцо Нибелунгов».

Главное отличие «Нибелунгов» Геббеля от «Песни о Нибелунгах» - глубокий психологизм трагедии, более сильно звучащая христианская тема, более приземленный текст и появление новых мотивов. Новые мотивы – любовь Брюнхильды и Зигфрида, которая не так явно была видна в прошлом эпосе, введение в трагедию нового персонажа Фригги (кормилица Брюнхильды), и главное – новая трактовка мифа о проклятом золоте, прозвучавшая в песне Фолькера: «играли дети – один убил другого; из камня появилось золото, которое породило распри в народах».

26. Революция 1848 года и эстетика «чистого искусства».

Революция прошла по многим странам Европы: Германия, Италия, Франция, Венгрия.

У правительства Луи-Филиппа был ряд неудач во внешней политике, что привело к усилению как парламентской, так и непарламентской оппозиции. В 1845-46 гг были неурожаи, голодные бунты.

1847: последствия всеобщего торгового и промышленного кризиса в Англии. Правительство Франции не хотело реформ, а широкие массы понимали недовольные бунты. В феврале 1848 года состоялась демонстрация в защиту избирательной реформы, вылившаяся в революцию. На смену свергаемой партии приходили более реакционные силы. Возникла вторая республика (буржуазная). Рабочие были безоружны, ни о каких уступках рабочему классу не было речи. Потом Наполеон, президент республики, совершил Государственный переворот и стал императором Франции (вторая империя).

Весь ход буржуазной революции был ее поражением и торжеством реакционных сил. Погибали пережитки дореволюционных традиций, результаты общественных отношений.

Революция 1848 года воспринимается на «Ура!» интеллигенцией. Все интеллигенты на баррикадах. Но революция захлебывается и оборачивается диктаторским переворотом. Произошло худшее, чего могли ожидать те, кто стремился к этой революции. Вера в гуманистическое будущее и в прогресс обвалилась с крахом революции. Установился режим буржуазной пошлости, общей стагнации.

В тот момент надо было создать видимость процветания и успеха. Так появилось чистое искусство. За ним – декаданс, парнасская группа (Готье, Лиль, Бодлер).

Теория чистого искусства – отрицание всякой полезности искусства. Прославление принципа «искусства для искусства». У искусства одна цель – служение красоте.

Искусство теперь – способ ухода от мира, чистое искусство не вмешивается в общественные отношения.

Триединство истины, добра, красоты – теория чистого искусства.

Теория чистого искусства возникает как форма бегства от ненавистной действительности. Теоретики чистого искусства также стремятся к эпатажу (высказать себя, шокировать).

Возникает пантеизм – многоверие, много героев, мнений, мыслей. История и естествознание становятся музами современной эпохи. Пантеизм у Флобера – современный каскад: томление духа он объяснил состоянием общества. «Мы стоим чего-то только благодаря своим страданиям». Эмма Бовари – символ эпохи, символ пошлой современности.

Дата добавления: 2014-01-07