Создание кабинетов научно-судебной экспертизы в 1912-1914 г.г

Метаморфизм

Обдукция сопровождается динамотермальным
метаморфическим воздействием горячих перидотитов, слагающих
низы литосферной пластины, на породы автохтона. В случае
сдваивания разреза метаморфизм наблюдается и в основании
верхней пластины. Такие базальные метаморфические ореолы
подробно изучены в Омане, на Новой Гвинее, в Новой Каледонии,
на Ньюфаундленде и в ряде других регионов. В низах литосфер-
ной пластины появляются и нарастают разлинзование и милони-
тизация, ориентированные параллельно контакту и секущие пер-
вичную текстуру и зональность перидотитов. Далее, за поверх-
ностью контакта, следует сам метаморфический ореол мощностью
в несколько сотен метров: амфиболиты и мафические гранулиты,
переходящие вниз в зеленые сланцы, а затем в неметаморфизо-
ванные вулканиты или осадочные породы. Этот ореол несет на
себе признаки формирования в условиях средних (500-850°)
или высоких (700-1000°) температур при высоких термических
градиентах (до 2-3° на 1 м) и давлении 5-10 кбар.

Иногда внизу, на контакте с автохтоном, при метаморфизме
появляются глаукофановые минеральные ассоциации, свиде-
тельствующие о более высоких давлениях и низких температурах.
Непосредственно у контакта, кроме того, нередко наблюдаются
постметаморфические деформации, в том числе тектоническое перемешивание апоперидотитовых милонитов с метаморфическими
породами. В амфиболитах и зеленых сланцах Омана установлено, что такие деформации возобновлялись там несколько раз при
неуклонно снижавшихся температурах.

Подсчитано, что надвигающиеся литосферные пластины мощностью от 3-6 до 10-15 км могут обусловить давления, необходимые для их «базального метаморфического ореола». Нужные
для этого температуры могут быть на соответствующих глубинах
только в самой молодой океанской литосфере (около 600° при
возрасте 10 млн. лет), а при большей ее древности требуется дополнительный разогрев за счет трения. Поэтому возраст литосферы, к моменту отслаивания и надвигания аллохтонпой пластины,
вероятно, не мог быть более 20-30 млн. лет.

Рекомендуемая литература

Хаин В.Е., Ломизе М.Г. Геотектоника с основами геодинамики: Учебник. – М.: Изд-во МГУ, 1995. (глава 6.2).

Колман Р. Офиолиты. М.: Мир, 1979.

Фотолаборатория Буринского.

В конце прошлого века русский ученый Евгений Федорович Буринский разработал метод цветоделительной фотографии, т.е. метод усиления контраста, который успешно применял в судебной практике и исследовательской работе. С помощью многократного усиления контраста изображения (до 1000х) ему удавалось выявлять и читать едва заметные и даже совершенно невидимые тексты.

В 1889 г. Е.Ф. Буринский организовал в здании Петербургского окружного суда первую в мире судебно-фотографическую лабораторию; она была небольшой, не имела даже отдельной комнаты и размещалась в коридоре помещения, занимаемого судебными следователями. Однако несмотря на неподобающие условия работы, сравнительную бедность оборудования, принадлежащего лично Е.Ф. Буринскому, его исследования отличались высоким качеством и удивляли большим количеством.

Так, за 1889 г. Е.Ф. Буринским было выполнено 78 исследований, в том числе: 29 - сравнение почерков, 9 - исследование чернил и бумаги, 10 - восстановление вытравленных и подчищенных текстов, 15 - сравнение и установление времени написания текстов и др.

Всеобщее признание разработанный Е.Ф. Буринским метод усиления контраста и цветоделения получил после того, как с его помощью автору удалось восстановить тексты древних рукописей, относящихся к XIV в., обнаруженных в 1845 г. при ремонтных работах в Московском Кремле.

Рукописи были найдены в медном сосуде, наполненном водой. Они представляли собой свернутые в трубки куски истлевшей кожи. На некоторых из них были заметны следы каких-то записей. На большинстве же - вообще нельзя было рассмотреть ни малейших следов текста, хотя куски кожи имели свинцовые и восковые печати.

Из сорока найденных в сосуде кожаных свитков, несмотря на решительную резолюцию царя: “Академии наук - разобрать”, ни одного документа прочитать не удалось, хотя для этой цели были привлечены крупнейшие ученые того времени. В 1846 г. эти документы были признаны нечитаемыми и сданы в Московский государственный архив, где они и пролежали еще 48 лет. Только в 1894 г. о них вспомнили и решили вновь исследовать.

Исследование было поручено Е.Ф. Буринскому. На восстановление текста первого документа ушло свыше трех недель, из них две недели Евгений Федорович потратил на приведение свитка в состояние, пригодное для исследования. Кожа была гнилой и хрупкой, при распрямлении крошилась. И только после того, как удалось ее распрямить и провести другую подготовительную работу, Е.Ф. Буринский с лаборантом приступили к выявлению текста. Результат получился потрясающий.

На восстановление второго документа ушло три месяца. За полгода все тексты были выявлены, зафиксированы на фотопластинки и прочитаны. Это был первый в мировой практике и уникальный по результатам случай подобного исследования. Описание этой работы, а также других своих исследований Е.Ф. Буринский изложил в книге “Судебная экспертиза документов, производство ее и пользование ею” (1903 г.).

В 1898 г. в Министерстве внутренних дел возникла идея создать при Ветеринарном управлении фотографическую лабораторию, аналогичную той, что имелась при Прокуратуре Петербургской судебной палаты, для выполнения микросъемок, цветоделительных и иных фотографий, а также производства различных исследований. Организация этой лаборатории была поручена Е.Ф. Буринскому, который и возглавил ее, когда она была открыта 1 января 1899 г.

Статс-секретарь, сенатор, действительный тайный советник Иван Григорьевич Щегловитов был увлеченным сторонником внедрения новых криминалистических методов исследования в практику уголовного судопроизводства. Его перу принадлежали такие работы как "Судебная экспертиза документов (в уголовном суде)"(Журнал гражданского и уголовного права, 1891, кн. 6, стр. 45 - 72); "Фотографическая экспертиза при исследовании документов " (Юридическая летопись, 1891, март, стр. 201 - 214); "Судебная фотография" (Северный Вестник, 1892, кн. II, стр. 71-102) и др.

Будучи Министром Юстиции, И.Г.Щегловитов приложил немало усилий для организации судебной экспертизы в России. После ознакомления с результатами работы Особого Совещания под председательством А.Н.Веревкина, он подготовил проект об учреждении Кабинета научно-судебной экспертизы (19 января 1912 года).

В объяснительной записке к проекту отмечались имеющие место недостатки предварительного следствия, неудовлетворительная постановка розыскной работы и технической стороны следственной деятельности. Приводился краткий обзор состояния уголовной техники за рубежом, отмечалась исключительная важность тщательного исследования вещественных доказательств. И.Г.Щегловитов предлагал создать для начала один кабинет научно-судебной экспертизы при прокуроре С.-Петербургской Судебной Палаты. В составе Кабинета предполагалось организовать два подразделения: собственно лабораторию для исследования вещественных доказательств и музей, в котором думалось сосредоточить наиболее интересные орудия преступления, препараты и другие материалы.

В соответствии с соображениями, приведенными в объяснительной записке, был составлен проект закона об учреждении Кабинета научно-судебной экспертизы.

В 1912 г. делегация в составе А.Н. Попова, С.М. Потапова и других выезжала в Швейцарию, Францию и Германию, где ознакомилась с постановкой работы Бюро идентификации в Париже, Института научной полиции в Лозанне, Криминалистического бюро и музея в Мюнхене. Все эти ознакомительные поездки сыграли весьма положительную роль в организации сети научно-технических учреждений в России.

В 1912 г. была реорганизована, а фактически прекратила свое существование, активно работавшая с 1893 г. судебно-фотографическая лаборатория при Прокуратуре Петербургской судебной палаты. На ее базе 9 декабря 1912 г. открылся первый в России Петербургский Кабинет научно-судебной экспертизы. В следующем году аналогичные Кабинеты научно-судебной экспертизы начали функционировать в городах Москве и Одессе, а несколько позже - в Киеве.

Управляющими Кабинетами научно-судебной экспертизы были назначены: в С.-Петербурге - А.Н. Попов, в Москве - Н.М. Шабловский, в Киеве - С.М. Потапов, в Одессе - Н.П. Макаренко.

Названные Кабинеты взяли на себя весь объем многочисленных по количеству и разнообразию научно-технических экспертиз, проводимых по уголовным и гражданским делам для правоохранительных и полицейских органов России.

Кабинеты научно-судебных экспертиз просуществовали недолго. Петербургский Кабинет сгорел вместе со зданием Судебной палаты во время Февральской революции; Московский Кабинет перестал функционировать годом позже; Киевский и Одесский Кабинеты во время Гражданской войны подверглись оккупации и тоже перестали существовать.

Однако научные кадры русских криминалистов были сохранены. С.М. Потапов, А.Н. Попов, Н.П. Макаренко, В.Л. Русецкий, В.И. Фаворский, А.А. Сальков, Б.А. Малиновский, П.С. Малиновский, П.С. Семеновский и после Октябрьской революции продолжали долго и честно работать на благо России.

Санкт-Петербургский кабинет научно-судебной экспертизы

Торжественное открытие кабинета научно-судебной экспертизы при прокуроре Санкт-Петербургской Судебной Палаты состоялось 9 декабря 1912 года.

Кабинет состоял из ряда комнат. В одной из них для фотографирования документов имелись особо приспособленные передвижные лампы необычайной силы света - в 5 тысяч свечей. Имелось особо оборудованная темная комната для микроскопических исследований и исследований путем ультрафиолетовых лучей. В комнате, предназначенной для увеличения дактилоскопических и других снимков, помещался фотографический аппарат, являвшийся как говорили, по размерам чуть ли не единственным в мире. Кроме того, имелись комнаты для производства всевозможных технических работ и химическая лаборатория, заведывание которою было поручено Пфефферу. Управляющим кабинетом был назначен А.Н.Попов.

В отчете кабинета министру юстиции за период работы с 9 декабря 1912 года до 1 января 1914 года указывалось, что в кабинет за это время поступило 365 исследований, из которых 272 по уголовным делам и 93 по гражданским. Исследования эти распределялись следующим образом: исследование и сличение почерков - 169 случаев, дактилоскопия - 43 случая, исследование чернил - 30, исследование волос - 7, выезды на места совершения преступлений - 5 и иные исследования - 57. Кабинет принимал участие в таких выдающихся процессах, как дело Лыжина, Ющинского, графа Роникера, об убийстве Тиме, д-ра Губерта, баронессы фон-дер-Ховен, об убийстве кн. Друцкого-Любецкого и др.

К кабинету было прикомандировано для ознакомления и изучения дела восемнадцать чинов разных ведомств.

В 1914 году Кабинету пришлось работать в тяжелых условиях, так как двое из помощников управляющего - Гончаров и Изензе, а также старший кандидат на должности по судебному ведомству Линде, были с самого начала войны призваны на военную службу, а третий помощник - германский подданный Пфеффер - был уволен. В связи с этим вся работа в Кабинете производилась его управляющим и старшим кандидатом на должности по судебному ведомству Рудневым.

В 1914 году Кабинетом проведено 249 экспертиз, из них дактилоскопических 33, исследований ключей, ножей, следов ног и др. - 16. Было 5 выездов на место происшествия.

Петроградский Кабинет научно-судебной экспертизы погиб в первые дни Февральской революции при пожаре здания бывшего Петроградского окружного суда.

Московский Кабинет научно-судебной экспертизы

19 января 1914 года в здании Судебных Установлений состоялось торжественное открытие учрежденного при прокуроре Московской судебной палаты кабинета научно-судебной экспертизы.

Московская пресса тех дней описывала это событие следующим образом.

В час дня 19 января в Здание Судебных Установлений стали собираться лица судебного ведомства и почетные гости, приглашенные на открытие Кабинета научно-судебной экспертизы, прошедшие прежде всего в кабинет П.М.Шабловского, назначенного управляющим кабинетом.

Во втором часу дня прибыл Министр юстиции Статс-секретарь И.Г.Щегловитов в сопровождении старшего юрисконсульта Министерства юстиции С.Н.Трегубова, члена Консультации Министерства юстиции Малама и других лиц.

На торжество явились также управляющий С.-Петербургским Кабинетом научно-судебной экспертизы Попов, член-докладчик комиссии Государственной Думы Шубинский, председатели Московской Судебной Палаты и Окружного суда со своими заместителями, прокурор Судебной Палаты с заместителями, прокурор Окружного суда и его заместители, окружные судебные следователи, губернатор и вице-губернатор, градоначальник и два его помощника, исполняющий должность городского головы, губернский предводитель дворянства Базилевский, командующий войсками Плеве, заведующий дворцовой частью Одоевский-Маслов, прокурор Киевской Судебной Палаты Чебышев, попечитель судебного округа Тихомиров, сенатор Песляк-Домашевский, председатель совета присяжных поверенных Доброхотов, директор архива Министерства юстиции профессор Д.П.Цветаев, начальник сыскной полиции АФ.Кошко, полковник Назимов и другие.

В помещении кабинета был отслужен молебен. После торжественного богослужения Министр подробно осматривал помещение кабинета и его оборудование, при этом управляющий кабинетом давал необходимые пояснения. На Министра и остальных петербургских гостей кабинет произвел благоприятное впечатление, причем они отметили, что Московский кабинет организован значительно лучше Петербургского.

Затем все приглашенные прошли в Овальный зал, где был сервирован парадный обед. Первый тост Министр провозгласил за здоровье Государя Императора и всей Августейшей Его Семьи, покрытый громкими "ура" и народным гимном, исполненным всеми присутствующими, после чего было произнесено несколько речей о важности и значении кабинета и научно-судебной экспертизы. Министр юстиции И.Г.Щегловитов, в частности, указал, что открытие этого учреждения является крупным шагом на пути всегдашнего стремления русского правосудия приблизиться к правде, и пожелал процветания всем учреждениям, служащим к изысканию правды (Правительственный Вестник, 1914, №16, 21 января, с. 4).

Здание Судебных Установлений, в верхнем этаже которого разместился Московский кабинет научно-судебной экспертизы, располагалось в Кремле. Кабинету была отведена часть здания, примыкавшая к Чудову монастырю, так как это место из-за отсутствия подъезда к нему, меньше всего было подвержено сотрясениям от езды по улицам.

Помощником управляющего Московским кабинетом научно-судебной экспертизы были назначены: лаборант Императорского Московского технического училища Е.В.Раковский, бывший старший кандидат на должности по судебному ведомству Владимир Львович Русецкий и помощник преподавателя терапевтической клиники Московских высших женских курсов, лекарь А.П.Савельев. Кроме того, обязанности помощника управляющего кабинетом временно исполнял врач Московского жандармского дивизиона доктор медицины К.Г.Прохоров.

Помещение, которое занимал кабинет, состояло из 13 комнат.

Две комнаты были отведены для кабинета управляющего и его канцелярии, а остальные служили лабораториями. Одна из наиболее обширных комнат предназначалась для репродукционных работ. Рядом с репродукционной комнатой помещались две абсолютно темные лаборатории, одна из которых предназначалась для мокрого коллоидного процесса и сенсибилизации пластинок, а вторая - для проявления, фиксирования и промывания негативов. Далее по коридору, проходившему по всему кабинету, располагалась комната для съемки микрофотографическими аппаратами, в которой имелась также специальная установка для фотосъемки в ультрафиолетовых лучах. В следующей затем комнате, предназначенной для работ на бромистых бумагах, находились автоматический прибор для контактной печати и фотоувеличитель. Рядом с этой комнатой располагалась так называемая техническая комната, в которой составлялись реактивы, изготавливалась дистиллированная вода и проводилось копирование, наклейка бумаг и прочие работы техников Кабинета. Затем следовали три комнаты, служившие кабинетами для помощников управляющего; комнаты эти были оборудованы необходимыми приборами согласно специальности каждого из помощников, для производства дактилоскопических, судебно-медицинских и графологических исследований, спектрографии, обработки негативов путем озоброма и совмещения пленок. Химическая лаборатория находилась в изолированном помещении, не сообщавшемся с другими комнатами. Она имела вытяжной шкаф с тягой, действовавшей подогретым воздухом, воду низкого и большого давления, электрический ток достаточной силы для питания электрических печей, приспособления для газового анализа и прочие лабораторные принадлежности, позволявшие проводить довольно сложные исследования.

Кабинет научно-судебной экспертизы при прокуроре Московской Судебной Палаты приступил к планомерной работе с 1 февраля 1914 года. За период с 1 февраля 1914 года до 1 января 1915 года в кабинет поступило 55 экспертиз следов рук и ног, что составило 20,3% общего количества экспертиз. Большинство этих экспертиз (30) дали дела, по которым чины кабинета выезжали на места совершения преступлений.

В кратком очерке деятельности кабинетов научно-судебной экспертизы в 1914 году (Журнал Министерства Юстиции, 1915, №6, с. 320-321) отмечалось: «Сравнительное исследование пальцевых отпечатков, произведенное по заданиям судебных следователей, в большинстве случаев не дало положительных результатов. Главным образом это происходило потому, что вещественные доказательства, содержавшие в себе следы от пальцев рук злоумышленников, вследствие не принятых своевременно мер к охране их, препровождались в кабинет научно-судебной экспертизы в таком состоянии, что подлежавшие исследованию следы, находившиеся преимущественно на гладких поверхностях, были или покрыты пальцевыми отпечатками лиц, в руках коих данные предметы перебывали после обнаружения преступления, или же были повреждены механически. Нельзя не отметить также и того обстоятельства, что сравнительное исследование пальцевых отпечатков очень часто затруднялось еще и тем, что присланные для сравнения пальцевые оттиски заподозренных в совершении преступления лиц были сделаны весьма неудовлетворительно и свидетельствовали о полном незнакомстве лиц, делавших пальцевые оттиски, с изготовлением дактилограмм.

Для копирования следов рук с гладких поверхностей кабинет вначале использовал липкую бумагу Шнейдера, которую выписывали из Вены. Затем кабинет стал изготовлять подобную же бумагу по способу, описанному одним из чинов Московского Кабинета научно-судебной экспертизы в №№ 35 и 36 журнала "Вестник Полиции" за 1914 год, причем отмечалось, что она вполне отвечала своему назначению.»

Циркуляром первого департамента Министерства юстиции от 15 января 1914 года за № 2277 к ведению Московского кабинета НСЭ были отнесены экспертизы по делам, рассматриваемым Московской, Казанской, Саратовской и Ташкентской Судебными Палатами.

Московский кабинет научно-судебной экспертизы просуществовал до апреля 1918 года.

Киевский Кабинет научно-судебной экспертизы

2 февраля 1914 года в Киеве, в присутствии специально прибывших Министра юстиции Статс-секретаря И.Г.Щегловитова, юрисконсульта министерства С.Н.Трегубова, а также начальника края и представителей разных ведомств состоялось торжественное открытие учрежденного с 1 января Кабинета научно-судебной экспертизы при прокуроре Киевской Судебной Палаты. После открытия в дворянском собрании состоялся завтрак, на котором И.Г.Щегловитова, как творца системы кабинетов экспертизы, приветствовал сенатор Чаплинский, много говоривший о судейской совести и значении кабинета. Ответные речи произнесли И.Г.Щегловитов, С.Н.Трегубов и другие.

Кабинет был укомплектован следующим образом: управляющий кабинетом бывший судебный следователь Петроградского окружного суда С.М.Потапов, его помощники: бывший прозектор Императорского Университета Св. Владимира доктор медицины Н.Н.Туфанов, приват-доцент того же университета по естественному отделению физико-математического факультета В.И.Фаворский (Профессор Василий Иванович Фаворский при советской власти с 1920 года стал заведующим Киевским кабинетом научно-судебной экспертизы. Впоследствии В.И.Фаворский стал первым директором Киевского НИИ судебных экспертиз). Третья должность помощника управляющего Кабинетом вначале оставалась вакантной. Для приготовления к ней были прикомандированы к Кабинету два лица, из которых приват-доцент Императорского Университета Св.Владимира по кафедре химии А.П.Семенцов и был представлен к замещению свободной вакансии.

Для выполнения вспомогательных работ Кабинет имел трех техников по вольному найму, а в числе служащих канцелярии находилась переводчица с английского, французского и немецкого языков.

Кабинет размещался в особо выстроенном для него помещении, представлявшем собой надстройку над частью здания присутственных мест. В распоряжении Кабинета имелось 12 рабочих комнат, из которых восемь предназначались для лабораторных работ, три для управляющего и его помощников, и одна - для канцелярии.

Два имевшихся в Кабинете репродукционных аппарата размещались в специальном павильоне, к окнам которого были приделаны шторные затворы с целью устранения в необходимых случаях всяких других, кроме нужных для исследования, лучей. Управление указанными источниками света было сосредоточено на одной общей распределительной доске. Для выездов на места преступлений Кабинет имел дактилоскопические комплекты в виде ящиков, в которых находились приспособления для выявления и фиксации следов рук на предметах, не могущих быть доставленными в лабораторию (например, громоздкая мебель), а также средства для дактилоскопирования. Для выявления невидимых потожировых следов рук использовался аргенторат. Копирование обработанных следов осуществлялось с помощью дактилопленки Шнейдера (В Киевском Кабинете научно-судебной экспертизы дактилопленка Шнейдера впоследствии также была заменена самодельной. Использовалась всякая бумага или прозрачная пленка с нанесенным на нее тонким желатиновым слоем, подобным гектографическому). При дактилоскопировании использовалась типографская краска, металлическая пластинка и резиновый валик.

Для фотографирования следов рук на месте происшествия использовалась камера системы Бертильона, а в помещении Кабинета для этой цели имелись аппарат системы Урбана и репродукционные камеры.

За 1914 год в Кабинет по Киевскому, Харьковскому и Варшавскому округам поступили экспертизы по 220 уголовным и 34 гражданским делам. Из них окончено было исследований по 201 делу, в том числе по 15 гражданским. Дактилоскопических исследований в 1914 году Кабинет провел ЗЗ, исследований орудий взлома, материалов для поджога, земли, глины, пепла, пыли, сгоревших документов, тканей, кусочков дерева, одежды с пулевыми отверстиями и прочего было 83.

Отпечатанные на пишущей машинке копии актов исследований переплетались по томам и помещались в библиотеку Кабинета. Фотонегативы по оконченным экспертизам помещались в предназначенные для них конверты из прозрачной пергаментной бумаги и хранились в архиве Кабинета с нумерацией согласно специального настольного реестра.

Одесский Кабинет научно-судебной экспертизы.

15 февраля 1914 года в Одессе в присутствии прибывших директора второго департамента Министерства юстиции тайного советника З.А. Живковича, юрисконсульта Министерства С.Н.Трегубова, а также командующего войсками, градоначальника, городского головы, попечителя округа, членов судебного ведомства, ректора и профессоров Одесского университета, состоялось торжественное открытие Кабинета научно- судебной экспертизы.

После молебствия и осмотра Кабинета, состоялся завтрак, на котором провозглашались тосты за Государя Императора, Государынь Императриц и Наследника Цесаревича и произносились речи о значении Кабинетов судебной экспертизы.

Кабинет был размещен в отремонтированном и приспособленном для этого полуподвальном этаже здания Судебных Установлений. Кабинету было предоставлено 15 комнат. Были оборудованы фотографические, химические и иные помещения, установлен аппарат Урбана, микрофотоаппараты и другая техника. Управляющим Одесским Кабинетом научно-судебной экспертизы был назначен бывший судебный следователь по важнейшим делам Рязанского окружного суда Николай Прокофьевич Макаренко (1874-1945), прошедший подготовку в С.-Петербургском Кабинете научно-судебной экспертизы. Помощниками управляющего Кабинетом были назначены приват-доцент кафедры химии физико-математического факультета Императорского Новороссийского Университета Е.С.Ельчанинов, бывший заместитель (товарищ) прокурора Костромского окружного суда Б.А.Малиновский и сверхштатный лаборант при кафедре медицинской химии медицинского факультета Новороссийского Университета доктор медицины Сергей Николаевич Матвеев (1881-1937), также прошедший подготовку летом 1913 года в С.-Петербургском Кабинете научно-судебной экспертизы.

Несмотря на то, что Кабинет был открыт 15 февраля, нормальное его функционирование началось лишь с 15 марта 1914 года. За 9,5 месяцев первого года работы в Кабинет поступило 215 исследований. Из них 11 дактилоскопических, а других, в том числе следов ног - 8. Остальные исследования проводились главным образом для обнаружения различных подделок документов.

Эта лаборатория чудом сохранилась до наших дней. В настоящее время в тех же помещениях размещается Одесская научно-исследовательская лаборатория судебный экспертизы Министерства юстиции Украины.

Дата добавления: 2014-01-20