Человеческая природа и человеческое бытие

Человеческое бытие

Гипостазирование и ипостась

Персонализация как способ постижения себя и мира (себя - через мир и мир - через себя) - это гипостазирование,[6] т. е. приписывание абстрактным понятиям самостоятельного существования или - шире - возведение в ранг самостоятельного существования, самостоятельного объекта (субстанции) того, что является лишь свойством, отношением, моментом целого. Гипостазирование это негативная теневая сторона персонализации.

Гипостазирование представляется обычно как школьная философская ошибка, но в этой ошибке есть правда, обозначаемая однокоренным термином ипостась. [7]

Таким образом обнаруживаются две противоречивые, амбивалентные тенденции, связанные с персонализацией.

Во-первых, гипостазирование как объективирование и/или материализация, ведущие к грехопадению (проявлению зла, отчуждению и т.п.).[8]

Во-вторых, гипостазирование (ипостазирование) как обнаружение личностного, персонального начала в мире.

Таким образом, гипостазирование (ипостазирование) позволяет нам тематизировать некое свойство универсума, носителями которого являемся мы сами как личности, как персоны. Иначе говоря, универсум обладает неким специфическим свойством, которое мы непосредственно несем. Мы - некоторые частицы, как бы зародыши кристаллизации, на которых формируется мир идей, сущностей и смыслов. И не будь этого свойства, не будь этих "персон",[9] идеи, сущности и смыслы не могли бы воплотиться. Мое индивидуальное присутствие или не-присутствие в мире оказывается фундаментальным. Без меня, как и без каждого другого, не только "народ не полный", -мир не полный.

Человеческое бытие это первая ключевая категория философской антропологии. Человек - это его специфическое бытие.[10]

В классической новоевропейской философии вопрос ставился не о человеческом бытии, а о человеческой природе. Человеческая природа представала как сама человечность, принявшая вещную форму, - человечность как таковая, способная по причине своей вещественности быть источником детерминационных цепей. Постулирование некоторой равной самой себе «человеческой природы» предполагает субстанциалистический взгляд на мир.

Здесь возникает ряд парадоксов.

Если существует некоторая «природа человека», то следовательно то в принципе можно отказаться от воспитания. Если воспитание полагать необходимым, то на что оно должно ориентироваться, на человеческую природу, т.е. природу без воспитания?[11] Но в этом случае благодетельными оказываются и пороки.

Здесь возникает фигура маркиза де Сада. Де Сад как мыслитель есть апологет «природы человека». В своих теоретических построениях он утверждает, что нет ценностей, есть только данности, а данность не требует оправдания по определению. Ему вторит современный мыслитель М. Бланшо: нет никакой морали, правит факт.[12] Понятие природы, таким образом, используется для ниспровержения морали.

Новейшая философия, прошедшая феноменологическую школу, воздерживается (эпохе!) от определения человечности через то или иное субстанциальное начало. Иначе говоря, нет природы человека, связанной с определенными, раз и навсегда гипостазированными потребностями. Есть текучий процесс, существенно временной, темпоральный, бесконечно вариабельный, самосозидающийся, т.е. - человеческое бытие. [13]

Дата добавления: 2014-01-20