Лекция 7. Зло, как и добро, имеет своих героев

НРАВСТВЕННАЯ ОЦЕНКА

Зло, как и добро, имеет своих героев

Ф.Ларошфуко

Из того, что бесстыдство – порок, вовсе не следует, что скромность – добродетель

Б.Мандевиль

Умная охулка лучше дурацкой охвалки

Рус. пословица

Не секрет, что иногда можно услышать рассуждения о том, будто бессмысленно противопоставлять людей хороших и плохих, добрых и злых. Причём вовсе не обязательно такие рассуждения будут звучать из уст какого-нибудь циника или фанатичного изувера. Просто, видимо, как существуют неодинаковые способности различать звуки, запахи, цвета и пр., - так же обстоит дело и с нравственными способностями: переживать, осмысливать, выстраивать взаимоотношения с окружающими. Вероятно, и здесь встречаются своего рода «дальтоники», люди с разными дисфункциями интеллекта, эмоций, воли. Хочется верить, что естественный отбор уводит таких «нравственных дальтоников» подальше от педагогической сферы - куда-нибудь в предпринимательство, занятия техникой, в политику. Хочется надеяться, что для учителей всех профессий и рангов нравственная оценка - нечто привычное, значимое.

Впрочем оценка оценке рознь. И если мы вспомним, что, по рассказам Н.М.Пржевальского, кочующие монголы определяли расстояния только в верблюжьих или лошадиных переходах, не зная иных, более точных мер. Единственное уточнение их заключалось в прибавлении слов: «при хорошей езде», «при плохой езде» (1),- то можно с грустью констатировать: пожалуй что покуда в нравственных оценках наши школьные работники мало чем отличаются от упомянутых кочевников.

Даже достаточно опытные и думающие профессионалы-педагоги могут заявлять, что добро и зло, нравственные явления невозможно измерить. А от остроумного собеседника ещё услышишь сравнение добра с осетриной, которая бывает только первой свежести. Но ведь подобным образом невозможно было бы измерить и физические объекты, - не научившись перед тем различать, например, массу, скорость, температуру. Стало быть, напрашивается мысль, что, буде мы возжелаем избежать бездумности и нечёткости в нравственных оценках, то прежде всего нам нужно научиться анализировать оцениваемые явления (события, поступки), не довольствуясь синкретичными одобрительными или осуждающими характеристиками.

Кто не помнит замечательного стишка о карапузе, который спросил отца, «что такое хорошо, и что такое плохо?»! Поэт на удивление мудрым образом распорядился материалом житейских наблюдений. При помощи галерейки ярких образов – положительных и отрицательных примеров - он обрисовал, как нужно и как не нужно вести себя малышу. Конечно, быть грязнулей, драчуном, трусом – плохо. Конечно, быть аккуратным и трудолюбивым, защищать слабых – хорошо. И можно только порадоваться за героев стихотворения, один из которых так доходчиво ответил на серьёзный вопрос, а другой - так легко усвоил урок, пообещав делать хорошо и не делать плохо. Но – вправе ли мы, педагоги и будущие педагоги, довольствоваться таким простеньким разъяснением?

В школьной и родительской жизни возникает куда как много ситуаций, где встречаются не только упомянутые характеристики (аккуратность, трудолюбие и т.п.), а, например, честность/ложь, скромность/хвастливость, щедрость/скупость, искренность/скрытность и многое другое. Тут раньше или позже поневоле приходится задумываться не об умножении примеров, а о выявлении логики поступка, и, по возможности, механизма оценки. До того, пока это не проделано, – интуитивным, кустарным, во многом стихийным остаётся главное занятие педагога, воспитание. Ведь даже те педагоги, которые предпочитают избегать слова «воспитание», фактически именно воспитанием занимаются в первую очередь.

Более того, без умения оценивать нравственные явления не могло бы быть не только воспитания, но и нравственного поведения. Мальчуган, пообещавший поступать хорошо и не поступать плохо, сможет выполнить свое обещание лишь в том случае, если научится выявлять нравственный смысл взаимоотношений - различая, сопоставляя, оценивая собственные и чужие поступки. Вот почему, кстати, никак нельзя согласиться с упрощённым истолкованием евангельского призыва - «не судите, да не судимы будете» (Мф. 7:1). Если вдуматься в контекст Нагорной проповеди, то становится понятным: содержится там не буквальный запрет на оценку, а - предостережение: ~ не спешите осуждать, не выносите оценки, вердикта, основываясь на поверхностных суждениях. Да и как мог бы человек оставаться человеком, не используя способность сужд ений, рас суд ок! Как могла бы существовать культура, основываясь на абсолютном всепрощении, на вседозволенности!

Человек оценивает, измеряет, - чтобы изменять окружающий мир и самого себя. Осмысленная, целенаправленная, ценностносообразная жизнь предполагает развитую способность оценивать. Как же мы оцениваем, и что мы оцениваем, когда речь идёт о нравственной стороне нашего существования? Оцениваем мы - доброжелательность (или злонамеренность), степень ответственности (или безответственности), меру стыдливости (или развязности), умение быть уважительным и справедливым. Впрочем - как бы нам опять не сбиться на перечисление! Это тем менее полезно, что человек - существо невероятно сложное. А ведь даже, например, при оценке предложенных проектов танка могут использоваться 18 характеристик (2). Сколько же характеристик нужно принимать во внимание, когда мы имеем дело с себе подобными!

Педагоги, психологи, этики ещё не сумели договориться об основных величинах и единицах их измерения. Может быть, стоило бы поучиться этому, скажем, у физиков? Как известно, генеральная конференция по мерам и весам установила семь физических величин, единицы которых приняты за основные: длина, масса, время, температура, электрический ток, сила света и количество вещества. Эх, и когда-то ещё будет созвана генеральная конференция по нравственно-психологическим модусам человека!?

Вспомним ещё один факт из области физики. В 1672 году Ньютоном было обнародовано сообщение о преломлении солнечных лучей в стеклянных призмах. В результате опытов выяснилось, что белый свет, пройдя через призму, разлагается на ряд цветных компонентов, соответствующих радуге, то есть видимому спектру. Где бы сыскать такую призму, чтобы удалось «разложить» на элементы то, что воспринимается нравственным чувством? Ведь когда люди научатся делать такую нравственную «дисперсию», тогда можно будет более предметно вести речь о механизмах нравственного восприятия, об изучении его порогов, о соответствующих способностях и путях их развития. А пока - приходится признаться в том, что, возможно из-за неумения современной науки сфокусировать внимание на ведущих областях человекознания, осмысление нравственной природы человека пребывает едва ли не на уровне каменного века. (Хотя, согласитесь, ощущать себя неандертальцем, пытающимся мыслить, – в общем-то не очень худо!)

Итак начнём с вопроса: что же подвергается нравственной оценке? Говоря предельно обобщённо, это – действие какого бы то ни было субъекта. Нравственным в широком и точном смысле этого слова может считаться только свободное, автономное (не обязательно нравственно-положительное!), вменяемое действие. Нравственное действие в узком и нестрогом смысле - это действие нравственно-положительное, одобряемое совестью субъекта, его совершившего, и/или окружающими. Понимаемое так нравственное действие противопоставляется безнравственному. Нравственное действие в строгом смысле может противопоставляться вненравственному, внеморальному.

Действие как результат проявления воли есть поступок. Совокупность поступков складывается в поведение. Если в поведении наблюдается последовательность, согласованность поступков, говорят про линию поведения.

В своём поведении субъект реализует установку, намерение, волю. Устойчиво воспроизводя определённые ситуативные установки, субъект существенным образом выражает себя в личностных качествах. Качества, собранные в совокупность, образуют характер. Для измерения нравственно-психологических установок, качеств, характера, для оценки нравственных действий пока не предложено (и наверное – слава Богу!) мер и весов. Цена поступка – это не длина отрезка или величина угла, где наглядным образом срабатывает простое наложение. Сегодня трудно представить себе и такую возможность, что при помощи какого-нибудь «нравственно-психологического рентгена» удастся усмотреть слабинки, трещинки, внутренние изъяны в «нравственном теле» человека. Хотя специалистам, пожалуй, не мешало бы направить свои мысли в эту сторону.

Легче поддаются оценке нравственные знания. Но, напомним, нравственность вовсе не ограничивается когнитивной сферой. Здесь имеет место (и должно быть осмыслено) некое целостное: мыслительное + эмоциональное + практически-действенное выстраивание субъектом отношений с окружающим миром. И вот в этой целостности нам нужно попытаться распознать наиболее существенные качества - модусы (или даже атрибуты, т. е. неотъемлемые характеристики), с точки зрения которых осознанно или неосознанно люди производят нравственную оценку. Исходить, вероятно, следует с предположения, что структура оценки теснейшим образом соотносится со структурой поступка. А потому попробуем проанализировать структуру поступка.

* Начать придётся, очевидно, с мотива, нравственного побуждения, лежащего в истоках оцениваемого действия.В качестве мотива поступка могут выступать: зависть, сострадание, благодарность, злоба, испуг, симпатия, восхищение и многое другое. На этой стадии оценки мы вправе говорить о добрых и недобрых, конструктивных и разрушительных мотивах. Нормальный человек в состоянии подвергать свои переживания контролю и, например, поймав себя на чувстве зависти (злорадства), или устыдившись своего испуга, вполне может преодолевать, вытеснять данные постыдные психологические состояния. Однако сразу нужно заметить, что мотив - необходимая, но не достаточная характеристика (даже в том случае, если автор поступка не задаётся целью скрыть от окружающих истинные мотивы своего поведения). Подтверждение этому, например, - ситуация с услужливым дураком (который, как известно, опаснее врага), а также древнее изречение: «Благими намерениями устлана дорога в ад». Или высказывание В.Блейка: «Тот, кто желает, но не действует, плодит чуму» (3).

* * Следующим компонентом структуры поступка (и, соответственно, структуры оценки) будет выступать сознательная цель. Мотивы, эмоциональные побуждения, влечения, прошедшие стадию осмысления, становятся целью (замыслом, планом, программой действий). Иными словами, мы ведём здесь речь о предвидимых субъектом результатах своей деятельности. Причём такой деятельности, которая должна каким-то образом отразиться на межсубъектных отношениях - субъект своими усилиями предполагает оказать кому-либо помощь, предотвратить какую-то неприятность, предостеречь кого-то и пр. Или, напротив, - навредить, отомстить, скрыть нужные кому-нибудь сведения и т.п.

Цель - весьма значимая характеристика нравственного деяния. «Дела определяются целями: то дело называется великим, у которого велика цель» (Чехов - (4)). И обратно: «Люди, которые пекутся только о своём счастье, - абсолютно ничтожны» (Б.Шоу - (5)). Впрочем, больший масштаб цели вовсе не обязательно будет свидетельствовать и о более добром действии: «Всю свою энергию он отдавал тому, чтобы совершенствовать окружающих, - на себя ему времени уже не хватало» (Дж.Джером - «Человек, который заботился обо всех» - (6)).

Кроме того, высокие притязания, прямо скажем, очень даже могут сочетаться со взглядом на окружающих, как на винтики, или - ещё хуже - компост. Наконец, можно в известном смысле утверждать, что человек полнее, адекватней выражает свою нравственную сущность именно в необдуманных поступках. Из этой методологии, в частности, исходит психоанализ. Таким образом, и здесь мы можем заключить, что данный фактор (цель) - важен, но далеко не самодостаточен.

*

* Хотя нравственный субъект действует автономно, но

* нравственная деятельность разворачивается во вполне определённом контексте. А именно - действуя, мы имеем возможность соотносить свои побуждения и интересы с интересами тех, кто входит в те же, что и мы, структуры - «по горизонтали» и «по вертикали», а также в ретроспективе и в перспективе. Да, человек свободен и ответствен за свои действия. Но - перед тем, как оценить чей-то поступок, надо бы убедиться, в частности, в том, что поступок этот не был жёстко предписан ситуацией. Что, например, неуважительный выпад не был спровоцирован, а оказанной услуге не предшествовали долгие, унизительные уговоры и торг.

Датский психолог Э.Рубин в начале XX века ввёл в психологию разделение фигуры и фона. Так, широко известен придуманный им рисунок, на котором, в зависимости от установки, можно видеть или вазу, или два человеческие профиля, направленные друг навстречу другу. На этом же эффекте основано немало других изображений:

- куб, который можно представить ориентированным то в одну, то в другую сторону;

- голову миловидной дамочки в шляпке - или безобразную старуху;

- голову зайца или утки.

Активно использует подобные зрительские парадоксы голландский художник М.Эшер.

Что касается нравственной оценки с точки зрения контекста - обычно мы достаточно контрастно оцениваем действия: свои и чужие, близких и «дальних». Причём этот двойной стандарт вовсе не обязательно сулит выгоды своим, близким. Так, именно к своим детям объяснима бóльшая взыскательность, и именно гостям во многих культурах предоставляются самое великие привилегии. Да и к действиям незнакомого человека мы отнесёмся совершенно по-разному, в зависимости от того, станет ли нам известно, что он обижает или наказывает другого. Глубже понятый контекст может совершенно неожиданно высветить нравственную цену поступка: «Благодеяния, оказанные недостойному, я считаю злодеяниями» (Энний, в цитате у Цицерона - (7)).

Вот кто-то, несмотря на насмешки, помогает слабому. А вот - наоборот, человек, который остаётся невозмутимым, хотя рядом гибнет близкий. Кому-то намекнули - и он ринулся выручать случайного знакомого. Другого - умоляли, пытались пристыдить, и он-таки соизволил сделать то, что и труда особого не стоило. Контекст иногда благоприятствует каким-то действиям, иногда - может их тормозить. Контекстом определяется уместность и цена деяния: «Дорого яичко в Христов день»; контекстом диктуются поступки: «Положение обязывает»; в зависимости от контекста меняется шкала оценки: «Между слепыми и кривой король».

Проследив поочерёдно три фактора нравственной оценки, мы могли видеть, что нередко новая информация о нравственном событии изменяет, а то и опрокидывает наше представление о нём. Вместе с тем всякий раз совокупная информация может быть организована в целостную нравственно-ценностную характеристику, даже если речь идёт об информации большей сложности. Хотя, по правде сказать, вся наша хвалёная сложность, - хорошая или не очень хорошая непредсказуемость, способность к созданию нового, к творчеству - должны были бы неминуемо поблекнуть перед взором существа более высокого типа организации. Ведь мы изучаем, измеряем плоские фигуры, вовсе не впадая в трепет от их сложности. Отсюда, кстати, понятны сдержанные оценки некоторых богословов в адрес человеческих деяний, в том числе и самых что ни на есть культуротворческих. Но вернёмся к структуре поступка.

* Следующим фактором, определяющим нравственную ценность

* * поступка, выступает инструмент, избираемый субъектом для

* достижения своих целей. Высокая цель - хороша. Но мы уже отмечали, что она не гарантирует высокой нравственной оценки. Фундаментальная проблема, значимая и для общечеловеческого масштаба, и для межгрупповых, политических взаимоотношений, и для жизненных поисков отдельного человека, - это проблема целей и средств. Человек щепетильный, совестливый - при прочих равных условиях - нам несомненно более симпатичен, чем тот, кто неразборчив в средствах, беспринципен. «Слава великих людей всегда должна измеряться способами, какими она была достигнута» (Ларошфуко - (8)).

Понятно, впрочем, что полемика двух типов мировосприятия - иезуитов или Н.Макиавелли («цель оправдывает средства», «победа не вызовет стыда»), с одной стороны, и М.Ганди, М.Кинга, с другой, (ненасильственное упорство в истине) - отнюдь не ограничивается сферой политики. Каждый из «малых мира сего», обычных людей - на своих путях и орбитах изо дня в день несчётное число раз решает для себя не только чтоделать, но и как делать. Скажем, давно известно, что отказать в просьбе можно тактичней, чем её выполнить. Аналогично и принять услугу можно по-разному - проявляя любую из широчайшего набора нравственно-психологических реакций: от тихой благодарности до шумных славословий, от чувства неловкости и до грубого злорадства или уязвлённого честолюбия.

Инструментом, который мы, люди используем, добиваясь нравственно-значимых целей, могут выступать - слово (даже интонация), - жест (примирительный, предостерегающий, ободрительный и пр. или, напротив, пренебрежительный, оскорбляющий), - поза (покорности, скромности, учтивости или - независимости, самоуверенности, развязности), даже взгляд (кто-кто, а прекрасная половина человечества отлично знает цену этому средству общения). И хотя в значительной мере инструмент определяется контекстом («с волками жить - по волчьи выть», «в чужой монастырь со своим уставом не ходят»), - человек как-никак более свободное существо, чем гриб, амёба или тот же волк! Мы не только используем, мы в состоянии создавать инструменты для своей деятельности, а стало быть - несём всю полноту ответственности за инструментальное обеспечение своей жизненной активности.

* «Просите и дастся вам; ищите и обрящете; толцыте и

* * отверзется вам» (Мф. 7:7), «На бога надейся, а сам не

* * плошай» - эти и другие формулы народной мудрости подчёркивают значимость личной инициативы, стараний. Для нравственной оценки немаловажное значение имеет характер совершаемого действия - происходит ли оно спонтанно, по привычке, инерции, в механическом подражании или же благодаря концентрации воли и мобилизованным усилиям. Педагогам хорошо известна ситуация, когда великой несправедливостью представляется одинаковая отметка способному, но расхлябанному ученику и ученику объективно более слабому, но старательному. Усердие, конечно, нужно поощрять.

Впрочем и этот фактор оценки далёк от однозначности. Говорят, например: «Усердие не по уму». Или: «Усилия, достойные лучшего применения», «переусердствовать». То есть при оценке стараний нужно иметь в виду не просто энергетику, выраженную в лошадиных силах, ваттах (или расшибленных во время молитвы лбах). Тут важна соразмерность ситуации и соотнесённость со способностями.

Когда-нибудь, вероятно, удастся более чётко и подробно, наподобие температуры тела, выявлять психологическую напряжённость, страстность, меру физических усилий. Эта идея, поверьте, не столь уж и абсурдна: ведь в нравственно-психологических переживаниях тоже могут быть выявлены так называемые «критические точки состояний» - замерзания (бесчувствия), закипания (скажем, гнева) или взрыва (психологического срыва). Пока же - отметим один факт, сколь обидный для людей законопослушных, благочинных, столь и несомненный. Для человека добродетельного, открытого, отзывчивого - похвальный поступок естествен, внутренне лёгок. А для порочного - труден. Вот почему, наверное, Христос заявлял, что «на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяносто девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии» (Лк. 15:7). Ну а с другим древним высказыванием, несомненно, согласятся люди любых религиозных взглядов и политических пристрастий: «Кому много дано, с того много спросится».

* * Едва ли не трудней всего поддаётся оценке результат * * поступка. «По плодам их узнáете их». «Цыплят по осени

* * считают». «Конец - делу венец». Только вот как узнать, - когда уже наступила осень, а когда ещё нет? Чем ограничивается масштаб плода? «Где начало того конца, которым заканчивается начало?»... Наверное, стóит принять за интуитивно ясное, что в качестве результата можно рассматривать изменённый усилиями субъекта исходный контекст его взаимоотношений с объективным миром. Если взаимоотношения улучшились - сделано доброе дело. Если ухудшились - сотворено зло. Добро - это объективно кому бы то ни было принесённая польза. Зло - причинённый кому бы то ни было вред (ущерб, обида, боль).

Давно замечено, что браком могут оказаться изделия высокого качества, но - неуместные, неадекватные ситуации. П.А.Флоренский пояснял это примером: «кусок тонкой ткани в партии мешочного холста или фотографические пластинки повышенной чувствительности в партии чувствительности средней могут испортить всю работу» (9). Наверное, к тому же разряду относится ситуация, когда разбросан «бисер перед свиньями».

Результат действия можно различать по масштабу - пространственному (сколько людей оказались затронутыми поступком - облагодетельствованы или уязвлены им), временнóму (как надолго сохранится его последействие, «социальное эхо»).

Нетрудно представить себе шкалу, с которой было бы удобно соотносить результаты усилий субъекта. На одном её конце будут спасённая жизнь, подаренное счастье, доставленная радость. На другом - причинённые неприятности, доставленные мучения, убийство. Иной вариант шкалы будет учитывать, к чему привёл поступок во взаимоотношениях: к миру или ссоре, к худому миру или доброй ссоре Непременно нужно иметь в виду такое обстоятельство, как различие оценок, выставленных с различных точек зрения, с разных «орбит».

Дело даже не в том, что «кошке игрушки, а мышке слёзки». И не связанные с наукой люди знают: отрицательный результат - тоже результат. Боль (реальная, острая) может предохранять от болезни. Обида - научать. Мучение - умудрять. Утрата - делать скромнее и отзывчивее. Потому-то, пожалуй, следует, оценивая результат, по крайней мере не ограничиваться каким-то одним ракурсом рассмотрения, а по возможности стараться осмыслить итоговую ситуацию с точки зрения всех, кто в неё вовлечён.

А ещё лучше - если удастся приподняться над этой орбитой и соотнести факты с окружающей действительностью. Так, допустим, некто А. долгое время спорил со своим знакомым Б. и наконец им удалось прийти к согласию. Результат хорош? Несомненно. Но как быть, если договорились они - ограбить банк... Рассказывают, что искромётная Фаина Раневская на предложение о дружбе могла воскликнуть: «Дружить? А против кого?»

* * Последним в ряду структурных компонентов поступка

* * * оказывается отношение субъекта к содеянному. «Каждый

* * человек стоит столько, сколько он сделал, минус тщеславие» (Фридрих Великий - (10)[4]). Часто звучит и другая формула, предложенная Толстым: «Человек подобен дроби, числитель её то, что он есть, а знаменатель то, что он о себе думает. Чем больше знаменатель, тем меньше дробь». Вспомним ещё и высказывание Б.Паскаля: «Уж лучше не поститься, но быть смиренным, нежели исполнять пост, преисполняясь самодовольством» (11).

Конечно, для нравственной оценки далеко не безразлично, как автор поступка относится к его последствиям. Разве не произойдёт естественная уценка доброго поступка, если человек, совершив его, начнёт хвастаться об этом направо и налево! Кстати, именно здесь кроется отличие спонсора от мецената и благотворителя. Один - вкладывает деньги, преследуя свой прямой корыстный интерес, второй - проявляет щедрость из любви к искусству, тогда как в действиях третьего, предпочитающего остаться неизвестным, лежит мотив бескорыстия.

Нет сомнений, что подобным образом следует различать людей, творящих зло - открыто или тайно. При прочих равных условиях открытое противостояние всё-таки носит черты пристойности, рыцарства. Оно куда благородней тайного злопыхательства, коварного иезуитства.

Вместе с тем признаваться или не признаваться в авторстве нравственного поступка - это лишь один момент отношения субъекта к результату своих действий. Другой, как уже видно из приведённых выше высказываний, - это самооценка. И здесь нужно заметить, что реальная картина выглядит несколько сложней, чем могло бы казаться, ограничься мы процитированными чуть выше мыслями. Коротко говоря, результат может оказаться хорошим или дурным. А оценка его со стороны автора - оправдывающей или осуждающей; завышенной, заниженной или адекватной.

О раскаявшемся грешнике мы недавно упоминали. Конечно, он достоин снисхождения (и не только на небесах или после казни!). Но наверное есть и ситуации, в которых человек, совершивший положительный поступок, этому не рад. Про такого непоследовательно доброго, малодушного человека мы, пожалуй, будем думать с меньшим уважением, чем про последовательно доброго, великодушного. И безусловно, при прочих равных обстоятельствах, большего осуждения достоин человек, упорствующий во зле.

Что касается завышенной или заниженной самооценки, варианты тут могут быть, например, такими: «Пустяки, дело житейское!» - заниженный, по поводу причинённого ущерба. Ложная скромность - заниженный, по поводу сделанного добра (про которую мудрый фольклор замечает: «уничижение паче гордости»). И наконец, помимо очевидного тщеславия на почве положительной деятельности, логично выделить тщеславие вредительского толка, которое достаточно ярко может быть проиллюстрировано примером Крыловской Моськи. Или Герострата.

Итак, у нас получилось 7 структурных составляющих нравственной оценки, соответствующих нравственно-значимым параметрам поступка: мотив, цель, контекст, инструмент, старания, результат, отношение[5]. Эти параметры можно представить в виде так называемого графа нравственной оценки (см. Рис. 5).

ГРАФ НРАВСТВЕННОЙ ОЦЕНКИ

М: Д/З

Ц: Д/З Д/З

К: Д/З Д/З Д/З Д/З

И: Д/З Д/З Д/З Д/З Д/З Д/З Д/З Д/З

С: и т. д.................................................................

Р:..........................................................................................

О:.........................................................................................................

Рис. 5

На стадии мотива наблюдается два варианта поведения, на стадии цели вариантов нравственного выбора уже четыре, и так далее, всякий раз число удваивается. На последней строчке окажется 128 вариантов. То есть всего существует 128 возможных «маршрутов», из которых складываются человеческие поступки,

Очевидно, что безусловно положительной оценки будет заслуживать нравственное событие в том и только том случае, если оказываются положительными оценки по каждому из его оцениваемых параметров – добрые мотивы, благородная цель, устойчивость к дурным влияниям контекста, нравственно-оправданные инструменты, изрядные и осмысленные старания, положительный результат, к которому автор относится скромно и ответственно.

Благодаря графу нравственной оценки с наглядностью становится ясно, что наиболее корректным будет сравнение нравственных поступков, которые имеют «одинаковый маршрут». Или тех, которые при прочих равных характеристиках различаются лишь одним каким-либо параметром. Большей определённости сравнительная оценка дать не в состоянии – из-за неясности по поводу соотносительной значимости параметров.

Итак, поступок, условно говоря, стал той «призмой», которая помогла нам разложить понятие добро на различимые нравственно-оценочные компоненты. Таким образом, мы сумели проследить внутреннюю логику поступка, выстроив соответствующий алгоритм нравственной оценки. Выяснилось, что нравственная оценка может иметь достаточно чёткую структуру, представленную семью описанными выше компонентами – мотивом, целью, контекстом, инструментом, стараниями, результатом, наконец, отношением субъекта к содеянному.

ЛИТЕРАТУРА:

1. Депман И.Я. Возникновение системы мер и способов измерения величин. - М.: Учпедгиз, 1956. - С.8.

2. Статистическое измерение качественных характеристик. - М.: Статистика, 1972. - С.9.

3. Ларец острословов. - М.: Политиздат, 1991. - С.106.

4. там же, С.252.

5. там же, С.235.

6. Джером Д.К. Избранные произведения. В 3-х т. - Т.2. - СПб.: Невская рекламно-издательская компания, 1993. - С.305.

7. Бабичев Н.Т., Боровский Я.М. Словарь латинских крылатых слов. - М.: Русский язык, 1982. - С.101.

8. Ларошфуко, Франсуа де. Мемуары. Максимы. – М.: Наука, 1993. – С. 162. - С.47

9. Флоренский П.А. Несколько замечаний об оценке качества продукции // Вестник теоретической и экспериментальной электротехники. - № 11, 1928. - С.432.

10. цит. по: «АиФ», № 21, 1998 год.

11. Паскаль Б. Мысли. - М.: REFL - book, 1994. - С.369.

Дата добавления: 2014-01-20