Преступление как индивидуальный рациональный выбор

Общие принципы и спектр экономико-криминологических исследований

До 1960-х гг. среди криминологов преобладало убеж­дение, что преступники — это люди, принципиально от­личающиеся от нормальных законопослушных граждан: они не контролируют свое поведение и не задумываются о завтрашнем дне, иррациональны и аморальны. Г. Бек-кер впервые (если не считать полузабытого Б. Мандеви­ля) предложил исходить из того, что преступники по су­ществу так же рациональны, как и любые другие лю­ди, — они точно так же стремятся максимизировать свою выгоду при ограниченных ресурсах. Принцип оптимизи­рующего поведения действительно оказался универсаль­ным, пригодным не только для объяснения поведения преступников, но и для выработки наиболее эффективного пути так, немецкий экономист X. Энторф с сожалением кон­статирует, что «в Германии, насколько известно автору, совре­менные исследования по проблеме преступности и экономики практически отсутствуют»

Преступ­ник ведет себя по существу так же, как и нормальный законопослушный гражданин, — стремится наиболее эффективно использовать имеющийся в его распоряже­нии человеческий и физический капитал. «Таким обра­зом, — можно прочесть в одной из обзорных статей, — решение стать преступником в принципе не отличается от решения стать каменщиком, или плотником, или, допустим, экономистом. Индивид рассматривает чис­тые затраты и выгоды каждой альтернативы и принима­ет на этой основе свое решение»¹. Однако между про­фессией плотника и «профессией» преступника все же есть одно принципиальное различие, которое экономи­сты давно заметили. Чтобы лучше его понять, есть смысл обратиться к одному, казалось бы, сугубо частно­му и эмпирическому экономико-криминологичес ко му исследованию.

В 1972 г. была опубликована небольшая статья аме­риканского экономиста Майкла Сесновица «Доход от кражи со взломом»². Ее автор на основе конкретных данных криминологической статистики штата Пенсиль­вания за 1967 г. попытался точно оценить, насколько прибыльна «профессия» взломщика (кражи со взломом, burglary, — самый широко распространенный в США вид преступлений), и тем самым дать пример конкрет­ного использования общетеоретической модели расчета доходности преступной деятельности.

Кража со взломом, как, впрочем, и любой другой вид преступной деятельности, — это, подчеркивает ав­тор, высокорискованная деятельность, поскольку вор рискует быть пойманным и осужденным. Если попы­таться изобразить в виде формулы зависимость чистого дохода преступника от различных факторов, то она бу­дет выглядеть так:

R = (l-p)xS + px(S-D) = S- pxD, где R — доход (return) взломщика;

p — вероятность (probability), что вор будет пой­ман и наказан;

S — величина у краденного (stolen);

D — денежная (dollar) величина потерь взломщи­ка, которые он несет в результате наказания.

Заметим, что эта формула имеет универсальное зна­чение и может использоваться для расчета доходности любых видов преступной деятельности корыстной на­правленности — уклонения от налогов, ограбления бан­ков, киднепинга, наркоторговли и т. д.

При конкретном расчете переменных главным явля­ется правильный учет потерь в результате наказания (D). Если наказанием является штраф, то оценка потерь правонарушителя производится очень легко. Труднее правильно рассчитать потери, которые несет преступ­ник, приговоренный к тюремному заключению. В этом случае оценка должна производиться по методу альтер­нативных издержек: берется средний уровень упущен­ного потенциально возможного легального заработка, который преступник мог бы получать в течение средне­го срока заключения, если бы он был на свободе, и из этой величины вычитается средний доход заключенного (т. е. средние расходы тюремной администрации на од­ного заключенного).

Расчеты М. Сесновица дали следующий результат: средняя величина чистой добычи от преступления со­ставляет примерно 120 долларов; вероятность осужде­ния за кражу со взломом — около 6%; ожидаемые поте­ри от в среднем 40-месячного тюремного заключения — примерно 5300 долларов; следовательно, ожидаемый до­ход взломщика составляет около — 200 долларов. Иначе говоря, средний ожидаемый чистый доход преступника оказался отрицательной величиной. Эта закономер­ность проявляется практически во всех видах правона­рушений. Каждый, кто любит ездить безбилетником, рано или поздно убеждается, что, действительно, веро­ятность встретить контролера и величина штрафа тако­вы, что систематические поездки без билета оказывают­ся убыточными¹.

Если средний ожидаемый доход преступника ниже нуля, можно ли утверждать, что преступник рациона­лен? Можно! В современной экономической теории есть специальный раздел — экономика риска. Эконо­мисты различают три различных типа рационального хозяйственного поведения: склонность к риску, ней­тральное отношение к риску и избегание риска. Пове­дение преступников — это поведение склонных к рис­ку, следовательно, преступление можно рассматривать как разновидность рискованного бизнеса. В легальной экономике таким образом ведут себя многие игроки на бирже, любители азартных игр, некоторые предприни­матели-новаторы. Чем более рискованным является ка­кой-либо вид деятельности (в том числе преступной), тем более низким будет средний реальный доход люби­телей риска. Поэтому доходы преступников обычно ни­же заработков, которые они могли бы получать, зани­маясь легальной экономической деятельностью.

Если представить подход, продемонстрированный М. Сесновицем, в более общем виде, то поведение пре­ступников предстает как максимизация ожидаемой по­лезности. Г. Беккер выразил ожидаемую полезность от совершения правонарушения следующей формулой:

EU = (l-p)xU(Y) + р х U (Y - 0 = U(Y-pxf),

где EU — ожидаемая полезность (expected utility) от преступления;

р — вероятность осуждения правонарушителя;

¹ Используя формулу расчета ожидаемого дохода, легко подсчитать, насколько часто контролер должен проверять би­леты, чтобы ездить «зайцем» стало невыгодно: если, напри­мер, билет в автобусе стоит 5 руб., а штраф за безбилетный проезд — 100 руб., то необходимо, чтобы вероятность быть оштрафованным превышала 5%, т. е. контролерам следует проверять по крайней мере каждый 20-й автобус.

Y — доход от преступления;

U — функция полезности (utility) преступника; f — наказание за преступление¹.

Поскольку преступник рассчитывает на длительную карьеру, то при оценке дохода от преступной деятель­ности он должен учитывать альтернативные издерж­ки — доход в легальном бизнесе, который он получал бы, если бы не пошел по «кривой дорожке». В модели Г. Беккера предполагается, таким образом, что потен­циальный преступник имеет лишь две альтернативы: либо он выбирает преступную карьеру (при EU >0), либо он остается законопослушным гражданином (если Е U < 0).

Последователями Г. Беккера предлагались и более сложные модели преступной деятельности. Широко из­вестны, в частности, модели портфельного выбора: по­тенциальный преступник может распределять свой доход или свое время (т. е. свой денежный или человеческий капитал) в различных пропорциях между легальной и не­легальной деятельностью².

Экономика организованной преступности: подход экономической теории организаций

Если неоинституционалисты уподобляют крими­нальную деятельность рынку, то на этом рынке должны действовать товаропроизводители различной степени концентрации. В легальном бизнесе спектр возможных видов организации производства в какой-либо отрасли варьируется от чистой конкуренции (множество мелких фирм) до чистой монополии (одна-единственная круп­ная фирма). А как организован преступный бизнес? Этой проблемой занимаются специалисты по экономи­ке организованной преступности (economics of organized crime)¹.

Если рассматривать организованную преступность с точки зрения экономической теории организации, то можно заметить черты, сближающие ее и с фирмой, и с государством, и с общиной.

Дата добавления: 2014-01-20