Лекция 1 Возникновение эстетики как философской дисциплины

Лекции по эстетике

Термин "эстетика" появился в философском лексиконе в середине XVIII века после того, как вышло в свет сочинение немецкого философа Александра Баумгартена под этим названием (на латинском языке). Слово "эстетика" представляло собой неологизм, образованный от греческого айстетикос, что значит чувственный. Этим термином Баумгартен хотел обозначить философскую науку, которая должна была находиться в системе философского знания между логикой и этикой. Будучи учеником Г.Вольфа и последователем Г.Лейбница, Баумгартен считал, что в человеческой душе имеется три рода "сил", или "способностей": способность мыслить, сила воли и способность чувствовать. Каждая часть философского знания должна была соответствовать одной из этих способностей: логика - мышлению, этика - воле, а для третьей "силы", или способности чувствовать Баумгартен и изобрел новую науку - эстетику. Логика учила, как надо правильно мыслить, чтобы достигнуть истины, этика учила тому, как достигнуть добра в поступках человека, а эстетика, соответственно, должна была учить тому, как достигнуть совершенства чувственного познания, аналога разума в чувственной сфере. Таким образом эстетика становилась частью теории познания - "низшей гносеологией" (gnoseologia inferior). В соответствии с лейбницевским разделением типов познания и знания на темное и ясное, а последнего на ясное, но смутное (confuso) и ясное и отчетливое (distincta), - (последнее достигается только разумом, к нему относятся истины логики и математики), эстетике отводилось место ясного, но смутног о знания.

Совершенство чувственного познания философ назвал красотой, или прекрасным - (каллос - по гречески, pulhritudo - по латински). Под совершенством чувственного познания он понимал совместное действие ощущений, представлений и воображения. Так как последняя способность - воображение, или фантазия - является главным орудием художественного творчества, то искусство также включалось в ведомство эстетики. Следовательно, и здесь эстетика должна была добиваться художественного совершенства, понимаемого Баумгартеном как эквивалент истины. Подобно тому, как мышление заключено в строгие правила логических силлогизмов, новая наука - эстетика была призвана найти подобные правила для искусства, чтобы оно могло достигнуть совершенства.

Баумгартен собирался написать трактат по эстетике в трех частях: первая часть должна была говорить о содержании мыслеобразов, он назвал ее "Эвристика", вторая - об их порядке - "Методология" и третья о языке, о согласии мыслей и чувств со способами их выражения -"Семиотика". Последнюю часть своего замысла философ выполнить не успел.

Основные требования, предъявляемые к художнику Баумгартеном: врожденные способности, знание правил (теории), упражнение ("экзерсис") в практике избранного искусства, сочетание интуиции и разумного начала в творчестве. В этих моментах эстетики Буамгартена просвечивает влияние классицистской поэтики и риторики, занятых составлением кодексов правил для литературы, и это не случайно. Ведь его трактат появился в самой середине XVIII века - века Просвещения, связанного с рационализмом в философии и академизмом в художественном образовании. Хотя в это же время родился сентиментализм - в искусстве и в философии - Ж.-Ж.Руссо. Влияние сентиментализма тоже нельзя сбрасывать со счетов; видимо защита чувств, вызванная этим движением, повлияла на Баумгартена, отстаивавшего самостоятельность эстетики как "чувственой философии".

Итак, благодаря Баумгартену в философию вошла эстетика как философия чувствования, или чувственного познания. В этом несомненная заслуга Баумгартена. Но проблем, появившихся сразу же после введения новой философской отрасли знания, появилось немало.

Действительно, можно говорить о чувствах, как о когнитивном процессе, о том, что чувства являются низшей ступенью познания. В таком случае, продолжая познавательный процесс, мы переходим от чувств к разуму. Но можно говорить о чувствах как об эмоциональном п ереживании того, что мы видим, слышим, ощущаем. Это будет уже не познавательное, а оценочное отношение, и от него прямого перехода к познанию нет.

Если я предложу вам спектр цветов, то вы можете правильно назвать последовательность цветов, идущих в этом спектре вслед за красным, и все будут с вами согласны. Но если я спрошу, какой цвет вам больше нравится, то мы получим огромный разброс вкусовых оценок и что мы с этим будем делать? Как мы можем сказать, что здесь правильно, объективно, а что неправильно - субъективно? Здесь такая постановка вопроса неуместна, потому, что вступает в действие субъективное мнение, вкус, основанные на чувстве удовольствия или неудовольствия. Одно вызывает удовольствие у вас, другое у меня Как нам примирить наши суждения-оценки? На это смешение когнитивной стороны чувственного отношения к миру и оценочной в эстетике Баумгартена обратил внимание Кант. В первой части "Критики чистого разума", которую Кант назвал «трансцендентальная эстетика», он подверг критике Баумгартена и сказал о том, что после Баумгартена немцы называют эстетикой то, что другие народы обозначают как "критика вкуса". То есть Баумгартен смешал две вещи: сенсуальное (латинский эквивалент греческому слову эстетическое), то есть когнитивное (познавательное) отношение к миру и эстетическое как вкусовое отношение. Если в сфере эстетического как сенсуального мы должны стремиться к интерсубъективному, интерперсональному знанию, то есть устранению из него субъективного момента, то в сфере эстетического как оценочного, вкусового отношения мы не можем к этому стремиться, потому что субъективный момент здесь неустраним. Поэтому, по мнению Канта, у Баумгартена произошла путаница.

Ту часть "Критики чистого разума", которую Кант называет "трансцендентальная эстетика", можно было бы назвать и трансцендентальной сенсорикой. В ней речь идет о когнитивном чувственном процессе. Кант старался найти не эмпирические, а некие доопытные - априорные, трансцендентальные (не путайте с понятием трансцендентного, того, что выходит за пределы любого опыта и остается недоступным познанию) основания для этого чувственного познания. И только опираясь на априорные основания, мы можем создать опыт, вступить на путь опытного (эмпирического) познания. Таким априорными, трансцендентальными основаниями чувственного знания, по Канту, являются пространство и время. Оглянитесь вокруг себя, что вы видите? Вы видите стены, потолок, пол, но вы не видите пространство. Пространство это пустота, она глазом не схватывается, тем не менее мы говорим, что все вещи находятся в пространстве. Без пространства никакое существования предметов было бы невозможно. Значит, пространство - это первичная абстракция, но она является условием для того, что бы что-то такое видеть. И точно также время. Откуда человек знает, что есть время? Человек узнает время из своего внутреннего опыта. Вы сами чувствуете, что ваше настроение меняется. Человек не может пребывать в одном настроении, оно так же изменчиво, как и погода. И вот эта смена настроений, по Канту, показывает нам, что происходит чередование событий. Значит время - не внешняя реальность а это тоже наша внутренняя реальность, которая является условием существования внешней, где всё происходит во времени.

Итак, мы выяснили, что такое априорные или трансцендентальные основания чувственного познания, или эстетики, которую Кант, как вы видите, ни коим образом не связывал со вкусом и понимал её не так, как Баумгартен. Забегая вперед, надо сказать о Канте, что написав свою теорию познания, "Критику чистого разума", где он нашел априорное основание для чувственного познания и априорные основания для рационального, научного знания, далее, написав "Критику практического разума", где он искал тоже трансцендентальные основания для суждений этики, он обратился к эстетике уже как философии красоты и теории вкуса. Для нее он тоже нашел априорное основание эстетического суждения, а именно чувство (благорасположение души), позволившее ему сделать вывод о том, что эстетическое суждение также может иметь интерсубъективные основания. Но в отличие от Баумгартена Кант все время подчеркивал, что эстетическое суждение - не познавательное суждение, не когнитивное. Оно не входит в сферу теории познания, в качестве первой ступени чувственного познания, как это было у Баумгартена. Оно имеет совершенно другие и основания и цели, природу и сущность, но об этом должен быть специальный разговор.

Хочу обратить ваше внимание, что даже такие сенсуалисты как Дэвид Юм (в английской философии преобладал сенсуализм над рационализмом), считавший, что всё выводится из опыта и ничего нет ни врожденного, ни сверхопытного, тоже не отождествлял суждение вкуса, суждение о красоте с познавательным суждением. Для обозначения суждения о красоте англичане изобрели слово «критицизм», это не просто критика, это, так сказать, критическое отношение ко всему. Ту сферу, которую, немцы стали называть эстетикой, у англичан именовалась «критицизмом». Надо сказать, что английская философия очень долго противилась признанию термина "эстетика", считая, что этот неологизм, который изобрел Баумгартен, совершенно лишний и он все путает, так как мы должны различать чувственный когнитивный процесс и такой чувственный процесс, когда мы на основании удовольствия или неудовольствия, мы называем нечто красивым, прекрасным, возвышенным или наоборот- безобразным, отвратительным.

В чем заключается трудность включения суждения вкуса (эстетического суждения) в сферу философии? Философия это наука о предельных основаниях. В отличие от всех других наук, которые занимаются какими то определенными сферами природы, психики человека и человеческого общества, имеющими каждая свой сектор знания, философия, начиная с греческих атомистов, а после них - Платона и Аристотеля занимается выяснением первосущности мира. Поэтому вслед за Аристотелем её называют метафизикой. Создать философию (метафизику) красоты и философию искусства - это очень сложная задача. Баумгартен претендовал на то, чтобы создать эстетику как метафизику, то есть показать, что и сфера красоты и сфера искусства имеют всеобщий, а не единичный (эмпирический) характер. "

Итак, мы рассмотрели вопрос об отношении эстетики к теории познания, отношение эстетического суждения (вкуса) к когнитивному. Теперь обратимся к проблеме отношения эстетики к этике. Если понимать под этикой только описание нравов, образа жизни и поведения в различных обществах, то она сольется с культурологией, этнографией, социологией. А если этика говорит не описательно о нравах, а говорит, что хорошо и что плохо, и что должно и что не должно быть, то этот принцип должествования должен опираться на внеопытные основания. А этими внеопытными (внеэмпирическими) основаниями являются разумные основания. Таким образом, особенно у рационалистов получалось нечто очень странное. Например, в этике Спинозы прямо говорится о том, что если вы хотите достигнуть состояния эвдемонии, (по Аристотелю), то есть "благодушия", состояния "благого духа", то вы должны подчинить страсти разуму. Спиноза учил, что надо не плакать и не смеяться, а понимать; если ты поймешь ситуацию, что твоя воля не разумна, то ты подчинишь волю своему разуму, и разум сделает тебя свободным. Это напоминает слова апостола Павла: «познайте истину и истина сделает вас свободными».

Если знать все законы природы и человеческого общества, то можно поступать только в соответствии с этими законами и не выражать желания, которые абсурдны, которые идут из детского упрямства, Но в таком случае требование подчиняться необходимости может привести к другой крайности: подавлению наших чувств, подавлению нашей воли. И этот знаменитый тезис, который высказал Спиноза: «свобода есть познанная необходимость», может пониматься так, что мы должны желать только то, что есть необходимость. И когда мы познаем эту необходимость, то мы в своих желаниях становимся свободными. Для тоталитарных режимов, например, это великолепная формула, с помощью которой скажем, свободу мысли можно объяснить как познанную необходимость не мыслить самому, а исполнять команды, подаваемые "сверху" и чувствовать себя при этом свободным.

Кант создал новую этику, не спинозистстскую. Занявшись поиском неких трансцендендентальных принципов должествования, Кант пришел к выводу, что эти принципы этики не подчинены познанию, поэтому его этику называют автономной. Но нас интересует не кантовская этика, а вопрос об отличии эстетического суждения от морального, или чем сфера этического отличается от эстетического. Прежде всего тем, что этика занимается выяснением мотивации и оценкой поступков, а каждый мой поступок касается других людей. В этом смысле сфера этики смыкается со сферой юриспруденции, которая также занята регулируемостью человеческого поведения. В юридической сфере существуют законы, которые укладываются в кодексы.

Везде где действуют юридические формальные законы, например начальник-подчиненный, полномочия начальников каждой ступени прописаны в законах, пояснениях к ним и в инструкциях, а моральные правила чувствования и поведения так чётко прописать и кодифицировать нельзя, поскольку здесь - не служебные отношения, осуществляемые в четко обозначенных социальных ролях, а отношения человека к человеку помимо и поверх всех ролей. Этика потому и не может стать кодифицированной, что, если она будет предписывать человеку, что надо ему делать, то она просто убьет свободу человека, ибо человек принимает моральное решение сам, а не из внешнего побуждения. В этом смысле можно говорить, что человек свободен, является творцом жизни, творит свои жизненные отношения.

Вот здесь, кажется, и проходит граница между этикой и эстетикой. В этике разговор идет об отношении человека к другим людям. Поступки, которые вторгаются в жизнь других людей, соответственно должны строго регулироваться. А когда дело касается внутреннего мира, то человек может сказать, вот тут, я совершенно свободен. Ведь то, как я чувствую, и что я чувствую, ни на ком не отражается. Это мое личное дело. Как вы будете вторгаться в интимную сферу человеческих переживаний с какими-то законами? Но отсюда может следовать вывод, что эстетика должна слиться с психологией чувств. Всё же это не совсем так. Рассмотрим сначала, чем занимается психология. Психология делится на ряд отраслей. Есть когнитивная психология. Она исследует процесс мышления как психологический процесс. Есть психология поведения; есть психология педагогическая, есть особый раздел психологии - психология чувств и эмоций. Но эстетика тем отличается от психологии, что она, как и этика, включает в себя нормативный, или оценочный момент, тогда как для психологии все состояния человека равноценны - нет ни хороших, ни плохих. А для эстетики есть. Иначе не было бы разделения эстетических категорий на оппозиции: прекрасное/безобразное; красивое/некрасивое; возвышенное/низменное; трагическое/комическое и т.д. Надо заметить, что ведь и поэтика и риторика нормативны, но они нормируют только литературу, а эстетика претендует на то, чтобы стать риторикой или поэтикой всех видов искусств, значит она превращается в некоторую систему общих правил всех искусств без различия их специфики, ориентируясь на некое гипотетическое "сверхискусство". Но так как такого искусства нет, то эстетику пришлось разделить на две части: в первой (теоретической) выясняются общие правила красоты, а во второй - практической - в отдельных видах искусства.

Таким образом эстетика оказалась на развилке двух дорог. Пойти по одной из них - значило прийти к признанию субъективности вкуса, полной эмпиричности суждений о красоте, то есть к выпадению из метафизики (философии); пойти по другой - прийти к выработке таких же строгих всеобщих правил для суждения вкуса, какие существуют в логике мышления, стремящегося избегнуть логических ошибок. Но искусство - сфера творчества, то есть новаторства, поэтому нормативность оказывается тормозом на пути творческих революций. Нормативную эстетику художники стали называть даже "полицейской наукой" (но это определение относилось к эстетике "социалистического реализма" и "коммунистической партийности"). Что же касается эстетики Баумгартена, то она тоже вскоре оказалась подвергнута "критике снизу", то есть со стороны нового литературного движения 70-х - 80-х годовXVIII века, получившего имя "Буря и натиск". Само это название было произведено от заголовка пьесы Клингера, а его участников стали именовать "штюрмеры". Молодые штюрмеры, или "юные гении", как по-другому они называли себя, были предвестниками романтизма с его культом творческой личности, отказом от правил вкуса, сложившихся при классицизме. признанием свободы творчества. Из рядов штюрмеров вышли, действительно, такие гении мировой литературы, как Шиллер и Гёте, а со стороны философии движение штюрмеров было поддержано Гердером и Гаманом. Отдаленное эхо идей этого движения слышится и в эстетике ("Критике способности суждения") Канта, написанной в 1790 году. В ней Кант предложил свой вариант выхода из той "вилки" эмпиризма и догматизма, в которую попала эстетика.

Тем не менее за Баумгартеном остается та заслуга, что он положил начало эстетике как философской науке. Поэтому историю мировой эстетической мысли можно разделить на три периода: первый (добаумгартеновский), когда эстетика находилась в некотором "рассеянном" состоянии (или диссипативном), то есть отдельные проблемы исследовались, писались трактаты по красоте и искусству (по отдельным видам искусства), но в единую систематическую форму не сводились. Второй - начиная с Буамгартена, когда эстетика приобрела систематический характер, стала неотъемлемой частью великих философских систем (по Хабермасу - это период модерна - от Просвещения до середины XX века, когда модерн стал переходить в постмодерн) и, наконец, третий - современный, отчасти совпадающий с постмодерном, отмеченный тем, что эстетика теряет систематический характер, начинается диффузия эстетики в другие области философии - теорию познания, онтологию, а также другие науки: культурологию, социологию, политологию, лингвистику, семиотику, что создает превращение философской эстетики в социологическую, психологическую, семиотическую, информационную, киноэстетику и т.д.

Дата добавления: 2014-01-07