Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии,

Социально-экономические реформы 80-х годов, которые проводились в Великобритании под руководством консервативного кабинета министров М. Тэтчер, оказались вполне успешными. Правительство приватизировало почти треть промышленных, транспортных и коммерческих предприятий государственного сектора, в том числе крупнейшие концерны в газовой промышленности, системе телекоммуникаций, сталелитейном и авиакосмическом производстве, электроэнергетики, водоснабжения и воздушного транспорта. В общей сложности за десять лет реформ правительство передало в частные руки производственные фонды на 35 млрд. фунтов стерлингов, в результате чего доля государственного сектора снизилась с 10 до 6,5% ВНП.

Глубокие реформы были проведены консерваторами и в социальной сфере. Правительство Тэтчер сократило все формы государственного субсидирования, урезало многие социальные программы, уменьшило льготное финансирование частного сектора и в два раза сократило объем государственных капиталовложений. Сокращение государственных расходов позволило правительству консерваторов проводить политику всемерного поощрения рыночных механизмов развития экономики и одновременно ликвидировать почти все убыточные или малорентабельные предприятия.

При этом государство оказывало поддержку малому и среднему бизнесу, чему в немалой степени способствовало так называемое «распыление собственности», то есть расширение числа собственников за счет распродажи акций мелкими партиями в руки представителей среднего класса, включая рабочих и служащих. В результате такой политики Великобритания в начале 90-х годов заняла второе место в мире по числу акционеров после США.

Формирование «общества собственников» в стране сопровождалось реформой жилищного хозяйства, системы медицинского обслуживания и образования. Это не только повысило эффективность во всех этих сферах общественной деятельности, но и способствовало воспитанию у населения новой социальной философии, усилению духа состязательности, конкуренции и устранению социального иждивенчества.

Активная политика социально-экономического реформирования М. Тэтчер привела к улучшению общего климата в стране и быстрому повышению всех экономических показателей. Средние темпы роста британской экономики впервые за долгие годы поднялись до 3—4% в год, а быстрый рост экспортно-импортных операций происходил на фоне сохранения устойчивого положительного сальдо. Свидетельством оздоровления британской экономики стал не только рост ее конкурентоспособности на мировом рынке, но и значительное увеличение личного потребления граждан страны. К началу 90-х годов более 64% англичан проживали в собственных домах, более 70% ездили на собственных автомобилях, а более 50% получили возможность обучать детей в платных высших учебных заведениях.

Социально-экономические успехи консерваторов были настолько очевидны, что это привело к политической дезорганизации их главных конкурентов и к заметному снижению доверия избирателей к традиционным политическим партиям страны — Либеральной, Социал-демократической и Лейбористской.

Однако ресурсы реформаторов к этому времени были уже практически исчерпаны. Страна нуждалась в новых идеях, которые могли бы закрепить достижения прошлого периода и предложить населению страны передышку. В ноябре 1990 г. Консервативная партия (КП) провела выборы нового лидера, сопровождавшиеся серией громких скандалов и внутрипартийных конфликтов. В отставку ушли видные деятели партии, включая министра обороны, в правительстве М. Тэтчер и претендента на роль лидера партии Майкла Хезлтайна.

В первом туре внутрипартийных выборов М. Тэтчер получила большинство голосов, но ее преимущество было настолько незначительным, что, опасаясь раскола партии и поражения на очередных выборах, она приняла непростое решение снять свою кандидатуру и выставить в качестве главного претендента на пост лидера партии своего сторонника Джона Мэйджора. 47-летний Мэйджор был намного моложе своих соперников и к тому же обладал полной поддержкой как старой гвардии во главе с М. Тэтчер, так и сторонников корректировки проводимого консерваторами курса.

После второго тура выборов новым лидером британских консерваторов стал Джон Мэйджор, а на следующий день (28 ноября) М. Тэтчер объявила о своем решении уйти в отставку с поста премьер-министра, завершив тем самым 12-летний период правления страной. Таким образом, «железная леди» предотвратила раскол в Консервативной партии и передала бразды правления своему верному союзнику, который, по ее мнению, должен был продолжить начатый прежде курс на обновление страны.

Кабинет Дж. Мэйджора поставил перед собой нелегкую задачу окончательно исцелить британскую экономику, снизив инфляцию до уровня Франции или Германии. Для этого он использовал все средства укрепления финансового механизма страны, потребовал значительных преимуществ в рамках Евросоюза и, в конце концов, добился того, что экономическое положение стало постепенно улучшаться. Правда, это не коснулось массовой безработицы (более 3 млн. человек), а попытки привязать курс фунта стерлинга к более устойчивой германской марке привели к полному краху, в результате чего Великобритания вынуждена была выйти из Европейской системы координации валютных курсов. Фактически это означало девальвацию фунта, что неизбежно сказалось на всей экономической системе.

Однако последующие годы показали, что, несмотря на свою старую приверженность политике «тэтчеризма», Дж. Мэйджор сумел преодолеть его нелегкое наследие и даже навлек на себя немилость со стороны «железной леди» по поводу европейской политики и участия Великобритании в Европейском союзе. Новому премьер-министру выпали нелегкие времена. Разумеется, М. Тэтчер оставила ему довольно благополучную страну, но многие проблемы социально-экономической жизни 80-х годов так и не были решены. Великобритания пережила в эти годы весьма опасный кризис в Персидском заливе, войну в Боснии и Герцеговине, так называемый «говяжий кризис» в отношениях с европейскими партнерами и весьма болезненный для Англии Маастрихтский договор, против которого так рьяно боролась в свое время М. Тэтчер.

Глава правительства не отрекся от наследия своей предшественницы, но во многом изменил ее политику, приспособил к нуждам большего количества англичан и сделал все возможное, чтобы сгладить ее острые углы. Парламентские выборы 1992 г. показали, что английские избиратели все еще доверяют политике консерваторов, хотя запас доверия далеко не безграничен.

Не вызывали никаких сомнений и экономические успехи Англии. Темпы экономического роста в 1994 г. составили более 3% в год и заметно превышали уровень инфляции, который оказался самым низким за последние 27 лет. Правда, новому правительству так и не удалось существенно снизить уровень безработицы, а высокие налоги стали настолько обременительными, что это заметно сказалось на покупательной способности англичан.

С тех пор многие жители Англии зачастили в Испанию, Португалию, Бельгию и другие страны за покупками дорогостоящих товаров. Так, например, разница в стоимости автомобиля в Англии и Испании иногда превышала 5 тыс. долл., что для рядового британского потребителя было весьма значительной суммой. Этому во многом способствовал пуск летом 1993 г. евротоннеля под Ла-Маншем («Юростар»), что стало своеобразным символом единства Великобритании с европейскими партнерами. Отныне англичане получили возможность добраться до Европы за 2 часа 40 минут.

Заметные перемены произошли в этот период и у традиционных политических соперников консерваторов. В 1990 г. в Англии была распущена партия так называемых «последовательных» социал-демократов во главе с Робертом Оуэном, а лейбористы всеми силами пытались преодолеть внутрипартийный кризис, вызванный многолетними поражениями на парламентских выборах. Лейбористская партия (ЛП) вынуждена была встать на путь радикального обновления, а ее лидеры лихорадочно искали выход из затянувшегося кризиса, в результате которого из партии вышли так называемые «левые лейбористы».

К середине 90-х годов группа молодых реформаторов внутри ЛП завершила разработку новой идейно-политической стратегии, позволившей партии занять достойное место не только в Англии, но и в социал-демократическом движении Европы. После смерти в 1994г. лидера ЛП Дж. Смита новым руководителем партии стал 40-летний Энтони Блэр. Он решительно приступил к проведению внутрипартийной реформы и, в конце концов, добился отмены наиболее одиозного «4-го пункта» программы партии, в соответствии с которым ЛП должна бороться за «установление общественной собственности на средства производства, распределения и обмена». Этот пункт программы был принят еще в 1918 г. и в конце XX в. воспринимался многими членами партии как анахронизм.

Несмотря на некоторую запоздалость подобного решения, это все же помогло партии вернуть к себе расположение значительной части электората, чему в немалой степени способствовала деятельность Института общественно-политических исследований (ИОПИ). Этот институт стал своеобразным мозговым центром ЛП и быстро заменил некогда популярное и авторитетное Фабианское общество, давно уже не соответствовавшее духу времени. Формально ИОПИ является независимым научно-политическим учреждением, но фактически работает на лейбористов, снабжая их новыми идеями и теоретическими установками.

Таким образом, к очередным парламентским выборам лейбористы полностью обновили свой идейно-политический имидж, разобрались с социально-экономическими предпочтениями и смогли предложить избирателям довольно внятную и во многом привлекательную альтернативу «тэтчеризму», который, казалось, застыл на уровне 80-х годов и не проявлял пока никаких признаков адаптации к изменившимся социально-экономическим условиям.

Правительство консерваторов в это время предпринимало отчаянные попытки избавиться от наиболее одиозных аспектов наследия М. Тэтчер, укрепляя одновременно все то, что поддерживало экономику страны. Так, например, в 1992—1993 гг. правительство подготовило серию документов под общим названием «Хартия гражданина», устанавливающую единые стандарты для всех общественных учреждений страны и предусматривающую ответственность за их нарушение. Первоначально «Хартия» состояла из восемнадцати конкретных программ («Хартия родителей», «Хартия потребителей», «Хартия пациентов» и т.д.), а к 1994 г. их количество увеличилось до сорока.

Вопреки всем негативным тенденциям Д. Мэйджор не спешил с роспуском парламента и в течение года пытался восстановить доверие избирателей. Большой пропагандистский успех имело решение правительства об отмене «подушного налога», на смену которому пришла система дифференцированного налогообложения, основанная на уровне доходов граждан. Эта реформа значительно укрепила позиции Консервативной партии и способствовала восстановлению социальной справедливости в области налогообложения.

Однако жесткие меры правительства по модернизации отсталых отраслей экономики не нашли поддержки среди большинства населения. Так, например, в октябре 1992 г. в Англии была проведена структурная реорганизация угольной отрасли, в связи, с чем предполагалось закрыть 31 из 50 шахт. Горняки предприняли массовые выступления в защиту своих прав и поначалу добились определенного успеха. Высокий суд Великобритании признал решение правительства незаконным и потребовал его отмены. Но уже в 1994 г. правительство организовало новое наступление на горняков и провело очередную попытку массовой приватизации государственных шахт, что фактически позволило ему заставить горняков пойти на уступки и тем самым окончательно решить трудовой конфликт в угольной промышленности.

В 1993 г. в Великобритании был принят закон о социальной помощи гражданам, в соответствии с которым отменялось ставшее уже традиционным централизованное оказание социальной помощи нуждающимся. Одновременно развернулся весьма болезненный процесс ликвидации советов по заработной плате на предприятиях, что фактически означало отмену минимальной зарплаты для всех категорий трудящихся. Кроме того, правительство отказалось устанавливать жесткие нормы продолжительности рабочего дня и настойчиво проводило курс на снижение стоимости рабочей силы, объясняя это стремлением добиться более высокой конкурентоспособности британских товаров на мировом рынке.

Отвергая кейнсианскую концепцию «государства всеобщего благосостояния», правительство консерваторов поставило перед собой задачу укрепления основ гражданского общества и сочетания идеалов состязательности и конкуренции с принципами солидарности и сотрудничества. Иначе говоря, идеологи неоконсерватизма пытались создать современные потребительские и информационные стандарты деятельности государственных и коммерческих структур и восстановить эффективный баланс между частной инициативой и общественным контролем.

В результате настойчивых и далеко не безболезненных реформ консерваторам удалось сломить парализующее экономику всевластие профсоюзов, добиться более гибкого рынка труда с весьма умеренной социальной защитой, освободить экономику от угнетающего государственного регулирования и тем самым значительно повысить эффективность и конкурентоспособность британской экономики.

Разумеется, проводимые консерваторами реформы не всегда вызывали симпатии избирателей, а многие из них порождали у населения чувство неуверенности и даже страха за свое будущее. Да и уровень жизнь большинства англичан снизился за последние годы правления консерваторов. Большинство реформ больно ударили по малообеспеченным слоям населения, создавая весьма опасный перекос в развитии социально-экономической структуры.

Учитывая растущее недовольство населения своей политикой, правительство Мэйджора решило распустить парламент и провести досрочные выборы, чтобы заручиться поддержкой избирателей до наступления очередного экономического кризиса. Как и ожидалось, парламентские выборы 1992 г. принесли победу консерваторам, хотя и с гораздо меньшим перевесом голосов, чем в прежние времена (41,9% голосов против 34,4% у лейбористов и 17,8% у либеральных демократов). Фракция консерваторов в парламенте сократилась до 338 депутатов, однако этого было вполне достаточно для формирования устойчивого большинства в палате общин. Премьер-министром страны остался Д. Мэйджор, а лидеры Лейбористской партии (Нил Киннок и Рой Хаттерсли) подали в отставку в связи с поражением на выборах.

Несмотря на удачное завершение выборов, Мэйджору пришлось приложить в последующие годы немало усилий для укрепления своих позиций и преодоления разногласий в партии. Во время подписания Маастрихтского договора о создании Европейского союза «евроскептики» из числа консерваторов выразили свое несогласие с политикой правительства и стали отвергать предлагаемые им законопроекты. Раскол в рядах правящей партии еще больше усилился после ухода в отставку в мае 1993 г. министра финансов Н. Лемонта, выразившего тем самым протест против бюджетной политики премьер-министра.

Для преодоления внутрипартийных противоречий Мэйджору пришлось прибегнуть к самым жестким мерам. В ноябре 1994 г. правительство внесло в парламент законопроект о британском взносе в бюджет Евросоюза, связав его с доверием правительству. Получив вотум доверия, Мэйджор решил довести дело до конца, объявив о готовности сложить с себя полномочия лидера партии и провести внеочередные выборы нового руководства. Столь решительные методы премьер-министра по наведению порядка в собственной партии принесли свои плоды. На выборах 1995 г. Мэйджор получил большинство голосов и укрепил свое положение в партии.

Стабилизации политической обстановки способствовало улучшение экономического положения Великобритании. После 1992г. экономический спад сменился подъемом деловой активности, а по темпам экономического роста Англия опередила даже самые развитые страны Европы (2,8% в год). Заметно снизилась безработица, и увеличилось количество занятых в промышленном производстве. Проведенная в 80-е годы структурная перестройка экономики позволила увеличить экспорт британских товаров, расширить добычу и переработку нефти и газа и значительно увеличить личное потребление населения.

Правительство Д. Мэйджора продолжало поддержку малого и среднего бизнеса и разработало специальные программы помощи предприятиям инновационного сектора. В соответствии с «Хартией малого бизнеса», принятой еще в 1992 г., правительство консерваторов создавало режим благоприятствования в области кредитования, вводило самые разнообразные налоговые послабления и оказывало прямую финансовую помощь малым предприятиям через систему грантов.

Однако главное внимание правительство уделяло расширению экспортных возможностей британской экономики. В годы экспортного бума (1994—1995) объем экспорта увеличивался примерно на 10% в год, а импорт оставался на уровне 4—5%, что давало правительству возможность аккумулировать накопления и решать многие социальные проблемы. При этом получаемые доходы не сводились на нет инфляцией, которая впервые за послевоенный период не превышала темпов экономического роста.

Вместе с тем маятник политической жизни уже стал отклоняться в противоположную сторону. Сокращение социальных программ и другие непопулярные реформы консерваторов, а также довольно высокий уровень безработицы, которая снова превысила 3 млн. человек, заметно усилили уже существовавшее отчуждение власти от народа. Причем настолько, что все чаще высказывались сомнения в способности Д. Мэйджора и его кабинета руководить страной и мыслить по-государственному. В стране назрело понимание того, что правительственный курс должен быть радикально изменен. Консерватизм эпохи М. Тэтчер больше не был панацеей от всех бед и требовал серьезной корректировки с поправкой на ускорившуюся глобализацию мирохозяйственных отношений и формирование основ постиндустриального общества.

Парламентские выборы 1997 г. Несмотря на столь очевидные успехи консерваторов в области экономики, на парламентских выборах 1997 г. победу одержали лейбористы, получив беспрецедентное количество мест в парламенте — 459 из 659. А фракция консерваторов уменьшилась до 165 мандатов, что было самым худшим результатом за последние 90 лет. Премьер-министром страны стал Тони Блэр, провозгласивший путь «между социализмом и капитализмом» под знаменем «нового лейборизма».

Вопреки ожиданиям, лейбористы не оставили роли модернизаторов и не вернулись к традиционной для них кейнсианской политике бюджетного дефицита и содержания государства благоденствия старыми методами. Более того, лейбористы отказали профсоюзам в привилегированных отношениях, сохранили многие либерально-рыночные подходы своих предшественников и на этой основе провозгласили политику «нового лейборизма», которая не могла не учитывать проведенные консерваторами реформы в области приватизации, налогообложения, рынка труда, социальных услуг и т.д. Другими словами, они признали реалии конца XX в. с его признаками глобализации и постиндустриального общества. Следуя этим принципам, правительство Т. Блэра решительно отказалось от идеи «классовой солидарности» и быстро перешло к основополагающим понятиям «социальных коалиций», «гражданских обязанностей», «экономики совладения» и «социального либерализма», чем навлекло на себя гнев левых лейбористов во главе с Тони Бенном.

Преемственность в экономической политике лейбористов и отказ от слишком радикальных реформ позволили сохранить в стране весьма благоприятное состояние рынка и исключительно привлекательный инвестиционный климат. Практически полный отказ от государственного регулирования трудовых отношений, снижение ставок подоходного налога, политика стимулирующей занятости населения и всемерное поощрение эффективного труда работников обеспечили довольно высокую мобильность рабочей силы и вполне конкурентоспособную производительность труда. В июне 1999 г. правительство Т. Блэра провозгласило в качестве главных приоритетов дальнейшее развитие «гибкого» рынка труда, укрепление мотивации к высокоэффективному производству и сокращение государственного финансирования на поддержку занятости, за исключением государственных программ сохранения гарантированных рабочих мест для молодежи.

Особое внимание правительство лейбористов уделяло привлечению иностранного капитала и активизации зарубежных инвестиций в сферу инновационного бизнеса и высоких технологий. Источниками инвестиционного бума конца 90-х годов стали низкие процентные ставки, быстрое развитие экономики и высокая конкуренция на внутреннем рынке. В результате Великобритания перетянула к себе до одной трети всех иностранных инвестиций в Евросоюзе, а общее количество иностранных компаний в стране превысило 13 тысяч, включая крупнейшие ТНК в области высокотехнологичного производства.

Кроме того, привлечению иностранного капитала способствовало сокращение налогообложения крупных корпораций, а также поощрение частных вкладов населения в инвестиционные программы. Правда, все эти меры неизбежно приводили к повышению косвенных налогов и стоимости жизни, но англичане восприняли это как должное, не без оснований считая, что это не самая высокая цена за экономический и социальный прогресс. Их гораздо больше радовал тот факт, что по основным экономическим показателям Великобритания превзошла уровень ФРГ и Франции и закрепила за собой репутацию наиболее динамично развивающейся страны Европейского союза.

Вероятно, именно этими соображениями руководствовались англичане, выразив доверие правительству лейбористов на парламентских выборах в июне 2001 г. Партия Т. Блэра одержала блестящую победу, получив 411 мандатов из 626. Такое превосходство в палате общин позволяет лейбористам не только продолжать проверенный временем курс, но и предпринимать важные шаги по дальнейшей реализации принципов «нового лейборизма». «Политика, которую мы проводили в последние несколько лет, — заявил Т. Блэр вскоре после выборов, — и принципы, положенные в ее основу, позволяют нам выполнить поставленную перед собой задачу: создание общества равных возможностей для всех, а не только для малой группы людей из истеблишмента».

Как и ожидалось, состоявшийся в октябре 2003 г. съезд правящей партии Великобритании не принес никаких сенсаций. Тонн Блэр сохранил позиции лидера лейбористов, несмотря на многочисленные пророчества о шаткости его положения. «Тефлоновый Тони» в очередной раз доказал, что крепко держит в руках рычаги управления партией и страной и даже не помышляет об отставке.

На этом съезде Т. Блэр предстал перед единомышленниками как амбициозный и харизматический лидер, способный удовлетворить ожидания общества и закрепить лидирующие позиции Англии в Европе.

Однако главная задача Т. Блэра так и осталась невыполненной. Отказавшись от идеологии так называемой старой социал-демократии, «новые лейбористы» Блэра не смогли предложить соотечественникам новые жизнеспособные концепции, ограничившись более или менее конструктивной консолидацией наследия «тэтчеризма». Поэтому вряд ли найдутся желающие назвать время правления лейбористов «эпохой блэризма».

Если британским лейбористам удалось преодолеть затянувшийся внутриполитический кризис, то консерваторам это только предстоит сделать. Недовольные пассивной позицией своего лидера Иэна Дункана Смита, консерваторы из числа парламентской фракции (90 против 75) выразили недоверие руководству и приняли решение о выдвижении нового лидера, способного преодолеть разногласия, сплотить партийные ряды и подготовить консерваторов к очередным парламентским выборам 2005 г. Только так, по их мнению, можно одолеть зарвавшихся лейбористов и покончить с их многолетним правлением.

30 октября 2003 г. «слишком тихий и недостаточно харизматичный» Иэн Дункан Смит официально подал в отставку с поста лидера партии, открыв тем самым дискуссию о новом руководителе консерваторов. После отказа многих видных деятелей Консервативной партии от борьбы за пост лидера единственным кандидатом на этот пост стал 62-летний Майкл Ховард, выходец из семьи еврейских эмигрантов из Румынии. В связи с этим среди консерваторов стали поговаривать о «втором Дизраэли», который также отличается прекрасным ораторским даром, умением убеждать в своей правоте и незаурядными организаторскими талантами. Как и многие другие консерваторы, Ховард является отчаянным националистом, выступает против бесконтрольной иммиграции, жестко настроен на с преступностью, подвергает сомнению необходимость интеграции в единую Европу и всячески отстаивает семейные ценности и духовные традиции обитателей «туманного Альбиона».

Ошеломляющий успех лейбористов на парламентских выборах 2001 г. не развеял сомнений относительно способности Т. Блэра эффективно решать поставленные перед ним задачи. За четыре года правления лейбористов многие политические проблемы так и остались нерешенными, и среди них самая больная для британцев проблема Ольстера.

Первые положительные сдвиги в разрешении этой проблемы были сделаны еще в годы правления Д. Мэйджора. В течение 1993— 1994 гг. консерваторы провели ряд важных переговоров с лидерами политических движений Северной Ирландии, а в 1995 г. было достигнуто историческое соглашение об урегулировании проблемы Ольстера. Правительство Ирландии согласилось убрать из Конституции статьи, которые провозглашали необходимость создания единого ирландского государства, а Лондон, в свою очередь, отказался рассматривать Ольстер в качестве своей «вечной провинции». Однако боевики Ирландской республиканской армии (ИРА) организовали серию терактов и тем самым сорвали реализацию этих соглашений. Таким образом, правительство Д. Мэйджора вынуждено было оставить решение ольстерской проблемы до лучших времен, которые наступили только с приходом к власти лейбористов.

Надежда на долгожданное перемирие появилась в апреле 1998 г., когда между британским правительством и политическим руководством ИРА было подписано так называемое «Соглашение Страстной пятницы». Начались переговоры с Международной наблюдательной комиссией (МНК), их целью должно было стать разоружение ИРА и установление законности в Ольстере. Одновременно было создано коалиционное правительство Северной Ирландии, которое должно было заняться проблемами мирного урегулирования в Ольстере после окончательного разоружения ИРА.

В декабре 1999 г. парламент Великобритании официально передал часть полномочий Законодательной ассамблее Северной Ирландии, что означало окончание 26-летнего прямого правления Лондона в Ольстере. Подписав законопроект о так называемой деволюции, королева Елизавета II возложила всю ответственность за события в Северной Ирландии на исполком Ассамблеи, который возглавил лидер протестантов Дэвид Тримбл. Ирландия в свою очередь, вынуждена была отказаться от своих притязаний на эту территорию. Тем самым были официально аннулированы те статьи ирландской Конституции 1937 г., которые провозглашали шесть графств Северной Ирландии частью единой Ирландской Республики.

Однако эти важные решения постигла судьба всех предыдущих договоренностей по Северной Ирландии. Через два месяца после предоставления самостоятельности Ольстеру британский парламент ликвидировал автономию и снова взял Ольстер под свое прямое правление. Вооруженные формирования ИРА не собирались разоружаться, а протестанты не желали работать в коалиционном правительстве вместе с католиками. Таким образом, весь мирный процесс в Ольстере вновь был поставлен под угрозу.

В мае 2000 г. представители Международной наблюдательной комиссии снова приступили к переговорам с обеими сторонами и пришли к выводу, что разоружение ИРА может быть осуществлено только к лету 2001 г. Руководство ИРА заявило о своей готовности приступить к процессу разоружения, а правительство Т. Блэра тут же приняло решение о возвращении Ольстеру недавно дарованной автономии. Многие наблюдатели сочли результаты переговоров крупной дипломатической победой лейбористского правительства Т. Блэра, однако эти выводы оказались преждевременными. В июле 2000 г. британские власти вновь ввели войска в Ольстер, чтобы навести порядок в мятежной провинции, где в результате ожесточенных столкновений два человека погибли и десятки получили ранения.

Новый взрыв насилия в Ольстере подрывает мирный процесс и ставит под сомнение способность британского правительства поддерживать порядок в этом неспокойном регионе. Коалиционному правительству Д. Тримбла так и не удалось добиться полного разоружения подпольной ИРА и нормализовать отношения между католической и протестантской общинами Ольстера, вконец испорченные взаимной подозрительностью и недоверием друг к другу.

Отчаявшись найти приемлемый для всех выход из очередного витка кризиса, Д. Тримбл заявил Т. Блэру в июле 2002 г., что готов уйти в отставку, если это поможет нормализации отношений между католиками и протестантами. Однако это вряд ли поможет разрешению одного из самых продолжительных и кровопролитных кризисов в современной Европе. В октябре 2002 г. Т. Блэр провел переговоры с премьер-министром Ирландии Б. Ахерном и лидером партии Шинн фейн (политическое крыло ИРА) Д. Адамсом, во время которых попытался закрепить все достижения «Страстной пятницы» предусматривающие сохранение Ольстера в составе Великобритании при одновременном укреплении его связей с Ирландией.

В ноябре 2003 г. в Северной Ирландии наконец-то состоялись трижды откладывавшиеся выборы в местный парламент (ассамблею). Новый состав ассамблеи оказался весьма пестрым и не предвещает никаких серьезных перемен в Ольстере. Наибольшее количество мест (30 из 108) получила протестантская партия Яна Пэйсли, воинствующего проповедника и приверженца жесткой линии в отношении католиков. Умеренные протестанты Дэвида Тримбла оказались на втором месте (27 мандатов), а третье место досталось католикам из Шинн фейн (24 места), которых давно считают политическим крылом ИРА. Что же до социал-демократов Дэвида Хьюма, то они вынуждены довольствоваться 18 мандатами. Таким образом, «Соглашение Страстной пятницы» потерпело поражение, а жители Ольстера вновь оказались в политическом тупике выход, из которого в ближайшие годы представляется весьма проблематичным. Умеренные политические силы так и не смогли убедить ИРА в необходимости полного отказа от вооруженной борьбы и насилия, что признал после выборов и сам Дэвид Тримбл. Правда, боевики ИРА пока не намерены продолжать кровопролитную войну, а лидер Шинн фейн Джерри Адамс по-прежнему уверен в возможности диалога и полного прекращения кровопролития.

В начале нового столетия в Англии уже практически никто не верит, что кризис в Ольстере может быть благополучно разрешен в обозримом будущем. На многих участках линии разделения в Белфасте идут не прекращающиеся ни на день вооруженные столкновения, а глава местного правительства Д. Тримбл, получивший в свое время Нобелевскую премию за установление мира в Ольстере, подвергается давлению, как со стороны католиков, так и со стороны самых непримиримых членов Юнионистской партии (протестантов).

Важным событием в общественно-политической жизни Великобритании стал 100-летний юбилей королевы-матери, торжественно отмеченный в августе 2000 г. Две трети британских граждан назвали символом стойкости и мужества женщину, которую Гитлер в свое время назвал «самой опасной англичанкой». Грандиозные торжества подвели итог многолетним спорам о судьбе британской монархии. Англичанам еще раз напомнили, что расходы британской королевской семьи на транспорт, содержание дворцов, а также на газ и электричество сократились в 90-е годы более чем на 10 млн. фунтов стерлингов, и что теперь королевская семья находится на 19-м месте в мире по совокупному богатству, а не на первом, как это было совсем недавно. Даже юбилейные торжества были оплачены в основном благодаря частным спонсорам, а не из государственной казны. А если учесть, что Великобритания стала получать в конце 1990-х годов более 17 млрд. долларов дохода от туризма, главными достопримечательностями которого до сих пор остаются Букингемский дворец и королевский ритуал, то можно с уверенностью сказать, что британская монархия почти полностью перешла на самоокупаемость.

Дополнительный доход государству и королевскому двору обеспечило решение королевы Елизаветы II об открытии свободного доступа туристов в резиденцию британских монархов Букингемский дворец (август 1993 г.). Одновременно королевская семья Великобритании перешла на режим «жесткой экономии», значительно сократив расходы на содержание двора. Королева Елизавета II I отказалась от лишних вертолетов, члены ее семьи стали меньше использовать королевский поезд, был сокращен штат обслуживающего персонала и принята программа экономного использования электроэнергии, газа, воды и других расходов на содержание двора.

В связи с этим общественно-политические функции британской короны стали вызывать гораздо меньше раздражения в обществе и фактически выбили почву из-под ног ярых республиканцев и других противников института монархии. Кроме того, королевский двор продолжал укреплять свой авторитет в качестве хранителя традиций и символа единства не только Великобритании, но и всех членов Британского Содружества наций, которые признают британского монарха главой своей организации, а десять из них считают Елизавету II своей королевой.

В конце 1999 г. британская корона в очередной раз успешно выдержала испытание демократией. В Австралии, одном из наиболее авторитетных государств Содружества наций, был проведен референдум по вопросу о трансформации монархического строя в республиканский. Большинство жителей Зеленого континента высказалось за сохранение номинальной власти Елизаветы II, что еще раз оказало жизнеспособность тысячелетней монархии, под юрисдикцией которой сейчас находятся 54 государства Содружества с более чем четвертью населения планеты. Именно поэтому англичане и все жители стран Содружества с неизбывной горечью встретили весть о смерти королевы-матери. Она была похоронена 8 апреля 2002 г. после недельного траура, в течение которого в Лондон со всего мира поступали соболезнования по случаю кончины самого любимого в народе члена королевской семьи.

А незадолго до этого жители Великобритании проводили в последний путь всеобщую любимицу принцессу Диану, трагически погибшую в автокатастрофе 31 августа 1997 г. в парижском туннеле. Диана отличалась простотой, искренностью и неустанной общественной деятельностью, прославившей ее в качестве неутомимого борца со СПИДом, распространением наркотиков, противопехотными минами и другим и язвами современного общества. Огромную популярность в народе принесли ей многочисленные благотворительные акции в пользу бедных, во время которых ей удавалось собирать сотни тысяч фунтов стерлингов.

Не любимая принцем Чарльзом и членами королевской семьи, преследуемая любовниками и репортерами, Диана оказалась загнанной в угол, из которого, как ей казалось, не было выхода. Вскоре после ее гибели появились самые разнообразные версии заговора, однако документального подтверждения они пока не находят. Несомненно, что таинственная гибель принцессы Дианы еще долго будет темным пятном в политической жизни Великобритании 90-х годов. Репутацию принцессы Дианы не смогли испортить даже скандальные разоблачения бывшего дворецкого, которому британский суд предъявил обвинения в похищении личных вещей леди Ди. Скорее наоборот, подмоченной оказалась репутация королевской семьи, которая потворствовала пагубным пристрастиям своих дворцовых слуг.

«Судьба современной британской монархии, — отмечала в связи с этим влиятельная «Тайме», — зависит от способности адаптироваться к требованиям времени. И хотя британцы в целом трепетно хранят свои традиции и по природе своей монархисты, ни один из общественных институтов, существующих на деньги налогоплательщиков, не может не быть подотчетным тому же обществу».

Важные перемены произошли в это время и в жизни британских Лордов. Премьер-министр Т. Блэр решил не откладывать обещанную перед выборами парламентскую реформу и начал ее с того, что предложил палате лордов отменить принцип наследственности, то есть право лордов на наследование кресла в Вестминстере, просуществовавшее в Великобритании почти 800 лет. По мнению премьер-министра, существование наследственных пэров архаично, недемократично и вызывает справедливые нарекания населения. После долгих и бурных дискуссий 221 голосом против 81 лорды отменили право наследования и открыли тем самым Т. Блэру возможность дальнейшего реформирования, как палаты лордов, так и всей структуры британского парламента.

В результате всех этих нововведений большинство из 759 графов, герцогов и баронов оказались за стенами Вестминстера и теперь могут мечтать лишь о том, чтобы им сохранили право хоть изредка посещать бесплатный кафетерий, к которому они так привыкли. Любопытно, что эту инициативу охотно поддержала Елизавета II, отказавшая своим лордам в праве передавать по наследству свое место в верхней палате парламента. Ликвидация института наследственных пэров, безусловно, способствовала укреплению представительных органов власти и нанесла еще один удар по позициям немногочисленных республиканцев.

В начале нового века были проведены выборы в парламент Шотландии и Национальную ассамблею Уэльса. Шотландцы лишились своего парламента более 300 лет назад, а валлийцы живут без собственной ассамблеи уже более 500 лет. Таким образом, лейбористы выполнили еще одно предвыборное обещание — передать часть законодательных функций британского парламента местным органам власти. Правда, несмотря на проявленную инициативу, на местных выборах в Шотландии и Уэльсе лейбористы потеряли значительное количество голосов, хотя и сохранили там большинство мест.

В нижней палате британского парламента также произошли знаменательные перемены. Впервые с 1337г. спикером палаты общин стала женщина — Элизабет Бутройд. Парламентские выборы 1997 г. вообще ознаменовались массовым прорывом женщин в здание парламента. Их число в палате общин выросло до 120, что составляет более 18% всех депутатов. Причем произошло это в основном за счет лейбористов, которые провели в парламент 101 женщину, тогда как консерваторы только 13, а либеральные демократы — трех. Э. Бутройд стали без оснований называть самой могущественной женщиной Великобритании, родившейся и выросшей, кстати сказать, в семье фабрично-заводских рабочих Западного Йоркшира. Правда, она наотрез отказалась надевать парик спикера, однако в мантии выглядит не менее внушительно, чем многие ее предшественники на этом важном посту. А главной новостью 2003 г. стало решение кабинета министров ликвидировать пост лорд-канцлера, который существовал с 605 г. Воспользовавшись отставкой лорда Ирвинга, которому суждено было стать последним лорд-канцлером и лордом-хранителем печати королевской семьи, премьер-министр Т. Блэр тем самым похоронил важный государственный институт, едва ли не менее старый и уникальный, чем сама британская монархия. В течение четырнадцати веков лорд-канцлер, восседая на мешке с шерстью, председательствовал в палате общин и пользовался решающим словом в вопросах соблюдения национальных традиций и юридических прецедентов. Лорд-канцлер был третьим по рангу представителем государства (после королевы и архиепископа Кентерберийского) и с давних времен соединял в себе функции законодательной, исполнительной и судебной власти, что, разумеется, совершенно не соответствовало современным представлениям об их безусловном разделении.

Разумеется, в современной Великобритании есть немало социально-экономических и общественно-политических проблем, требующих безотлагательного решения. Достаточно вспомнить общенациональную забастовку пожарных в ноябре 2002 г., выступивших с требованиями повышения зарплаты и улучшения условий труда. Однако в целом жители Великобритании с оптимизмом смотрят в будущее и имеют все основания надеяться на улучшение своего положения в новом столетии.

Внешняя политика. Внешнеполитическая стратегия консерваторов в годы правления М. Тэтчер заключалась, прежде всего, в возрождении статуса Великобритании в качестве великой державы, интересы которой выходят далеко за пределы страны. С тех пор жесткость и решительность стали характерными чертами британской внешней политики и сохранялись в 90-е гг. в качестве важнейшего дипломатического наследия «железной леди».

Джон Мэйджор продолжил прежний курс и всеми силами добился более тесного единства с США. Великобритания поддержала в ноябре 1990 г. решение ООН о выводе войск Ирака из оккупированного им Кувейта, заняла непримиримую позицию по отношению к режиму Саддама Хусейна и направила свои войска для участия в операции «Буря в пустыне». Эти события послужили основой для более тесного сближения с США, однако после прихода к власти демократов во главе с Б. Клинтоном британские консерваторы заняли определенную дистанцию и не всегда соглашались с американской трактовкой тех или иных международных событий.

Ключевым направлением внешней политики Великобритании в первой половине 90-х годов оставалось участие в западноевропейской интеграции. Правительство Мэйджора пыталось продолжить курс Тэтчер на устранение невыгодных для Англии условий участия в Европейском союзе, однако после ряда дипломатических поражений Д. Мэйджор существенно скорректировал европейскую стратегию и перестал блокировать процесс углубления интеграции, уделяя главное внимание разработке правовых норм и принципов Европейского союза. Так, например, именно благодаря давлению Англии была отброшена федералистская идея строительства ЕС в качестве новой наднациональной европейской структуры.

Важным достижением британской дипломатии стала разработка приложения к Маастрихтскому договору под названием «Декларация о применении правовых актов Сообщества». В этом документе было зарезервировано право национальных государств, самим определять способы применения законодательных актов ЕС с учетом собственных институтов, правовой системы и других обстоятельств. Таким образом, Д. Мэйджор выступил сторонником поэтапной интеграции в единые структуры ЕС, что позволило правительству консерваторов отказаться от конкретных обязательств в рамках ЕС и при этом не обострять отношения с партнерами.

С приходом к власти лейбористов внешняя политика Великобритании существенных изменений не претерпела. Правда, здесь лейбористы проявили себя с неожиданной стороны. Особенно характерно в этом отношении участие Великобритании в разрешении Балканского конфликта. Т. Блэр довел партнерские отношения с США до крайней степени близости и не только безоговорочно поддержал агрессивную акцию НАТО в Югославии, но и выступил в качестве одного из ее инициаторов. Более того, он навязал проамериканскую политику даже Франции и Германии, которые традиционно считались умеренными и далеко не всегда шли на поводу у администрации США.

Правда, военные успехи Великобритании в югославском конфликте оказались менее очевидными, чем политические. Так, например, в одном из докладов британских военных говорилось, что более половины всех сброшенных британскими самолетами на Югославию бомб упали мимо цели, а координация действий британских вооруженных сил заметно отставала от американских, не говоря уже о тыловом обеспечении британских вооруженных сил.

Характерно, что самым непримиримым «ястребом» в этой войне стал министр обороны в лейбористском правительстве Т. Блэра Д. Робертсон. Заслуги Великобритании в югославском конфликте были по достоинству оценены в НАТО, и в конце 1999 г. Д. Робертсон стал генеральным секретарем этой организации, сменив X. Солана. Свой твердый и непоколебимый характер Робертсон выработал еще в должности председателя профсоюза шотландских производителей виски и с тех пор никогда не отступал от своих жестких принципов. Говоря о своем преемнике, X. Солана выразил уверенность, что у него есть «все необходимые качества, чтобы блестяще обеспечить выполнение функций генерального секретаря нашего альянса».

Террористическая акция 11 сентября 2001 г. еще больше укрепила союзнические отношения Великобритании и США. Т. Блэр сразу же заявил, что Англия окажет Вашингтону любую поддержку в борьбе против международного терроризма, и не отказался от своих обещаний, когда началась военная операция в Афганистане. Более того, Т. Блэр оказался единственным политиком Запада, который безоговорочно поддержал подготовку США к свержению режима Саддама Хусейна в Ираке и накануне встречи с президентом США Дж. Бушем в сентябре 2002 г. откровенно признался, что готов заплатить за это кровью британских солдат. Переговоры в Кэмп-Дэвиде прошли в условиях абсолютного взаимопонимания и согласия, а после встречи оба лидера заявили, что у них есть достаточно оснований Для начала военной операции против режима Саддама Хусейна.

Этой же цели был посвящен и пресловутый доклад Т. Блэра членам парламента (сентябрь 2002 г.), в котором он изложил «доказательства» разработки Ираком оружия массового уничтожения, включая биологическое и химическое. Однако вопреки ожиданиям «Досье Блэра» не произвело на членов парламента и общественное мнение страны должного впечатления. Опросы общественного мнения показали, что большинство англичан не обнаружили в докладе премьер-министра ничего нового, а 71% британских избирателей вообще считают войну с Багдадом «недопустимой авантюрой». Более того, ряд министров лейбористского кабинета (К. Шорт и Р. Кук) пригрозили отставкой, если правительство согласится принять участие в военном вторжении в Ирак без соответствующей санкции СБ ООН.

Надо сказать, что чрезмерная активность Т. Блэра в качестве главного партнера США по антитеррористической коалиции вызывает растущее сопротивление не только среди оппозиции, но даже среди значительной части лейбористов. Более 60 депутатов правящей партии подписали обращение к премьер-министру, в котором выразили серьезную озабоченность американскими планами нанесения военного удара по Ираку и возможным участием в нем Великобритании. В целом же позицию Т. Блэра в этом вопросе не разделяют 130 депутатов из 413 членов лейбористской фракции в парламенте. При этом они имеют поддержку более половины населения, которое опасается, что слишком проамериканская позиция премьер-министра может втянуть страну в новый Вьетнам и привести к большим людским и материальным потерям.

Жесткое сопротивление проамериканской политике Т. Блэра оказали рядовые члены Лейбористской партии на ежегодном съезде в Брайтоне в сентябре 2002 г. Работа съезда сопровождалась многотысячными демонстрациями протеста против военной авантюры в Ираке, а сама партия оказалась на грани раскола. Однако руководство партии во главе с Т. Блэром осталось при своем мнении и выразило намерение продолжать политику «связующего звена» между администрацией Буша и остальными членами ЕС и НАТО. Раскол в партии по проблеме Ирака фактически означает, что правительство решило окончательно стереть идейно-политические различия между консерваторами и лейбористами по основным проблемам внешней политики, а в вопросах противодействия международному терроризму готово полностью следовать в фарватере американской политики. Активное участие Великобритании в военной операции в Ираке, в которой было задействовано около четверти всей британской армии, раскололо нацию на два враждебных лагеря и имело серьезные последствия для политической жизни страны. В ходе военной операции погибли несколько десятков военнослужащих, была подорвана вера британцев в незыблемость принципов справедливого мироустройства и нанесен огромный ущерб правящей Лейбористской партии. Глава министерства иностранных дел Робин Кук сдержал слово и ушел в отставку вскоре после начала военной операции, а после ее завершения опубликовал книгу, в которой убедительно доказал, что премьер-министр Т. Блэр знал, что у Ирака нет оружия массового поражения, готового к применению в течение 45 минут. Его примеру последовали другие члены правительства, что чуть было, не привело к острому правительственному кризису в Великобритании.

А незадолго до этого в Оксфордшире было обнаружено тело эксперта министерства обороны в области бактериологического оружия доктора Дэвида Келли, который обвинил правительство в раздувании масштабов угрозы со стороны Ирака с целью предлога для военного вторжения. В результате утечки конфиденциальной информации в стране разразился громкий скандал, и отчаявшийся ученый покончил с собой, не выдержав тяжести обвинений и упреков со стороны правящих кругов.

Палата общин британского парламента немедленно создала комиссию лорда Хаттона по расследованию обстоятельств гибели известного ученого-микробиолога, премьер-министр вынужден был давать показания в суде, а оппозиция его правительству получила в руки дополнительные аргументы в пользу отставки правительства лейбористов. В этих непростых условиях в октябре 2003 г. в Борнмуте состоялась очередная конференция правящей Лейбористской партии, на которой значительная часть делегатов выступила против некоторых аспектов внутренней и внешней политики кабинета и даже потребовала отставки лидера. Т. Блэр еще раз подтвердил свою преданность союзу с США и выразил уверенность в том, что насильственное свержение режима Саддама Хусейна в Ираке пошло на пользу всему мировому сообществу. «Я могу идти лишь одним путем, — сообщил он делегатам съезда. — У меня нет задней скорости».

Большинство делегатов съезда поддержали политику правящего кабинета, чему в немалой степени способствовали несомненные успехи Великобритании последних лет в области национальной экономики и социальных отношений. Впервые в истории у британских лейбористов появился реальный шанс править страной полные два срока и завершить намеченную программу реформ. Премьер-министр Т. Блэр удержался у власти, однако недовольство профсоюзов может самым серьезным образом подорвать его репутацию и свести к минимуму его шансы добиться победы на очередных парламентских выборах.

Т. Блэр предпринял меры по более глубокой интеграции Великобритании в Евросоюз, подписал Амстердамский договор по совершенствованию интеграционных программ, поддержал Социальную хартию ЕС, выступил за развитие института европейского гражданства, углубление сотрудничества в области внешней политики, расширение состава Евросоюза и даже за присоединение Великобритании к европейской валютной системе.

Однако дальнейшие события показали, что премьер-министр переоценил готовность страны к столь глубокой интеграции в ЕС. В парламенте и общественном мнении страны сформировалась довольно влиятельная группа «евроскептиков», которые выступили против слишком поспешного, по их мнению, присоединения к инициативам единой Европы. Многие решения правительства были отклонены, а проблема присоединения Англии к европейской валютной системе была отложена до проведения референдума. Однако перспективы решения этой проблемы окончательно прояснились уже в июне 2003 г., когда министр финансов Гордон Браун объявил, что Великобритания пока не готова вступать в Европейский валютно-экономический союз и отказываться от привычного и значительно укрепившегося за последнее время фунта стерлингов, в защиту которого выступает более 60 процентов жителей страны. При этом Браун согласился, что вступление в еврозону могло бы принести стране ощутимые экономические выгоды, но специфика национальной экономики не позволяет Англии полностью адаптироваться к финансово-экономическому механизму Европейского союза. Таким образом, решение о присоединении Великобритании к зоне евро откладывается как минимум до 2006 г., когда будет проведен общенациональный референдум по этому вопросу.

Помимо своих традиционных связей с США Европейским союзом и Содружеством наций, Великобритания в последнее время проявляет немалый интерес к России. Так, например, еще в начале 2000 г. в одном из королевских замков в пригороде Лондона состоялась первая конференция российско-британского Виндзорского форума, главная цель которого заключается в поддержании неформального и благожелательного диалога между политическими и деловыми кругами обеих стран. Тем более что по некоторым данным, в экономике Англии сейчас циркулирует около 8 млрд. долларов, вывезенных в 90-е годы из России и эффективно работающих на повышение благосостояния англичан.

В конце того же года в Москве состоялась пятая по счету встреча премьер-министра Великобритании и президента России. В лице британского лидера Москва обрела надежного проводника своих интересов на Западе, а лейбористы, в свою очередь, надеются получить для себя немало торгово-экономических выгод, в особенности в области импорта из России энергоресурсов и сырья. Подобные контакты обретают еще большую важность в условиях, когда Великобритания явно не желает подчиняться диктату евро и не проявляет активности по укреплению своего влияния в Евросоюзе.

Отношения между двумя странами не были омрачены даже несовпадением позиций по поводу возможного вторжения США в Ирак. Во время 12-й встречи на высшем уровне в октябре 2002 г. британский премьер-министр потратил немало усилий, чтобы убедить президента РФ В. Путина в необходимости военной акции против диктаторского режима Саддама Хусейна. Однако Россия по-прежнему настаивала на том, что любые акции в отношении Ирака должны осуществляться с санкции СБ ООН и под его непосредственным контролем.

Что же касается двусторонних отношений, то здесь никаких проблем практически не было. В последние годы Великобритания стала одним из главных партнеров России в сообществе западных стран, что, безусловно, не может не способствовать укреплению взаимопонимания между народами обеих стран.

В июне 2003 г. состоялся первый после 1884 г. государственный визит главы Российского государства в Великобританию. После встречи с королевой Елизаветой II и герцогом Эдинбургским президент Путин проследовал в королевской карете до Букингемского дворца, встретился с лидерами политических партий и принял участие в торжественном банкете в ратуше Сити. Незадолго до этого визита руководство британской нефтяной компании «Бритиш петролеум» подписало соглашение с российскими нефтяными компаниями о создании организации по добыче и транспортировке нефти. При этом британская сторона согласилась инвестировать в Российскую нефтедобычу около 10 млрд. долларов, что станет самым крупным инвестиционным проектом в истории новой России. Государственный визит президента В. Путина в Великобританию явился важным шагом в деле интеграции России в западное сообщество. Министерство торговли Великобритании возобновило систему гарантирования экспортных кредитов России, а двусторонний торговый оборот за 2003 г. составил более 5 млрд. фунтов стерлингов. Более 400 британских компаний уже работают на территории России и получают немалые выгоды, однако в целом британский бизнес в России значительно уступает по своим масштабам не только Германии, но и многим другим странам Европейского континента. В заключительный день визита В. Путин выразил надежду, что Великобритания станет крупнейшим инвестором России, а правительства обеих стран сделают все возможное, чтобы максимально расширить взаимовыгодные торгово-экономические и общественно-политические связи между двумя народами.

Дата добавления: 2014-01-20