Лицо-ипостась Сына как икона Отца

Св. Григорий снова задается вопросом: как может Лицо Сына быть образом Отца именно в том, что составляет Его единственность? Первый ответ мы уже получили: единственность Божественных Лиц состоит в том, что они взаимно сообщают друг о друге. Действительно, «наисобственное» начало Божественных Лиц есть не что иное как всякий раз свой способ быть в связи с другими Лицами. Собственное Лица Сына состоит, следовательно, в откровении Липа Бога-Отца, в бытии Его образом. Если мы желаем познать Лицо Сына в Его самой внутренней характеристике, то надо спросить, В КАКОМ СМЫСЛЕ И КАК Он является образом Отца.

Чтобы получить ответ, св. Григорий начинает подробную дискуссию вокруг известного и загадочного текста из Послания к евреям (1, 3): «Сей (т.е. Христос) есть отблеск Его (т.е. Божией) славы и выражение (harakter χαρακτήρ) Его Ипостаси». (в русском переводе читается: «Сей, будучи сияние славы и образ Его и держа все словом силы Своей, совершив Собою очищение грехов наших, воссел одесную (престола) величия на высоте» (Евр. 1, 3). В приведенном фрагменте из Св. Писания встретилось понятие Ипостаси, так что этот стих, поскольку он подкрепляет данное понятие высочайшим авторитетом Св. Писания, для рассужений св. Григория особенно важен.

На первый взгляд, кажется, что фрагмент противоречит целям св. Григория. И он сам сознает проблематичность: «Если мы учим, что Ипостась есть совокупность особых качеств Лица, то почему в сем тексте понятие Ипостаси удерживается единственно за Отцом, и почему Св. Писание говорит, что Сын есть выражение Его Ипостаси, характеризуемое не собственными свойствами, но свойствами Отца?» (6, 4-12). Иными словами: не отменяется ли в этом тексте собственное бытие Сына?

Ответ св. Григория особенно интересен, так как мы уже установили, что понятие χαρακτήρ harakter, — а оно употреблено в Послании к евреям, — содержит в себе отзвуки образа, гравировки, отпечатка. Св. Григорий в толковании текста также исходит из этого конкретного смысла слова характер.

1. Он полагает, что понятие (harakterа χαρακτήρ) можно сравнить с понятием формы: каждое тело имеет форму, и его можно увидеть только в этой форме. В этом-то смысле и следует понимать оборот «выражение harakter Его Ипостаси»: как форма неотделима от тела и все же отличается от него, так и Сына невозможно отделить от Отца, «выражением» Которого Он является: «Поэтому если душевными очами рассматривать harakter Сына, то придешь к постижению Ипостаси Отца» (7, 39-42). Первое намерение текста, следовательно, состоит в том, чтобы подчеркнуть внутреннее и непосредственное единство между Отцом и Сыном. Посему также и св. Григорий делает заключение: «По словам Господа в Евангелии, видевший Сына видел и Отца, и посему говорит апостол, что Сын есть выражение Ипостаси Отца» (8, 1-4).

2. До сих пор, толкуя смысл Св. Писания, св. Григорий прибегал к конкретному смыслу слова harakter. А теперь он углубляет второе понятие этого текста — слово Ипостась. Если под термином harakter разумеется Сын, а под термином Ипостась — Отец, то можно спросить себя, не отрицается ли этим за Сыном собственная Ипостась. Чтобы продемонстрировать, что, напротив, Сын может быть harakterом, выражением Отца лишь при условии, что у него есть собственная Ипостась, св. Григорий ссылается на известный текст из Послания к колоссянам (1, 15): Он «есть образ Бога невидимого».

ЗДЕСЬ, В АНАЛИЗЕ ПОНЯТИЯ ОБРАЗА, МЫ И НАХОДИМ ОТВЕТ НА ВОПРОС: КАК МОЖЕТ ЛИЦО СЫНА БЫТЬ ОБРАЗОМ ЛИЦА ОТЦА? Св. Григорий дает сначала довольно неожиданное определение образа: «Образ есть то_же самое, что первообраз». И он разъясняет эту дефиницию: «Ибо понятие образа было бы невозможно удержать, если бы он не имел ясно выраженных и неизменных черт. Кто наблюдает красоту образа, достигает также к познанию первообраза. А кто одновременно в духе постиг вид Сына, тот запечатлел в себе также выражение (Характер) Лица Отца: известным способом один виден в другом (8, 10-15).

Следовательно, Сын есть образ и выражение Ипостаси Отца. Велелепота Сына такова же, что и Отца: она есть единственная красота Божия. Но все же она во Отце представлена беспричинным, «отцовским» способом, тогда как в Сыне — воспринятым, «сыновним». В этом и заключается смысл определения образа: «Образ есть то же самое, что первообраз, даже если он несколько другой», Сын, следовательно, действительно есть образ Отца, даже если Он несколько другой», а именно — со своей собственной ипостасью. ИБО, ПОСКОЛЬКУ ОН ЕСТЬ СВОЯ ОСОБАЯ ИПОСТАСЬ, ОН И МОЖЕТ БЫТЬ ВЫРАЖЕНИЕМ, ХАРАКТЕРОМ ИПОСТАСИ ОТЦА. ОБРАЗНОСТЬ НЕ СОХРАНИЛАСЬ БЫ, ЕСЛИ БЫ ОБРАЗ БЫЛ ПРОСТО ИДЕНТИЧЕН ПЕРВООБРАЗУ. Однако, Он есть то же самое, что первообраз, именно: красота от красоты, Бог от Бога, свет от света, хотя Он и «несколько другой», то есть «рожденный». Если из речения «Он есть выражение Его Ипостаси» сделать вывод что Ипостась будто бы имеет один лишь Отец, то пришлось бы отрицать за Сыном, что Он действительно есть «образ Бога невидимого». То есть, как раз собственная Ипостась Сына позволяет нам видеть Ипостась Отца.

Св. Григорий завершает свое великолепное, глубоко содержательное изложение, подытожив все то, о чем идет речь, на примере зеркала, к которому он охотно прибегает и который еще раз позволяет проложить мост к богословию образа:

Подобно тому, как тот, кто, рассматривая в зеркале ясно видимую фигуру, получает точное знание об отраженном лике (просопон), так и тот, кто знает Сына, вместе с познанием Сына принял в сердце отображение Лица Отца. Ибо все, что есть Отец, усматривается также и в Сыне, и все, что есть Сыновнее, то свойственно также Отцу, поскольку Сын полностью остается во Отце и опять-таки полностью имеет в Себе Отца. Поэтому Лицо (ипостась) Сына в равной мере есть Лик (просопон) совершенного познания Отца, и Лицо Отца познается в виде Сына, тогда как наблюдаемые в них собственные признаки сохраняются ради правильного различения Лиц (8, 19-30).

Этими словами св. Григорий завершает свой знаменитый трактат о естестве (усия) и о Лице. ФУНДАМЕНТОМ ИКОНОПОЧИТАНИЯ ЯВЛЯЕТСЯ ВЫВОД: НАБЛЮДЕНИЕ ЛИКА СЫНА ЗАПЕЧАТЛЕВАЕТ В НАШЕМ СЕРДЦЕ ПЕЧАТЬ ЛИЦА ОТЦА. Поскольку Он есть Сын Отца, Отец позволяет видеть Себя в Нем. Как Сын, Слово — это образ и лик Отца.

ЛИЦО И ЛИК (ИПОСИАСИС И ПРОСОПОН (ύπόστασις и πρόσωπον)

Обобщим позитивные результаты дебатов вокруг терминологии тринитарного богословия.

1.На первом месте следует назвать различение сущности и Лица-ипостаси. Это разграничение представляет собой новшество, что и сознавалось христианскими богословами IV в. Дохристианская философия такого различия не знала: в ней оба термина имели одинаковый смысл. Гениальный «прием» каппадокийцев состоял в том, что они провели дифференциацию синонимичных слов.

2. Но одного разграничения естества и ипостаси, однако, недостаточно. Еще одно понятие нуждается в уточнении, как оно соотнесено с двумя прежними, — понятие просопон πρόσωπον, которое в обиходном словоупотреблении ближе стояло к латинскому понятию реrsопа, чем к философскому понятию Ипостаси.

Как же св. Григорий Нисский определяет различия в значениях между Ипостасью и Ликом (просопон πρόσωπον)? В конце трактата о сущности и Лице св. Григорий, как упоминалось, учит:

«Ипостась Сына есть вид и лик (просопон πρόσωπον) совершенного познания Отца». Просопон имеет здесь значение Лица-лика (в том смысле, который часто встречается в греч. Библии); греч. слово просопон, как и лат. Реrsопа, может означать также «маску», «театральную роль», почему св. Василий Великий и св. Григорий и не решались употреблять его безо всяких ограничений. Ведь Савелий учил: «Бог — Един по своей Ипостаси, но в Св. Писании Он выступает под различными ликами (или масками), всякий раз по особой необходимости, так что Он глаголет то как Отец, то как Сын, то как Святой Дух». Для Савелия эти различные лики были просто «метаморфозами», различными способами явления единого Бога, которого он себе мыслил как единственную действительную ипостась.

Против этой точки зрения св. Василии неоднократно возражал, что слово просопон, в конкретном смысле понимаемое как «лик-лицо», физиономия, совсем не есть Лицо-личность, если оно не обладает собственной ипостасью, безипостасно. Этот термин «безипостасный» есть столь важный для последующей истории богословия, показывает своей отрицательной формой, что недостаточно назвать различия Лиц (просопон), как поступал Савелий; необходимо еще признавать, что каждое "Лицо" имеет свое самостояние в истинной Ипостаси. Опять-таки легко предположить, какое большое значение эта дискуссия будет иметь для богословия образа

Чтобы получить возможность охватить слово проосопон во всем богатстве его значений, — а именно, в смысле лица, индивидуального лика, — надо быть уверенным, что не допускается сужения значения до «маски» или «театральной роли» и что ПРООСОПОН ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПОДДЕРЖИВАЕТСЯ СОБСТВЕННЫМ БЫТИЕМ, ИПОСТАСЬЮ,_ТАК_ЧТО ТАКОЙ ЛИК (ПРООСОПОН) МОЖЕТ СТАТЬ ВЫРАЖЕНИЕМ ДАННОГО ЛИЦА (ИПОСТАСИ), А НЕ СКРЫВАЮЩЕИЙ ЕГО МАСКОЙ.

ИКОНОПОЧИТАТЕЛИ, ВСТАВ НА ДАННУЮ БОГОСЛОВСКУЮ ОСНОВУ, ПОЛУЧИЛИ ВОЗМОЖНОСТЬ УТВЕРЖДАТЬ, ЧТО ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ЛИК СЛОВА ЕСТЬ ПАРАДОКСАЛЬНЫМ СПОСОБОМ СОВЕРШЕННОЕ ВЫРАЖЕНИЕ ЛИЦА (ИПОСТАСИ) СЛОВА. Но так далеко мы еще не продвинулись. Мы пока что остаемся в контексте тринитарного богословия, и христологическая перспектива для нас еще не вышла на передний план.

Дата добавления: 2014-01-20