Проверка достоверности доказательств

Исследование доказательств и его содержание

Тема 5. Исследование и оценка доказательств

План лекции:

1. Исследование доказательств и его содержание; цели исследования.

Понятие и познание содержания доказательств по делу.

Проверка достоверности доказательств.

Выяснение относимости и допустимости доказательств. Допускаемые при расследовании дел существенные и неустранимые процессуальные нарушения, влекущие признания полученных доказательств недопустимыми.

Выявление согласуемости доказательств.

2. Оценка доказательств.

Понятие оценки доказательств и цели предприятия ее.

Установление связей между доказательствами. Два вида связи: причинно-следственная (казуальная) т.е. связь обусловленности и связь совпадения – сосуществования в пространстве и времени.

Определения значения доказательств. Деление доказательств на главные и второстепенные.

Определение достаточности доказательств. Шесть форм критерий практики оценки доказательств.

Значения применения логики в доказывании по уголовному делу.

Собирание доказательств - первая фаза доказывания, сущность ее - в накоплении доказательственного материала, необходимого для установления истины. Но собирание доказательств не является самоцелью, они нужны для оперирования ими, для доказывания. Однако для того, чтобы оперировать доказательствами, использовать их как средства доказывания, их надлежит изучить, исследовать.

Исследование доказательств - необходимый элемент доказывания, вторая фаза работы субъекта доказывания с доказательствами. Разумеется, не следует представлять себе процесс доказывания как такую деятельность, при которой сначала собирают все доказательства, затем исследуют их и т.п. Вновь подчеркнем, что доказательства исследуются, оцениваются и используются по мере их собирания, и процесс этот непрерывен на протяжении всего доказывания.

В процессуальной литературе нет единого взгляда на сущность исследования доказательств. М.С. Строгович писал о проверке доказательств, заключающейся в удостоверении их правильности или неправильности. В качестве способов проверки он называл исследование самого доказательства, отыскание новых доказательств, подкрепляющих или опровергающих это доказательство, сопоставление доказательства с другими имеющимися в деле доказательствами. Итогом проверки служит оценка доказательства*(316). Но если детальнее ознакомиться с содержанием этих способов проверки доказательств, то легко убедиться, что все они сводятся к одному - сопоставлению доказательства с другими доказательствами по делу.

А.И. Трусов включает понятие проверки доказательств в понятие их оценки*(317). Термин "исследование доказательств" употребляет П.Ф. Пашкевич, понимая под этим деятельность субъекта доказывания по изучению доказательств и их проверке и отмечая, что "лишь в результате тщательного исследования доказательств создается возможность дать им правильную оценку"*(318). Авторы "Курса советского уголовного процесса" полагают, что термин "исследование" применяется в законе в более широком значении, чем проверка. Ссылаясь на УПК, они считают, что "исследование" включает как процесс получения информации, так и проверку полученных сведений*(319). Авторы "Теории доказательств в советском уголовном процессе" вообще не разделяют собирание и проверку доказательств (они используют именно термин "проверка") и полагают, что эти фазы доказывания осуществляются одними и теми же методами*(320).

На подобных позициях стоят фактически и те авторы, которые не выделяют исследование доказательств в самостоятельный этап доказывания, а рассматривают его как элемент оценки доказательств. Так, В.А. Притузова замечала, что "оценить (доказательства. - А.Б.) - это значит определить свое отношение к данному факту, проверить убедительность их путем анализа, сопоставления со всеми другими собранными по делу доказательствами"*(321). Аналогичны взгляды А.Н. Васильева, Г.Н. Мудьюгина и Н.А. Якубович*(322), Л.Т. Ульяновой*(323).

В отличие от работ по уголовно-процессуальному праву, в криминалистической литературе под исследованием доказательств обычно понимают, как правило, экспертное исследование вещественных доказательств, а под оценкой - соответственно оценку заключения эксперта. Лишь А.И. Винберг в свое время писал, что "исследование доказательств в широком смысле (их изучение и проверку) работники органов расследования и суд проводят относительно всех доказательств"*(324).

По нашему мнению, исследование доказательств - это познание субъектом доказывания их содержания, проверки достоверности существования тех фактических данных, которые составляют это содержание, определение относимости и допустимости доказательств и установление согласуемости со всеми остальными доказательствами по делу. В то же время под оценкой доказательств в процессе доказывания следует понимать, скорее, логический, мыслительный процесс определения роли и значения собранных доказательств для установления истины.

Отметим, что такое понимание исследования и оценки доказательств в целом вполне соответствует УПК РСФСР, вкратце упоминавшем о проверке собранных доказательств (ст. 70) и общих правилах их оценки (ст. 71).

Создатели нового УПК РФ, однако, пошли по иному пути. Руководствуясь естественным желанием конкретизировать понятия проверки и оценки доказательств, они сочли проверку достоверности, допустимости и относимости частью не проверки, но оценки доказательств (ст. 88). При этом сама проверка доказательств производится... путем сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а также установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство (ст. 87), т.е. фактически речь идет о проверке согласуемости и опять-таки достоверности.

На наш взгляд, это методологически неверно. Проверка относимости, допустимости, достоверности - это именно проверка доказательств, а фаза оценки должна включать в себя вывод о том, что данное доказательство, после его тщательной проверки, является (не является) относящимся к делу, допустимым и достоверным и, соответственно, может (не может) использоваться для доказывания фактов и обстоятельств, имеющих значение для дела.

Тем не менее, усиливающийся методологический разнобой стал еще одной причиной в пользу употребления более точного и гибкого термина "исследование доказательств".

Из приведенного выше базисного определения следует, что целями исследования доказательств служат:

- познание, раскрытие содержания доказательства;

- проверка достоверности доказательств;

- выяснение относимости и допустимости доказательств;

- установление согласуемости доказательств.

Изучение доказательств субъектом доказывания, предпринятое для достижения любой из этих целей, и есть их исследование.

Познание содержания доказательств

Для правильной оценки доказательства, определения его значения и места в системе других доказательств по делу, наконец, для использования его в качестве средства доказывания субъект доказывания должен четко представлять себе содержание данного факта, его сущность.

Мы уже указывали, что каждое доказательство - носитель информации о том или ином явлении, что эта информация потому и называется доказательственной, что она составляет содержание доказательства. Она дает ответ на вопрос о том, что устанавливается данным доказательством или, иными словами, что доказывают эти фактические данные.

Как правило, содержание прямых доказательств очевидно, и достаточно простого ознакомления с ним, чтобы получить о нем представление. При условии достоверности источника доказательств информация, содержащаяся в прямых доказательствах, однозначна: ей можно верить или не верить, но двоякое понимание ее немыслимо.

Иначе обстоит дело с косвенными доказательствами, т.е. в большинстве случаев исследования доказательств. Чтобы уяснить содержание косвенного доказательства, требуется познать содержание других доказательств, иными словами, содержание отдельного доказательства познается через содержание совокупности доказательств. Например, для того чтобы установить содержание такого факта, как обнаружение петли на трупе, необходимо исследовать содержание других доказательств: факта самого обнаружения трупа, факта наличия или отсутствия на трупе странгуляционной борозды и т.п. Только после всего этого можно определить содержание факта обнаружения петли на трупе: была ли петля средством самоубийства, или средством инсценировки самоубийства, или средством убийства.

Так как познание содержания доказательства представляет собой проникновение в его сущность, этот процесс протекает по общим диалектическим законам перехода в познании объекта от явлений к его сущности и от сущности к его явлениям. Всякому познанию содержания доказательства предшествует наблюдение его, восприятие самого факта, служащего доказательством, а также информации о факте.

Отсюда, однако, не следует, что до этого у субъекта доказывания не бывает никаких представлений о познаваемой сущности доказательства. Как справедливо замечает Н.К. Вахтомин, "познание любого предмета никогда не начинается с нуля. Люди всегда располагают какими-то сведениями о предмете, даже часто раскрывающими какие-то существенные стороны в нем, поэтому человек приступает к изучению того или иного предмета под углом зрения некоторого знания о нем. Явления, которые представляют исходный пункт познания, рассматриваются сквозь призму этого знания. Если же исследователь не располагает знанием каких-то существенных сторон предмета, он все равно для того, чтобы приступить к его изучению, должен сделать предположение о сущности этого предмета. Без такого предположения трудно определить круг явлений, с которого должно быть начато изучение предмета, нельзя успешно собирать факты, вести наблюдения, экспериментировать и т.д. Это гипотетическое предположение о сущности предмета есть то, что представляет собой постановку вопроса, те задачи и цели, которые ставятся перед исследованием"*(325).

Таким гипотетическим предположением, выдвигаемым при познании сущности доказательства, в доказывании служит версия, объясняющая данное доказательство, т.е. предположение о том, что доказывает это доказательство. Когда мы устанавливаем содержание данного факта-доказательства, мы всегда имеем в виду, что оно является доказательством чего-то, что факт служит доказательством постольку, поскольку им что-то доказывается - утверждается или опровергается.

Хорошо известно, что в научном, систематическом мышлении, в отличие от обыденного, факт не существует сам по себе, вне связи с окружающей действительностью, но требует непротиворечивой интерпретации, проясняющей эту связь. Всякое доказательство в этом смысле есть приведение доводов в подтверждение какого-либо положения, есть рассуждение, мыслительный процесс. Весь ход этого мыслительного процесса при познании содержания доказательства не получает выражения вовне. Мы говорим, например, что доказательствами совершенной кражи служат такие факты, как взломанная дверь, отсутствие хранившихся на этом месте ценностей, следы пребывания на данном месте посторонних людей и т.д., но мы обычно не объясняем, почему эти факты служат доказательствами кражи, почему мы вкладываем именно такой смысл в содержание этих фактических данных. Цепь суждений, которая привела нас к этому выводу, не получает внешнего выражения, хотя она существует реально и представляет необходимый элемент анализа содержания доказательств. В этом плане процесс познания содержания судебного доказательства совпадает с составом логического доказательства, с его структурой.

Известно, что всякое логическое доказательство (а под доказательством в логике понимается мыслительный процесс обоснования какого-либо положения) состоит из трех частей: тезиса, т.е. суждения, истинность которого следует доказать; аргументов - тех суждений, которые приводятся в подтверждение тезиса в качестве его достаточного основания; демонстрации, т.е. логического выведения тезиса из аргументов и рассуждений, которые показывают, почему этими аргументами обосновывается именно этот тезис.

Для того чтобы наше суждение о судебном доказательстве было истинным, процесс познания его содержания должен протекать в соответствии с правилами логического доказательства. Ими являются правила, относящиеся:

- к тезису доказательства;

- к аргументам доказательства;

- к демонстрации.

Как уже говорилось, тезис доказательства должен быть точно определенным и постоянным. Это означает, что в течение всего процесса исследования содержания доказательства субъект доказывания должен четко представлять себе, что доказывается данным доказательством, и не допускать логической ошибки qui pro quo - подмены одного тезиса другим.

По делу о краже из магазина следователь обнаружил и изъял с места происшествия следы указательного и среднего пальцев правой руки. Подозрение в совершении кражи пало на К., не имеющего определенных занятий и места жительства. Он был дактилоскопирован; дактилокарту и следы с места происшествия направили на дактилоскопическую экспертизу. Эксперт дал категорическое заключение, что следы на месте происшествия оставлены правой рукой К. Следователь проанализировал вещественное доказательство - следы пальцев - с точки зрения его содержания и пришел к выводу, что факт обнаружения на месте кражи следов К. является сам по себе, вне зависимости от других доказательств, доказательством совершения им кражи.

Логическая ошибка, допущенная следователем, заключалась в непроизвольной подмене доказываемого тезиса другим: доказывалось совершение кражи К., а было доказано только его пребывание на месте кражи.

С подменой тезиса не следует смешивать сознательную замену тезиса, когда субъект доказывания при анализе содержания доказательства приходит к выводу, что доказательство устанавливает иной факт, а не тот, который он стремился доказать.

По другому делу о краже на дверях торгового зала магазина был обнаружен висячий замок с перепиленной дужкой. Первое представление следователя об этом доказательстве заключалось в том, что оно подтверждает факт кражи, служит доказательством кражи. Однако исследование этого доказательства показало, что дужка могла быть перепилена подобным образом только в том случае, если замок в это время был в открытом положении и не находился на двери. Возникла версия об инсценировке кражи; факт обнаружения замка с перепиленной дужкой оказался доказательством не кражи, а ее инсценировки. Произошла сознательная замена тезиса, обеспечившая логичность суждений при познании содержания доказательства.

Разновидностью рассмотренной логической ошибки qui pro quo является и подмена суждения о действии суждением о лице, когда содержанием доказательства являются характеризующие подозреваемого или обвиняемого данные. Эта ошибка в логике носит название "довод к человеку" (argumentum ad hominem). Например, данные об образе жизни подозреваемого, о наличии у него преступных связей, наличии необходимых профессиональных навыков и т.п. принимаются за доказательство совершения этим лицом преступного деяния, тогда как в содержание этих доказательств объективная сторона преступления не входит. Фактически и здесь происходит подмена доказываемого тезиса.

Аргументы доказательства должны быть истинными, бесспорными, должны служить достаточным основанием для тезиса.

Демонстрация доказательства должна обеспечить логическое следование тезиса из аргументов по правилам умозаключения, чтобы логическая связь между ними была безупречно продемонстрирована.

Ошибки, допускаемые при демонстрации доказательства, происходят из-за отсутствия действительной логической связи между аргументами и тезисом. Наиболее распространенная ошибка подобного рода - механическое присоединение тезиса к демонстрации, с которой он логически не связан. Возникает ложная связь между аргументами и тезисом, при которой тезис не вытекает из основания.

В судебном заседании по делу И., обвинявшегося в умышленном убийстве О., председательствующий поставил на разрешение эксперта вопрос о том, могли ли быть убиты выстрелом, произведенным в потерпевшую, люди, проходившие в это время в 15-20 м справа позади нее.

Эксперт, не желая выходить за пределы своей компетенции, отказался отвечать на этот вопрос, ограничившись подтверждением своего заключения, данного на предварительном следствии, о том, что выстрел был произведен в О. с расстояния 40-50 см. Однако суд расценил этот факт как доказательство совершения убийства способом, опасным для жизни многих людей.

Такой вывод о доказательстве, содержащемся в заключении эксперта, был безоснователен. Доказываемый тезис был присоединен к другим аргументам чисто механически, ибо необходимая логическая связь между ними отсутствовала. Имеющиеся аргументы были, наоборот, основанием для противоположного тезиса, ибо расстояние, с которого был произведен выстрел, с учетом степени рассеивания дроби, силы пороховых газов и позы стрелявшего, позволяло сделать вывод, что в данном случае опасности поражения выстрелом, произведенным в О., для людей, проходивших в 15-20 м от нее, не существовало. Именно такова была цепь умозаключений при анализе этого доказательства вышестоящим судом, который отменил приговор и возвратил дело для нового судебного разбирательства.

Другая логическая ошибка, допускаемая при демонстрации доказательства, - так называемая ошибка поспешного вывода. Суть ее заключается в том, что следователь или суд, рассматривая содержание доказательства, делают вывод о связи между аргументами и тезисом при наличии противоречащих этому данных или при отсутствии некоторых посредствующих звеньев этой связи.

В упоминавшемся деле о краже из магазина из установления факта пребывания на месте кражи подозреваемого был сделан вывод о совершении им кражи, хотя такой вывод на том этапе доказывания был преждевременным, ибо еще не была исключена возможность оставления следов пальцев на месте кражи подозреваемым вне связи с расследуемым событием, не проверена возможность нахождения его в момент кражи в ином месте и т.п. Сделав поспешный вывод, следователь необоснованно расширил содержание доказательства.

Проверка достоверности доказательств - существенный элемент исследования доказательств. Однако когда идет речь о проверке достоверности доказательств, может возникнуть вопрос: правомерно ли говорить о достоверности фактов или можно судить лишь о достоверности данных о них?

В современной философской литературе понятие факта имеет двоякое значение. Под углом зрения основного вопроса философии факт - первичное, "действительное, реально существующее, невымышленное событие, явление; то, что произошло на самом деле"*(326) (от лат. factum - сделанное, совершившееся). Некоторые авторы вообще отождествляют понятие факта с понятием явления*(327). При этом фактом называются события и явления, как познанные, так и непознанные, но наблюдаемые человеком. Последние иногда именуют эмпирическими фактами.

Другое значение факта обусловлено наделением его признаками гносеологического явления. Именно в этом смысле говорят о фактах как об элементах содержания науки, явлениях процесса познания, которые только по своему конечному источнику и происхождению материальны, а об анализе фактов - как об исходном пункте познания.

Будучи объективной реальностью, факт не зависит от восприятия его субъектом доказывания, от познания его, проникновения в его сущность. Факт не может быть недостоверным, ибо достоверность - это не свойство факта, а свойство знаний о факте. Недостоверным может быть предположение о факте. Факт существует или не существует, существовал или не существовал. Но если сам факт - это реальность, которая не может быть достоверной или вероятной, то этого нельзя сказать о характере наших сведений об этой реальности, об этом факте. Сведения о существовании или несуществовании факта бывают достоверными или вероятными, предположительными.

Поэтому если говорить о доказательстве, то к нему нельзя применять термины "достоверный", "недостоверный", "вероятный". "Недостоверное" или "вероятное" доказательство - вообще не доказательство, ибо доказывать можно лишь тем, что не вызывает сомнений в достоверности. Достоверным или вероятным может быть только источник доказательств, из которого мы черпаем сведения о существовании доказательств и их содержании, достоверными или вероятными могут быть результаты исследования доказательств. Поэтому проверка доказательства - это проверка достоверности его существования и достоверности наших сведений о его содержании. Именно в таком смысле мы и употребляем этот термин.

Когда мы говорим о достоверности источника доказательств, мы тем самым имеем в виду, что содержащиеся в нем фактические данные, доказательства - истинны. Достоверность означает истинность. Истина же всегда конкретна и не оставляет места для противоположного суждения. Поэтому, если в одном источнике доказательств утверждается то, что отрицается в другом, то один из них достоверен, а другой - нет: здесь в полной мере действует логический закон исключенного третьего.

Из этого следует, что достоверность не может иметь степеней, ибо она выражается в категорическом суждении. "Степенью" может обладать только предположение, вероятностное знание.

Степень вероятности выражает степень нашей убежденности в реальности существования факта или явления. Однако повышение этой степени, количественное увеличение вероятностного знания, с гносеологической точки зрения, не приводит к достоверности, ибо при любой степени вероятности налицо только предположение. Но мы уже указывали ранее, что при доказывании используется такое понятие, как практическая достоверность, означающая, что теоретически вероятность противоположного результата допускается, но в данных условиях, в данном конкретном случае возможность такого результата нам по объективным причинам представляется невероятной и мы смело ею пренебрегаем.

В доказательство правильности подобных решений обычно приводят пример с совпадением папиллярных узоров - возможный теоретически, но совершенно нереальный в условиях ограниченного населения страны, а тем более ее отдельного региона. Но этот пример можно распространить на все случаи производства судебных экспертиз, результаты которых основываются на статистических методах. Так, статистическое резюме о частоте встречаемости тех или иных идентификационных признаков позволяет с успехом решать многие задачи трасологической, баллистической, почерковедческой и иных судебных экспертиз: вероятное по своему существу основание становится достаточным для категорического, т.е. достоверного, вывода эксперта.

С рассматриваемым вопросом связан вопрос о том, можно ли признать достоверным какой-либо источник доказательств путем исследования только его одного, без привлечения других источников.

Обычное требование рассматривать и оценивать доказательства в их совокупности по делу*(328) нередко распространяют и на исследование источников доказательств, что не кажется нам правильным.

Для того чтобы решить вопрос о достоверности источника доказательств, нет необходимости обязательно рассматривать его в совокупности с другими источниками доказательств. Иными словами, то, что обязательно для оценки доказательств, вовсе не обязательно для исследования и оценки их источников. Для этого может оказаться достаточным исследовать лишь тот источник, который вызывает по каким-либо причинам сомнения. Так, например, для признания достоверным заключения эксперта как источника доказательств следователь может ограничиться анализом этого заключения, проверкой его научной обоснованности, современности и эффективности примененных методов исследования, внутренней логической согласованности выводов и т.п. В принципе этого достаточно для решения вопроса о достоверности источника.

Еще раз подчеркнем, что отнесение исследования достоверности доказательств (и их источников) к фазе оценки доказательств нам представляется неправильным: оценке должны подвергаться уже исследованные доказательства, исследование любой стороны содержания доказательства всегда предшествует формированию суждения о его ценности для дела, о его значении для процесса доказывания. Оценка же доказательства - это и есть формирование такого суждения. Разумеется, исследование и оценка доказательств пронизывают друг друга и практически неотделимы, изолированное их рассмотрение объясняется лишь методологическими соображениями.

Дата добавления: 2014-01-07