Общественно-политическая мысль в Западной Европе в 20-50 гг. XIX века

Либерализм. Включает в себя классический либерализм и неолиберализм. Либерализм - социально-политическое учение и общественное движение, выдвигавшее идеи парламентского строя, буржуазных свобод и свободы предпринимательства. Представители – Б. Констан, Ж. Сталь, Д. Рикардо и др. Либералы основным постулатом видят частную собственность, выступают за рыночную экономика и конкуренцию. Рыночные отношения позволяют их участ­никам создавать оптимальные для производства и потребления условия, самостоятельно решать хозяйственные вопросы и вести свои дела, побу­ждают каждого работника трудиться с максимальной отдачей, поскольку от этого зависит размер его дохода. Конкуренция способствует совершенствованию про­изводственного процесса, заставлять производить продукцию наиболее прибыльным способом, с меньшими, чем у конкурентов, затратами труда и капитала. Из этого вытекает одно из наиболее существенных программных поло­жений либерализма: «laissez-faire» (фр. позволяйте делать, не мешайте делать), т. е. создание неограниченных возможностей для развития рынка и свободной конку­ренции; невмешательство государства в рыночные отношения и органи­зацию хозяйства. Приверженцы классического либерализма исходили из того, что индивидуальные интересы должны превалировать над общест­венными, поскольку при рыночных отношениях субъекты хозяйствова­ния наилучшим образом добьются собственной выгоды, а взаимодейст­вие на рыночной основе производителей наиболее результативно обес­печит общее благо, позволит решить любые экономические проблемы. Государство не должно управлять экономикой, его экономическая функ­ция должна ограничиться созданием эффективной финансовой системы, обеспечением рыночных отношений денежными знаками и ценными бу­магами, поддержкой свободного рынка товаров и труда. Более того, госу­дарству не следует заниматься повышением благосостояния бедных.

Значение частной собственности, согласно либеральной доктрине, стоит и в том, что она создает сферу, где человек освобождается от непосредственного вмешательства государства и в силу этого может наиболее полно реализовать свою инициативу, предпринимательский дух и способности. В этом смысле частная собственность является гарантом и основой личной свободы. Сторонники либерализма понимают послед­нюю как отсутствие принуждения, высвобождение от политических, цер­ковных и социальных ограничений, неприкосновенность сферы частной жизни. Именно личная и гражданская свобода открывает путь к завоева­нию достойного места в обществе, достижению успеха в предпринима­тельстве.

Принцип свободы у либералов базируется на постулате, согласно ко­торому индивид уже в дообщественном, догосударственном так называе­мом естественном состоянии был наделен неотчуждаемыми правами и должен сохранить их и в последующие эпохи. Свобода независима от происхож­дения, цвета кожи, пола и возраста, способностей и знаний, характера и убеждений, а потому все люди равны перед законом. Гражданские права человека не должны зависеть от сословной или классовой принадлежно­сти, должностного или имущественного положения. Исходя из этого ли­берализм определил требования к государству как инструменту обеспе­чения прав и свобод человека. Оно, во-первых, должно выступать в роли «государства — ночного сторожа» (этот термин ввел Ф. Лассаль, кри­тикуя либеральную концепцию государства) и, во-вторых, быть демокра­тическим, правовым, парламентарным. Суть идеи «государства -- ночного сторожа» состоит в обосновании достаточности так называемого минимального государства, т. е. государ­ства, наделенного минимальным, ограниченным комплексом самых не­обходимых функций: по защите страны от внешней опасности, обеспече­нию ее суверенитета и территориальной целостности, а во внутренней жизни — по сохранению общественного порядка. Указанные направле­ния деятельности государства обусловлены заинтересованностью обще­ства в мирном сотрудничестве и стабильном порядке. Признание принци­па свободы не означает предоставления каждому индивиду возможности поступать вопреки общепринятым обычаям или требованиям законов. Должно господствовать правовое сознание, основу которого составляет очертание прав с обязательствами и ответственностью людей перед об­ществом и в отношениях между собой. Поэтому государство обязано силовыми методами, если другие средства недостаточны, принуждать к выполнению установленных норм и правил всех тех, кто не считается с инте­ресами окружающих, подвергает опасности жизнь, здоровье, личную свободу и частную собственность людей.

В политической сфере государство должно быть демократическим правовым, парламентарным, чтобы гарантировать мирный ход развития общества без революций и гражданских войн. Это возможно при условии, что деятельность правительств будет соответствовать же­ланиям граждан, а если баланс государственных и общественных интере­сов нарушается, выборы в парламент призваны его восстановить. Правовое государство призвано обеспечить конституционный строй, предусматриваю­щий разделение властей (законодательной, исполнительной и судебной), ответственное перед парламентом правительство, существование политических партий. Такая политическая система должна ис­ключить возможность чьей-либо (класса, партии, церкви, государя) мо­нополии на власть. Т.е. создается такой общественный порядок, главной задачей которого становится сохранение прав человека как естественных. С этих позиций либералы добивались всеобщего избирательного права и через него уча­стия народа в управлении государством, автономии местного управле­ния, суда присяжных, свободы слова, собраний, совести. Эти положения на протяжении XIX в., а затем в XX столетии получили в той или иной сте­пени юридическое закрепление в конституциях европейских государств и многих стран других континентов.

Для либералов XIX в. борьба за свободу личности рассматривалась как поддержка высту­плений за объединение разобщенных территорий в единые государст­ва, равно как и национальных движений тех европейских народов, которые не имели, но стремились обрести государственный суверенитет. Это вытекало из концепции либерализм, что не только отдельная личность должна обладать правовыми гарантиями, но и население опре­деленной территориальной единицы не может быть лишено права ре­шить вопрос о государственной принадлежности. В одних случаях, как в Германии и Италии, проблема состояла в объединении страны на нацио­нальной основе, в других — в образовании независимых государств, чему Европа XIX в. неоднократно была свидетелем. Бельгия вышла из со­става Нидерландского королевства, Норвегия отделилась от Швеции, государства Балканского полуострова освобождались от власти Османской империи. Либералы поддерживали указанные процессы.

Позже, в последней трети XIX в. в либеральной идеологии наметился перелом, переход к неолиберализму, отход от минимального государства и государства ночного сторожа. Либералы осознали необходимость социального участия государства, поддержки населения в решении насущных проблем как условия труда, здравоохранение, образование ит.д. В русле названных представлений либералы начинают поддерживать государственную политику, которая предусматривала предоставление работающим социальной помощи в виде пенсий и пособий по инвалидно­сти, болезни, безработице, а там, где они находились у власти, — прак­тически реализовывать идеи нового либерализма. Проведенные либе­ральными правительствами реформы нашли обобщенную характеристи­ку: «прогрессивная эра» в США, джолиттизм (по фамилии премьер-ми­нистра Джолитти) в Италии, ллойд-джорджизм (поскольку инициатором реформ был Ллойд Джордж) в Англии. Проблемы социальной защиты решались и в других странах. Хотя больничное, пенсионное и иное стра­хование в то время было недостаточным как по размерам пособий, так и по охвату ими трудящихся, создавалась база для расширения в будущем сферы социальной защиты.

Консерватизм (от лат. охраняю, сохраняю) – это идейно-политическое течение, выступающие за сохранение старых основ и традиций государства и общества.

Просвещение и Французская революция конца XVIII в., подорвали устои феодального строя, вызвали раскол в общественном сознании не только Франции, но и всей Европы, предопределили политические действия, разорвали процесс эволюционного развития общества. Консерваторы являлись непримиримыми противниками революций, разрывающих преемственность эпох. Консервативные идеи поддерживала та часть дворянства, которая была лишена феодальных прав, не приняли революционное насилие в его крайних формах финансовая аристократия и умеренные круги промышленно-торговой и даже мелкой сельской буржуазии. Идеалы и цен­ности тех классов и групп населения, которые опасались утраты социаль­ного статуса и нравственных ориентиров, испытывали страх перед несущими неопределенность экономическими и политическими переменами, нашли выражение в консерватизме. Его теоретические постулаты впервые сформулировал английский публицист и парламентарий Э. Бёрк (1729—1797), опубликовавший в 1790 г. книгу «Размышления о Фран­цузской революции». Вслед за Бёрком, с поддержкой консерватизма высту­пил Ж. де Местр (1753— 1821). В числе его многочисленных трудов широкую известность по­лучила работа «Размышления о Франции», изданная в 1796 г. В том же году французский аристократ и философ Л. де Бональд (1754—1840) выпустил в свет труд «Теория политической и религиозной власти в гра­жданском обществе». Заметное влияние на общественную мысль оказал трактат Ф.Р. де Шатобриана (1768—1848) «Гений христианства, или красота христианской религии» (1802 г.). Именно Шатобриан впервые употребил термин «консерватизм», предприняв в 1818 г. издание журна­ла под названием «Консерватор». Указанные мыслители стали родона­чальниками традиционалистского направления в консервативной идео­логии и политике.

Мировоззренческие принципы традиционалистского консерватизма расходились с идеологией Просвещения и либерализма. Вконцепции консерватизма одно из централь­ных мест заняло отрицание теории общественного договора и принципа народного суверенитета. Неприятие консерваторами этих основопола­гающих просветительских категорий вытекало из представления об огра­ниченности и слабости человеческого разума, в силу чего он не в состоя­нии осознать смысл и цели социального процесса, место человека в нем. Поэтому ни общество, ни его установления не могут возникнуть вследст­вие общественного договора, чисто человеческого деяния. Разум должен подчиниться воле Провидения, божественной силе. Лишь она управляет общественными делами, определяет судьбы людей и народов. Мудрость Бога проявляется в исторически сложившихся предрассудках, под кото­рыми понимались опыт, традиции и обычаи. Не люди конкретной эпохи, а они, передаваемые из поколения в поколение, создают почву для форми­рования нравственности человека, трансформации неписаного права в законы и конституции, устройства государства. Отказ же от обычаев и опыта прошлого привел Францию к революции, ниспосланной Богом как кара за «век преступлений и безумств», «дух бунта», который охватил Европу со времен Реформации и распространения философии Просве­щения.

Этими аргументами традиционалистский консерватизм обосновывал отрицание революций, разрывающих историческую связь прошлых и бу­дущих эпох, позволяющих поступать со страной как с завоеванной терри­торией и проводить в ней преобразования «с чистого листа», предлагая рационально сконструированную абстрактную модель общественного устройства. С этой точки зрения Французскую революцию консерваторы осуждали и, наоборот, превозносили эволюционный путь развития, кото­рый обеспечивает преемственность социальных связей между поколе­ниями, допускает лишь медленные изменения, сохраняющие полезные части старого общества, и добавляет лишь то, что им соответствует.

Для консервативной доктрины характерна особая интерпретация сущности общества и государства, взаимоотношений между ними. Чело­веческое общество образуется согласно божественному плану, а не яв­ляется продуктом социального взрыва. Это подразумевает его неизме­няемость и противоестественность попыток революционного воздейст­вия с целью насильственной модернизации. Равным образом государство представляет собой извечно существующую органическую сущность, ко­торая допускает изменения только отдельных частей, сохраняя незыбле­мость в целом. При этом сами формы государства в силу связи с обычая­ми, традициями и характером народа относительны. По де Местру, даже деспотизм лишь тогда плох, когда появляется в стране, предназначенной для другого рода правления. В традиционалистской консервативной кон­цепции общество интегрировано в государство и построено на фундамен­те жесткого иерархического порядка, подразумевающего ограниченную свободу и неравенство различных социальных групп. Де Местр, вопреки положениям Руссо, утверждал, что человек не рождается свободным, во все времена рабство рассматривалось как обязательный элемент прав­ления и политического состояния наций. Равенство существует только в области морали и добродетели, которая и заключается в обязанности ис­полнять предназначенный каждому долг. Лучшие люди страны не те, кто заботится о своих правах, а те, кто несет особые обязанности. Вершину общественной иерархии составляет абсолютная власть государства и Папы, аристократии надлежит править. Как полагал Бональд, человек существует лишь для общества, и он должен употреблять на службу об­ществу все, что получил от природы.

Либеральный консерватизм. В первой половине XIX в. сложилась ситуация, когда нисходящей аристократии прихо­дилось противостоять не только восходив­шей к вершинам политического могущества буржуазии, но и народным низам, прежде всего формировавшемуся пролетариату. Это побуждало наиболее дальновидную и реалистически мыслившую часть аристократов пойти на сближение с буржуазией. Внутри правоконсервативного лагеря происходит размежевание: выделяется умеренная либерально-консервативная фракция. Она стремилась к установлению конституционной монархии с сохранением значительных полномочий государя, введению двухпалатного парламента с назначаемой аристократической верхней и выборной на основе различных высоких цензов нижней палатами. Во Франции революция 1830 г. разъединила правоконсервативный лагерь вследствие возникновения умеренного, «орлеанистского», течения. Сторонниками либеральных консерваторов слыли король Луи Филипп и его премьер-министр Франсуа Гизо. В 30-х годах конституционно-династи­ческий конфликт в Испании обострил борьбу между правоконсервативными карлистами, сторонниками абсолютной монархии, и умеренными консерваторами, отражавшими интересы либерального дворянства и буржуазии. В Англии размежевание нашло выражение в расколе консер­вативной партии, произошедшем в 1846 г. Тори-протекционисты вышли из нее из-за несогласия с политикой умеренного крыла во главе с Р. Пилем, поддержавшего отмену «хлебных законов». Однако в Европе того времени либеральный консерватизм не смог завоевать доминирующие позиции в спектре политических сил: его социальную базу составлял уз­кий слой аристократической элиты, «разбавленный» крупными финан­систами и приближенными к верхам общества интеллигентами.

Анархизм (от греч. anarchia — безначалие, безвластие), общественно-политические и социально-экономические учения, отрицающие необходимость государственной власти и политической организации общества, а также общественные движения, провозглашающие своей целью освобождение человека от всех видов политического, экономического и духовного принуждения. Анархизм во всех вариантах обязательно включает: 1) полное отрицание существующего общественного строя, основанного на политической власти; 2) представление об идеальном общественном устройстве, исключающем принуждение; 3) определенный (преимущественно революционный) способ перехода от первого состояния ко второму. Главными идеологами были М. Штирнер, П. Прудон, М. А. Бакунин, П. А. Кропоткин

Социальную основу составляли мелкие товаропроизводителей (крестьяне, пролетариат, мелкие торговцы, лавочники). Неучастие государства в социальной политике, разорения мелких собственников вызывали их протест и стремление изменить существовавшие порядки, но при сохра­нении частной собственности. Мелкобуржуазную идеологию разделяли и многие представители рабочего класса, пополнявшегося за счет разо­рявшихся крестьян, ремесленников, мелких торговцев. Неудовлетворен­ные ролью государства эти социальные слои живо воспринимали идеи о безгосударственном устройстве общества — конечной цели анархист­ского движения.

Прудонизм, разновидность социализма, в основе которой лежат взгляды Прудона. Критикуя крупное капиталистическое производство, Прудон и его приверженцы выступали за утверждение мелкотоварного производства; они выдвигали проекты ликвидации эксплуатации путем создания производственных кредитных и потребительских ассоциаций, безденежного товарообмена и мирной ликвидации государства (в последнем они видели первопричину социальной несправедливости).

Анархическая концепция Прудона. Первым термин «анархия» в положительном значении употребил французский публицист и социолог П. Ж. Прудон в работе «Что такое собственность?» (1840; рус. пер. 1907). Ее лейтмотив — «собственность есть кра­жа» — производил на современников сильное впечатление. Но Прудон требовал уничтожения только крупнокапиталистической собственности. Мелкобуржуазную он признавал и считал необходимой как основу эко­номического прогресса и свободы производителя. В силу этого, по Прудону, цель истории заключается в том, чтобы создать некую третью форму общества, не капиталистическую и не коммунистическую, но в кото­рой антиподы — крупная буржуазия и пролетариат — растворятся в среднем классе, т. е. в мелкой буржуазии.

Особую известность Прудону принесла книга «Система экономических противоречий, или философия нищеты» (1846), поставившая его в ряд ведущих теоретиков социализма. Окончательно анархическая концепция Прудона сложилась в результате анализа опыта французской революции 1848 г. и была развита им в работе «Федеративный принцип» (1863). Несмотря на то, что сам Прудон упорно отказывался считать себя основателем какого-либо определенного учения или партии, М. А. Бакунин, П. А. Кропоткин и др. вожди анархизма видели в нем своего непосредственного предшественника. Основными элементами доктрины Прудона были мютюэлизм, федерализм и тактика прямого действия. Мютюэлизм означал организацию общества на принципах равенства и взаимности. Считая, что «собственность есть кража», Прудон отвергал использование собственности для эксплуатации чужого труда, но рассматривал «владение» — право рабочего или групп рабочих распоряжаться землей и орудиями труда, необходимыми в процессе производства, — как главное основание свободы. В идеале ему рисовалось общество, состоящее из независимых крестьян и ремесленников, где фабрики и заводы находятся в собственности рабочих ассоциаций, а весь общественный механизм объединяется системой взаимного кредита на основе народных банков. Централизованное государство Прудон предлагал заменить федерацией автономных местных общин и промышленных ассоциаций, связанных договорными отношениями; суд заменялся арбитражем; бюрократия — рабочим контролем, а академическое образование — общим образованием.

Анархические доктрины Бакунина и Кропоткина

Дальнейшее развитие теории анархизма связано с работами главного противника Маркса внутри Интернационала, М. А. Бакунина, испытавшего влияние Прудона и развившего идеологию анархо-коллективизма. Бакунин разделял федерализм Прудона и убеждение в необходимости непосредственных действий рабочего класса, однако он полагал, что система отношений собственности, предлагаемая Прудоном, нереалистична. Средства производства, согласно Бакунину, должны находиться в общественной собственности, причем каждый рабочий должен получать плату только за реально проделанную работу. Второе важнейшее отличие Бакунина от Прудона состояло в отношении к революционным методам. Прудон был убежден, что организации мютюэлистов возможно создавать внутри существующего общественного строя, что постепенно приведет к его трансформации без насильственной революции. Бакунин, выдвигая знаменитый тезис, гласящий, что «страсть к разрушению есть вместе с тем и творческая страсть», отрицал возможность мирного пути развития общества, полагая, что насильственная революция, разрушающая все существующие институты, есть необходимая прелюдия к строительству свободного общества. Несмотря на то, что принципы индивидуализма и ненасилия (как основные в доктрине Прудона) продолжали развиваться периферийными течениями анархизма, бакунинские взгляды о необходимости коллективной собственности и насильственной революции доминировали в анархистском движении со времени I Интернационала до окончательного крушения анархизма как массового движения во время гражданской войны в Испании в 1936-1939. Прогнозируя развитие государственности и характеристики самого государства, Бакунин приходит к выводу о том, что «государство — это самое вопиющее, самое циничное и самое полное отрицание человечно­сти», что «существование государства в какой бы то ни было форме несо­вместимо с свободой пролетариата, что оно не допускает братского меж­дународного союза народов». Это побуждает Бакунина выдвинуть идею отказа от государства. От него необходимо перейти «к анархии, т. е. са­мостоятельной, свободной организации всех единиц или частей, состав­ляющих общины, и их вольной федерации между собою, снизу вверх, не] по приказанию какого бы то начальства, даже избранного, и не по указа­нию какой-либо ученой теории, в вследствие совсем естественного развития всякого рода потребностей, проявляемых самой жизнью». В пред­ставлении Бакунина структурными единицами такой модели организации общества являются общины и провинции, которые обладают самоуправ­лением и абсолютной автономией. Общины могут образовать федерацию в виде провинции, но в таком случае издаваемые общинами законы долж­ны соответствовать принятым в провинциях нормам. Провинции могут войти в состав так называемой «нации», или федерации провинций, но при том условии, что издаваемые провинциями законы не будут противо­речить строю и законодательству «нации». В делах, касающихся взаимоотношений провинций и общих интересов «нации», каждая провинция должна выполнять принятые национальным парламентом декреты, подчиняться решениям национального суда с правом подать апелляционную жалобу в международный суд. При отказе повиноваться провинцию ставят вне закона и национальной солидарности. Если же она нападет на одну из федеральных провинций, то федеральная армия примет надлежа­щие карательные меры.

В то же время каждая «нация», провинция и община обладают безус­ловным правом определять свой статус, порывать с прежними и заклю­чать новые союзы, без того чтобы кто-либо мог ей в этом помешать. Это вытекает из того, что национальная независимость неотчуждаема. Объе­динение какой-либо страны с другой, хотя бы добровольное и в течение нескольких столетий, не означает необходимости и впредь быть вместе, если она того не желает, ибо людям прошедших эпох не дано отчуждать свободу настоящего и будущих поколений.

Бакунин попытался дать ответ и на вопрос о путях реализации плана перехода к федеративному устройству самоуправляющихся общин. «Ре­волюцию искусственно произвести невозможно», она может быть только «стихийно-народно-социальной», поэтому революционеры должны не навязывать народу «вычитанный из книжек или придуманный» идеал об­щественного устройства, а уловить историческую закономерность и спо­собствовать ее проявлению. В этом состоит задача тайной «дельной и ум­ной» организации, которая должна быть штабом поднявшегося на рево­люцию народа, «посредницей между народным инстинктом и революци­онною мыслию». Тайная организация, по замыслу Бакунина, должна посредством пропаганды и сплочения масс подготовить торжество рево­люции; ее силой разрушить существующий экономический, социальный и политический строй; сделать невозможным установление государст­венной власти над народом — даже самой революционной, потому что всякая власть, как бы она ни называлась, подвергла бы народ старому рабству в новой форме; помочь народу самоопределиться на основе пол­ного равенства и всесторонней свободы без государственного посредни­чества.

Преемником Бакунина в роли ведущего идеолога анархизма стал русский революционер П. А. Кропоткин, который сосредоточился на теоретической разработке идеала будущего анархического общества, обобщенного им в книгах «Хлеб и воля» (1892) и «Поля, фабрики и мастерские» (1899). Кропоткин пошел дальше коллективизма Бакунина и разработал идеологию анархо-коммунизма. Новый общественный строй мыслился им как вольный союз самоуправляющихся общин, где господствует обязательный для всех труд и полное обобществление не только средств производства, но и предметов потребления. Предусматривалась ликвидация «аристократии умственного труда» как одной из форм неравенства и упразднение «университетов и академий..., если ими не пользуется каждый без исключения член общества». В 1870-х гг. Кропоткин испытал значительное влияние французского географа и теоретика анархизма Элизе Реклю, ученика французского социалиста-утописта Ш. Фурье. Идеал Кропоткина имеет некоторое сходство с «казарменным» социализмом, благодаря строгой регламентации внутренней жизни общины. Стремясь обосновать возможность анархического общества, Кропоткин приступил к разработке этики анархизм, основанной на достижениях «позитивной науки» («Современная наука и анархизм», 1901). Он утверждал, что конкурентной борьбе за существование и в природе, и в обществе противостоит принцип «взаимной помощи», главный фактор человеческой эволюции и этического прогресса («Взаимная помощь как фактор эволюции», 1890). Уничтожение государства, сковывающего действие этого фактора, будет означать переход к естественному анархическому состоянию. Принципы морали Кропоткин выводил из биологических оснований, полагая, что понятие зла имеет источником естественный отбор, а представление о добре — взаимную помощь внутри видов («Этика», 1922).

Дата добавления: 2014-01-07