Внешней и внутренней

СООТНОШЕНИЕ

А.Н.Леонтьев

ДЕЯТЕЛЬНОСТИ¹

Старая психология имела дело только с внутренними процессами — с движением представлений, их ассоциацией в сознании, с их генерализа­цией и движением их субститутов — слов. Эти процессы, как и непозна­вательные внутренние переживания, считались единственно составляющи­ми предмет изучения психологии.

Начало переориентации прежней психологии было положено поста­новкой проблемы о происхождении внутренних психических процессов. Решающий шаг в этом отношении был сделан И.М.Сеченовым, который еще сто лет тому назад указывал, что психология незаконно вырывает из целостного процесса, звенья которого связаны самой природой, его сере­дину — «психическое», противопоставляя его «материальному». Так как психология родилась из этой, по выражению Сеченова, противоестест­венной операции, то потом уже «никакие уловки не могли склеить эти разорванные его звенья». Такой подход к делу, писал далее Сеченов, дол­жен измениться. «Научная психология по всему своему содержанию не может быть ничем иным, как рядом учений о происхождении психиче­ских деятелъностей»².

Дело историка — проследить этапы развития этой мысли. Замечу только, что начавшееся тщательное изучение филогенеза и онтогенеза мышления фактически раздвинуло границы психологического исследова­ния. В психологию вошли такие парадоксальные с субъективно-эмпири­ческой точки зрения понятия, как понятие о практическом интеллекте или ручном мышлении. Положение о том, что внутренним умственным действиям генетически предшествуют внешние, стало едва ли не обще-

¹ Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание- Личность. 2-е изд. М: Политиздат, 1977.
С. 94—101.

² Сеченов ИМ. Избранные произведения. Т. 1. С. 209.

Леонтьев АН. Соотношение внешней и внутренней деятельности 451

признанным. С другой стороны, т.е. двигаясь от изучения поведения, бы­ла выдвинута гипотеза о прямом, механически понимаемом переходе внешних процессов в скрытые, внутренние; вспомним, например, схему Уотсона: речевое поведение —» шепот —» полностью беззвучная речь¹.

Однако главную роль в развитии конкретно-психологических взгля­дов на происхождение внутренних мыслительных операций сыграло вве­дение в психологию понятия об интериоризации.

Интериоризацией называют, как известно, переход, в результате ко­торого внешние по своей форме процессы с внешними же, вещественны­ми предметами преобразуются в процессы, протекающие в умственном плане, в плане сознания; при этом они подвергаются специфической трансформации — обобщаются, вербализуются, сокращаются и, главное, становятся способными к дальнейшему развитию, которое переходит гра­ницы возможностей внешней деятельности. Это, если воспользоваться краткой формулировкой Ж.Пиаже, — переход, «ведущий от сенсомотор-ного плана к мысли»².

Процесс интериоризации детально изучен сейчас в контексте многих проблем ■— онтогенетических, психолого-педагогических и общепсихоло­гических. При этом обнаруживаются серьезные различия как в теорети­ческих основаниях исследования этого процесса, так и в теоретической его интерпретации. Для Ж.Пиаже важнейшее основание исследований проис­хождения внутренних мыслительных операций из сенсомоторных актов со­стоит, по-видимому, в невозможности вывести операторные схемы мышле­ния непосредственно из восприятия. Такие операции, как объединение, упорядочение, центрация, первоначально возникают в ходе выполнения внешних действий с внешними объектами, а затем продолжают развивать­ся в плане внутренней мыслительной деятельности по ее собственным ло­гико-генетическим законам³. Иные исходные позиции определили взгля­ды на переход от действия к мысли П.Жане, А.Валлона, Д.Брунера.

В советской психологии понятие об интериоризации («вращивании») обычно связывают с именем Л.С.Выготского и его последователей, кото­рым принадлежат важные исследования этого процесса. Последние годы последовательные этапы и условия целенаправленного, «не стихийного» преобразования внешних (материализованных) действий в действия внут­ренние (умственные) особенно детально изучаются П.Я.Гальпериным⁴.

Исходные идеи, которые привели Выготского к проблеме происхож­дения внутренней психической деятельности из внешней, принципиально

¹ См. Watson I.B. The ways of the behaviorism. N. Y., 1928.

² Пиаже Ж. Роль действия в формировании мышления // Вопросы психологии. 1965.
№ 6. С. 33.

³ См. Пиаже Ж. Избранные психологические труды. М., 1969.

⁴ См. Гальперин П.Я. Развитие исследований по формированию умственных действий
// Психологическая наука в СССР. М., 1959. С. 441—469.

452 Тема 5. Социокультурная регуляция деятельности

отличаются от теоретических концепций других современных ему авто­ров. Идеи эти родились из анализа особенностей специфически челове­ческой деятельности — деятельности трудовой, продуктивной, осуществ­ляющейся с помощью орудий, деятельности, которая является изначально общественной, т.е. которая развивается только в условиях кооперации и общения людей. Соответственно Выготский выделял два главных взаимо­связанных момента, которые должны быть положены в основание пси­хологической науки. Это орудийная («инструментальная») структура деятельности человека и ее включенность в систему взаимоотношений с другими людьми. Они-то и определяют собой особенности психологиче­ских процессов у человека. Орудие опосредствует деятельность, связываю­щую человека не только с миром вещей, но и с другими людьми. Благо­даря этому его деятельность впитывает в себя опыт человечества. Отсюда и проистекает, что психические процессы человека (его «высшие психоло­гические функции») приобретают структуру, имеющую в качестве своего обязательного звена общественно-исторически сформировавшиеся сред­ства и способы, передаваемые ему окружающими людьми в процессе со­трудничества, в общении с ними. Но передать средство, способ выполне­ния того или иного процесса невозможно иначе, как во внешней форме — в форме действия или в форме внешней речи. Другими словами, высшие специфические человеческие психологические процессы могут родиться только во взаимодействии человека с человеком, т.е. как интерпсихоло­гические, и лишь затем начинают выполняться индивидом самостоятель­но; при этом некоторые из них утрачивают далее свою исходную внеш­нюю форму, превращаясь в процессы интрапсихологические¹.

К положению о том, что внутренние психические деятельности про­исходят из практической деятельности, исторически сложившейся в ре­зультате образования человеческого, основанного на труде общества, и что у отдельных индивидов каждого нового поколения они формируются в ходе онтогенетического развития, присоединялось еще одно очень важное положение. Оно состоит в том, что одновременно происходит изменение самой формы психического отражения реальности: возникает сознание — рефлексия субъектом действительности, своей деятельности, самого себя. Но что такое сознание? Сознание есть со-знание, но лишь в том смысле, что индивидуальное сознание может существовать только при наличии общественного сознания и языка, являющегося его реальным субстратом. В процессе материального производства люди производят также язык, ко­торый служит не только средством общения, но и носителем фиксирован­ных в нем общественно-выработанных значений.

Прежняя психология рассматривала сознание как некую метапси-хологическую плоскость движения психических процессов. Но сознание не дано изначально и не порождается природой: сознание порождается

¹ См. Выготский Л.С. Развитие высших психических функций. М., 1960. С. 198—199.

Леонтьев А.Н. Соотношение внешней и внутренней деятельности 453

обществом, оно производится. Поэтому сознание — не постулат и не ус­ловие психологии, а ее проблема — предмет конкретно-научного психо­логического исследования.

Таким образом, процесс интериоризации состоит не в том, что внеш­няя деятельность перемещается в предсуществующий внутренний «план сознания»; это — процесс, в котором этот внутренний план формируется.

Как известно, вслед за первым циклом работ, посвященных изуче­нию роли внешних средств и их «вращивания», Л.С.Выготский обратил­ся к исследованию сознания, его «клеточек» -— словесных значений, их формирования и строения. Хотя в этих исследованиях значение выступи­ло со стороны своего, так сказать, обратного движения и поэтому как то, что лежит за жизнью и управляет деятельностью, — для Выготского ос­тавался незыблемым противоположный тезис: не значение, не сознание лежит за жизнью, а за сознанием лежит жизнь.

Исследование формирования умственных процессов и значений (по­нятий) как бы вырезает из общего движения деятельности лишь один, хо­тя и очень важный его участок: усвоение индивидом способов мышления, выработанных человечеством. Но этим не покрывается даже только по­знавательная деятельность — ни ее формирование, ни ее функционирова­ние. Психологически мышление (и индивидуальное сознание в целом) шире, чем те логические операции и те значения, в структурах которых они свернуты. Значения сами по себе не порождают мысль, а опосредст­вуют ее — так же, как орудие не порождает действия, а опосредствует его.

На позднейшем этапе своего исследования Л.С.Выготский много раз и в разных формах высказывал это капитально важное положение. Послед­ний оставшийся «утаенным» план речевого мышления он видел в его мо­тивации, в аффективно-волевой сфере. Детерминистическое рассмотрение психической жизни, писал он, исключает «приписывание мышлению маги­ческой силы определять поведение человека одной собственной системой»¹. Вытекающая отсюда положительная программа требовала, сохранив от­крывшуюся активную функцию значения, мысли, еще раз обернуть пробле­му. А для этого нужно было возвратиться к категории предметной деятель­ности, распространив ее и на внутренние процессы — процессы сознания.

Именно в итоге движения теоретической мысли по этому пути от­крывается принципиальная общность внешней и внутренней деятельно­сти как опосредствующих взаимосвязи человека с миром, в которых осу­ществляется его реальная жизнь.

Соответственно этому главное различение, лежавшее в основе класси­ческой картезианско-локковской психологии, — различение, с одной сторо­ны, внешнего мира, мира протяжения, к которому относится и внешняя, телесная деятельность, а с другой — мира внутренних явлений и процессов сознания, — должно уступить свое место другому различению; с одной

¹ Выготский Л.С. Избранные психологические произведения. М., 1956. С. 54.

454 Тема 5. Социокультурная регуляция деятельности

стороны — предметной реальности и ее идеализированных, превращенных форм (verwandelte Formen), с другой стороны — деятельности субъекта, включающей в себя как внешние, так и внутренние процессы. А это озна­чает, что рассечение деятельности на две части или стороны, якобы принад­лежащие к двум совершенно разным сферам, устраняется. Вместе с тем это ставит новую проблему — проблему исследования конкретного соотноше­ния и связи между различными формами деятельности человека.

Эта проблема стояла и в прошлом. Однако только в наше время она приобрела вполне конкретный смысл. Сейчас на наших глазах происходит все более тесное переплетение и сближение внешней и внутренней деятель­ности: физический труд, осуществляющий практическое преобразование вещественных предметов, все более «интеллектуализируется», включает в себя выполнение сложнейших умственных действий; в то же время труд со­временного исследователя — деятельность специально познавательная, ум­ственная par exellence — все более наполняется процессами, которые по форме своей являются внешними действиями. Такое единение разных по своей форме процессов деятельности уже не может быть интерпретировано как результат только тех переходов, которые описываются термином инте-риоризации внешней деятельности. Оно необходимо предполагает сущест­вование постоянно происходящих переходов также и в противоположном направлении, от внутренней к внешней деятельности.

В общественных условиях, обеспечивающих всестороннее развитие людей, умственная деятельность не обособляется от практической деятель­ности. Их мышление становится воспроизводящимся по мере надобности моментом в целостной жизни индивидов¹.

Несколько забегая вперед, скажем сразу, что взаимопереходы, о кото­рых идет речь, образуют важнейшее движение предметной человеческой деятельности в ее историческом и онтогенетическом развитии. Переходы эти возможны потому, что внешняя и внутренняя деятельность имеют оди­наковое общее строение. Открытие общности их строения представляется мне одним из важнейших открытий современной психологической науки.

Итак, внутренняя по своей форме деятельность, происходя из внеш­ней практической деятельности, не отделяется от нее и не становится над ней, а сохраняет принципиальную и притом двустороннюю связь с ней.

¹ См. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 253.

Дата добавления: 2014-01-11