Гаджиев К.С. 31 страница

Гражданское общество и правовое государство в свою очередь предполагают определенный тип экономики. Экономическая и политическая свобода производив от свободы личности. В то же время без экономической свободы, без свободы выбора источ­ников получения средств существования не может быть и сво­боды политической: первая представляет собой необходимое ус­ловие для достижения второй. Существует взаимообусловленная связь между демократией, частной собственностью и свободно-рыночной экономикой.

Понятия и категории «власть», «государство», «политика» и им подобные всегда выступают в конкретных формах и обличиях в за­висимости от национально-культурного, общественно-историче­ского, парадигмально-мировоззренческого и иных контекстов. Их конкретные типы и содержание зависят от исторических, наци­онально-культурных традиций, типа политической культуры и миропонимания данного народа. Их нельзя представлять как вечные, вневременные ценности, как некие неизменные сущно­сти, одинаково верные для всех времен и народов.

С данной точки зрения показателен тот факт, что влияние од­них и тех же идей в разных исторических условиях могут про­являться совершенно по-разному. Например, ряд установок, ко­торые традиционно оценивались как факторы, отрицательно влияющие на развитие восточных обществ в направлении модер­низации, в современных реальностях приобретают позитивную значимость. Так, в научной литературе 60-х — первой полови­ны 70-х годов господство конфуцианской идеологии рассматри­валось в качестве главного препятствия для восточно-азиатских стран на пути их перехода к рыночной экономике и политиче­ской демократии. Но такая оценка коренным образом измени­лась в 80-х годах, когда целый ряд стран региона осуществили стремительный рывок в своем экономическом и технологическом развитии и за беспрецедентно короткий период как бы перепрыгну­ли из аграрно-индустриального общества в информационное общество, тем самым создав предпосылки для трансформации ав­торитарных политических режимов в либерально-демократиче­ские.

Касаясь ложного, метафизического толкования идеи антич­ной свободы европейскими мыслителями своего времени, Т.Гоббс утверждал: «ничто никогда не было куплено такой дорогой це­ной, как изучение западными странами греческого и латинско­го языков». Здесь философ имел в виду попытки некритическо­го перенесения идеалов и ценностей одной исторической эпохи, т.е. античности, на другие исторические эпохи, в частности на реалии Нового времени.

Ценности и идеалы, воплощенные в социальных и гумани­тарных науках, зависят от основных характеристик общества, которому эти науки принадлежат, поскольку они носят истори­ческий характер. Например, как отмечал Р.Коллингвуд, «"Госу­дарство" Платона — изображение не неизменного идеала поли­тической жизни, а всего лишь греческого идеала политики, воспринятого и переработанного Платоном. "Этика" Аристо­теля описывает не греческую мораль, а мораль грека, принад­лежащего к высшим слоям общества. "Левиафан" Гоббса изла­гает политические идеи абсолютизма семнадцатого столетия в их английской форме. Этическая теория Канта выражает мо­ральные убеждения немецкого пиетизма; его "Критика чистого разума" анализирует теории и принципы ньютоновской на­уки в их отношении к философским проблемам его времени».

Но тем не менее политическая философия, будучи дисципли­ной, призванной исследовать природу политических вещей, за­трагивает целый комплекс основополагающих аспектов, которые в рамках человеческой истории имеют как бы вневременной характер. В этом контексте был прав Л.Страусс, который счи­тал, что политическая философия занимается поисками транси­сторических истин о политике. Она определяет границы поли­тического, политической жизни и деятельности как таковых, различные формы их государственного воплощения.

Однако мы знаем, что современные общества характеризуют­ся самыми различными формами плюрализма, обусловленными, в свою очередь, существованием множества слоев, сословий, классов, представителей различных этносов или наций, конфес­сий, культур, профессий, имеющих свои особые интересы, час­то не совпадающие и, более того, конфликтующие друг с другом. Можно сказать, что конфликт — это неотъемлемая сущностная характеристика любого человеческого сообщества.

Коль скоро политика теснейшим образом связана с конфлик­том, то одна из главных задач политической философии состо­ит в выявлении природы и социальных основ конфликтов. По­этому политическая философия не может игнорировать тип общества, формой политической самоорганизации которого вы­ступает государство или политическая система.

Сам процесс формирования и консолидации человеческих со­обществ был связан с их взаимным противопоставлением друг другу. Конфликты имели место если не внутри отдельных пер­воначальных родов, племен, этносов, то между ними. Противо­поставление мы—они, наши—чужие составляло неотъемлемый и определяющий элемент этого процесса. Показательно, что са­моназвания многих этносов в переводе на современный язык оз­начают «люди» (или «человек» во множественном числе), про­тивопоставляемые «нелюдям» (или «нечеловекам»), т.е. всем остальным «чужим» племенам и этносам.

Без всякого преувеличения можно сказать, что государствен­ное, властное начало, политика имеют место там, где существу­ют конфликты. Средством полного развития человеческих сил природа избирает противоборство этих сил в обществе. Проти­востояние — тоже форма общения и общежития, хотя и «анти­общественная». И действительно, человеку по своей природе присуща склонность делать все по-своему. Естественно, что в этом отношении он встречает противодействие со стороны дру­гих индивидов, которые также стремятся делать все по-своему. Другой факт самым непосредственным образом проявляется в борьбе за свою долю власти между различными социальными силами.

Показательно, что факт конфликтного происхождения вла­стных отношений, политики, государства осознали уже мысли­тели древности. Еще в «Государстве» устами Полемарха Платон говорил о том, что политическая деятельность должна осуществ­ляться в интересах части общества или одной партии («дру­зей») в борьбе с ее политическими противниками («врагами»). Искусство справедливой политики — «это искусство приносить друзьям пользу, а врагам причинять вред». Выступая с позиций сущего или реального положения вещей, платоновский Фраси-мах ратовал за то, чтобы в отношениях между властвующими и под­властными приоритет никогда и ни при каких условиях не от­давался подвластным. Как считал Фрасимах, не существует людей, которые бы, находясь у власти, могли отдать предпочте­ние интересам других в ущерб своим собственным. Примечатель­но, что, считая все существующие системы правления несправед­ливыми, Сократ не оспаривал фактическую правомерность фрасимаховского конфликтного принципа, выведенного из реаль­ного жизненного опыта.

Эта традиция, идущая через Н.Макиавелли и Т.Гоббса, на­шла свою дальнейшую разработку у К.Шмитта. Рассматривая по­литику в категориях «друг—враг», Шмитт полагал, что социаль­ные отношения уплотняются, превращаются в политические при необыкновенной интенсивности общественных противоречий. По сути, Шмитт рассматривал дихотомию «друг—враг» в каче­стве главного конституирующего признака политических отно­шений, самого смысла существования политического как само­стоятельной сущности. В своих построениях Шмитт ставил во главу угла именно эту дихотомию, которой у него соответствовали противостояния «добро—зло» в морали, «прекрасное—безобраз­ное» в эстетике, «выгодное—невыгодное» в экономике. При­чем, согласно Шмитту, политические категории самодостаточны и независимы от моральных, экономических и иных катего­рий, политический враг необязательно плох с моральной точки зрения или безобразен с эстетической точки зрения. Дело в том, что он другой, чужой.

Эта линия в разработке и трактовке политического в разных вариациях, с различной степенью ударения на универсальность и интенсивность конфликта нашла отражение в большинстве по­литико-философских систем от левого радикализма до правого консерватизма. Свое наиболее законченное выражение она нашла в тоталитарных политико-философских конструкциях в лице марк­сизма-ленинизма и национал-социализма. В них идея неприми­римой классовой борьбы и теория бескомпромиссной борьбы высших и низших рас и народов были возведены до статуса уни­версального принципа, лежащего в основе всех без исключения общественно-исторических и социально-политических феноменов и процессов.

Тем самым дихотомия «друг—враг» была перенесена на все сферы и принципы жизни. Политический враг не может быть со­юзником или другом в экономической, социокультурной, эсте­тической или иных сферах. Элиминируется само понятие нейт­ралитета. В либеральной системе мировоззрения нейтралитет в отношении существующей формы правления подразумевает мол­чаливое соглашение с ним. В марксизме-ленинизме и национал-социализме нейтралитет воспринимается как неприятие господ­ствующей политической системы. Действует принцип — если ты не с нами, то против нас, и ты соответственно причисляешься к ла­герю врагов. Если враг не сдается — его уничтожают.

Практически единодушное признание конфликтности как важнейшей сущностной характеристики мира политического служит весомым доказательством ее универсальности. Это впол­не естественно, если учесть, что любое человеческое сообщество, особенно высокоорганизованное, сочетает в себе интересы самых разнообразных социальных и политических сил, организаций, групп, институтов и т.д. А это предполагает столкновения, про­тиворечия, конфликты между ними, дополняющиеся противо­речиями между частными и государственными интересами.

В данной связи особо следует отметить, что политика подра­зумевает участие людей во властных отношениях или стремле­ние оказать влияние на распределение власти. Как отмечал М.Вебер, «кто занимается политикой, тот стремится к вла­сти как средству, подчиненному другим целям (идеальными или эгоистическими), либо к власти "ради нее самой", чтобы наслаж­даться чувством престижа, которое она дает».

Более того, политика имеет своей целью не только обоснова­ние и защиту позиций той или иной конкретной социально-по­литической группы, сословия, класса, партии, государства, но и дискредитацию, подрыв позиции противника. «В полити­ческом конфликте, который с самого начала является рацио­нализированной формой борьбы за социальное господство,— подчеркивал К.Манхейм,— удар направляется против социаль­ного статуса оппонента, его общественного престижа и уве­ренности в себе».

Поэтому мир политического можно рассматривать как арену конкурентной борьбы представителей различных социально-поли­тических сил за власть, за монопольное право говорить и дейст­вовать от имени этих сил. Поскольку в политике речь прежде все­го идет о власти, а власть является одним из главных ресурсов, которым располагает общество, одним из главных источников авторитета и влияния, то конфликт часто приобретает самодовле­ющий характер, нередко выливаясь в ожесточенные схватки про­тивоборствующих сторон вплоть до гражданской войны. Конста­тируя этот аспект, К.Манхейм отмечал, что политика «все более идет к тому, чтобы стать борьбой не на жизнь, а на смерть. Чем ожесточеннее становилась эта борьба, тем более она захва­тывала те эмоциональные глубинные пласты, которые прежде оказывали неосознанное, хотя весьма интенсивное, воздейст­вие, и насильственно вовлекали их в сферу осознанного».

Однако очевидно, что люди, живущие вместе, могут пресле­довать разные цели и поступать по-разному, но очевидно также и то, что они не могут жить вместе, если расходятся по всем без исключения вопросам. Как показывает исторический опыт, про­тиворечия и борьба перестали бы выполнять функцию двигате­ля общественно-исторического прогресса, если бы они оставались безысходным и непримиримым антагонизмом между людьми. Лю­ди объединяются в сообщества в силу общего стремления к сов­местной жизни. Так, предназначение гражданского общества в том и состоит, чтобы обеспечить достижение какого-то единст­ва, или modus vivendi, между различными социально-политиче­скими, социокультурными или иными силами и интересами. Оно в самом себе имманентно содержит некие нормы, императи­вы и пределы, способные блокировать разрушительные потенции борьбы различных сил и направить ее в созидательное русло.

Или, становясь на позицию И.Канта, можно сказать, что граж­данское общество само, независимо от государства, располагает средствами и санкциями, с помощью которых оно может заста­вить отдельного индивида соблюдать общепринятые нормы.

Именно институты гражданского общества — семья, школа, церковь, соседские или иные общины, разного рода доброволь­ные организации и союзы — способны играть такую роль. Эта функция, в сущности, чужда государству, и оно прибегает к ее выполнению лишь в том случае, если институты гражданского общества демонстрируют свою неспособность решить данную задачу. Здесь основополагающее значение имеет встроенный ме­ханизм достижения гражданского согласия.

Конфликт и консенсус — две важнейшие характеристики лю­бой сферы человеческой деятельности, в том числе и мира поли­тического. Политика связана как с разрушением, так и с сози­данием, в ней и грязь и чистота, и добро и зло. Она связана как с миром, так и с кровью и насилием. Речь идет прежде всего о фак­торах, способствующих, с одной стороны, сохранению и жизне­способности политической системы, а с другой стороны, ее под­рыву и соответственно изменению как отдельных институтов, так и всей системы в целом. Поэтому вполне объяснимо, что фено­мен политического колеблется между двумя крайними интерпре­тациями, одна из которых трактует политику всецело как резуль­тат и поле столкновения конфликтующих интересов, а вторая — как систему обеспечения правления, порядка и справедливости в интересах всех членов общества. Но все же определяющим яв­ляется то, что своей целью политическое ставит всеобщую вза­имосвязь социальных групп, институтов, частных и публичных сфер деятельности людей.

Из сказанного выше можно сделать вывод, что политика призвана находить пути и средства разрешения возникающих в че­ловеческом сообществе конфликтов, примирения и совмещения различных интересов всех членов общества. В этом смысле был прав С.Л.Франк, который писал: «Политика есть лечение (ги­гиеническое, терапевтическое, в безвыходных случаях — хирур­гическое) общества или его воспитание, создание условий и от­ношений. наиболее приемлемых для развития его внутренних творческих сил». Если гражданское общество представляет со­бой арену столкновения и взаимодействия множества частных противоречащих друг другу и конфликтующих интересов, то мир политического заключает в себе объединяющее всех членов об­щества начало. Государство, выступающее как наиболее закон­ченное воплощение идеи политического и выражающее всеобщую волю, преследует цель воспрепятствовать разрастанию конфлик­тов различных интересов, обеспечить условия для достижения консенсуса по основополагающим вопросам общественно-поли­тического устройства. При этом оно вправе использовать для до­стижения этой цели не только внутренне присущие любому че­ловеческому сообществу пути, средства и механизмы, но и целый комплекс искусственных, внешних механизмов и институтов в лице государства, права, законов, власти и др., призванных в слу­чае необходимости применять принудительные меры (см. гл. 4).

С этой точки зрения для характеристики феномена политиче­ского определяющее значение имеет принцип всеобъемлемости или всеобщей обязательности решений и велений государства, ис­пользующего для общезначимого регулирования общественных отношений все арсеналы закона, права и аппарата насилия. Важно учесть, что не существует и не может существовать ка­кого бы то ни было аполитического общества, поскольку все сфе­ры и формы общественной жизни и деятельности в той или иной форме и степени пронизаны политическим началом. Глав­ная функция политического состоит в том, чтобы обеспечить един­ство общества, разделенного на разнородные группы, слои, клас­сы. В сущности, общество едино в качестве политического сообщества. Политическое играет интегративную или интегри­рующую роль.

Поэтому, когда мы выделяем гражданское общество и мир по­литического в качестве самостоятельных подсистем человечес­кого социума, то имеем в виду их разграничение лишь в смыс­ле веберовских идеальных типов. Это некие абстрактные конструкции, которые не всегда совпадают с реальной жизнен­ной практикой. Стихийность и спонтанность свободы находят вы­ражение в гражданском обществе, а начала порядка и упорядо­ченности — в государстве. Частное начало или исключительная приверженность принципу приватности разделяет, разобщает людей в соответствии с их особыми интересами, а организаци­онное начало, воплощающееся в государстве, их объединяет. Это обеспечивается, в частности, господством единой для всех го­сударственной власти, возвышающейся над другими началами. Иными словами, гражданское общество и правовое государство предполагают и обусловливают друг друга, или, как говорил Ге­гель, они составляют две стороны одной и той же медали.

Таким образом, конфликт и политика самым теснейшим об­разом связаны между собой. Поэтому центральное место в поли­тической философии занимает вопрос о том, как совместить друг с другом конфликт, порождаемый неизбежной конкуренцией различных интересов за ресурсы, с требованиями порядка и со­гласия, без которых невозможно представить себе жизнеспособ­ность любого человеческого сообщества. Существуют разные ис­точники и причины возникновения конфликтов, а также разные пути и средства их разрешения. Это находит выражение в фак­те существования различных форм правления и политической си­стемы, власти и государства.

Контрольные вопросы

1. Каковы основные предпосылки и необходимые условия возник­новения политической философии?

2. Что понимается под политической философией? Назовите ее сущностные характеристики.

3. Каковы различия и сходства между политической философией и политической теорией?

4. Каково соотношение политической философии с собственно фи­лософией и политической наукой?

5. Дайте общую характеристику политической онтологии.

6. Какие подразделения политической философии вы можете назвать?

Глава 15 ОСНОВНЫЕ ТЕЧЕНИЯ ИДЕЙНО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ МЫСЛИ

Философские, мировоззренческие аспекты мира политического вопло­щаются в идеологических или идейно-политических установках, ориентациях, принципах соответствующих политических сил. Поскольку инфраст­руктуру современного мира составляют гражданское общество, правовое государство, социальный, политический, конфессиональный и другие фор­мы плюрализма, то естественно, что происходит более или менее глубо­кое размежевание социально-политических сил по их интересам, потреб­ностям, симпатиям, приоритетам и т.д. Такое размежевание, как правило, выражается в существовании целого ряда идейно-политических течений и на­правлений, отличающихся друг от друга по трактовке роли в политическом процессе отдельного человека, групп, партий, социальных сил, классов, их подходу к решению важнейших экономических и социальных проблем, по тому, какое место и роль отводятся ими основным социально-экономи­ческим и общественно-политическим институтам (частной собственности, свободному рынку, государству, партиям), предлагаемым ими программам и средствам решения стоящих перед обществом проблем и др.

Среди них особенно выделяются либерализм, консерватизм, социал-демократизм, марксизм, различные формы тоталитаризма и авторитаризма. Эти идейно-политические течения представляют собой сложные и мно­гоплановые явления, проявляющиеся в различных вариациях, как внутри отдельных стран, так и особенно на межстрановом уровне. Каждое из них составляет комплекс идей, принципов и установок, которые могут лежать в основе программ политических партий и политической стратегии тех или иных социально-политических сил, того или иного правительства или правительственной коалиции. Вместе с тем они представляют собой нечто боль­шее, а именно типы и формы освоения и понимания социально-политиче­ского мира, системы воззрений, установок, ориентации, теорий, доктрин.

В силу необъятности проблемы и невозможности втиснуть в рамки од­ной главы все нюансы и оттенки, разновидности и переходные ступени ос­новных течений идейно-политической мысли основное внимание здесь кон­центрируется на ключевых или осевых для каждого из этих течений аспектах.

Либерализм

Либерализм ассоциируется с такими привычными для совре­менного общественно-политического лексикона понятиями и ка­тегориями, как идея самоценности отдельно взятой личности и ее ответственности за свои действия; идея частной собственности, как необходимого условия индивидуальной свободы; принципы свободного рынка, свободной конкуренции и свободного предпри­нимательства; принцип равенства возможностей; система разде­ления властей, сдержек и противовесов; идея правого государ­ства с принципами равенства всех граждан перед законом; гарантия основных прав и свобод личности (свободы совести, сло­ва, собраний, создания ассоциаций и партий); всеобщее избира­тельное право и т.д.

Либерализм — это весьма гибкое и динамичное идейно-поли­тическое течение, открытое влиянию со стороны других течений, чутко реагирующее на изменения в общественной жизни. Либе­рализм формировался и развивался в различных социально-ис­торических и национально-культурных условиях. При близком рассмотрении в либерализме обнаруживается весьма причудли­вое разнообразие оттенков, переходных ступеней, противоре­чий. В разные периоды он выступал в различных формах. Учи­тывая этот факт, говорят о существовании многих либерализмов. Так, свою книгу, посвященную данной теме, английский иссле­дователь Дж. Грей озаглавил следующим образом: «Либерализмы: очерки по политической философии».

Но при всей своей многовариантности либерализм имеет об­щие истоки и определенный комплекс концепций, идей, прин­ципов и идеалов, в совокупности делающих его особым типом об­щественно-политической мысли. Своими корнями либеральное мировоззрение восходит к Ренессансу, Реформации, ньютонов­ской научной революции. У его истоков стояли такие личности, как Дж. Локк, Ш.-Л. Монтескье, И. Кант, А. Смит, В.Гум­больдт, Т.Джефферсон, Дж. Медисон, Б.Констан, А. де Токвиль и др. На протяжении всего XIX в. эти идеи были продолжены и дальше развиты И.Бентамом, Дж. С. Миллем, Т.Х.Грином, Л.Хобхаузом, Б.Бозанкетом и другими представителями западной об­щественно-политической мысли. Существенный вклад в фор­мирование либерального мировоззрения внесли представители европейского и американского Просвещения, французские физиократы, приверженцы английской манчестерской школы, представители немецкой классической философии, классической политэкономии.

При всех различиях общее между этими разными мыслите­лями, идейными направлениями и движениями состояло в том, что каждый из них по-своему, в соответствии с реальностями вре­мени высказывался за пересмотр устаревших ценностей и под­ходов к решению важнейших социально-экономических и поли­тических проблем, за перестройку потерявших эффективность об­щественно-политических и государственных институтов, за ревизию и модернизацию основных положений, доктрин и концепций в связи с изменившимся положением в обществе. Участники английской буржуазной революции середины XVII в., славной революции 1688 г., войны за независимость США руковод­ствовались многими из тех идеалов и принципов, которые позже стали составной частью либерального мировоззрения. «Мы счи­таем,— заявили на весь мир авторы Декларации независимос­ти,— самоочевидными истины: что все люди созданы равными и наделены Творцом определенными неотъемлемыми правами, среди которых — право на жизнь, на свободу и на стремление к счастью».

Поворотным пунктом в формировании либерализма, да и в размежевании основных течений западной общественно-политической мысли Нового и Новейшего времени следует счи­тать Великую французскую буржуазную революцию конца XVIII в. В частности, один из ее главных политико-идеологиче­ских документов — «Декларация прав человека и гражданина» 1789 г.— в емкой и строго отчеканенной форме провозгласила те идеи, ценности и установки, которые стали важнейшими системообразующими элеменами классического либерализма: «Це­лью всякого политического объединения является сохранение ес­тественных неотъемлемых прав человека. Эти права суть свобода, собственность, безопасность и сопротивление угне­тению».

Как правило, выделяют две исторически сложившиеся либераль­ные традиции: англосаксонскую и континентально-европейскую. Наиболее выпукло либеральный идеал складывался в англосак­сонских странах, особенно в США. Здесь индивидуалистическо­му идеалу придавалась самодовлеющая значимость. Он рассма­тривался не просто как один из многих элементов системы ценностей и принципов буржуазного общества, а как главная цель всякого разумного общества вообще. В своих крайних формах эта тенденция трансформировалась в различные варианты анархиз­ма, либертаризма и другие разновидности индивидуалистическо­го радикализма. Что касается континентально-европейской традиции, то в ней больший акцент делался на процессы наци­ональной консолидации и отказ от всех форм авторитаризма. В силу большого разнообразия исторических условий в каждой стра­не либерализм обрел собственную окраску.

Собственный существенный вклад в разработку либеральных идей внесли представители русской общественно-политичес­кой мысли. Своими корнями эти идеи восходят, по-видимому, ко временам правления Екатерины II, которая вынашивала пла­ны реформ системы государственного правления, призванные расширить личную свободу дворян, усилить роль органов уп­равления отдельных сословий, ввести элементы разделения властей на уровне местного самоуправления и др. В оценке ос­новополагающих идей прав и свобод человека, взаимоотноше­ний отдельно взятой личности, общества и государства, разви­тия социальной и экономической сфер российский либерализм формировался и развивался в одном направлении с западным. Однако нельзя не отметить тот факт, что в силу экономической отсталости, сохранения крепостного права и других пережит­ков феодализма, господства самодержавия и целого комплек­са других причин либеральное мировоззрение в России харак­теризовалось некоторыми специфическими особенностями и окончательно укоренилось лишь во второй половине XIX— начале XX в. Особенно большая заслуга в этом отношении принадлежит Т. Грановскому, Б. Чичерину, П. Струве, П. Ми­люкову, П. Новгородцеву и др., попытавшимся развить и при­менить принципы либерализма к российским реальностям. В частности, именно ими были заложены основы русского кон­ституционализма, идеи правового государства и гражданского общества применительно к российским реальностям. Их заслу­га состояла также в практической постановке проблем прав и сво­бод личности, подчинения государственной власти праву, вер­ховенства закона.

В целом либеральное мировоззрение с самого начала тяготе­ло к признанию идеала индивидуальной свободы в качестве универсальной цели. Более того, гносеологической предпосыл­кой либерального мировоззрения является вычленение челове­ческой индивидуальности, осознание ответственности отдельно­го человека за свои действия как перед самим собой, так и перед обществом, утверждение представления о равенстве всех людей в своем врожденном, естественном праве на самореализацию. Ес­ли для Аристотеля полис есть самодостаточная ценность, а для консерватора Э. Берка «люди проходят, как тени, но вечно об­щее благо», то у одного из столпов либерализма Дж. Локка от­дельный индивид, противопоставляемый обществу и государст­ву,— «хозяин своей собственной персоны». Дж. С. Милль сфор­мулировал эту мысль в форме следующей аксиомы: «Человек сам лучше любого правительства знает, что ему нужно».

На основании такого подхода классический либерализм объ­явил потерявшими силу все формы наследственной власти и со­словных привилегий, поставив на первое место свободу и есте­ственные способности отдельного индивида как самостоятельного разумного существа, независимой единицы социального дейст­вия. Именно индивидуализм лежит в основе идеи права каждо­го человека на жизнь, свободу и частную собственность. Имен­но из экономической свободы выводилась политическая и гражданская свобода. С формированием и утверждением идеи индивидуальной свободы все более отчетливо вычленялась пробле­ма отношений государства и отдельного человека и соответственно проблема пределов вмешательства государства в дела индивида. На основе этих постулатов были сформулированы политэкономические, юридически правовые и государственно-политические концепции, в которых право было превращено в инструмент га­рантирования отдельному индивиду свободы выбора морально-этических ценностей, форм деятельности и создания условий для претворения в жизнь этого выбора.

Такой индивидуалистический идеал сулил быстрое продви­жение вверх по социальной лестнице, успех в борьбе за место под солнцем, стимулировал предприимчивость, настойчивость в по­исках новых путей достижения успеха, трудолюбие, новаторст­во и другие ценности и ориентации, которые в совокупности сде­лали капитализм столь динамической системой. Очевидно, что свобода понималась приверженцами либерализма в негативном смысле, т.е. в смысле свободы от политического, церковного и соци­ального контроля со стороны феодального государства. Борьба за свободу для них означала уничтожение внешних ограничений, накладываемых на экономическую, физическую и интеллекту­альную свободу человека. Эту позицию А.Берлин сформулиро­вал следующим образом: «Я свободен настолько, насколько в мою жизнь не вмешиваются другие».

Такой подход предполагал для всех членов общества равные возможности самореализации и равные права в достижении сво­их целей и интересов. Отсюда принцип laissez faire, laissez passer, свободного рынка и свободной конкуренции в социаль­ной и экономической сферах. Важным компонентом либерализма стал принцип плюрализма во всех сферах общественной жиз­ни: в социальной— различных классов, слоев, заинтересованных групп и т.д., в культурной — разнообразных этнических, реги­ональных или иных культур, культурных типов и течений, средств массовой информации, различных конфессий, церковных деноминации, вероисповеданий, в политической — политичес­ких сил, партий, организаций, группировок, клубов.

Дата добавления: 2014-01-13