Физические лица в международном частном праве

4.1. Правовой статус и основные правовые режимы, предоставляемые иностранцам

Одной из основных задач современного МЧП является регулирование общественных отношений с участием физических лиц, имеющих различное гражданство или проживающих на территории разных стран. Эта задача стала особенно актуальной в современных условиях развития и углубления международного сотрудничества, стремительного роста мировых миграционных потоков, упрощения многими государствами процедурных формальностей в отношении въезда, выезда и пребывания индивидов на своей территории.

Определение правового положения физических лиц, установление круга и содержания их прав и обязанностей на территории конкретного государства относится к его исключительной компетенции и регламентируется прежде всего нормами национального законодательства соответствующей страны, что обусловлено действием принципа государственного суверенитета. Применительно к МЧП особый интерес в этом смысле вызывают нормативные положения, касающиеся прав, обязанностей и ответственности иностранцев, так как именно отношения с их участием составляют значительную часть предмета правового регулирования МЧП.

Правовой статус иностранцев в любой стране своеобразен. Он складывается из двух частей: правового статуса гражданина своего государства (или статуса лица без гражданства в стране своего обычного проживания) и собственно статуса иностранца. Иностранный гражданин, находясь за пределами своего государства, сохраняет с ним правовую связь, подчиняется его законам, пользуется его покровительством и защитой. В то же время иностранец (как иностранный гражданин, так и лицо без гражданства) подпадает под действие суверенной власти государства, на территории которого он пребывает, и, следовательно, он должен соблюдать законы и административные правила страны пребывания[65]. Таким образом, иностранец одновременно подчиняется и отечественному правопорядку, и правопорядку государства, в котором находится.

Правовое положение иностранцев довольно часто является предметом регулирования не только национального законодательства, но и международных договоров. Как правило, это двусторонние соглашения, содержащие нормы, определяющие правовой статус индивидов на основе взаимности. К числу таких нормативных актов относятся, в частности, договоры о правовой помощи, консульские конвенции, торговые договоры, договоры о взаимном признании и охране прав индивидов в определенных областях и т. д. В них договаривающиеся стороны либо гарантируют своим гражданам общие для обоих государств права, либо устанавливают для них одинаковые правовые режимы. Среди последних наибольшее распространение на практике получили режим наибольшего благоприятствования и национальный режим.

Режим наибольшего благоприятствования представляет собой один из основных принципов торговых договоров, заключаемых между государствами. В соответствии с ним иностранным юридическим и физическим лицам предоставляется в определенных областях такой же правовой режим, который уже предоставлен или может быть предоставлен в будущем юридическим и физическим лицам любого третьего государства. В силу данного принципа иностранцы могут пользоваться в странах — участницах соответствующего договора максимумом тех прав, которыми обладают здесь лица другого государства. Таким образом, при помощи режима наибольшего благоприятствования создаются равные условия для всех иностранцев, пребывающих на территории какого-либо государства.

Примером практического воплощения принципа наибольшего благоприятствования в тексте международного договора могут служить, в частности, положения ч. 1 ст. 2 Соглашения между Правительством РФ и Правительством Республики Словении о торговле и экономическом сотрудничестве от 9 февраля 1993 г., которой устанавливается, что «Договаривающиеся Стороны предоставляют друг другу режим наибольшего благоприятствования во всем, что касается импорта, экспорта и транзита товаров, происходящих из территории этих стран, и других видов экономических связей между обеими странами».

Принцип наибольшего благоприятствования следует отличать от принципа недискриминации, который обычно не находит отражения в межгосударственных соглашениях, так как необходимость его соблюдения непосредственно вытекает из основополагающих принципов международного права.

В двусторонних международных договорах довольно часто делаются оговорки о том, что режим наибольшего благоприятствования не распространяется на определенные привилегии и преимущества, например, те, которые договаривающиеся стороны предоставили или могут предоставить в будущем определенным субъектам из соседних стран с целью облегчения приграничной торговли, приграничного общения населения и т. д. На соответствующие категории физических и юридических лиц таких стран будет распространяться в данном случае уже не режим наибольшего благоприятствования, а специальный режим. Он предполагает наличие некоторых преференциальных прав одних иностранных граждан по сравнению с другими иностранными гражданами, но не с гражданами своей страны.

В силу национального режима иностранцам на территории определенного государства предоставляется такой же объем прав, которым пользуются отечественные граждане и юридические лица. Этот режим, как правило, применяется в отношении хозяйственной деятельности иностранных лиц, товаров иностранного производства, в области международного гражданского процесса, защиты авторских прав, прав на изобретения, товарные знаки и т. д.

В качестве примера здесь можно привести, например, п. 1 ст. 1 Договора между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой о правовой помощи по гражданским и уголовным делам от 19 июня 1992 г., который устанавливает, что «граждане одной Договаривающейся Стороны пользуются на территории другой Договаривающейся Стороны в отношении своих личных и имущественных прав такой же правовой защитой, как и граждане другой Договаривающейся Стороны. Они имеют право обращаться в суды и другие учреждения, к компетенции которых относятся гражданские и уголовные дела, и могут возбуждать ходатайства и осуществлять другие процессуальные действия на тех же условиях, что и граждане другой Договаривающейся Стороны».

Принцип национального режима имеет решающее значение при определении правового статуса иностранцев в национальном законодательстве многих стран мира, в том числе и Российской Федерации. В нашей стране ключевую роль в этом смысле играют положения ч. 3 ст. 62 Конституции РФ, которая определяет, что «иностранные граждане и лица без гражданства пользуются в Российской Федерации правами и несут обязанности наравне с гражданами Российской Федерации, кроме случаев, установленных федеральным законом или международным договором Российской Федерации».

Аналогичная норма содержится в ст. 4 Федерального закона «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации» от 25 июля 2002 г. (в редакции от 6 мая 2008 г.) (далее — Закон о правовом положении иностранных граждан), а также в ряде отраслевых нормативных актов. В их числе можно упомянуть (-) ГПК РФ (ч. 2 ст. 398), АПК РФ (ч. 1 ст. 254), ГК РФ (абз. 4 п. 1 ст. 2), СК РФ и др.

Иностранцы, в силу предоставляемого им национального режима, вправе заниматься на территории Российской Федерации предпринимательской, благотворительной и иной деятельностью; самостоятельно или совместно с другими субъектами создавать в установленном порядке юридические лица; иметь имущество на праве собственности; наследовать и завещать имущество; совершать не противоречащие закону сделки и участвовать в обязательствах; иметь иные имущественные и личные неимущественные права. Следует, однако, иметь в виду, что предоставление национального режима иностранцам означает не только уравнивание их в гражданских правах с россиянами, но и возложение на эти лица обязанностей, вытекающих из гражданского законодательства РФ (например, обязанности по возмещению в соответствующих случаях морального и имущественного вреда).

Вместе с тем Закон о правовом положении иностранных граждан предусматривает разделение всех иностранцев на три категории: временно пребывающих, временно проживающих и постоянно проживающих на территории нашей страны, предоставляя каждой из них различный объем прав. Отнесение лица к той или иной категории зависит не только от срока его пребывания на территории РФ, но и от критерия степени устойчивости правовой связи иностранца с нашим государством, цели и характера нахождения его на территории России. Закон исходит из того, что факт постоянного проживания какого-либо лица в стране существенным образом определяет его правовое положение. Поэтому в таких вопросах, как, например, трудовая деятельность и передвижение по территории нашей страны, иностранные граждане, постоянно проживающие в России, практически полностью приравниваются в правах к гражданам России. Тем не менее в соответствии, например, с п. 1 ст. 56 КТМ РФ иностранные граждане и лица без гражданства «не могут занимать должности капитана судна, старшего механика и радиоспециалиста». Подобные ограничения на занятие иностранцами определенных должностей можно встретить и в других нормативных правовых актах России, как, впрочем, и зарубежных государств.

Несмотря на то что в нашей стране правовое положение иностранцев в целом приравнивается к правовому положению российских граждан, статус первых и вторых не может совпадать полностью. Необходимо помнить, что, пребывая на территории России, иностранные граждане продолжают сохранять правовую связь с собственным государством. Поэтому на них не возлагаются некоторые обязанности российских граждан (например, служба в вооруженных силах или альтернативная гражданская служба). В то же время иностранные граждане не пользуются теми правами и свободами, которыми в силу их содержательных характеристик могут обладать только россияне (избирательное право, за исключением некоторых избирательных прав, предоставленных постоянно проживающим в Российской Федерации иностранным гражданам, право на участие в управлении государственными делами, право на занятие некоторыми видами деятельности и др.). Наконец, следует отметить, что в ряде нормативных актов РФ предусматривается возможность ограничения действия прав иностранцев в порядке реторсии в случае нарушения соответствующим иностранным государством принципов взаимности и недискриминации.

Реализация некоторых прав иностранцев на территории Российской Федерации возможна только в случае получения специального разрешения от компетентных государственных органов нашей страны. Речь в данном случае идет, например, о деятельности по разведке и использованию недр континентального шельфа и ресурсов экономической зоны России, порядок осуществления которой, в частности, регламентируется федеральными законами «О континентальном шельфе Российской Федерации» от 30 ноября 1995 г. (в редакции от 29 апреля 2008 г.), «О соглашениях о разделе продукции» от 30 декабря 1995 г. (в редакции от 29 декабря 2004 г.), «Об исключительной экономической зоне Российской Федерации» от 17 декабря 1998 г. (в редакции от 6 декабря 2007 г.) и др.

Указанные принципиальные положения, касающиеся определения правового статуса иностранных граждан на территории Российской Федерации, носят во многом универсальный характер и широко используются в законодательстве других государств или в заключаемых ими международных договорах.

Для подтверждения справедливости этого утверждения можно обратиться, например, к ст. 1 Кодекса Бустаманте, устанавливающей, что «иностранцы, принадлежащие к гражданству одного из Договаривающихся государств, на территории остальных пользуются теми же гражданскими правами, которые предоставлены местным гражданам. Каждое Договаривающееся государство может по мотивам публичного порядка отказать гражданам других договаривающихся государств в отношении некоторых гражданских прав или подчинить их осуществление особым условиям. В таком случае эти государства также могут отказать в осуществлении тех же прав гражданам первого государства или подчинить такое осуществление особым условиям».

4.2. Гражданско-правовое положение иностранцев в МЧП

Как уже указывалось выше, нормы МЧП не предназначены для регулирования общественных отношений властного характера. Применительно к физическим лицам это означает, что составной частью предмета МЧП являются, за редким исключением, только имущественные, личные неимущественные, трудовые, семейные и процессуальные отношения с участием индивидов, имеющие международный характер. Сущность и содержание последних в свою очередь во многом определяют общие принципы правового регулирования гражданской правоспособности и дееспособности иностранцев. Поэтому далее в работе основное внимание будет уделено анализу именно этой проблемы.

Правовая доктрина большинства стран, включая Российскую Федерацию, обычно определяет гражданскую правоспособность физического лица как его способность быть носителем гражданских прав и обязанностей, допускаемых объективным правом данной страны. Правоспособность присуща любому человеку как биосоциальному индивиду и не зависит от его умственных способностей или состояния здоровья. Она возникает с момента рождения конкретного физического лица и прекращается с его смертью или после объявления в установленном порядке данного человека умершим на основании презумпции безвестного отсутствия в течение определенного законом срока. При этом, как правило, процедура признания физических лиц безвестно отсутствующими или объявления их умершими подчиняется праву той страны, где рассматривается дело.

Важно подчеркнуть, что если раньше законодательством отдельных государств предусматривалась возможность лишения физического лица в судебном порядке всех его гражданских прав, т. е. предания его так называемой гражданской смерти, то в настоящее время принцип недопустимости отказа в признании определенного гражданско-правового статуса индивида получил нормативное воплощение не только на национальном, но и на международном уровне. «Каждый человек, где бы он ни находился, — подчеркивается в ст. 16 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г., — имеет право на признание его правосубъектности».

В свою очередь, под гражданской дееспособностью физического лица обычно понимается его способность своими действиями приобретать гражданские права и обязанности. Для того чтобы быть дееспособным, человек должен осознавать и правильно оценивать характер и значение совершаемых им действий, имеющих правовое значение. Поэтому это свойство индивида зависит, в отличие от правоспособности, от его умственного состояния.

В современном МЧП существует два основных способа установления права, подлежащего применению при определении правового положения иностранных физических лиц. Примером первого из них могут служить, в частности, положения Гражданского кодекса Армении 1998 г. В соответствии со ст. 1263 этого нормативного акта иностранные граждане и лица без гражданства пользуются в Республике Армения гражданской правоспособностью наравне с армянскими гражданами. Это означает, что гражданская правоспособность иностранца в Армении в принципе определяется армянским законодательством, а не его личным законом. Поэтому в этой стране иностранец может стать обладателем тех прав, которых он не имел на своей родине. С другой стороны, в Армении могут не приниматься во внимание некоторые из гражданских прав иностранцев, предоставленных им отечественным законодательством. Что же касается гражданской дееспособности иностранного гражданина и лица без гражданства в Армении, то, как и в других государствах с аналогичной схемой установления права, подлежащего применению при определении правового положения физических лиц, она определяется его личным законом (ст. 1265 ГК Армении).

Существо другого подхода, который в последнее время получает все большее распространение, состоит в том, что при определении как гражданской правоспособности, так и гражданской дееспособности физического лица применяется его личный закон. Именно из этого принципа исходит, например, ст. 27 Кодекса Бустаманте, которая определяет, что «правоспособность и дееспособность физических лиц регулируется их личным законом, кроме случаев ограничения его применения, установленных настоящим Кодексом или местным правом». Подобные нормативные положения можно встретить сегодня в законодательстве многих иностранных государств. Так, например, в соответствии со ст. 25, 26 и 27 Гражданского кодекса Португалии 1966 г. личным законом индивида определяется не только его правоспособность и дееспособность, но и семейные и наследственные отношения, а также начало и прекращение его правосубъектности.

В соответствии с положениями ст. 1195, 1196 и 1197 ГК РФ при определении гражданской правоспособности и гражданской дееспособности иностранного физического лица в нашей стране также следует руководствоваться положениями его личного закона, которым считается право страны, гражданство которой данное физическое лицо имеет. Однако в этих же статьях содержится ряд специальных правил, ограничивающих применение данной генеральной нормы.

Первое из них предусматривает случаи, когда личный закон физического лица должен определяться не в соответствии с принципом lex patriae, а на основе других коллизионных привязок. В связи с этим п. 2—6 ст. 1195 ГК РФ устанавливают, что: а) если лицо наряду с российским гражданством имеет и иностранное гражданство, его личным законом является российское право; б) если иностранный гражданин имеет место жительства в Российской Федерации, его личным законом является российское право; в) при наличии у лица нескольких иностранных гражданств личным законом считается право страны, в которой это лицо имеет место жительства; г) личным законом лица без гражданства считается право страны, в которой это лицо имеет место жительства; д) личным законом беженца считается право страны, предоставившей ему убежище.

Второе правило оговаривает, что «иностранные граждане и лица без гражданства пользуются в Российской Федерации гражданской правоспособностью наравне с российскими гражданами, кроме случаев, установленных законом» (ст. 1196 ГК РФ). Из этого следует, что по общему правилу объем возможного проявления гражданской правоспособности иностранцев в России, определенный на основе их личного закона, не должен отличаться от объема правоспособности российских граждан.

Третье правило касается дееспособности. В соответствии с п. 2 ст. 1197 ГК РФ «физическое лицо, не обладающее гражданской дееспособностью по своему личному закону, не вправе ссылаться на отсутствие у него дееспособности, если оно является дееспособным по месту совершения сделки, за исключением случаев, когда будет доказано, что другая сторона знала или заведомо должна была знать об отсутствии дееспособности». Другими словами, если, например, 19-летний гражданин США, являющийся недееспособным по американскому праву, заключил сделку с российским гражданином в России, то он не может впоследствии, по общему правилу, оспорить действительность такой сделки в российском суде на основании своей недееспособности, так как на момент совершения данной сделки он считался дееспособным по праву нашего государства. Следует также иметь в виду, что в соответствии с п. 3 ст. 1197 ГК РФ «признание в Российской Федерации физического лица недееспособным или ограниченно дееспособным подчиняется российскому праву».

В подавляющем большинстве государств мира, как и в Российской Федерации, гражданская дееспособность иностранного гражданина определяется на основании его личного закона (как правило, страны гражданства). Поэтому понятийные и содержательные характеристики института гражданской дееспособности, устанавливаемые законодательством зарубежных стран, имеют большое практическое значение для правоприменительной деятельности в области МЧП.

В настоящее время правовые акты практически всех государств мира определяют, что дееспособным в полном объеме гражданин становится с момента достижения им установленного в законе возраста совершеннолетия, который в различных странах определяется по-разному. Например, в России, Англии и Франции граждане признаются полностью дееспособными с 18 лет, в Германии — в день окончания 18-го года жизни, в Швейцарии и Японии в 20-летнем возрасте. В США в разных штатах совершеннолетие наступает в возрасте от 18 лет до 21 года.

Что касается несовершеннолетних лиц, то они могут быть либо полностью недееспособными, либо обладать ограниченной дееспособностью. Так, в частности, в ФРГ ребенок, не достигший семи лет, признается абсолютно недееспособным. В то же время в возрасте от 7 до 18 лет он вправе совершать сделки с согласия своего законного представителя или, в некоторых случаях, самостоятельно.

Во Франции несовершеннолетний считается недееспособным до достижения 18 лет. Его имуществом в этот период времени управляют родители или опекуны. Они также совершают сделки от его имени. Однако в определенных случаях несовершеннолетний вправе самостоятельно осуществлять акты гражданско-правового характера, получив предварительное согласие родителя или опекуна. По достижении несовершеннолетним французом 16-летнего возраста некоторые из совершаемых им сделок признаются действительными и при отсутствии такого согласия (заключение трудового договора, распоряжение своим заработком или вкладом в банке и др.). В Англии до достижения 18 лет физическое лицо считается несовершеннолетним, и его дееспособность ограничена независимо от возраста.

В ряде стран континентальной Европы по специальному решению суда несовершеннолетний может быть объявлен совершеннолетним. Указанная процедура получила в законодательстве соответствующих государств наименование «эмансипация». Однако, хотя эмансипация несовершеннолетнего и расширяет в значительной степени его дееспособность, она не влечет за собой в полной мере тех же правовых последствий, что и естественное достижение совершеннолетия. Правовое положение эмансипированного приближается к правовому положению совершеннолетнего, но полностью с ним не совпадает, поскольку законом установлен ряд ограничений в отношении возможности самостоятельного совершения сделок эмансипированным подростком[66]. В российском законодательстве институт эмансипации нашел закрепление в ст. 27 ГК РФ.

Договоры о правовой помощи, заключенные СССР и Россией с иностранными государствами, в большинстве своем подчиняют проблему определения дееспособности индивидов законодательству страны их гражданства. При этом действие принципа lex patriae, по общему правилу, не ограничивается, как в российском законодательстве, никакими специальными оговорками. Исключение в этом смысле составляет лишь небольшое число договоров, нормы которых предусматривают, что при совершении мелких бытовых сделок дееспособность лица определяется законодательством договаривающейся стороны, на территории которой была заключена сделка.

Определенные расхождения существуют также между законодательством РФ и договорами о правовой помощи в вопросах о процедуре лишения или ограничения дееспособности физических лиц. Компетентным в этой области соответствующие международные соглашения, как правило, признают закон страны гражданства, а не местонахождения индивида. Вместе с тем, если гражданин одной из договаривающихся сторон, в отношении которого имеются основания для признания его ограниченно дееспособным или недееспособным, проживает на территории другой договаривающейся стороны, договоры о правовой помощи допускают, с ведома и согласия учреждений страны гражданства такого физического лица, ведение подобных дел и судами по месту его жительства. Однако лишить человека дееспособности в данном случае можно только тогда, когда основание для лишения дееспособности предусмотрено законодательством обоих государств.

Поскольку международные договоры имеют преимущественную силу перед внутригосударственными правовыми актами в случае возникновения между ними противоречий, во всех указанных выше случаях на практике должны использоваться нормы договоров о правовой помощи, а не Гражданского кодекса Российской Федерации. Последние, таким образом, будут действовать в части, касающейся определения дееспособности иностранцев, лишь при отсутствии соответствующего международного договора между Россией и каким-либо иностранным государством или в случае непротиворечия положений Кодекса положениям соглашений о правовой помощи.

Глава 5

Дата добавления: 2014-01-11