Тема 9. Индустриализаторская деятельность С.Ю. Витте

Безымянные контракты (их было 3).

Все это реальные контракты (по моменту заключения), но для самой группы придумать название не смогли. Возникли после обособления первых четырех контрактов в отдельные группы.

1) Мена (пермутацио; permutatio).

Это соглашение по которому каждая сторона переждает вещь в собственность в обмен на другую вещь.

Особенность мены – укаждой из сторон одинаковая обязанность. Пока хотя бы одна из сторон вещь не передаст, сделка считается не заключенной.

2 вида:

- эквивалентно возмездная (если вещи имели одинаковую стоимость). Действовала презумпция, что вещи эквивалентны по стоимости, если другое не укзаано в контракте.

И не эквивалетно возмездная – сторона получающая менее ценнубю вещь, имеер право на доплату.

В Риме был спор между Прокулианцами – считали не эквивалентную мену - куплей-продажей и Сабиньянцами (считали его меной).

2) Ссуда до востребования, или прекарий (прекарум; precarium).

Это ссуда до востребования, т.е. та же самая ссуда, заключенная на неопределенный срок. Ссудодатель может потребовать у прекариста вернуть вещь в любое время.

3) Оценочный контракт (контрактус эстиматориум; aestimatorium) – напоминает договор комиссии, связанный с продажей вещи.

Это контракт, по которому одна сторона (собственник вещи) передает вещь другой стороне (исполнителю) для продажи вещи третьим лицам по заранее известной цене. А исполнитель обязуется продать эту вещь по цене не ниже указанной.

Если продавал дороже, то разница составляла его гонорар. Если продавал дешевле, то компенсировал из своего имущества.

Похож на современный договор комиссии. Но это уже строго возмездный договор. Т.е. если продавал по указанной цене, вознаграждение все равно получал.

Лекция №12.2013 (даст тему на консультации)

Вопрос 6. Внедоговорные обязательства:

a) Обязательства из деликтов (Деликтное право);

б) Обязательства из квазидоговоров (как бы договоры);

в) Обязательства из квазиделиктов (как бы деликты).

Не решив ключевого вопроса жизни крестьянской России - каким путем идти дальше, правительство было обречено на опасное верхушечное, хотя и ускоренное промышленное развитие. Глашатаем и проводником этого курса стал молодой, удачливый инженер и экономист С. Ю. Витте. Образцом для реформ Витте явилось интенсивное развитие Германии по бисмарско-прусскому варианту, варианту, которая и была главным соперником России в экономической и политической областях.

Но если вспомнить всю историю немецких экономических реформ, то они всегда основывались на активнейшем использовании элементов гражданского общества, существовавшие в Германии еще со средневековья.

Бюрократическая прусская иерархия всегда учитывала эту важную особенность в своей деятельности по ускоренному промышленному реформированию страны. Не случайно даже в условиях жесткого опруссачивания Германии и ее централизации, Бисмарк сохранил весьма широкие местные полномочия земель, общин и отдельных прусских провинций, не говоря уже о правах различных сословий и вновь нарождавшихся классов. Социальный диалог Бисмарка со значительной частью рабочего движения (Лассаль и др.), при отсечении наиболее экстремистских элементов социал-демократии («исключительный закон» против социалистов), создал в Германии ситуацию, изрядно смягчившую последствия быстрой и жесткой индустриализации страны, которые даже в Англии в период промышленной революции привели народ к обнищанию.

Политика же Витте на верхушечное ускоренное развитие капитализма в стране на рубеже века по бисмарковско-прусскому варианту, но без курса на сотрудничество различных слоев общества между собой и с государством, которое проводил Бисмарк, создавало в России обстановку чисто бюрократического механизма его становления. Реформы Витте, рассчитанные на ускоренную капиталистическую индустриализацию страны, не затрагивали коренной вопрос русской жизни – крестьянскую общину. Принципиальное отличие реформ Витте от политики Бисмарка состояло в их верхушечном, незавершенном характере. Индустриальная модернизация в России осуществлялась в отличие от Германии на основе традиционных аграрных отношений, лишь усиливая разрыв между ними. Это не позволило Витте стать русским Бисмарком. На этой почве у Витте возникли серьезные разногласия с другими представителями власти. Например А.В. Кривошеин доказывал необходимость переориентации экономики России с промышленности на сельское хозяйство, так как ускоренное развитие промышленности при отсталом сельском хозяйстве очень опасно. Эту же точку зрения поддерживал позднее и Столыпин.

Однако процесс многократной люмпенизации крестьянства не воспринимался Витте как реальная, хотя и подспудная социальная катастрофа. Видя свою задачу в оздоровлении финансов России, он упорно шел к этой цели, не считаясь с роковыми социальными издержками.

Теоретические понимания необходимость ликвидации общины, (Витте предлагал соответствующие проекты императору Николаю II), российский премьер все же не ставил эту проблему в главу своей экономической политики, наоборот, он даже использовал элементы социального расслоения, столь резко наметившиеся в русской деревни, чтобы ускорить индустриализацию страны. Полуопролитаренное крестьянство, многократно усиливало в рабочей среде коллективистско-общинные настроения в их наихудшей иждивенческой форме.

В результате возник уродливый синтез патриархально-самодержавных, уваровских начал (столь ревностно охранявшихся Александром III и Победоносцевым, а также с молоду присягнувшим тем же традициаям Николем II) и имперско- технократического идеала Витте. Последний своей политикой вольно или невольно разрушал патриархально-самодержавные (утопические в своем консерватизме) устои, не порождая в замен ничего, что могло бы стабилизировать разрушавшиеся в результате его же политики баланс социальной жизни России.

Усилившаяся тяга к свободной кооперации в процессе более или менее «нормального» развития товарно-денежных отношений в крестьянской среде к концу XIX столетия (при всех уродствах общинного быта), поддерживавшаяся уже либеральной частью народной интеллигенции (ставшей на путь фактического отказа от террористического народовольческого прошлого) могла бы способствовать широкому развитию здоровых капиталистических отношений в деревне, (чего так опасался автор известной работы «Что такое друзья народа и как они воюют против социал-демократов»).

Политика же Витте, резко усилившая налогообложение крестьянства и реализовавшая за его счет финансовую стабилизацию [ призрачную – Д.К. ] империи и создание золотого рубля, жестко качнула баланс общественных настроений влево, как в среде интеллигенции, так и в народной толще.

Перелом происшедший в обществе явно способствовал размыванию либерально-реформаторского слоя интеллигенции и части крестьянства, готовой было к эволюционной коперации и мирному улучшению своего положения, но резко радикализировавшейся из-за нетактичной социальной политики правительства, возглавляемого Витте.

Значительно усилилась эффективность пропаганды марксизма в его крайне революционных формах. Либеральное крыло этого идейного течения – т.н. «легальные марксисты» были оттеснены на задний план экстремистами. Так и в народничестве – молодая поросль народников, отказавшихся от эволюционных надежд своих предшественников, сформировалась в партию эсеров, возродив тактику народовольческого террора. Революционные социал-демократы, в этих условиях, явно взяли верх над либеральными «друзьями народа».

Политика Витте подошла к закономерному финишу: все предпосылки для революции, обернувшиеся большим русским бунтом в 1905 г., впервые выведшим на широкую историческую арену экстремистов-догматиков, были созданы. Революция 1905 г. явилась прямым следствием ускоренной, верхушечной индустриализации Витте. Иными словами, чтобы увеличить денежную массу в стране, необходимую для ускоренного роста промышленности, Витте пошел по пути увеличения налогов с основной массой населения – крестьянство. Крестьяне от этого нищали и разорялись. Массовое разорение крестьян толкало их на заработки в город, но там они не могли найти работу, так как формирующаяся промышленность только создавалась и еще не могла проглотить и переварить всю эту массу. Таким образом, Витте своей непродуманной финансово-индустриализаторской политикой искусственно создавал напряженную обстановку – недовольства полупролетаризированных, маргинализированных слоев, грозившую вылиться в открытый социальный взрыв, что и произошло в 1905 г.

Поэтому деятельность С.Ю.Витте – поучительный урок реформаторским силам, пытавшимся уже в наше время нащупать вектор развития, способный вывести Россию из того люмпинско-утопического тупика, в который его невольно направил этот, несомненно, выдающийся, но пошедший по ложному пути реформатор. Его главная ошибка в догматическом непонимании современной ему социальной специфики России. К сожалению, эта давняя болезнь российских реформаторов не чужда и реформаторам постсоветским.

Лишь П.А.Столыпин, кажется, сумел избежать проявление этой болезни, во многом благодаря кровной связи его с жизнью русской деревни, малых городов, с русской провинцией. Опора на интересы реально существующих социальных слоев (в отличие от узкого технократического виттевского конструирования «новой индустриальной России») без особых потрясений в значительной степени изменило направление развития русской жизни. Реформы пошли вглубь социальной ткани общества, значительно меняя его из нутрии, Россия с запозданием на 300 – 400 лет, приходила к тому, что в Европе давно стало опорой общественной стабильности. Столыпинские преобразования изменили вектор русской жизни. Средний класс земельный собственников возник, и стал активно работать, созидая новое сельское хозяйство России, чья модернизация приобретала необратимый характер. «Дайте государству 20 лет покоя внутреннего, внешнего, и вы не узнаете Россию» - говорил великий реформатор. Даже убийство Столыпина, не погасало энергию общественного развития.

Столыпинская аграрная реформа (САР)

1. Недостаток общинного землепользования как главная причина издания Указа от 9 ноября 1906 г.

2. Задачи и содержание Столыпинской аграрной реформы.

3. Отношение к реформе различных категорий крестьянства

4. Отношение Столыпина к помещичьим хозяйствам

5. Необходимость изменения методологического подхода при оценке столыпинской реформы.

6. Итоги Столыпинской аграрной реформы

7. Влияние реформы на социальную обстановку в деревне.

1. С именем П.А. Столыпина связано проведение реформы крестьянского землевладения, получившей название Столыпинской аграрной реформы.

Аграрный вопрос занимал важнейшее место в социально-экономической и общественно-политической жизни России.

Поддержка государством сохраненной после отмены крепостного права общины не позволяла большинству крестьянских хозяйств развиваться по капиталистическому пути. Крестьяне, в значительной степени заинтересованные в хозяйственной автономии, продолжали коснеть в общине, после отмены крепостного права, потерявшей свой социальный смысл - коллективной защитницы от крепостника-помещика. Это приводило жизнь России конца 19 века к социальной дезорганизации на низовом уровне. Община превратилась не только в главный тормоз экономического и гражданского развития, но и в явление генерирующее повальную люмпенизацию сельских жителей.

Отсутствие нормальной конкуренции между землевладельцами-крестьянами при одновременном ускорении развития товарно-денежных отношений приводило к скрытой конкуренции внутри уравнительной общины, в которой при этом применялись куда более жестокие и подлые методы эксплуатации, нежели при нормальной рыночной конкуренции фермеров.

2. Столыпин понимал, что решение аграрного вопроса – задача громадного значения и вместе с тем неотложная. Избранный им путь решения заключался в коренном преобразовании сельской общины и насаждении индивидуального крестьянского землевладения. Предполагалось, во-первых, что крестьянин-собственник станет опорой существующего самодержавного государственного порядка в России. Такой крестьянин, по словам Столыпина: «Основываясь на трудолюбии и обладая чувством собственного достоинства, внесет в деревню и культуру, и просвещение, и достаток». Другая задача – экономическая, предполагавшая создание благоприятных условий для устойчивого роста сельскохозяйственного производства, которое должно было стать основой эффективного экономического развития. При этом Столыпин считал, что проводимая им аграрная реформа призвана предупредить расстройство самой значительной части населения - крестьянства, способствовать его экономическому возрождению и дать важный стимул росту сельскохозяйственного производства в России.

Аграрная реформа Столыпина состояла из нескольких основных пунктов:

1) поощрение выхода крестьян из общины, посредством предоставления всевозможных льгот, закрепление видимых наделов в личную собственность;

2) устранение черезполосицы, мелкополосицы, дальноземелья; землеустройство выделившихся домохозяев и размежевание общинных земель на хутора и отруба; там где полное размежевание невозможно или нецелесообразно, община была обязана взамен всех черезполосных владений предоставить выделившимся ранее по совокупной площади единые участки земли. Создание отрубов предусматривало, что выделившийся домохозяин оставался жить в деревне, сохранив за собой подворье, а также право на общинные выгоны и места водопоя для скота;

3) скупка казенных, удельных и помещичьих земель Крестьянским банком, дробление их на мелкие участки и перепродажа крестьянам. За 1906 – 1916 гг. Крестьянский банк продал крестьянам около 6 млн. десятин казенных, удельных и помещичьих земель. Банк продавал на льготных условиях не за наличные деньги, а путем предоставления ссуд, под залог земли преимущественно отрубникам и хуторянам, которым перешло до ¾ банковской земли;

4) содействие миграции из перенаселенных губерний на свободные земли азиатской России и Кавказа. Казна оплачивала проезд и выдавала единовременное пособие переселенцам в размере 150 рублей, освобождая от налогов на первые три года поселения. Предоставлялись специальные «столыпинские» вагоны для перевозки каждой семьи со всем скарбом и домашним скотом. Если за 1896 – 1906 гг. в Сибирь переселилось более 1 млн. человек, то за 1907 – 1917 гг. – около 3 млн. человек;

5) агрономические курсы и финансовая помощь крестьянам в организации сбыта продукции закупочными и производственными кооперативами. Поощрения промыслов, ремесел и сельской промышленности.

Основное содержание реформы было изложено в обнародованном указе 9 ноября 1906 «О дополнении некоторых положений действующего закона» (имелись ввиду статьи Положений от 19 февраля 1861г), касающегося крестьянского землевладения и землепользования». Согласно статье 1 указа каждый домохозяин мог потребовать общинный участок земли в личную собственность и завести самостоятельное индивидуальное хозяйство. Довольно продолжительный срок проведения земельной реформы предполагал естественное сосуществование общинного и частного землевладения, однако преобразование земельных отношений было направлено в сторону формирования частной земельной собственности в качестве преобладающей. Указ 9 ноября 1906 г.подлежал рассмотрению в Думе, но проводиться в жизнь он стал с 1 января 1907 г. Третья Дума и Государственный совет утвердили Указ и 14 июня 1910 г. он был подписан царем и стал законом.. Закон упрощал разрешение выхода из общин (для выхода требовалось согласие лишь 1/5 части сельского схода, а для выдела на хутор или отруб – простого большинства) и содержал особое положение для беспередельных общин. Если в них не было переделов с момента наделения крестьян землей, домохозяева таких общин считались автоматически перешедшими к частному землевладению. Это не означало обязательного выхода из общины, т.к. каждому домохозяину нужно было подать заявление в землеустроительную комиссию, которая выдавала удостоверительные акты о собственности на отдельные участки.

29 мая 1911 г. было издано «Положение о землеустройстве», которое установило, что проведение землеустройства с выдачей удостоверительных актов владельцу о границах его участков означает передачу ему этих участков в частную собственность без предварительного выхода из общины, что необходимо было делать до издания закона 1911 г. Поэтому после 1911 г. резко уменьшилось число заявлений о выходе из общины, зато возросло количество заявлений о проведении землеустройства.

3. Отношение крестьянства к аграрной реформе оказалось неоднозначным, противоречивым. Здесь нужно соблюдать дифференцированный подход. Оно определялось спецификой данного района, живучестью общинных традиций, уровнем образования крестьянина, его имущественным положением, степенью предприимчивости, трудолюбия, деятельностью местных комиссий.

По отношению к Столыпинской аграрной реформе крестьянство можно условно разделить на 3 группы: а) – сторонники; б) – противники; в) – колеблющиеся

а) С принятием указа от 9 ноября 1906 года сразу же многие инициативные и работоспособные крестьяне, намучившиеся опекой общины, где «житья не стало», всецело поддержали новую политику правительства. Они немедленно воспользовались правом выхода из общины и закрепили земельный надел в личную собственность, встали на путь индивидуального, самостоятельного хозяйствования. Эту часть энергичного крестьянства побуждало к выделению из сельского общества желание ввести современные методы хозяйствования, повысить производительность труда, увеличить свое благосостояние. И прав был историк И. В. Чернышев, когда писал в 1917 г., что указ от 9 ноября 1906 года «показался выгодным значительной части крестьянства, и крестьяне сотнями тысяч потянулись из общины, тотчас же после его опубликования».

б) Другая часть крестьянского населения выступала открыто против аграрной политики правительства, враждебно относилась и к тем, кто покидал общину. К этой группе, отрицательно настроенной реформе, относились, прежде всего, маломощные, малоземельные крестьяне, для которых община нередко служила в какой-то мере социальной, благотворительной организацией, не давала некоторым из них окончательно разориться. Среди маломощных слоев деревни, открытых противников реформы, были и сельские люмпены, лодыри и пьяницы, не умеющие и не желающие работать. Но в группу, не одобряющую столыпинскую аграрную реформу, выходила и часть зажиточных и среднего достатка крестьян, для которых по личным мотивам выделение из общины экономически было невыгодным.

в) Наконец, третья категория крестьянства занимала выжидательную позицию, не спешила укреплять земельный надел и становиться собственниками. Им не так-то легко было освободиться от старых традиций и встать на самостоятельный путь хозяйствования. Они хотели посмотреть на жизнь укрепивших в свою личную собственность землю соседей и на их опыте убедиться в полезности и выгодности участкового землепользования. Свыкшись с общинным устройством, колеблющиеся крестьяне говорили, что это «еще терпеть можно».

При этом, отношение последних не было статичным. Если в начале реформы эта категория крестьян отнеслась к ней, как ко всякому новому делу, настороженно и недоверчиво, как бы присматриваясь, как пойдут дела у их более инициативных соседей, то к началу I мировой войны большая часть их все больше заражалась энергией предприимчивых односельчан и проявляла намерения устроить жизнь аналогичным образом.

Однако после убийства П.А. Столыпина и затем, в годы 1-ой Мировой войны, и особенно, в период Февральской революции, под влиянием ухудшения социально-экономической ситуации и расширения проникновения революционных идей, в крестьянской среде подспудно и незаметно стала набирать силу другая, противоположная тенденция к распространению радикальных настроений и требований, обусловленных стремлением решить аграрный вопрос более «легким», «доступным» путем – путем конфискации помещичьих имений и уравнительного распределения всей земли.

4. Столыпин считал, насильственное отчуждение земель с последующей передачей крестьянам крайне вредной и недопустимой мерой, способной привести к дестабилизации социально-политической и экономической системы в России и в конечном итоге всего существующего государственного порядка и уклада жизни. Он рассматривал наиболее прогрессивные помещичьи хозяйства в качестве культурных очагов, призванных служить «рассадниками» передовой агрокультуры, в том числе и для крестьянских хозяйств, в целях повышения их рентабельности и эффективности.

5. В отечественной историографии закрепилось убеждение, что столыпинская аграрная реформа отчасти способствовала определенному росту сельскохозяйственного производства по некоторым основным показателям (незначительно повышалась урожайность, произошло увеличение посевных площадей, возросла товарность зерновой и пр. продукции и т.д.). Но в целом столыпинская аграрная реформа потерпела неудачу, так как основная часть крестьян, а, следовательно, и имевшиеся у них земля оставались в общине.

Такое мнение высказывали С.М. Дубровский, И.Д. Ковальченко, А.М. Анфимов, П.Н. Зырянов, А.П. Корелин и др.

В данном случае следует иметь в виду одно очень важное обстоятельство методологического характера. При оценке итогов реформы необходимо учитывать ее незавершенность (“временной фактор”). Реформа была незакончена. Само слово “итоги” если и может быть применено к такому крупномасштабному явлению, то, во всяком случае, очень условно. В то время (начало 1917 г.), когда реформы были приостановлены эти “итоги” не могли еще выявиться не то чтобы в полной, но даже и в адекватной для них мере.

Очевидно, что пока процесс незавершен, нельзя подходить к нему с абсолютных позиций и давать оценку с точки зрения конечных результатов, вынося, таким образом, окончательный вердикт Реформу Столыпина в силу ее незавершенности следует оценивать, исходя не из абсолютных позиций, а из относительных, с точки зрения внутренней динамики преобразований. В сельском хозяйстве вообще, в силу его специфически консервативного характера модернизация всегда носит замедленный характер. Но иначе и быть не может. Здесь медленное наращивание успехов - является залогом стабильности и верности общего движения. Коренные преобразования крестьянского хозяйства требовали гораздо больше времени, чем это было отпущено столыпинской реформе.

Историки же, признавая факт незавершенности реформы, тем не менее, все же подходят к ее оценке именно с точки зрения абсолютных, конечных результатов и поэтому дают неверную характеристику и делают поспешные выводы, искажающие реальную картину положения дел в русской деревне (и в сельскохозяйственном производстве дореволюционной России).

Исходя из указанного критерия относительности при определении количества вовлеченных в процесс крестьян, необходимо учитывать не только тех, которые вышли из предельной общины, но и тех, кто хотел это сделать, но не успел, из-за незавершенности реформы, а так же и тех крестьян, которые будучи членами беспредельных общин, уже вели самостоятельное хозяйство (подворники). Такие крестьяне по закону 14 июня 1910 г. автоматически считались перешедшими к индивидуальной форме ведения хозяйства. Такой подход представляется более объективным и более справедливо отражающий относительные итоги реформы. Данный подход представлен в работах таких авторитетных специалистов-аграрников как П.А. Хромов, П.Н. Першин и др.

Так, например, по данным П.Н. Першина удельный вес дворов, владевших к началу 1917 года землёй на общинном праве, составлял - 42,9%, на единоличном - 57.1% (Першин П.Н. Аграрная революция в России кн. I. От реформы к революции. Наука, 1965. С.99). В руках последних было сосредоточено около 60% пахотной земли. Таковы реальные относительные результаты столыпинской аграрной реформы в ее социальном аспекте.

Если современные историки в большинстве своем доказывают что крестьянство в целом было против реформы и предпочитало оставаться в общине, то современники, в том числе и те, кто не являлся сторонником столыпинских преобразований, но был тем не менее их свидетелем, оценивали их по другому. Например, историк марксистского направления М. Покровский считал, что за 8 лет вышло из общины примерно около трети дворов, а за 20 - вышли бы все.

Конечно, не следует идеализировать столыпинскую аграрную реформу. Это капиталистическое развитие с его неизбежным расслоением. Вряд ли есть смысл искать в реформе социальную справедливость. Как и во всяких иных реформах, ибо эту категорию морали нужно давно отнести в разряд социально-этических утопий.

Экономическая целесообразность оттесняла на задний план все прочие соображения. В.И Ленин в 1907 году писал, что о программе Столыпина ни в коем случае нельзя сказать, что она реакционна в экономическом смысле. Столыпинская аграрная реформа ведет к техническому подъему земледелия.

Не надо рассматривать столыпинскую реформу как некий универсальный путь развития. Универсальных рецептов вообще не существует, а по отношению к России особенно. Это один из возможных путей. Но если столыпинская реформа в конечном счете и не спасала Россию (точнее не успела спасти), то и другие варианты вели к катастрофе. Таким образом, реальной альтернативы столыпинской реформе по-видимому не было.

6. За 1907 -1914 годы из общины вышло около 2,5 млн. домохозяйств или ≈ 28% от 9,2 млн. общинников и ≈ ¼ часть общего количества крестьянских дворов. Заявлений же о выходе было подано от 3,4 млн. или 35%. На основе этих данных в литературе принято утверждать о «крахе» столыпинской аграрной политики. Но если иметь в виду срок (не менее 20 лет), то выход более ¼ дворов из общины за 8 лет следует считать значительным успехом. По темпам проведения ей не было равных в мире. Историк Покровский так и говорил, что за 8 лет вышло ≈ 1/3 дворов, а за 20 лет вышли бы все. При этом Столыпин не ставил задачи 100% укрепления в личную собственность крестьянских надельных земель, допуская возможность сохранения и части общинного землевладения. В ходе землеустройства было образовано ≈ 1,6 млн. отрубных и хуторских хозяйств или ≈ 10,5 % от общего числа домохозяев европейской России.

В течение 7 – 8 лет действия столыпинских аграрных преобразований были достигнуты заметные успехи в росте сельскохозяйственного производства: посевные площади увеличились на 10%, а районах выхода крестьян из общин в 1,5 раза; на 1/3 возрос хлебный экспорт, увеличилось количество применения удобрений, использование сельскохозяйственных машин, исчислявшееся в стоимостном выражении в 1906 году в размере 38 млн., к 1913 г. – поднялось до 131 млн. рублей. Доход на душу деревенского населения вырос с 1900 по 1913 гг. с 30 до 43 рублей. А чистый доход за вычетом налогов и платежей возрос с 22 до 33 рублей. Происходил бурный рост кооперативного движения. Столыпин понимал, что создание слоя крестьян-собственников как гарантии стабильности государства невозможно в условиях, когда эти собственники не имеют надлежащей правовой защиты. Его аграрные преобразования повелительно требовали и развития самоуправления и расширения гражданских прав крестьян, а также повышения их образовательного уровня. Однако осуществить эти преобразования ему не удалось, т.к. он встретил резкое противодействие со стороны правых сил при царском дворе и в Госсовете.

1 сентября 1911 г. Столыпин был смертельно ранен в Киевском театре. После убийства Столыпина его курс был продолжен, но сам этот процесс стал ослабевать. Реформа лишилась своего двигателя. Преемник Столыпина Коковцев, хотя и продолжил реформу, но он не обладая силой воли и энергией своего предшественника, не смог (или не захотел) преодолеть сопротивление консервативной части правящей верхушки. При сохранявшемся сильном влиянии двора и консервативных землевладельцев в политической системе, выбор правительства был предрешен. К этому времени, в условиях начала I Мировой войны, для тех в правительстве, кто еще поддерживал умеренную программу реформ, действительно оставалась очень слабая возможность возобновления усилий по формированию новой коалиции с образованным обществом и крестьянством, хотя аграрные реформы и стали создавать необходимую для этого социальную основу.

7. В нашей историографии распространена точка зрения, что столыпинские реформы резко обострили социальную обстановку в русской деревне. Тщательный анализ реальных фактов (проведенный некоторыми авторами) показывает, что социальная стабильность в России действительно зависела от состояния деревни. (По этому поводу, как отмечали многие исследователи) радикальная интеллигенция понимала невозможность революции в России, пока крестьянство пребывает в покое. И весьма показательно, что русская деревня не проявила признаков волнений ни накануне войны, не в первые ее годы. Столыпин на опыте убедился, что процветающая сытая деревня не склонна к бунту. И действительно, в годы непосредственно предшествующие началу I Мировой войны, деревня, благодаря хорошим урожаям не доставляла беспокойства властям.

Несмотря на очевидные трудности, с которыми столкнулась аграрная реформа (нехватка средств, агротехнического персонала, схематизм, неумелые действия представителей власти, неонародническое сопротивление реформе со стороны некоторых земств, психологическая неподготовленность значительной части крестьянства, сложности с переселением за Урал и т.п.), в целом она развивалась успешно. Хотя к началу Мировой войны из общины реально вышло немногим более 25% крестьян, а количество перешедших к хуторам и отрубам крестьянских хозяйств составило примерно 10% от их совокупности числа, общий импульс, приданный аграрному сектору столыпинской реформой, был настолько мощный, что к 1915 году валовой сбор зерна в России вырос, по сравнению с началом века в 1,7 раза.

Важнейшим следствием реформы явились качественный сдвиг в психологии, как крестьян, так и земских и представительственных кругов, а также повсеместный подъем прагматизма и профессионализма, определивший собой дух третьеиюньской эпохи. Не взирая на объективную болезненность процесса крестьянского землеустройства и связанный с этим рост социальной напряженности внутри общины, в целом, вплоть до Февральской революции российская деревня оставалась политически стабильной. Волнения в основном шли в городах, но те полмиллиона рабочих, которые бастовали в 1912 году, составляло ничтожное меньшинство в сравнении со 100 миллионами крестьян, мирно занятых своим трудом.

Дата добавления: 2014-01-20