Теории глобализации мирового хозяйства

В современных условиях одним из основных направлений, пре­допределяющих и одновременно синтезирующих развитие всех форм международных экономических отношений, является про­цесс глобализации экономики. В целом процесс глобализации носит универсальный характер и охватывает не только сферу экономики, но и практически все остальные сферы общественной жизни: по­литику, социальную сферу, систему информации, образование и культуру и т.д. Эта универсальность процесса глобализации накла­дывает свой отпечаток на комплекс международных экономиче­ских отношений.

Очевидно, что все эти процессы должны были получить свое отражение в развитии теорий мирового хозяйства, где теории гло­бализации экономики заняли особое место.

Оценивая сформировавшиеся в последние годы теоретические воззрения по проблемам глобализации экономики, можно условно выделить три основных направления различных подходов эконо­мистов и политологов:

1) гиперглобалистское направление;

2) скептическое направление;

3) трансформационное направление[17].

Первое из них (гиперглобалистское) связано с абсолютизацией процесса стирания национальных границ и исчезновения культур­ных различий между странами. Определяющим здесь становится свободное движение капитала, товаров и информации в рамках единого глобального рынка, процесс формирования которого идет еще с 70-х гг. XX в. В этих новых условиях, по мнению представи­телей данного направления, «национальный эгоизм» становится бессмысленным. К числу наиболее ярких его представителей относятся К. Омаи (К. Ohmae), Ф. Фукуяма (F. Fukuyamd) и Р. Райх (R. Reich).

Одним из первых авторов и популизаторов термина «глобали­зация» является К. Омаи, который посвятил этой проблематике несколько своих работ: «Мир без границ» (The Beardless World. Harper Business, 1990); «Конец национального государства» (The End of Nation — State. Free Press, 1995); «Мысля глобально» (Putting Global Logic First. HBR, 1995) и ряд других. В своих работах он раз­вивает положения о том, что «традиционные национальные госу­дарства превратились в неестественные, даже невозможные с точ­ки зрения бизнеса единицы в глобальной экономике», а «прежняя карта мира... стала не более чем иллюзией»[18].

Как полагает К. Омаи, современные национальные государства становятся локальными единицами власти в формирующейся гло­бальной системе, в которой определяющую роль играют финансо­вые рынки и ТНК. «В сегодняшнем мире без границ, — пишет К. Омаи, — "невидимая рука" имеет радиус действия и силу, о ко­торой Адам Смит мог только мечтать», а затем добавляет, что на­циональное государство и «невидимая рука» могут параллельно и одновременно сосуществовать только в том случае, если первое может контролировать и регулировать второе, чего в современных условиях не наблюдается [19].

К. Омаи определяет государства как «добровольные задолжни­ки прошлого», которые превратились в «неестественные» единицы глобальной экономики[20]. На смену традиционным национальным государствам приходят, по мнению К. Омаи, так называемые «ре­гиональные государства», «естественные экономические зоны», «естественность» и масштабы которых формируются потребно­стями глобальной экономики.

Положения гиберглобализма развиваются и в работах такого известного футуролога, как Ф. Фукуяма. В своей монографии «Ко­нец истории и последний человек» (1992) Ф. Фукуяма с позиций гиперглобализма рассматривает происходящие в мире процессы глобализации. По его мнению, к настоящему времени уже, по су­ществу, всеми развитыми странами созданы либерально-демокра­тические политические институты, другими странами осуществля­ется реформирование в направлении рыночной экономики и более интенсивного включения в глобальную экономическую систему.

Современная техника, воздействуя на национальные экономики отдельных стран, связывает их в единую глобальную экономичес­кую систему, что создает предпосылки для всеобщей культивации либерального режима, который, в свою очередь, основывается на принципе всеобщего равноправия как высшей цели борьбы за че­ловеческое достоинство.

Более оригинальную концепцию развивает Ф. Фукуяма в своей монографии «Доверие. Социальные добродетели и созидание бла­госостояния» (1995). Считая ошибочной точку зрения о том, что экономика представляет собой сферу общественной жизни, име­ющую собственные законы и существующую отдельно от осталь­ных сфер общественной жизни, Ф. Фукуяма полагает, что «эконо­мическая деятельность представляет собой важнейшую часть со­циальной жизни и скрепляется разнообразными нормами, правилами, нравственными обязательствами и другими обычаями, которые в совокупности и формируют общество», а «благополучие науки, как и ее способность к конкуренции, обусловлено един­ственной всепроникающей культурной характеристикой — уров­нем доверия, присущем данному обществу»[21].

Можно сказать, что понятие «доверие» (trust) выступает в каче­стве центрального понятия в общей концепции Ф. Фукуямы. Оно возникает на основе общих ценностей, существующих в данном обществе, и имеет принципиально важное экономическое значе­ние и ценность.

Ф. Фукуяма обращает особое внимание на культурную состав­ляющую интеграционных процессов, протекающих в мировой экономике. Он рассматривает доверие как уверенность в том, что члены формирующегося интеграционного сообщества будут осу­ществлять свою деятельность в соответствии с имеющимися ин­ститутами, нормами и правилами, и с этой точки зрения их пове­дение вполне предсказуемо. Таким образом, в основе активного развертывания глобализационных процессов, по Ф. Фукуяме, ле­жит активное распространение либерально-демократических цен­ностей практически по всему миру.

Очевидно, что представители гиперглобализма, по существу, предсказывают полную культурную диффузию, сопровождающу­юся потерей государствами своих основных функций, а в перспек­тиве и отмиранием национальных государств вообще. Можно вполне определенно говорить о том, что гиперглобализм представ­ляет собой крайнюю полюсную позицию, в рамках которой абсо­лютизируются некоторые реально осуществляемые аспекты совре­менного развития общества. Не случайно позиции гиперглобалис­тов подвергаются активной критике. Как отмечает, например, Дж. Грей, «свободный от границ мир, управляемый не имеющими родины транснациональными корпорациями, есть корпоративная Утопия, а не описание сегодняшней действительности или буду­щей реальности»[22].

Критика гиперглобализма в значительной мере осуществляется в рамках работ представителей так называемого «скептического» направления. К числу его активных сторонников можно отнести С. Хантингтона (S. Huntington), П. Хирста (P. Hirst), Г. Томпсона (G. Thompson), С. Краснера (S. Krasner). Обобщая позиции указан­ных авторов, можно их свести к следующим основным тезисам:

• достижение общей культурной конвергенции в конечном итоге невозможно;

• происходящее в современных условиях транснациональное движение товаров, рабочей силы, капитала имеет свою ис­торию и знало в этой истории свои взлеты и падения, про­гресс и регресс;

• хотя в истории и проявляется определенное ограничение роли государств, угрозы нациям и национальным государ­ствам тем не менее не существует.

Как отмечает С. Хантингтон, процессы, идущие в современном мире, способствуют больше размежеванию и конфликту, чем куль­турной гомогенизации мира. В одной из своих основных работ — «Столкновение цивилизаций и преобразование мирового порядка» (The Clash of Civilizations and the Remaking of the World Order. N.Y., 1996) он, по существу, впервые сформулировал оценку ситуации именно таким образом.

После того как фактически прекратила свое существование ми­ровая социалистическая система хозяйства, в том новом мире, ко­торый пришел на смену двухполюсному (биполярному) миру, ос­новные различия между людьми и народами стали, по С. Хантинг­тону, носить не политический и не идеологический, а культурный характер.

Как полагает С. Хантингтон, в современном мире «региональ­ная политика осуществляется на уровне этнических отношений, а глобальная — на уровне отношений между цивилизациями. Со­перничество супердержав уступает место столкновению цивили­заций»[23]. По его мнению, столкновение цивилизаций может реали­зовать себя как межродовой конфликт глобального масштаба в двух формах — на микро- и макроуровне. В первом случае речь идет о конфликтах между соседними государствами, которые представ­ляют разные цивилизации, или между группами, представляющи­ми различные цивилизации в рамках одного государства. Во вто­ром случае конфликты происходят между ведущими государствами, представляющими разные цивилизации.

К числу возможных причин подобных конфликтов С. Хантинг­тон относит целый ряд проблем современной международной по­литики:

• усиление влияния на формирование глобальной политики и на деятельность таких международных организаций, как ООН, МВФ, Всемирный банк;

• соперничество в военной сфере;

• изменения в соотношениях экономических потенциалов стран, что находит свое проявление в усилении разногла­сий по вопросам международной торговли, иностранных инвестиций и т.д.;

• межэтнические конфликты (проявляющиеся, в частности, в попытках государств, представляющих одну цивилиза­цию, защитить родственное ему население в странах, отно­сящихся к иной цивилизации);

• проблемы ценностей и культуры (конфликты по поводу ко­торых возникают тогда, когда государство пытается искус­ственно навязывать свои ценности и культуру народу, от­носящемуся к иной цивилизации);

• возникающие в некоторых случаях территориальные про­блемы, в которые оказываются вовлечены и ведущие страны мира.

С. Хантингтон рассматривает восемь цивилизаций современ­ного мира: западную, конфуцианскую, японскую, мусульманскую, индийскую, славянско-православную, латиноамериканскую и аф­риканскую. При этом главной линией международных конфликтов, по его мнению, в перспективе будет конфликт между западной и остальными цивилизациями[24].

С. Хантингтон показывает в своей работе «Столкновение циви­лизаций», что попытки Запада разными методами и с использова­нием различных международных институтов навязать всему ос­тальному миру свои «правила игры», нормы, стандарты и мораль­ные ценности встречают отпор со стороны других цивилизаций (в том числе и в виде религиозного фундаментализма, принимаю­щего весьма опасные формы).

При этом международные отношения, которые ранее фактиче­ски представляли собой «игру», происходящую в рамках западной цивилизации, начинают «девестернизироваться», что придает все больше незападным цивилизациям статус действующих субъектов, а не пассивных объектов международных отношений.

В целом С. Хантингтон, по существу, отвергает присущую пред­ставителям гиперглобализма возможность глобальной культурной «диффузии» и гомогенизации, в качестве антипода противоставляя ей процесс культурной регионализации. С. Хантингтон придает существенное значение роли национальных государств, связывая ее, однако, с рамками той цивилизации, к которой они принадле­жат.

С начала 90-х гг. был опубликован еще целый ряд работ, в ко­торых критиковались положения гиперглобализма. К ним отно­сятся работы таких авторов, как П. Хирст, Г. Томпсон, С. Краснер^[25].

П. Хирст и Г. Томпсон полагают, что, несмотря на достигнутый к концу 90-х гг. XX в. высокий уровень интернационализации эко­номической жизни, мировая экономика не стала еще полностью глобализированной. В качестве аргументов для обоснования дан­ной позиции приводятся следующие: количество ведущих, под­линных ТНК еще относительно невелико и большинство из них продолжают оставаться «национально базированными»; междуна­родные потоки товаров, услуг и капитала все больше концентри­руются внутри самой группы ведущих развитых стран с рыночной экономикой (речь, по существу, идет о триаде США — Западная Европа — Япония).

По мнению П. Хирста и Г. Томпсона, в современных условиях изменяются формы и методы управления экономикой — политика в данной сфере становится полицентричной, при этом националь­ные государства превращаются в один из уровней сложной систе­мы параллельно действующих и конкурирующих органов управле­ния. Для того чтобы управление было эффективным, полагают они, необходимо «переплести» органы управления на международ­ном и национальном уровнях в единую, достаточно хорошо интег­рированную систему^[26]. Но центральное место в этих процессах «пе­реплетения» должно занимать национальное государство.

П. Хирст и Г. Томпсон определяют следующие формы взаимо­действия органов управления на трех указанных уровнях:

• управление с помощью заключения договоров между веду­щими странами мира (особенно в рамках триады США — Западная Европа — Япония), при этом могут решаться, на­пример, задачи стабилизации валютных курсов или огра­ничения краткосрочных спекулятивных финансовых операций;

• эффективное управление путем создания большинством стран мира международных органов регулирования опреде­ленных направлений экономической деятельности (напри­мер, система ГАТТ/ВТО);

• управление крупными экономическими пространствами на основе создания торговых блоков (например, ЕС, который уже далеко ушел от задач собственно «Общего рынка»), та­кие группировки могут успешно противостоять глобально­му экономическому давлению;

• национальные государства в этих условиях проводят поли­тику, уравновешивающую конкуренцию между частными и общественными интересами, в результате формируется «полудобровольная» («квазидобровольная») система эко­номической кооперации и содействия с целью регулирова­ния, например, сферы финансов и т.д.;

• на региональном уровне могут решаться задачи поддержки индустриальных регионов с целью защиты их от внешних шоков и повышения их конкурентоспособности.

Во взглядах П. Хирста и Г. Томпсона наиболее существенным положением, таким образом, является то, что они считают нацио­нальные государства центральным элементом и субъектом совре­менного мирового хозяйства.

К позициям П. Хирста и Г. Томпсона во многом близки поло­жения, развиваемые С. Краснером, который считает, что, несмо­тря на то, что глобализация делает более сложным контроль со стороны государств над протекающими в его экономическом про­странстве процессами, способность государства на такой конт­роль сохраняется. Процесс глобализации, полагает он, протекает параллельно с процессом усиления государственной активно­сти.

По мнению С. Краснера, в условиях глобализации особое зна­чение приобретает «международно-признанный суверенитет». В современном мире уже ни одно государство не может в одно­стороннем порядке осуществлять полный контроль над процес­сами, протекающими как за рубежом, так и на собственной тер­ритории, возникает необходимость совместных действий, заклю­чения международных соглашений и создания международных организаций. При этом особую значимость приобретает принцип «взаимного признания», соблюдение которого облегчает заклю­чение международных соглашений, устанавливающих единые правила для всех государств. В связи с этим С. Краснер делает вывод, что заключения ряда исследователей о том, что глобали­зация подрывает основы национального государства, необосно­ванны.

Характерно, что в последние годы усиливается критическая оценка негативных аспектов глобализации экономики, активизи­руется анализ противоречий этого процесса и со стороны западных ученых, а также политиков-практиков, занимавших важные посты в правительствах своих стран и в авторитетных международных организациях. Ярким примером такого рода являются работы Дж. Ю. Стиглица, лауреата Нобелевской премии по экономике 2001 г. за исследование рынков с асимметричной информацией. Он является, по существу, основателем новой отрасли экономиче­ской науки — «информационной экономики». Дж. Ю. Стиглицем были разработаны концепции «нежелательного отбора» и «мораль­ного риска». Используя математические методы, он обосновал невозможность достижения общего рыночного равновесия в усло­виях неполной, неточной и асимметричной информированности рыночных агентов и несовершенной конкуренции.

Будучи последователем Дж.М. Кейнса и «Нового курса» Ф.Д. Рузвельта, сторонником активной роли государства в эконо­мике, Дж. Ю. Стиглиц полагает, что современный капитализм мо­жет и должен быть усовершенствован. В 1993 г. он возглавлял Совет экономических консультантов при Президенте США У. Клинтоне, с 1997 по 2001 г. был главным экономистом и вице-президентом Всемирного банка, что позволяло ему быть хорошо ознакомленным с деятельностью МВФ и видеть во многих случаях ее контрпродук­тивность.

Реально оценивая процесс глобализации экономики, Дж.Ю. Стиглиц в своей монографии «Глобализация: тревожные тенденции» (Globalization and Its Discontents) пишет: «Я продолжаю верить в то, что глобализация, т.е. устранение барьеров на пути свободной торговли и более тесная интеграция национальных эко­номик, может быть доброй силой, и в то, что в ней заложен такой потенциал развития, который способен улучшить жизнь всех жи­телей Земли, в том числе и тех, кто сейчас беден. Но я также уве­рен, что для осуществления этой задачи необходимо радикально пересмотреть механизмы управления глобализацией как в сфере международных торговых отношений, играющих столь важную роль в устранении торговых барьеров, так и в области политики по отношению к развивающимся странам... Источником негативной реакции на глобализацию является осознание не только ущерба, который наносит развивающимся странам политика, ведомая идеологией, но и несправедливости, присущей глобальной торго­вой системе. Сегодня стало очевидным лицемерие развитых стран, которые под предлогом помощи вынуждают развивающиеся страны открыть рынки для своих товаров, при этом оставляя свои собственные рынки закрытыми. В настоящее время эту лицемер­ную политику оправдывают только те, чьи узкоэгоистические мо­нопольные интересы связаны с закрытостью рынков развитых стран. Большинству же становится все яснее, что такая политика обогащает богатых и еще глубже опускает бедных в пучину нище­ты, вызывая растущее озлобление».

Значительной спецификой по сравнению с положениями сто­ронников гиперглобализма или «скептиков» обладают позиции представителей так называемого «трансформационного» направ­ления, среди которых можно выделить таких авторов, как Дж. Ро-зенау (/. Rosenau), Д. Хелд (D. Held), А. Мак-Гру (A. Mc-Grew). Они выступают против одностороннего и упрощенного понимания гло­бализации, полагая, что это сложный и многосторонний процесс, протекающий во всех сферах общественной жизни. Как пишет, в частности, Д. Хелд, глобализация — это «не единое состояние и не линейный процесс», а «многоплановый феномен, охватываю­щий разные сферы деятельности и взаимодействия», при этом «по­рождающий в каждой из них разнообразные формы связей». Он обоснованно отмечает неравномерность и многовариантность про­цессов глобализации, существенные различия в воздействии этих процессов (и по степени и по характеру) на различные страны, ре­гионы и социальные группы населения отдельных государств. «Те­орию глобализации, — подчеркивает Д. Хелд, — необходимо стро­ить на понимании происходящего в каждой из этих сфер».

Представители так называемого «трансформационного» на­правления полагают, что глобализация «переустраивает и реорга­низует силу, функции и власть национальных правительств». При этом, несмотря на то, что в пределах своих территорий националь­ным государствам принадлежит «высшая законная компетенция», «на эту компетенцию накладываются... растущая юрисдикция ин­ститутов внутреннего управления и ограничения и обязательства, вытекающие из международного права»³.

Анализ указанных направлений экономической науки (гипер­глобализма, скептицизма и трансформационного направления) лишний раз показывает, насколько сложным, неоднозначным и противоречивым явлением выступает процесс глобализации ми­ровой экономики. Он имеет свою логику и диалектику развития. При этом соответствующие изменения должны происходить как в деятельности национальных государств, так и в самой системе, формах и направлениях деятельности современных международ­ных организаций.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ

1. Раскройте основные положения представителей «гиперглобалистского» на­правления современных теорий глобализации.

2. Каковы основные научные аргументы представителей «скептического» на­правления современных теорий глобализации?

3. Какие проблемы и противоречия процесса глобализации отмечает Дж. Стиг-лиц в работе «Глобализация: тревожные тенденции»?

4. Покажите специфику теоретических положений представителей «трансфор­мационного» направления по сравнению с «гиперглобалистским» и «скепти­ческим» направлениями современных теорий глобализации.

ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА

1. Таможенный кодекс Российской Федерации. Официальный текст с изменениями и дополнениями на 1 октября 2004 года. — М.: Эксмо, 2004.

2. Федеральный закон «О соглашениях о разделе продукции» № 225-ФЗ от 30 декабря 1995 г. (с изменениями от 7 января 1999 г.).

3. Федеральный закон «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации» № 160-ФЗ от 9 июля 1999 г.

4. Федеральный закон «О внесении изменений в Федеральный закон «О соглашениях о разделе продукции» № 75-ФЗ от 18 июня 2001 г.

5. Федеральный закон «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию тер­роризма» № 115-ФЗ от 7 августа 2001 г.

6. Федеральный закон «О специальных защитных, антидемпинговых и компенсационных мерах при импорте товаров» № 165-ФЗ от 8 декабря 2003 г.

7. Федеральный закон «Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности» № 164-ФЗ от 8 декабря 2003 г.

8. Федеральный закон «О валютном регулировании и валютном кон­троле» № 173-ФЗ от 10 декабря 2003 г.

9. Федеральный закон «О концессионных соглашениях» № 115-ФЗ от 21 июля 2005 г.

10. Федеральный закон «Об особых экономических зонах в Российской Федерации» № 116-ФЗ от 22 июля 2005 г.

11.Федеральный закон «О внесении изменений в Федеральный закон «Об особых экономических зонах в Российской Федерации» № 76-ФЗ от 3 июня 2006 г.

12.Бжезинский 3. Великая шахматная доска. — М.: Международные отношения, 1999.

13.Внешнеэкономическая деятельность /Под ред. Б.М.Смитиенко, В.К.Поспелова. — М.: Мастерство, 2007.

14.Внешний долг России и проблемы его урегулирования. — М.: Финансы и статистика, 2002.

15.Герчикова И.Н. Международные экономические организации: ре­гулирование мирохозяйственных связей и предпринимательской деятельности. — М.: Изд-во АО «Консалтбанкир», 2000.

[1] Доклад о мировых инвестициях. 2007. Транснациональные корпорации, добывающая промышленность и развитие: Обзор. Конференция Органи­зации Объединенных Наций по торговле и развитию. Организация Объ­единенных Наций, Нью-Йорк и Женева, 2007. С. 4-6.

^[2] World Economic Outlook. 1997. May. P. 45.

^[3] Аннан К. Мы, народы: роль Организации Объединенных Наций в XXI веке // Социально-экономические концепции стран мира на рубеже тысяче­летий (власть, экономика, социальная сфера): Международная энцикло­педия / Под науч. ред. проф. М.А. Севрука. М., 2000. С. 10

Stiglitz J. Е. Globalization and Its Discontents. N. Y.: Penguin Books, 2002. P. 21-22.

[4] The State in Changing World. Washigton, 1997. P. 1.

[5] Цит. по: Грани глобализации: трудные вопросы современного развития. М.: Альпина Паблишер, 2003. С. 19.

[6]Международная миграция капитала — это общемировой про­цесс, когда капитал, перетекая из страны в страну, приходит и ухо­дит, а Россия является составной частью мирового хозяйства и, соответственно, участницей процесса международной миграции капитала. Поэтому иностранные инвестиции в принципе можно и нужно привлекать в экономику страны.

[7] Uniform Rules For Collection, ICC Publication № 522.1995 Revision in force as of January 1,1996.

[8] World Economic Outlook. September. 2002. IMF, 2002. P.70.

[9] Balance of Payments Manual. 5th ed. 1993. P. 102

[10] См.: Вестник Банка России. 2003. 4 августа. № 43-44 (695—696).

[11]

[12] Финансовая организация и деятельность МВФ. Вашингтон: МВФ, 2001. С. 44.

[13] В другой транскрипции Б. Улин (Ohlin) — см.: Улин Б. Межрегиональная и международная торговля: Пер. с англ. М.: Дело, 2004.

[14] Porter М.Е. The Competitive Advantage of Nations. A Division of Macmillan, Inc., N.Y.: The Free Press, 1991.

[15] Бхагвати Дж. Борьба с протекционизмом богатых стран. Юбилей 2010 и другие//Финансы & развитие. 2001. Сентябрь. С. 14.

[16] Бхагвати Дж. Указ. Соч.С.14-15.

[17] Мертарчян А.Ю. Процесс глобализации мировой экономики: институци­ональный аспект: Автореф. дис.... кан-д. экон. наук. М.: МГУ, 2001. С. 11-13.

[18] Ohmae К. The End of Nation — State. Free Press, 1995. P. 5, 20.

21 Ohmae К. Putting Global Logic First. HBR, 1995.P.1.

22 Ibid. P. 120.

23 Цит. по: Новая постиндустриальная волна на Западе: Антология / Под ред. В.Л. Иноземцева. М., 1999. С. 53.

[21] Gray J. False Dawn: The Delusion on Global Capitalism. L., 1998. P. 68.

[23] Цит. По: Новая постиндустриальная волна на Западе: Антология/ Под ред. В.Л.Иноземцева. М.,1999. С.53.

[24] Huntington S.P. The clash of Civilizations // Foreigh Affairs. Vol. 72. Summer 1993. P. 24.

^[25] См. в частности: Hirst P., Thompson G. Globalization and the Future of Nation State // Economy and Society, 1995. Vol. 24. № 3; Hirst P., Thompson G. The Problems of Globalization: International Economic Relations, National Economic Management and the Formation of Trading Blocks // Economy and Society. 1992. Vol. 21. № 4; Hirst P., Thompson G. Globalization in Question. Cambridge, Polity Press, 1996; Krasner S. Globalization and Sovereignty// States and Sovereignty in the Global Economy. Ed. by D. Smith, D. Solinger, S.Topik. L..N.Y., 1999.

Дата добавления: 2014-01-07