Преступность как системно-структурное явление

Вопрос о системно-структурном характере какого-либо объекта возникает тогда, когда необходимо выяснить, как изменение данного объекта взаимосвязано с изменением бо­лее общего целого, в которое он входит как часть, и как из­менение одной части целого связано с изменением других частей.

Эта задача неизбежно возникает и перед криминолога­ми, которые изучают преступность в органическом единстве с обществом, как сложное явление, исследуют взаимосвязи разных ее видов.

Именно в результате того, что преступность представ­ляет собой определенную систему взаимосвязанных эле­ментов, она обладает относительной самостоятельностью, такими качественными характеристиками, которые не свой­ственны отдельным ее элементам. Как раз потому преступность имеет свою историю, логику развития.

Криминологические исследования фиксируют законо­мерные взаимосвязи разных элементов преступности, под­тверждают способность ее "приспосабливаться" к измене­ниям среды и даже приспосабливать среду для своего вы­живания и развития. В новых условиях видоизменяются формы ее проявления, наблюдается и обратное влияние преступности на общество.

Обоснование системного характера преступности бази­руется на:

а) признании преступности в качестве специфической подсистемы общества как элемента более общей системы — общества в целом;

б) обосновании определенной целостности преступности как целого, отдельных ее элементов на основе выделения единого критерия качества;

в) выделении конкретных элементов (подструктур) пре­ступности, находящихся между собой во взаимосвязи, взаи­мообусловленности, которые и задают новые качественные характеристики всей преступности в целом, отличающие ее от отдельных элементов.

Одно из требований к системе — "наличие по крайней мере одной большой системы, объемлющей данную".

Применительно к преступности большой системой при­знается общество. Преступность — явление, существующее в обществе и тесно связанное с ним. Это всеми криминолога­ми признается бесспорным. Следовательно, не может вызы­вать сомнений и то, что преступность во всех своих проявле­ниях, разные ее виды и элементы взаимосвязаны между со­бой уже хотя бы через общество как единый, общий детер­минант преступности.

Конкретные исследования указывали на единую линию детерминации региональной социальной средой, казалось бы, таких разных преступлений, как кражи, изнасилования, убий­ства, выпуск недоброкачественной продукции, приписки и искажения отчетности. В одном из городов Урала основным "работодателем" являлось крупное промышленное предпри­ятие.

В конце 70-х годов ему было дано задание в короткий срок на одну треть нарастить объемы производства. При этом необходимых средств для решения социальных проблем пред­приятию не выделили. Для выполнения указанной производ­ственной задачи требовался приток работников из других регионов. Однако приглашение квалифицированных специа­листов было связано с практически непреодолимыми трудностями: квартиры им предоставить не могли, снабжение продуктами и товарами региона оказалось более чем скром­ным, организация досуга также, приезжие могли рассчиты­вать только на койки в общежитиях. В результате в регион стали приглашаться выпускники профессионально-техниче­ских и других учебных заведений; "социальные неудачники" из других регионов, имевшие конфликты в семье, на произ­водстве в результате пьянства, прогулов и т. п.; лица, отбыв­шие наказание, которых нигде не ждали. Прибывшие не обес­печили интенсивную и качественную работу, но требовали выводить им определенный уровень зарплаты. Это оказалось связанным и с приписками, и с выпуском некачественной продукции. Выводившиеся из-под учета при приписках ма­териальные средства растрачивались, похищались. Одновре­менно в общежитиях создалась ситуация пьянства, крайне аморального поведения, криминальных конфликтов. Главен­ствовали не молодые выпускники учебных заведений, а ра­нее судимые лица и так называемые социальные неудачни­ки. Молодых людей вовлекали в пьянство, азартные игры, прививали им криминальные навыки. В отношении тех, кто занимал самостоятельную позицию, нередко совершались на­сильственные противоправные действия. В городе участи­лись кражи, изнасилования и другие преступления.

Исследователи корыстной и насильственной преступно­сти несовершеннолетних и взрослых лиц нередко обнаружи­вают одни и те же социально-экономические, социально-пси­хологические факторы, порождающие указанные виды пре­ступности. Названные факторы определяют своеобразие раз­ных форм преступного поведения в своих разных взаимо­связях, неодинакового механизма воздействия. Таким обра­зом, можно говорить, по крайней мере, о функциональных зависимостях, связи состояний. Так, состояние преступно­сти взрослых, особенно рецидивной, зависит от предшест­вующего состояния преступности несовершеннолетних.

Преступность подлежит рассмотрению и как часть та­кой более общей для нее системы (но менее общей, чем об­щество в целом), как негативные социальные отклонения. Эти отклонения многообразны: теневая или параллельная эконо­мика, пьянство, наркомания, проституция, самоубийства и т. п.

Однако признавая такую взаимосвязь, надо видеть и спе­цифику различных форм социальных отклонений. В том числе отличие преступности от иных форм. Оно состоит в наиболь­шей степени общественной опасности и объявлении об этой общественной опасности государством. Государство это де­лает путем введения уголовно-правового запрета на совер­шение определенного круга деяний и установления за его нарушение самой строгой, уголовной, ответственности.

Наиболее общим критерием качества для всех преступных проявлений может служить следующее: социально обусловленное, но в то же время виновное нару­шение уголовно-правового запрета, представляющее собой наивысшую степень общественной опасности по сравнению с иными негативными социальными отклонениями.

Определенная целостность, системность преступности как специфического социального явления просматривается и при выделении ее подструктур, анализе взаимосвязи между ними. Причем такое выделение можно продолжать, ибо каждый элемент также поддается расчленению.

Вообще вопрос о критериях выделения разных подструк­тур (элементов) преступности требует особого обсуждения. Но один из подходов, практически никем не оспариваемый, заключается в следующем: криминология изучает преступ­ность с позиции выявления ее происхождения и организа­ции борьбы с ней, а потому допустимо применение генетиче­ского критерия — особенности порождения видов преступ­ности.

Преступность рассматривается в качестве продукта взаи­модействия определенных типов среды и типов личности. В этом взаимодействии можно выделить две крупные подструк­туры преступности:

1) устойчивую, в происхождении которой ведущую роль играют личностные характеристики: человек преодолевает препятствия, создает удобные для совершения преступле­ний условия, активно использует их;

2) ситуативную, генезис которой определяется более силь­ным влиянием среды, чем личностных характеристик, слож­ной ситуацией преступного поведения.

Такое разграничение основано на том, что социальные влияния способны запечатлеваться в личностных характе­ристиках и надолго определять поведение человека. Разуме­ется, он меняется в изменяющихся условиях. Поэтому мож­но было бы говорить об относительной устойчивости пре­ступного поведения какого-то лица. Но применительно к пре­ступности, определяемой в основном уже сформированными в обществе характеристиками человека, можно в какой-то определенный момент говорить как об устойчивой.

Ситуативная преступность быстрее и непосредственнее реагирует на изменение социальных условий, ситуацию. Роль личностных деформаций преступников в ее генезисе незна­чительна, как бывают незначительны и эти деформации.

Ситуация может носить общий неблагоприятный харак­тер: распространение пьянства, наркомания, безработица, бездомность, всеобщая коррупция и т. п.

Чтобы обосновать системно-структурный характер пре­ступности, необходимо не только выделить отдельные под­структуры (элементы), но и выявить объективные связи ме­жду ними. Объективная связь определяется как такое отно­шение между предметами и их свойствами, которое (в силу их взаимодействия) в случае изменения одних сопровожда­ется изменением других.

Основой взаимосвязи выделенных подструктур преступ­ности является сама преступная деятельность в ее развитии. При определенных условиях один вид преступности порож­дает другой (другие) или влияет на них.

Так, при просчетах борьбы с преступностью часть насе­ления отвечает на эскалацию преступности либо противо­действием ей, но в преступных формах, либо приспособле­нием к ней. Противодействие проявляется, например, в фи­зической расправе с некоторыми преступниками (при задер­жании их на месте преступления и т. д.). Для иллюстрации приспособления можно назвать преступные сделки со взя­точниками, расхитителями.

Таким образом, изменение ситуативной преступности связано с изменением устойчивой преступности, а послед­няя реагирует на изменения ситуативной.

Если на пути перерастания ситуативной преступности в устойчивую не ставится надежных преград, если преступ­ная деятельность оценивается в конкретных условиях как "выгодная", нарастает и число преступлений, и общественная опасность преступности, она приобретает новые, более усугубленные характеристики, становится организованной и т. п.

В свою очередь это деморализующе действует на обще­ственную психологию, создает проблемы в экономике, поли­тике, социальной сфере и тем самым порождает новое со­стояние ситуативной преступности.

Устойчивая преступность находится с ситуативной в сложной взаимосвязи, хотя бы за счет одних и тех же субъ­ектов: чаще на проблемные, конфликтные ситуации, созда­ваемые в результате преступной деятельности, отвечают уго­ловно наказуемым поведением лица, уже ранее совершав­шие преступления, члены криминальных группировок — те, кто относительно легко переходит границу уголовного запрета.

Вот почему бывают обречены на неудачу попытки изо­лированного воздействия на отдельные виды преступности. Борьба с преступностью должна носить системный харак­тер, соответствующий характеру преступности. В истории отечественной борьбы с преступностью были периоды укре­пления охраны общественного порядка (на улицах, площа­дях, в парках). Через некоторое время увеличивалось число хулиганских проявлений, драк в общежитиях, квартирах. Воздействие не касалось субъектов, ориентированных на криминальные стандарты поведения.

Поскольку преступность — это социальная система, ей присущи характеристики именно такой системы: целенаправ­ленность, открытость, самодетерминация и развитие при просчетах борьбы с преступностью.

В социальных взаимодействиях преступность высту­пает как открытая, а не "жесткая" система. Она адаптиру­ется к условиям среды, готова к изменениям, правда, в определенных пределах. В целом же преступность само­развивается и самодетерминируется как самоуправляемая система.

Криминологами отмечается эффект самовоспроизводст­ва преступности за счет сохранения, приспособления к из­менившимся обстоятельствам; наступления на общество пу­тем непосредственного "криминального заражения" части населения, использования преступниками механизмов пря­мого инструктирования, внушения, подражания. Это наибо­лее отчетливо проявляется в вовлечении части несовершен­нолетних и молодых людей в преступную деятельность. Од­новременно нередко идет более широкая пропаганда крими­нальной психологии, создание облика преступника в виде Робин Гуда.

Преступность в своем противостоянии обществу образу­ет своеобразную систему самозащиты. Учет, знание такой системы важны с точки зрения эффективной борьбы с пре­ступностью.

Таким образом, возможные тенденции преступности, на­правленность ее изменений и более широкого воздействия на общество следует изучать, анализируя в первую очередь характеристики предумышленной преступности, а в ней — организованной и профессиональной. Впрочем, эти два вида преступности тесно взаимосвязаны, ибо профессиональные преступники всегда стремились к сотрудничеству в различ­ных формах, создавая различные организованные формиро­вания.

Дата добавления: 2014-01-07