План лекции. Производство моноклональных антител

Производство моноклональных антител

Гибридомы – гибридные клетки, полученные от слияния клеток В-лимфоцитов и клетками миеломы. От лимфоцитов гибридомы наследуют способность продуцировать антитела, а от миеломных клеток – способность к неограниченному росту в культуре in vitro. Последовательность операций по получению гибридом:

· иммунизация мышей;

· выделение В-лимфоцитов из селезенки;

· гибридизация с клетками миеломы, дефектными по ГГФРТ;

· отбор гибридных клеток на среде ГАТ (гипоксантин, аминоптерин, тимидин);

· проверка иммунологической способности гибридом;

· клонирование и получение моноклональных антител.

Структура антител (иммуноглобулинов)

Молекула иммуноглобулина состоит из двух легких (L) и двух тяжелых (Н) белковых цепей, соединенных водородными связями и дисульфидными мостиками. N-концевые участки легкой и тяжелой цепей образуют антиген-связывающий сайт, который состоит из трех участков, определяющих комплементарность антител к антигену (CDR – complementarity-determining regions). CDR-участки образуют вариабельные области на N-концах цепей иммуноглобулинов. С-концы антител активизируют фагоциты, которые уничтожают клетки, несущие антигены.

Использование антител

Профилактика отторжения трансплантированных органов – мышиные антитела ОКТ3 против Т-лимфоцитов человека связываются с ними и уменьшают иммунный ответ на белки чужого органа.

Доставка лекарств непосредственно к месту действия. Лекарство «пришивают» к моноклональному антителу, которое узнает антигены на поверхности определенных клеток, например, опухолевых.

Недостатки мышиных антител для человека – недостаточная специфичность, иммунный ответ. Невозможность получить человеческие антитела методом иммунизации (хромосомы человека в гибридах с мышиной миеломой теряются, нет линий миеломы человека, человека нельзя иммунизировать для получения сыворотки). Выход – получить методом генетической инженерии человеческие антитела, у которых только антигенные детерминанты (CDR) будут мышиными. Гибридные белки в составе вирусного вектора можно нарабатывать в клетках кишечной палочки.

1. Проблемы эффективного управления государственной собственностью в переходной экономике.

2. Государственное отраслевое регулирование в постсоветской России.

3. Институциональные ловушки на пути становления бюджетного федерализма.

4. Путь к социальному государству.

Основные термины и понятия: ликвидность, социальная политика, бюджетный федерализм, бюджет, дотация, трансферт, субвенция, субсидия, бюджетная ссуда, конфронтационность, трансформация.

I. Актуальность проблемы государственной собственности в постсоветской России обусловлена двумя причинами. С одной стороны, значительная часть объектов бывшей “общенародной” собственности после 1991г. формально осталась закрепленной за государством, но в отсутствии эффективной системы управления реально не получила определенного статуса и нуждалась в управляющих воздействиях, направленных на спецификацию прав собственности и достижение общегосударственных целей. С другой стороны, неудачи экономических реформ в России обычно связываются с низкой управляемостью народного хозяйства. Помимо повышения степени управляемости экономикой через объекты государственной собственности, существование государственной собственности обусловлено выполнением государством социально значимых функций при невозможности их исполнения на базе частной собственности в современных условиях. С позиций институциональной теории существование различных форм собственности, в том числе и государственной, в долгосрочном плане объясняется минимизацией трансакционных издержек, связанных с некоторыми видами деятельности. Права государственной собственности могут и должны существовать там, где, с одной стороны, возможно обеспечить режим исключительного доступа, а с другой — сравнительные преимущества частной или общей собственности выражены слабо. Система государственной собственности предполагает существование режима исключительности доступа к ресурсам не только аутсайдеров, но и инсайдеров, совладельцев государственной собственности. Исключительность доступа поддерживается формальными правилами, согласно которым доступ к редким ресурсам регулируется ссылками на коллективные интересы общества в целом. Это предполагает, во-первых, установление общего принципа достижения общественного интереса (блага общества), а во-вторых, разработку механизма реализации общего принципа в конкретных

формах и методах принятия решений по использованию каждого отдельного ресурса государственной собственности (т. е. голосование, делегирование полномочий профессиональным экспертам, единоличное распоряжение и т.д.).

Первое важнейшее отличие государственной собственности от других форм — принудительное участие всех граждан страны в совладении государственной собственностью. Второе отличие связано с наивысшей степенью опосредованности владения государственной собственностью — через установленную в обществе систему правил и процедур. Третье отличие связано с наивысшей степенью рассогласованности интересов отдельных совладельцев государственной собственности и общества в целом, отдельных групп совладельцев внутри общества, и, наконец, интересов отдельных совладельцев. Четвертое отличие связано с формальной и неформальной реализацией прав государственной собственности.

В зависимости от степени распространения системы государственной собственности, а также от ряда других факторов (в частности, организации системы контроля), возникает существенное различие между правом государственной собственности де-юре и этим же правом де-факто. Если формально ресурсы находятся в государственной собственности, то фактически вполне может осуществляться режим свободного доступа, групповой или индивидуальной собственности. Данная ситуация будет лишь определять (а) набор правомочий, которые могут реализовывать экономические агенты, и (б) особенности технологии передачи правомочий от одного экономического агента другому.

Формальные и неформальные права собственности соответствуют сравнительным преимуществам их реализации. Многие общественные блага, действительно, эффективнее производить государственным, нежели частным способом, но в этом, по справедливому замечанию В. Тамбовцева, “государство может убедиться лишь на собственном опыте, приходя в своей эволюции к гораздо более сложной структуре расходов, чем сбор доходов и расходование оставшейся части на личные нужды работников организации, именуемой государством”. Важное значение имеет соотношение государственной собственности и потенциала государства. Потенциал государства можно определить как способность “эффективно проводить и пропагандировать коллективные мероприятия” и, технократически, как совокупность аккумулируемых государством различных видов ресурсов. Эффективно управляемая государственная собственность способствует приумножению государственных ресурсов, а значит, и повышению потенциала государства. В то же время неэффективно используемые государственные ресурсы, наоборот, влияют на способность государства организовывать коллективные действия, разрушают потенциал государства.

В отчете Всемирного Банка о мировом развитии в странах с переходной экономикой рекомендуется провести систему мероприятий по повышению эффективности государственного управления. По мнению авторов отчета, на первом этапе восстановления конструктивной роли государства в экономике оно должно отказаться от выполнения тех функций, которые не в состоянии выполнять хорошо, поскольку использование ограниченных бюджетных ресурсов на некачественное выполнение тех или иных задач означает неэффективное расходование этих ресурсов. На втором этапе, полагают авторы исследования, “сжавшееся” государство должно заняться наращиванием своего потенциала и, по мере его роста, может начать расширять круг выполняемых функций. Однако при таком подходе, по мнению В. Тамбовцева, возникает целый ряд проблем: “Отказ государственных структур от того или иного вида деятельности, который ранее был привычен для населения, — пусть даже эта деятельность выполнялась плохо и неэффективно, — означает не что иное, как снижение потенциала государства. Кроме того, плохо выполняемая, но все-таки выполняемая государством функция может быть исключена из его деятельности только в том случае, если спонтанное развитие в ходе реформирования уже создало тот или иной институциональный субститут негосударственного характера, осуществляющий предоставление того же самого общественного блага.

В широком смысле основным объектом собственности современного государства является его материальное пространство вместе с заключенными в нем природными ресурсами, то есть земельные площади, недра земли, водная поверхность и воздушное пространство над территорией конкретной страны. Однако в отношении многих из этих объектов невозможно обеспечить исключительность, и фактически они функционируют в

режиме свободного доступа при некотором контроле и регулировании со стороны государства, как правило, неэффективном. Российскому государству принадлежат 13786 унитарных предприятий и 23099 учреждений16. Оно является участником (акционером) в 2500 АО, представляющих базовые отрасли народного хозяйства, где его доля превышает 25% уставного капитала (в том числе 382 АО – 100% акций, 470 АО – более 50% акций, 1601 АО – от 25 до 50% акций). Кроме того, в отношении 580 АО используется “золотая акция”17. В федеральной собственности закреплены пакеты акций еще 697 АО, которые производят продукцию (товары, услуги), имеющую стратегическое значение для обеспечения национальной безопасности государства. Таким образом, государственная собственность включает предприятия следующих организационно-правовых форм: казенные предприятия, государственные или муниципальные унитарные предприятия и акционерные общества с долей собственности РФ или ее субъектов.

Определение методов управления государственной собственностью требует ее структуризации с целью выделения однотипных групп объектов, для которых целесообразно использовать одинаковые управляющие воздействия. Выделяются три группы объектов по степени значимости и функциональному назначению.

Первая группа — объекты, предназначенные для выполнения общегосударственных задач, к числу которых следует отнести объекты, прямо связанные с обеспечением обороны и безопасности, функционированием органов государственной власти (законодательной, исполнительной, судебной); контролем за природопользованием и охраной окружающей среды, охраной памятников истории и культуры и т.д. В эту же группу должна быть включена большая часть природных ресурсов – недра, лесной фонд, водные ресурсы, воздушное пространство. На данную группу должно распространяться исключительное право федеральной собственности, позволяющее прямо и оперативно применять все возможные методы управления, формулируемые исходя из меняющейся политической ситуации и оптимизируемые по критериям эффективности.

Вторая группа — объекты, обеспечивающие поддержание и развитие экономического потенциала страны — предприятия электроэнергетики, по добыче и переработке нефти и газа, по добыче и переработке драгоценных металлов и камней, радиоактивных и редкоземельных элементов, предприятия авиакосмической техники, атомного машиностроения, по разработке и производству систем вооружения и боеприпасов, трубо-

проводного транспорта и другие. Перечень объектов этой группы с течением времени может меняться. По мере развития рыночного хозяйства и улучшения общей экономической ситуации в стране число таких объектов в составе федеральной собственности может сокращаться за счет их перехода в негосударственные формы, причем передача должна осуществляться только на основании критериев эффективности.

Для объектов второй группы наряду с федеральной допустимо существование совместной собственности, например, через закрепление за государством контрольных пакетов акций или специального права, предоставляемого “золотой акцией”.

Третья группа — объекты, через которые государство берет на себя функции проведения централизованной социально-экономической политики и социальной защиты населения: учреждения и организации здравоохранения; высшие и средние специальные учебные заведения; общеобразовательные школы; учреждения культуры и искусства; федеральные органы социального страхования и социального обеспечения; учреждения социальной защиты (дома престарелых, реабилитационные центры для инвалидов и др.). На большинство объектов этой группы должно распространяться полное право федеральной собственности. Вместе с тем цели и методы управления имуществом таких объектов должны учитывать некоммерческий характер их деятельности и ориентироваться на рационализацию расходования федеральных средств, направляемых на соответствующие цели.

По уровню ликвидности объекты государственной собственности (ГС) делятся на следующие категории:

􀂃 низколиквидные (неликвидные) объекты ГС;

􀂃 стабильные, среднерисковые объекты ГС;

􀂃 высоколиквидные объекты ГС;

􀂃 «голубые фишки» (blue chips) – акции компаний, ликвидность которых на рынке является наивысшей.

Отличительная черта государственных предприятий — отсутствие права на свободную продажу всех остальных правомочий. Тем самым, во-первых, исключается возможность специализации разных членов “команды” в раздельном выполнении функции принятия риска и функции управления, как это происходит в частных корпорациях. Во-вторых, становится невозможно выразить капитализированную стоимость будущих последствий текущих действий менеджмента, т.е. получить рыночную оценку его управленческой состоятельности. В-третьих, происходит ослабление контроля со стороны собственников (налогоплательщиков) за поведением менеджмента, поскольку они лишены права продать свою долю в капитале государственного предприятия. В-четвертых, из-за отсутствия возможностей для поглощений частный рынок оказывается незаинтересован в судьбах государственных предприятий.

Основным элементом механизма управления предприятия с государственным участием является институт государственных представителей. По имеющимся оценкам, этот институт не может быть признан эффективным. Представительство в нескольких АО, отсутствие квалификации, отсутствие материальных (легальных) стимулов, отсутствие внятных (оформленных в договорах) целей представительства, отсутствие механизмов имущественной ответственности для снижения рисков государства, отсутствие отчетности о состоянии дел в АО и принятых решениях и др. резко снижают эффективность деятельности государственного представителя. Весьма низкий уровень управления федеральными пакетами акций 1993-1996 гг. обусловил продолжение поиска новых методов управления смешанной собственностью, адекватных реалиям постприватизационного периода. Альтернативой институту государственных представителей в настоящее время стали представление интересов государства в АО на договорной основе (для физических лиц — институт поверенных в делах государства) и передача пакетов акций в доверительное (трастовое) управление. В долгосрочном плане (срок реализации — до 5 лет) речь может идти о постепенном выстраивании логичной системы управления принадлежащими государству акциями, долями, паями в акционерных обществах и иных предприятиях смешанной формы собственности на основе индивидуального подхода к каждому объекту управления с использованием программно-целевых методов, что предполагает обязательное определение целей участия государства в капитале того или иного предприятия, четкую формулировку стоящих в связи с этим задач, документальную фиксацию путей воздействия на объект управления и наличие эффективных инструментов контроля.

II. Считается, что особенности функционирования некоторых отраслей порождают необходимость прямого государственного регулирования их деятельности. Хотя рамки регулирования довольно гибкие, но основные причины прямого государственного регулирования можно объединить в четыре группы:

1) Естественная монополия.

2) Отрасли, свободный вход в которые приводит к грубому нарушению общественного порядка.

3) Возможность деструктивной конкуренции.

4) Острое общественное неприятие "несправедливости", возникающей иногда в отраслях общественного значения.

В системе мер государственного регулирования отраслей наибольшее значение имеет ценовое регулирование, так как именно оно определяет доходность предприятия и платежеспособный спрос потребителей. Очевидно, что главным аргументом регулирования является общественная значимость отрасли или продукции. Не каждая естественная монополия регулируется, не всякая регулируемая отрасль относится к естественной монополии. Однако большинство регулируемых отраслей имеют в своем составе естественно монопольные сегменты. В порядке убывания государственного вмешательства можно выделить: государственную компанию с государственным управляющим, государственную компанию с частным управляющим и частную регулируемую компанию. Этим трем формам соответствуют три формы контрактов: операционные (performance), управленческие (managerial) и регуляционные (regulation).

Инструментарий новой институциональной теории позволяет рассматривать государственное регулирование фирм с двух позиций: как размывание прав собственности и как долговременный специфический контракт между государством и фирмой, занимающейся особым видом деятельности. Через контроль ценообразования для большинства регулируемых предприятий в одностороннем и принудительном порядке государством вводятся ограничения на допустимый размер прибыли фирмы, то есть ограничивается ее право на присвоение остаточного дохода. Таким образом, происходит размывание прав собственности, которое перестраивает ожидания экономического агента, снижает для него ценность ресурса, меняет условия обмена. Регулируемые фирмы вынуждены вырабатывать адаптивные модели поведения, минимизирующие издержки или упущенную прибыль, возникающие вследствие государственного регулирования. Следовательно, действия государства по регулированию ценообразования частных фирм не могут соответствовать критерию эффективности и снижают уровень благосостояния общества. Однако критерию эффективности не противоречит дифференциации прав собственности, которая носит добровольный и двусторонний характер. Главный выигрыш от рассредоточения правомочий теоретиками прав собственности видится в том, что экономические агенты получают возможность специализироваться в реализации того ли иного частичного правомочия (например, в праве управления или в праве распоряжения капитальной стоимостью ресурса). Перераспределение прав в соответствии с относительными преимуществами, которые имеет каждый из участников хозяйственного процесса в каком-то виде деятельности, повышает общую эффективность функционирования экономики. Вместе с тем экономисты признают, что в реальности отделить процессы расщепления от процессов размывания прав собственности очень трудно.

Поэтому регулирование одновременно можно трактовать как контракт между государством и фирмой, который является добровольным и соответствует интересам обеих сторон. Посредством такого контракта государство реализует общественный интерес: избыточная прибыль, которая может быть получена в некоторых отраслях в силу естественных условий их организации, должна поступать потребителям в форме дохода от

снижения цен. А фирма, в соответствии с контрактом, получает доступ к специфическим ресурсам или особому виду деятельности, и главное — полную или частичную защиту от конкурентов. В этом случае возникают проблемы эффективности контракта и контроля его соблюдения. Эффективными считаются такие контрактные отношения, которые минимизируют трансакционные издержки путем создания системы стимулов для участников обмена и механизма разрешения конфликтов, что способствует повышению благосостояния обеих сторон. Таким образом, анализ контрактных проблем может быть дан на основе таких ключевых параметров, как (1) информация, необходимая для оценки результативности деятельности регулируемого предприятия; (2) система стимулов повышения эффективности предприятия, вознаграждения и санкции; (3) достоверность обещаний сторон. Особенности регуляционных контрактов приводят к формированию регулируемыми фирмами особых форм поведения, которые не свойственны фирмам, действующим в условиях конкуренции. Регулируемые фирмы в условиях российской действительности должны приспосабливаться не только к издержкам, которые они несут в связи с регулированием, но и к устойчивому неисполнению условий контрактов со стороны государства. Несмотря на наличие особенностей российской действительности, поведение регулируемых фирм в целом укладывается в традиционные виды: неоправданное завышение издержек, поиск ренты и различные формы оппортунистического поведения. Таким образом, поведение регулируемых фирм характеризуется поиском ренты и квазиренты и способствует росту издержек влияния, бремя которых в конечном счете перекладывается на покупателей продукции регулируемых фирм.

Результатом подобного поведения регулируемых фирм может быть "захват" органов регулирования. Согласно более общей теории заинтересованных групп (Interest-Group Theory ), группы фирм, потребителей или другие группы могут "захватывать" регулирующий орган прямо или косвенно. При этом доминирующие группы получают выгоды за счет других групп. Называют три причины, почему регулирующие органы, скорее всего, окажутся "захваченными".

Во-первых, регулирующие органы обычно укомплектовываются экспертами по регулируемой отрасли, которые работали в данной отрасли или в близких правительственные органах и, следовательно, им дороги интересы отрасли.

Во-вторых, сотрудники органов регулирования часто ожидают получить привлекательные рабочие места в регулируемых компаниях после увольнения из органов регулирования.

В-третьих, так как регулирующие комиссии часто ограничены в ресурсах, они могут полагаться на хорошее финансирование многих из своих расходов регулируемыми предприятиями.

Российская ситуация характеризуется низкой формализацией контрактных отношений. Это служит источником противоречивости государственного регулирования. Так, многим регулируемым отраслям в период перехода к рынку государством были определены взаимоисключащие роли — обеспечивать экономический подъем и развитие экономики и одновременно служить основным источником доходов государственного

бюджета всех уровней, а также обеспечить выполнение социальных функций. При этом приоритетными оказались фискальная и социальная функции. Неэффективность существующих контрактов между государством и регулирующими органами в России отражается в наличии практики перекрестного субсидирования. Покупатели регулируемых предприятий делятся на три группы: население, бюджетные организации и коммерческие потребители. Как правило, органы регулирования устанавливают наименьшие тарифы для населения, часто на уровне или даже ниже себестоимости. Тарифы для бюджетных организаций выше, но эту группу потребителей отличает крайне низкая дисциплина платежей. Самыми высокими оказываются тарифы для коммерческих потребителей. Таким образом, в большинстве случаев решается проблема доходов, выпадающих за счет первых двух групп потребителей. Но спрос коммерческих потребителей является наиболее эластичным, они проявляют большую активность в поис-

ке альтернативных поставщиков услуг там, где это возможно. Налицо имплицитный контракт между слабым государством и сильными заинтересованными группами. Государство обеспечивает субъектам инфраструктурных отраслей возможность получать монопольную ренту в обмен на обеспечение минимального уровня социальной стабильности в стране и финансовой состоятельности государственного бюджета и бюджетных организаций.

Наиболее реальный путь решения этой проблемы — формирование достаточно сильной коалиции антимонопольных сил в лице не связанной с ТЭКом крупной промышленности и общественных организаций, представляющих интересы мелкого бизнеса и домохозяйств.

III. Бюджетное перераспределение — наиболее интересная сфера государственных финансов, наглядно демонстрирующая взаимодействие институциональной среды с принятием эффективных решений в сфере общественного выбора. История межбюджетных отношений в России — история создания нового контрактного государства, основополагающим принципом взаимоотношений в котором является федерализм.

Концепция российского федерализма ведет свою историю с 26 апреля 1990 года, когда Верховный Совет СССР принял закон "О разграничении полномочий между Союзом ССР и субъектами Федерации". Во-первых, он выравнивал правовой статус автономных и союзных республик. Во-вторых, впервые учреждал практику договорных отношений и соглашений между автономными республиками и образованиями (округами и областями) и союзными республиками. Ставший уже нарицательным призыв президента Б.Ельцина "Возьмите ту долю власти, которую сами сможете проглотить", создал своего рода неопределенность в статусах республик, их правомочиях и вызвал процесс, получивший название “парад суверенитетов”. Правовой вакуум породил региональную инициативу —

от стремления изменить статус путем самостоятельного подписания учредительного Союзного договора до создания собственных законов и прямой конфронтации с Центром. Закрепление принципов федерализма произошло в принятой в 1993 году Конституции РФ. Статьей 11 Конституции Российской Федерации (часть III) предусматривалась новая форма соглашений между органами государственной власти Российской Федерации и органами власти субъектов Российской Федерации — “Дого воров о разграничении предметов ведения и полномочий”. Первый такой договор был подписан с Республикой Татарстан 15 февраля 1994 года. Выработанный пакет соглашений стал своего рода эталоном, моделью, на основе которой стали формироваться взаимоотношения республик с Центром. Главным принципом заключения договоров был учет национальных, материально-технических, природно-географических, демографических, политических условий в каждой конкретной республике. Таким образом, договорный принцип взаимоотношений республик с Центром стал дополнять конституционный принцип этого взаимоотношения, что позволяло поддерживать некоторое политическое равновесие. Новым этапом на пути становления российского федерализма было принятие 24 июня 1999 г. Федерального закона "О принципах и порядке разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации", определяющего единые условия и порядок подготовки проектов договоров и соглашений, и Концепции реформирования межбюджетных отношений в Российской Федерации в 1999-2001 годах, а также учреждение Фонда финансовой поддержки регионов. Впервые межгосударственные отношения приобрели строго формализованную основу.

В развитии межбюджетных отношений прослеживается “столкновение” интересов: Центра, понимающего, что без сохранения важных атрибутов государственности, каковыми являются Центральный Банк с монопольным правом эмиссии, федеральный бюджет, двухканальная система сбора налогов, армия и правоохранительная система, о едином экономическом и политическом пространстве уже не может быть и речи, и регио-

нов, пытающихся “приватизировать” как можно больше институтов государственности, расположенных на параллели власть-собственность. Кроме прямой законодательной инициативы возникают и другие формы институтов влияния регионов на Центр. Наибольший интерес представляют Ассоциации экономического взаимодействия субъектов РФ. И, наконец, наиболее развитой формой объединения снизу для защиты общих интересов стало создание партий власти региональных элит — своего рода монопольно-политических союзов, целью которых является оказание совместного давления на Центр. Описанная нами модификация межбюджетных отношений прошла длительный отбор эффективных институтов, а сама иниициатива, как правило, являлась реакцией на высокие трансакционные издержки, связанные с новыми формами оппортунистического поведения, к анализу которых мы переходим.

Следует выделить некоторые, наиболее типичные для России формы экономического оппортунизма в сфере межбюджетных отношений:

1. Отказ от перечисления налогов в федеральный бюджет, заявление о введении “одноканальной системы” сбора налогов.
2. Выбивание межбюджетных льгот и привилегий. Попытки скрыть реальные бюджетные возможности региона.
3. Предоставление самому себе льгот, создание особых, привилегированных условий.
4. Переведение органами государственной власти автономий и ряда краев и областей РСФСР под свою юрисдикцию материальных и природных ресурсов, которые находились на их территориях.
5. Попытки установить контроль за ситуацией на региональном рынке посредством ограничения доступа других покупателей, вплоть до учреждения пограничного режима.
6. Прямые антирыночные действия, направленные на торможение реформ — в виде государственного регулирования цен, прямого вмешательства в деятельность хозяйственных агентов, ограничения свободы торговли, а также эмиссии денежных суррогатов.
7. Подталкивание местного населения к национальным демонстрациям, митингам, игнорированию выборов, референдумов, развертывание в СМИ националистической пропаганды.
8. Перекладывание ответственности.
9. Закрепление в статьях регионального законодательства полномочий, прямо противоречащих Конституции РФ.

Описанные выше взаимоотношения порождали и новые, извращенные формы соглашений, которые не всегда носили гласный характер, противоречили принципам демократии. С нашей точки зрения, можно выделить три типа сценария, по которому обычно развивались события:

Согласительный сценарий.

Конфронтационный сценарий.

Трансформационный сценарий.

Бюджетный федерализм — тот принцип, в пользу которого фактически произошел институциональный отбор, он соединяет в себе элементы унитаризма и федерализма. Благодаря ему становится возможным осуществлять спецификацию прав собственности и защиту контрактов. В основе бюджетного федерализма лежат следующие принципы построения межбюджетных отношений:

􀂃 самостоятельность бюджетов различных уровней

􀂃 четкое (законодательное) разграничение расходов и доходов между бюджетами различных уровней;

􀂃 равенство бюджетных прав субъектов Российской Федерации, а также равенство бюджетных прав муниципальных образований;

􀂃 выравнивание уровней минимальной бюджетной обеспеченности субъектов РФ, муниципальных образований;

􀂃 равенство всех бюджетов субъектов РФ во взаимоотношении с федеральным бюджетом, равенство местных бюджетов во взаимоотношениях с бюджетами субъектов РФ;

􀂃 нормативно-расчетные (формализованные) методы организации межбюджетных отношений, в том числе предоставления финансовой помощи.

Бюджетный федерализм пытается совместить решение двух противоречивых задач: соблюдение справедливости в отношениях республик с Центром и выравнивание уровня бюджетной обеспеченности. Невозможность раз и навсегда закрепить механизмы перераспределения доходов также связана с постоянно воспроизводящейся диспропорциональностью в источниках поступления средств и их расходовании — как между бюджетами различных уровней, так и между бюджетами одного уровня. Причиной этого являются и общая макроэкономическая нестабильность, и постоянные смены политического курса. Несмотря на указанные трудности в становлении бюджетного федерализма, некоторые подвижки в этом направлении все-таки имеются.

Во-первых, в настоящее время российская модель предусматривает строгое закрепление за каждым из бюджетов собственных налоговых источников и единые проценты отчислений от основных налогов в федеральный бюджет (например, налог на прибыль согласно установленным в законе нормативам распределяется между тремя бюджетами).

Во-вторых, установлены формы межбюджетных отношений, благодаря которым собственно и осуществляется “бюджетное выравнивание”. В ходе эволюции межбюджетных отношений в РФ возникли следующие виды финансовой помощи бюджетов друг другу:

• Дотации — средства, предаваемые бюджету другого уровня на безвозмездной и безвозвратной основе для целевого финансирования текущих расходов;

• Нормативно-долевые дотации (трансферт) — средства, передаваемые бюджету другого уровня на безвозмездной и безвозвратной основе без указания конкретной цели расходования;

• Субвенции — бюджетные средства, передаваемые бюджету другого уровня или юридическому лицу на безвозмездной и безвозвратной основе для осуществления целевых расходов;

• Субсидии — бюджетные средства, предоставляемые бюджету другого уровня, юридическому или физическому лицу на условиях долевого финансирования целевых программ;

• Бюджетные ссуды — бюджетные средства, предоставляемые бюджету другого уровня на возвратной, безвозмездной или возмездной основе в пределах финансового года на срок не более 6 месяцев.

Пути усиления начал бюджетного федерализма таковы:

􀂃 Принятие законов об общих принципах организации государственной власти, разграничении предметов ведения и полномочий, об основах налоговой системы и бюджетного устройства, о разграничении государственной собственности, о природо- и землепользовании и др.

􀂃 Разработка механизмов ответственности за нарушение федерального законодательства и постановлений органов федеральной исполнительной власти.

􀂃 Создание унифицированной системы трансфертов, основанной на формализованном подходе к их выделению.

􀂃 Сокращение бюджетных ссуд как источника покрытия дефицита бюджета.

􀂃 Прекращение практики безвозмездного финансирования сезонных программ.

􀂃 Развитие муниципального рынка облигаций, используемого ради привлечения финансовых средств для региональных программ.

􀂃 Создание фондов кризисного реагирования и мобилизации ресурсов.

IV. Деятельность государства в социальной сфере служит механизмом предупреждения или снятия социальной напряженности, неизбежно возникающей в рыночной экономике. По отношению к социальной системе государство выполняет роль постоянно действующего стабилизатора. Социальная политика как политика перераспределения доходов ставит перед собой задачу откорректировать связанное с производством первичное распределение доходов при помощи системы трансфертных социальных услуг (т.е. системы перечисления (передачи) средств) и субсидий в сочетании с необходимым для их финансирования налогообложением. Тем самым классы с низкими доходами и не имеющие доходов получают возможность повысить свою долю в потреблении благ, сделать ее более справедливой и достойной человека. Передача части доходов от одних лиц другим в условиях рыночного хозяйства, естественно, должна проходить таким образом, чтобы стимул к достижению более высоких доходов не исчезал, а помощь оказывалась только тем, кто в ней действительно нуждается. Получатели же трансфертных доходов должны иметь свободу выбора в потреблении, поэтому помощь оказывается преимущественно в денежной форме.

Осуществление социальной политики основывается на использовании комплекса механизмов, основными из которых являются:

Дата добавления: 2014-01-07