Социально-нравственные добродетели. менты привязанности и самоограничения ради того, что (или кого) любишь

менты привязанности и самоограничения ради того, что (или кого) любишь. Любовь заботится о благе того, кого она считает близким и родным, больше, чем о собствен­ном благе, любовь требует труда, терпения, самопожерт­вования, печется о развитии Любимого. А если этого нет, то это и не любовь вовсе. Но ведь каждый сам решает, любит он или не любит. Так же и со страной.

В наши дни многие люди покинули Россию, где жизнь стала трудной, а для целого ряда профессий во­обще исчезла всякая перспектива самореализации. Одни уезжают за рубеж, чтобы окончательно не утратить себя, другие — чтобы найти успех и богатство. Этот процесс типичен для современного мира, где страны не являют­ся строго замкнутыми образованиями. Мобильность на­селения приобрела в конце XX в. огромные масштабы. Поэтому понятие родины и патриотизма в чем-то раз­мывается, по крайней мере для тех, кто склонен реши­тельно менять место проживания в погоне за своей «си­ней птицей». Выражение «там, где хорошо, там и роди­на» возникло не теперь. Первый оппонент патриотизма — космополитизм — появился еще в античности, когда некоторые философы провозгласили, что являются граж­данами мира. Похвально или предосудительно быть кос­мополитом, свободно менять страны и чувствовать себя ни к кому не привязанным и ничему не обязанным? Я не берусь однозначно ответить на этот вопрос и пола­гаю, что разные читатели ответят на него сами: каждый по-своему. Лично мне стародедовский патриотизм бли­же. Человек, отрывающийся от своих корней, покида­ющий родину и стремящийся забыть о ней, неизбежно становится маргиналом, вечным чужаком, посторонним, и он, скорее всего, в стремлении к свободе и успеху точно так же способен оставить семью, друзей и люби­мых, если они представляются ему препятствием на пути к его самоутверждению. Такой человек, мягко говоря, теряет немалую толику своей человечности, ибо люди

Лекция 9

— не боги, и для них естественно иметь привязанности, приверженность определенным краям и конкретному народу.

И в то же время я глубоко сочувствую тем, кто вынуж­ден был покинуть родные места под давлением обстоя­тельств, ибо за каждой такой историей — личностная тра­гедия, незаживающая рана. Конечно, если некто уезжа­ет на чужбину совсем молодым и не сбрасывает с себя взятых обязательств, он еще может приобрести в иных краях вторую родину, но во всех остальных случаях он изменяет не только своей стране, но и самому себе.

Впрочем, я не навязываю своего мнения. Любовь к родине — это не в чистом виде долг, а именно любовь, т. е. чувство, которое нельзя никому навязать извне. Оно или есть, или его нет в человеческой душе.

Вторым оппонентом патриотизма как позитивного эмо­ционально-нравственного явления выступает психология национальной исключительности, национализм, или на­циональный эгоизм. Это такая любовь к родине, которая резко противопоставляет ее всем другим странам и наро­дам, видя в них лишь соперников или врагов. Общена­циональный эгрегор может быть весьма эгоистичным и агрессивным, воспроизводить в наши дни древнее дуаль­но-этническое отношение «мы — они»: мы— хорошие, они — плохие, мы — честные, они — плуты, мы достой­ны всего самого лучшего, они ничего не достойны. На­ционализм нравственно негативен, подозрителен, он злобно и с презрением относится ко всем чужакам, со­чиняет для них издевательские клички, стремится уще­мить и другие народы в целом, и их отдельных представи­телей. Для собственной страны он ничего поистине по­лезного не создает, порождая лишь конфликты. Нацио­налист — это, как правило, человек, обладающий сужен­ным сознанием, обуянный идеей самоутверждения за счет своей принадлежности к некоему народу или стране. Действительно, так самоутверждаться очень легко: не надо

Дата добавления: 2014-01-20