Религия и благотворительность (история вопроса в зарубежном аспекте)

Изучая концепцию социальной деятельности, связанную с религией и благотворительностью, зарубежные ученые утверждают, что люди XIX столетия были уверены в том, что они живут в эпоху глобальных, исторических, социальных перемен.

В то же время, мысли представителей различных социальных групп и слоев развивались, как бы, в русле позитивистских моделей культурно-исторического прогресса, т.е. по прямой восходящей линии без отступлений, трагических коллизий и противоречий.

Таким образом, с точки зрения бытового сознания, жизнь движется от простого общественного порядка к более сложному и устойчивому в различных социальных проявлениях.

В то же время, как подчеркивают историки социальной работы за рубежом, представители социальных групп и слоев имели различные мнения относительно характера причин и направлений перемен в социальной системе, а также в отношении места, которое занимало дело благотворительности в личной и общественной жизни.

Рассмотрим более подробно традиционную религиозную доктрину, занимающую особое место в жизни развитых стран с демократической ориентацией.

Например, как пишут историки и ученые зарубежных стран, общим для большинства людей в Соединенных Штатах Америки было библейское объяснение в рамках Ветхого Завета появления возникновения мироздания, человеческой натуры, судьбы.

Многие априорно верили, что провидение (Божественный разум) определило на все времена, независимо от смены социальных систем и нравственных принципов, понимание праведного и неправедного в деяниях и поступках человека. При этом были указаны четкие ориентиры, ведущие непременно одних в Рай, а в случае нарушения заповедей Божьих с железной необходимостью на муки в Аду. В то же время, во всех этих, во многом наивных, сказочных конструкциях просвечивает Вечное и Прекрасное, облагораживающее человека во все исторические эпохи. Речь идет о понимании идеи благотворительности или чувства бескорыстной Любви к ближнему, являющегося Великой заповедью и, следовательно, выражающего Дух христианской соборности, самого Богочеловека. Настойчиво звучит мысль и в проповедях священников, и в выступлениях, и в монографиях социальных работников, ученых и просветителей, что долгом каждого человека (независимо от вероисповедания, социального статуса, национального происхождения) и всех социальных групп, классов, кланов, сообществ людей является следование этой выстраданной тяжким историческим опытом заповеди, ибо Великий Страдалец за людей и Спаситель погрязшего в грехах и преступлениях человечества призвал каждого из нас к самоочищению и преображению.

В то же время, изучая традиционные религиозные доктрины (христианство, католичество, протестантство, лютеранство, кальвинизм, идеи баптистов, квакеров, концепции ислама, буддизма, иудаизма) (ереси, типа Арианской, Несторианской, Евтихианской, Монофизитской, Паламистской и т.д.) можно увидеть, что верующие различных направлений сильно расходятся в мнениях, как применять эти вышеназванные благородные принципы на практике, в различных сферах социально-культурной деятельности.

Тем более, что Божественное откровение, интерпретируемое многочисленными толкователями с учетом своих религиозных склонностей и принципов, допускает, по их мнению, различные взгляды на грех и спасение, на отношение личности к общине и церкви, на отношение церкви к нецерковным, светским и политическим властям.

Нельзя не заметить в процессе изучения истории христианской церкви (Тальберг), что эти различия в течение ряда веков приняли форму сектантства и послужили поводом для непреходящего антагонизма между различными вероисповеданиями, что стало подлинным многолетним скандалом в мире христианства.

В то же время, зарубежные ученые с присущей им научной дотошностью и стремлением к познанию истины во всей ее противоречивой сложности, стараются найти позитивное, высоконравственное начало в деятельности каждой религиозной группы в аспекте социальной работы, благотворительности. Пытаются определить влияние религиозных конфессий на все социальные слои и группы общества.

Необходимо отметить в данном курсе социальной работы, что благотворительность в США (в качестве взаимодействия и взаимообогащения светских и религиозных доктрин), создавалась после оформления ее в Англии. Но в американских модификациях благотворительности выражались, сказывались особенности идей и практик различных протестантских сект и направлений: баптистов, конгрегационистов, пресвитерианцев, квакеров, методистов.

Но все эти многочисленные группы были объединены одной очень важной созидательной, христианской идеей: они рассматривали благотворительность как работу пробужденного Духа, как часть их совместной жизни в религиозном братстве; в евангелистской и миссионерской работе с теми, чьи души еще не были спасены.

В то же время, в деятельности данных конфессий можно увидеть элементы религиозного фанатизма, средневекового мракобесия, которое легко могло перерасти в «охоту на ведьм» (при соответствующей политической конъюнктуре в борьбе с инакомыслящими. Например, лидеры данных сект высказывались за «искоренение соблазна»). Причем, предлагались любые меры воздействия, вплоть до насильственных. (А это уже пахнет кострами инквизиции, на которых сгорели миллионы ни в чем неповинных людей). Эти же служители церкви требовали поддержания соблюдения религиозного ритуала законодательными мерами и общественным воздействием (насильственным путем можно вызвать только отвращение, ненависть, страх к любому виду духовности). В то же время, служители данных конфессий не проявляли особого интереса к политическим и социальным реформам, были индифферентны в гражданственном плане, но пытались активно манипулировать общественным мнением ради своих, далеко не религиозных целей.

Наряду с этим, придерживаясь диалектических принципов, рассматривая явление объемно в единстве и борьбе противоположностей, можно увидеть много положительного в нравственном аспекте, вне пользы и выгоды, в благотворительной деятельности представителей данных религиозных моделей. Можно говорить о неофициальном характере сферы милосердия или грядущей социальной работы. Возвышенные нравственные дела осуществлялись без особого шума, носили сугубо целевой характер. Было стремление у религиозных служителей добиться добрососедских отношений между людьми, взаимной привязанности и сострадания. И на этом тоже нужно акцентировать внимание слушателей данного курса.

Деньги на благотворительные учреждения со стороны религиозных конфессий шли строго по назначению. Например, под патронажем протестантских общин находились сиротские дома; дома призрения для одиноких стариков; больницы для приезжих; благотворительные школы, в которых дети из бедных семей учились читать библию в интерпретации представителей данной конфессии.

В то же время, религиозные деятели давали немалые деньги для организаций, занимающихся распространением библейских постулатов среди неверующих и направляющих к ним миссионеров, владеющих образным словом и умеющих общаться с представителями любых социальных и культурных слоев.

Интеллектуальные духовные лидеры различных религиозных конфессий поддерживали городские миссии, занимавшиеся своей созидательной деятельностью среди одиноких и деморализованных людей, живущих в трущобах больших поселений и гетто.

Нельзя не остановиться на достижениях благотворительной деятельности XIX столетия в сфере образования. В частности, на Ассоциации юношей-христиан, созданной в середине данного века.

Подобно «Российскому Императорскому Человеколюбивому Обществу», представители данного социального института благотворительности создали прекрасно финансируемый богатейшими людьми и отличающийся великолепной организацией фонд поддержки талантливых юношей, приезжающих из сельской местности в большие города в поисках счастья и места в жизни.

Говоря о демократических формах управления обществом, мы, естественно, не можем не остановиться на веротерпимости, на необходимости преодоления антагонизма между различными направлениями религиозной мысли.

Вследствие этого, рядом с евангелическими протестантскими группами действовали весьма активно и другие конгрегации, взывавшие к чувствам официальной церкви в сфере милосердия и поддержки страждущих.

Наиболее видная роль в этом вопросе принадлежала епископальной англиканской церкви, связанной с миллионами переселенцев из Великобритании. Именно к этой религиозной конфессии тянулись зажиточные американские семьи, стремившиеся к насаждению духа подлинного аристократизма в сочетании с церковной благотворительностью.

Главной целью (или нравственной сверхзадачей) для всех конгрегаций было служение благому делу, помноженное на вклады зажиточных людей, становившихся все богаче.

В то же время, светская хроника, всевозможные сплетни из жизни сильных мира сего, описание благотворительных балов, базаров, щедрая благотворительность богатых, часто в виде саморекламы, поднимавшей планку их собственной ценности выше обычного уровня, вели к деградации социальной работы в аспекте добротолюбия и нравственности, вне пользы и выгоды с христианской точки зрения.

Но диалектически противоречивый принцип взаимодействия коммерции и милосердия, имеющий многовековые традиции не только в Российском государстве, но и в других странах, пробивал себе дорогу и находил душевный отклик у людей искренне набожных, ощущающих высоту таких индивидов, как Дягилев, Третьяков, Мамонтов, Осорьина, Ртищев, Гааз, Одоевский и многие другие.

Эти люди (зарубежные опыт) ориентировались на нужды общества, всех зависимых социальных слоев, были хорошо информированы о бедах, одолевающих миллионы несчастных. И именно эти энтузиасты, занятые кропотливым повседневным трудом, вне дешевой бравады, щедрости напоказ, мгновенных денежных вливаний для повышения своего статуса, оставили заметный след в истории социальной работы и социального обеспечения.

Они испытывали огромный интерес к этической, общественной и практической стороне благотворительности в большей степени, чем к ее религиозной философской миссии, преломляемой в различных истолкованиях и церковных направлениях.

В данном курсе социальной работы мы не можем не сказать еще об одном религиозном направлении или течении, связанном с жизнью иммигрантов, прибывающих в Соединенные Штаты Америки из различных европейских стран после 40-х годов XIX столетия.

Речь идет о необычайных (по сравнению с предшествующими годами) массово-миграционных волнах в крупные города индустриального Северо-Востока.

Необходимо отметить, что в этих людских потоках приверженцы римско-католической церкви составляли значительное большинство. (Сначала это были ирландцы и немцы, позже появились итальянцы и поляки). В то же время, для создания полной, объемной картины, нельзя не сказать и о больших группах лютеран из Германии и Скандинавии, иудеев из России, православных греков, русских, армян и других этнических сообществах.

Но в благотворительной деятельности среди этих социальных слоев с определенной религиозной ориентацией можно увидеть и негативные тенденции.

Речь идет, прежде всего, о замкнутом сектантском характере данной формы социальной работы, направленной на то, чтобы помочь той или иной группе иммигрантов держаться вместе и сохранять свою этническую и религиозную целостность. А любая форма локальности, возведенная в абсолют, может привести к религиозной нетерпимости, фанатизму, чревата духовной деградацией и социальным застоем.

Мы не можем не сказать о негативных явлениях в светской и религиозной культуре, о трагических общественных социальных процессах, исходя из зарубежного опыта социально-культурной деятельности.

Речь идет о возросшем потоке европейских иммигрантов, вызвавшем враждебные чувства в определенных социальных группах американского общества, связанных с производственной деятельностью, с рабочими профессиями на ряде предприятий.

Зарубежные историки социальной работы подчеркивают, что приехавшие иностранцы в основном занимались неквалифицированным трудом на транспорте, в горнодобывающей и других отраслях промышленности. Они же составляли значительную часть неудачников в торговых и промышленных городах. Ими были заполнены больницы, тюрьмы, богадельни. Эти люди жили в трущобах и представляли реальную угрозу здоровью, безопасности и морали данного общества.

В 1880 году произошло важное событие в жизни Соединенных Штатов Америки. Конгресс подавляющим большинством голосов запретил въезд в страну осужденным, душевнобольным, потенциальным нищим, страдающим некоторыми заразными болезнями.

В связи с этим, в качестве своеобразной антитезы государственной политике представители католических и иудаистских благотворительных организаций и ассоциаций обычно были склонны оказывать помощь приезжим. В этом аспекте также действовали и протестантские городские миссии, и религиозные гражданские агентства.

Американские ученые, историки социальной работы подчеркивают, что благотворительные католические и иудейские миссии, гражданские агентства светской ориентации принимали активное участие в научно-практических, методических конференциях, в деятельности многочисленных филантропических организаций, представляя достаточно разносторонне и объемно интересы иммигрантов.

Нельзя не отметить и такой аспект благотворительной деятельности, который был связан с социальным движением сеттльментов, возникшим в 1880 году.

Интеллектуальные лидеры данного движения открывали свои дома в местах обитания, мощного скопления иммигрантов и представляли различные возможности для объединения приезжих в аспекте реализации всевозможных функций культуры, в плане духовной и материальной взаимопомощи и поддержки, организации совместного интеллектуального и развлекательно-игрового досуга.

В то же время, данными энтузиастами, социальными работниками, представителями социального движения сеттльментов проводились в жизнь программы, так называемой «американизации», помогающие иностранцам и их детям адаптироваться в новых, непривычных для них условиях, почувствовать себя полноценными гражданами Великого Государства, а не жалкими, бесправными изгоями.

Зарубежные историки социальной работы отмечают, что в конце XIX и начале XX века представители различных классов, социальных групп и культурных слоев отдавали себе отчет в том, что в их жизни и в социальной, государственной, личной происходят серьезные, кардинальные перемены. При этом их представления о благотворительности (частной и государственной) формировались в контексте из взглядов на общественные социальные изменения. Зарубежные исследователи подчеркивают, что кардинальные социальные изменения подчас не могли поколебать сложившихся многовековых религиозных стереотипов и представлений. Например, для большинства людей, граждан американского континента, съехавшихся со всего света, представления о человеческой природе «общества», переменах в судьбах народов и отдельных личностей, в основном носили религиозный характер. Разновидности католицизма с сохранением моделей различных мировых религий.

В то же время, дух благотворительности (и это весьма плодотворное и позитивное явление в общечеловеческом нравственном аспекте) был одинаково присущ всем традиционным религиям. И практика благотворительности, как отмечают зарубежные исследователи социальной работы, варьировалась в зависимости от вероисповеданий и воздействующих на социальные группы и отдельного человека обстоятельств. Бесспорно, что в каждой традиционной церкви социальная практика благотворительности носила миссионерский характер. И в этом можно увидеть торжество веротерпимости, вне религиозного фанатизма, ортодоксии и мракобесия.

Дата добавления: 2014-01-07